Китайская бирюза

«Частный детектив» Лина Томашевская заварила зеленый чай, разлила его по трем чашкам и крепко задумалась.

Утром Лина подошла к портье с самой радушной улыбкой, на какую была способна:

– Скажите, пожалуйста, я могу позвонить в номер к российскому туристу?

– Как фамилия? – спросил китаец, привычно улыбаясь во все тридцать два зуба.

– Фамилия? Не помню. Ну, большой такой парень из нашей группы, с конским хвостиком. Он по ошибке забрал вчера мой путеводитель.

– Без фамилии телефоны гостей давать запрещено, – отрезал китаец, не переставая улыбаться.

– Ну, он живет… жил в одном номере с Владимиром Калабашкиным, – уточнила Лина, – его зовут Борис…

– Кому это я потребовался тут с самого ранья? – проворчал за спиной у Лины знакомый тенорок, и перед ней предстал заспанный Боб собственной персоной.

– Доброе утро, Борис, – поздоровалась Лина, не сводя глаз с аккуратного конского хвостика, схваченного на затылке черной резинкой – Мы с Петром уже собирались вам звонить. Признаться, давненько вас не видели, со времени того ужасного утра на рынке. Честно говоря, мы боялись, что вы с горя впали в запой или еще каких-нибудь глупостей наделали. Вам ведь сейчас непросто: только что потеряли на чужбине друга…

– Да на фига мне пить, я же тут при делах, – миролюбиво пробурчал Борясик. – И ваааще: с кем тут квасить-то? Вована не вернуть по-любому. А в остальном – все путем! Наш китайский «Олег» сказал, что с отправкой тела на родину все улажено. Денежки посольство отстегнуло, и все бумаги тоже они оформили. В общем, мадам Лина, пора домой отчисляться. Дни считаю! Надоела «ихняя» острая жратва и голимая жарища. Даже водка со змеей осточертела. Как говорится, кому арбуз, а кому свиной хрящик…

– Потерпите, Боб, скоро все домой отправимся. Кстати сказать, вы случаем не в курсе, где пропадает наш уважаемый ученый? – спросила Лина. – Его уже дня два нигде не видно. Странно как-то все это….

– Без понятия. Кажется, наш дедок рванул в Запретный город. На очередную «пробежку» по «ихним» красным дворцам. Куда же еще? – хохотнул Борясик.

– А, ну тогда ладно, – кивнула Лина, – а то мы с Петром немного о нем беспокоились… Все-таки Сергей Петрович человек немолодой. Кстати, слышали последние новости? – спросила Лина. Она старалась говорить как можно спокойнее, чтобы собеседник не заподозрил неладное.

– Без понятия, – насторожился Боб, – я телек в последние дни вааще не смотрю, хотя, говорят, тут ловятся два наших спутниковых канала.

– Вчера погибла Маргарита Павловна, – сказала Лина, глядя на Боба в упор.

– Да вы чо? – воскликнул Борясик, и присвистнул: – ни фига себе Шекспир… А с ней-то что? Тоже – сердце-фигерце? Ну, ясный пень, немолодая уже была мамаша… А тут еще спринтерские пробежки по лавкам, так и здоровый помрет…

– Нет, не сердце, – вздохнула Лина, – Маргариту Павловну жестоко зарезали в массажном салоне. Полиция сейчас выясняет подробности.

– Во, дела, – пробормотал Борясик, – не туристическая группа, а прям морг при психбольнице… Агата Сименон отдыхает…

– Ну да, – грустно согласилась Лина, – как в книжке про десять негритят. Вот и господин «стилист» куда-то подевался… Меня это уже начинает напрягать…

– Фигня вопрос! Этот красавчик, наверное, нашел себе здесь сердечного дружка, – хохотнул Боб, – и живет-поживает с ним до отъезда в свое удовольствие…

– Хорошо, если так, – сказала Лина, не переставая искоса наблюдать за реакцией Боба. – Слава богу, послезавтра домой. Ну, до скорого!

«В самом деле, все решится очень и очень скоро», – подумала Лина и помахала Петру, который напряженно ожидал ее в стороне, готовый прийти на помощь в любую минуту.

В аэропорту их встретила такая плотная желтолицая толпа, что Лина и Петр в первые секунды даже растерялись. Как в старых советских фильмах «про войну», толпа напирала, шумела и хаотично перемещалась по залу ожидания. Китайцы-челноки с грандиозными баулами, неохватными клетчатыми сумками и чемоданами размером со средний шкаф толпились у стойки регистрации. Туристам-европейцам подойти ближе не было никакой возможности, и российские пассажиры потихоньку принялись роптать. Дескать, у них тоже на руках билеты, а к стойке регистрации не пробраться.

Не дожидаясь стихийного бунта иностранных туристов, сноровистые служащие аэропорта вскоре огородили столбиками с веревочками соседнюю стойку, и Лина раздраженно подумала:

«Наверное, для пассажиров первого класса стараются. А нам-то как быть? Вот ведь дела: неожиданные трудности появились как раз тогда, когда нам, как попугаю в старом анекдоте, «хоть чучелом, хоть тушкой, а валить отсюда надо…».

Неожиданно возле «новой» стойки нарисовался старый знакомый. Это был гид-китаец «Олег». Он приосанился и прокричал во всю мощь своих легких:

– На посадку приглашаются туристические группы из Москвы.

Россияне радостно загалдели и рванули к стойке регистрации, как школьники, сбежавшие с урока. По пути они сносили чемоданами железные столбики и роняли на пол пластиковые пакеты с сувенирами и со снедью. У большинства российских пассажиров чемоданы оказались не меньшими по размеру, чем у китайцев, из-за этого регистрация и взвешивание багажа грозила затянуться надолго.

