Гладиатор

Я слышал, ты ищешь соседа

Стартовал второй семестр третьего курса. Я решил немного походить на пары, поучиться.

Январь получился насыщенным на битвы, я сражался аж в трёх. Одна из них, правда, была "халтурка" – тестил новичка за 35 тысяч.

Первая была серьёзная битва с гладиатором по кличке Дэрил. Это был высокий крепкий мужчина, темноволосый, с прямым пробором. Очень сильный маг и боец в целом, его битвы, как правило, попадают в секцию "хард". Я делал ставку на то, что в начале января большинство населения нашей страны вялое, а я хорошо подготовлен. Но Дэрил все же оказался мне не по зубам.

Через пару недель, немного оправившись, я и взял халтурку.

В чём это заключалось? Я сражался с новичком по прозвищу Сюифи. Для него это была вторая битва, для меня… где-то записано, я уже не считаю. Вообще, для новичков система такова. Первая драка обычно с таким же новичком. Хотя, новички, готовящиеся к первой битве, и новички, прошедшие две-три битвы, это совершенно разные новички с точки зрения новичков. С позиции же нас, дерущихся не первый год, они немногим различаются. Второй раз драться можно уже не только с новичками, но и с кем-то посильнее. Ясно, что шанс выиграть бой у них невелик. Но они таким образом набираются опыта. И для нас тоже есть свой плюс: мы имеем возможность поучаствовать в легкой, менее травматичной битве за не слишком большой выигрыш. Заодно, можем примерно оценить их силу – так сказать, протестировать.

Вообще, примерная стоимость битвы зависит от шанса выиграть в ней и определяется индивидуально для каждого. То есть, за одну и ту же битву я и мой соперник можем получить в случае победы совершенно разные деньги. Если у него шанс победить выше, то я могу срубить больше денег с этой битвы, чем срубил бы он при победе. Плюс, к предположительной базовой стоимости идут надбавки за зрелищность, ставки зрителей и т.п. Иногда битва попадает в какую-либо номинацию (например, "самая зрелищная битва сезона"), за это тоже идут плюсики.

К тому же, победитель получал профессиональную медпомощь с магическим уклоном (что значительно ускоряло восстановление) за счёт заведения. Проигравший же на лечение мог не рассчитывать, разве что, на первую необходимую помощь, чтобы не помер на месте, и то, без особых заморочек. Остальное, при желании, только за отдельную плату.

После драки с новичком, в самом конце месяца, я сражался с ещё одним гладиатором, Эйри. Вот это был настоящий жесткач. Я победил его, конечно, но ходил теперь с двумя поломанными пальцами правой руки и не всеми целыми ребрами. К тому же, мое лицо было процентов на 90 покрыто тональником, потому как ходить в институт с "разукрашенной мордой" считается моветоном.

Моветоном, конечно, считается и ходить с выбитыми зубами, особенно, если это два верхних передних резца. Но исправить это я не могу. Я раньше сражался с защитным щитком на лице, но даже это их не спасало: их били на раз-два. Раз – сбить щиток, два – оба резца навылет. После того, как их выбили в шестой (! – я упорный, да) раз, я отказался их восстанавливать, потому как, какой смысл. Я, в целом, прекрасно обхожусь оставшимися тридцатью. Кусать научился боком, улыбаться – мило поджимая губы.

Из моих нынешних знакомых мало кто помнит мой натуральный цвет волос. Немного погодя после первой битвы, я сбрил висок и выше (почти полголовы) с левой стороны и выкрасил волосы в зелено-фиолетовый.

Мой гладиаторский имидж дополнял шрам поперек брови, полученный мною в четвертой (первой проигранной) битве.

Первая проигранная битва, вообще, для меня была, пожалуй, самой болезненной. Именно психологически. Когда ты теряешь всё и не получаешь ничего. Даже медпомощи, за исключением необходимой, не говоря уже о деньгах. И можешь даже не рассчитывать на жалость или хоть какое-то сочувствие. Я просто помню, как я стоял, дрожа, в холле, и Гарик издевательским тоном напомнил мне о том, что проигравшим не положена даже медпомощь. Всем было всё равно, мне казалось, что все смеются, и я душил рыдания всё с большим и с большим трудом. Гарик заметил это и с напускным театральным испугом воскликнул:

– О, боже! Рей! Только не плачь, ради всего святого! Я ж под трибунал попаду: бабу на ринг выпустил!

Я на это, конечно, уже давно не злюсь. Даже смешно. И стыдно немного. Знал ведь, на что подписывался.

И, конечно, со временем постепенно наступает этакое обесценивание поражений. Просто понимаешь, что поражение – это часть жизни. Все проигрывают, что уж там. Даже такой флагман, как Тоби. Чем больше поражений, тем спокойнее их воспринимаешь. Выползаешь такой с поля боя, а тебе с ресепшна: "А-а, продул! Лу-узер!" И ржут. И ты тоже начинаешь. К тому же, ты постепенно становишься своим человеком. А своим даже при проигрыше нормальную медпомощь обеспечивают.

Ещё мне часто приходилось ходить с забинтованными руками или пальцами (и не только, но остального под одеждой не видно) и в чёрных очках.

В середине февраля я сражался с ещё одним гладиатором, Верту. Парень на год младше меня, с ультрамариновым ирокезом. Я победил.

Ну и теперь, под конец месяца, решил походить на учебу.

В кабинет вошла толстая тётка в платье-мешке и с лавандовым мочалом на голове. Это была наша преподавательница по какой-то там экономике.

Началась перекличка. Назвали всех, кроме меня.

– Вы меня не назвали! – обратился к экономичке я со своей последней парты.

Она, презрительно сощурившись, посмотрела на меня сквозь узкие очёчки и изрекла:

– А-а, вы, я полагаю, мифический Загорский?

– Он самый, – буркнул я.

С прошлого семестра же знакомы. Или у неё память не дольше недели?

Хорошо хоть, следующей парой была математика. Преподаватель по математике был самым лучшим преподавателем во всём институте. Я вообще люблю таких людей, которые и умные, и понимающие, и с юмором. Кроме того, математик был единственным из моих знакомых преподавателей фанатом "Армагеддона". Меня он знал ещё и как Рекса, и поэтому, в частности, относился ко мне очень положительно, и с уважением. Он был единственным, при ком я мог позволить себе улыбаться во все зубы (если ко мне вообще применимо такое выражение).

Ещё у нас на втором курсе была тётенька-лингвистка, которая души во мне не чаяла. Стоило мне появиться, подсесть к ней поближе, на первую парту, и мило улыбнуться, поджимая губы, и она, едва ли не растекаясь по столу от умиления, рисовала мне "пятёрочки" за так. А немного поговорить за жизнь – и автомат был обеспечен всей группе… Так что, эти засранцы мне ещё и обязаны.

Как только математик зашёл в кабинет, я сразу помахал ему рукой и крикнул:

– Здрасте, Павел А***ич!

– Реймонд! Какие люди! – улыбнулся он, кивнув группе присаживаться: – Чему обязаны чести Вас лицезреть?

– Я тут слышал краем уха, что у вас сегодня контрольная работа, – с улыбкой ответил я.

– А Вы к ней готовы? – поинтересовался математик.

– Наверное, нет. Но попробовать-то стоит, – усмехнулся я, и, фыркнув, добавил: – По крайней мере, про халифат на этот раз писать не буду!

Математик расхохотался. Это была притча из предыдущего семестра. Я как-то раз на контрольную по основам статистики пришел на следующий день после битвы. В теоретической части мне нужно было ответить что-то про дисперсию, я не очень соображал, и выстроил примерно такую логическую цепочку: "Дисперсия… Дис-пер-си-я… Хм, Персия. Это где-то на востоке…"

А потом математик, проверяя работы, смеясь в кулак и утирая слезы, сказал, что ответ у меня хороший, конечно, но контрольную придется переписывать. На мой вопрос "почему?" он объяснил, что, при всем желании, не может зачесть за матстатистику политические системы восточных государств…

Математик раздал нам контрольные работы. В кабинет вошла женщина в бордовой кофте:

– Павел А***ич, зайдите на собрание кафедры, пожалуйста.

– Сейчас? – удивился он.

– Да, сейчас. С Вашими студентами я посижу.

– Хорошо, – вздохнул он и вышел.

Женщина села за стол.

Я достал телефон и глянул время.

И тут она как заорет:

– Молодой человек на галерке! Вот вы, с зелёными волосами! Мы не пользуемся телефонами на контрольной!

– Я время посмотрел, – сказал я.

– Вот часы перед вами! – взвизгнула она, указав на часы над дверью.

– Они стоят! – воскликнул я.

– Вы со мной спорить будете!? – завопила она ещё истеричнее: – Пересядьте на первую парту и телефон мне на стол!

Я сидел, не шевелясь, возмущённо на неё смотря.