Лина с Петром встали в хвост очереди и поискали глазами «своих». Ага, вот и они! Все серьезные, сосредоточенные. Сразу, видно, что отдых закончился, и начинаются суровые российские будни, где надо «не зевать и рот не разевать»…

Каролина и Варвара прикупили по дополнительному чемодану и теперь еле волокли на аэропортовских тележках свой неохватный багаж. Им предстояло доплачивать за солидный перевес, а потом, вероятно, еще и платить таможенные пошлины на родине. Дамы были сосредоточены и выглядели усталыми. Похоже, они отдали ударному шопингу все силы. Обе были одеты в дорогу по-спортивному. Каролина сменила сексапильное платье на модные джинсы и алую футболку со стразами. Она вышагивала по залу, не оглядываясь на Дюймовочку, которая сердито семенила за ней, едва поспевая за подругой и ее «многоэтажной» тележкой.

Следом за дамами из-за угла появился Валерий Башмачков. Литератор тоже выглядел сосредоточенным и мрачным.

«Наверное, роман «Смерть в запретном городе» уже «варится» в этой буйной головушке, – подумала Лина с неожиданной симпатией. – Интересно, какие «турусы на колесах» он там в итоге накрутит?.. Все-таки творчество – самая загадочная вещь на свете…».

– Я видел Боба, – прошептал Башмачков с испугом, – он все еще гуляет на свободе. – Вы, Лина, готовы лететь в одном самолете с убийцей? Лично я – нет. И еще мне показалось, что вон там в сторонке…. Видите там, возле киоска мужчину в темных очках? Он вам никого не напоминает? По-моему, это Кристиан. Явился, голубчик, – не запылился. Пойду-ка сообщу нашему «Олегу» (похоже, его таки повысили в звании, уж больно он сияет), что следует немедленно арестовать этих двух преступников.

– Умоляю, ни слова! – зашипела Лина. – Иначе вы все испортите. Куда?! Стоять! – шикнула она на Башмачкова уже безо всякого политеса и сердито уставилась на литератора. Писатель неохотно подчинился и сердито взглянул на Лину. Мол, мое дело предупредить, теперь пеняйте на себя, если что…

Внезапно к мужчине, подозрительно напоминавшему стилиста, небрежно подошел китаец в форме таможенника. Он что-то тихо сказал пассажиру и жестом пригласил его следовать за собой.

– Вот видите! – зашипел Башмачков. – Уходит! Упустили! Улизнет в обход всех постов! Нет, я пойду все-таки скажу, чтобы его задержали.

– Ни с места, – схватила его за руку Лина, – умоляю вас, господин Башмачков, будьте же благоразумны, не делайте резких движений. Потом я все объясню. Очень скоро, уверяю вас!

Валерий махнул рукой и умоляюще указал глазами на Боба, стоявшего неподалеку. Лина в ответ опять сделала свирепое лицо и приложила палец к губам.

– Ах, друзья мои, как я рад вас видеть! Разрешите, пристроюсь в очередь перед вами, – раздался за спиной Лины и Башмачкова знакомый голос с хрипотцой, – а то никаких сил нет, полгорода с утра обежал!

Лина обернулась. Их старший друг, китаист Сергей Петрович вопросительно взглянул на нее и улыбнулся своей беззащитной улыбкой чудака-ученого. Полотняная кепочка, едва державшаяся на крупной голове ученого, взмокла от пота, старомодный галстук съехал на бок, а крепкие ботинки из эпохи конницы Буденного посерели от пыли.

– Представляете, едва на регистрацию билетов не опоздал! – пожаловался профессор. – А все они, мои неугомонные китайские коллеги! Ну прямо как в романах про ученых – все такие рассеянные, восторженные, несобранные. Как в одном старом советском фильме, «все неожиданные, противоречивые все такие». В общем, китайцы – это не немцы, вот что я вам скажу! Всегда откладывают все дела на последний день. Вот и сейчас: задержали меня, чтобы передать бумаги и книги для московских коллег. Ну и, как всегда, насовали эти их дурацкие сувениры – веера, брелоки, чай и прочую дребедень. Ну да ладно, «проехали», как вы, молодежь, говорите. В общем, простите мне мое опоздание и стариковское глупое ворчание.

Ученый пристроил у ног старомодный потертый чемодан, а на него поставил, осторожно сняв с плеча, синюю поношенную сумку.

– Ну-с, дорогие новобрачные, как настроение после медового месяца? – игриво спросил он Лину.

– Ужасное, – честно призналась она. – Два трупа за одну поездку – мне кажется, это все же многовато доя свадебного путешествия.

– Два трупа, дорогая Ангелина Викторовна, не так уж и много, особенно в свете постоянных мировых катаклизмов, – вздохнул китаист, – главное, чтобы наш с вами самолет благополучно взлетел и аккуратно приземлился, а то, не дай бог, конечно, трупов может быть гораздо больше.

– А это мысль, – подал голос, обиженно затихший из-за наскоков Лины, Башмачков, – пожалуй, мой новый роман будет называться «Смерть в облаках».

Сочинитель поймал на себе ненавидящие взгляды из очереди и вновь обиженно замолчал.

Наконец подошла очередь ученого регистрироваться на рейс.

– Чемодан сдам в багаж, а сумку возьму в самолет, – пояснил он хрупкой, словно фарфоровая куколка, китаянке за стойкой и протянул ей билет и паспорт.

Следом за ним Лина, Петр и Башмачков зарегистрировались на соседние места и отправились к выходу на посадку.