Механическая пчела

– Зачем ему это? – Я не очень-то понимала мотивацию отца. – Я и так не очень красивая всегда была. Шанс забеременеть у меня всегда был минимальным.

Алиса села на край моей кровати.

– Максим, принеси сюда зеркало, пожалуйста, – велела она. Когда парень после некоторого колебания вышел из палаты, девушка нашла мою покалеченную руку и ободряюще погладила меня по ней. – Препарат, который давал тебе отец, являлся гормональным. Весь твой внешний вид с подросткового возраста строился с этим учетом. А если учесть, что некоторые компоненты отравляли тебя несколько десятилетий, то ты… еще неплохо сохранилась. – Я чуть не заплакала из-за навалившейся на меня реальности. Ведь такого просто не бывает. Не может быть! – Иногда самые близкие люди приносят нам больше всего боли, – Алиса вздохнула. – Просто надо смириться с этим и все. А мы с Максом будем тебя лечить и восстанавливать твое здоровье. Для начала нам нужно будет вывести из тебя всю эту накопившуюся гадость, так что полежишь пока под капельницами.

– Уж что-что, а лежать я привыкла, – фыркнула в ответ и отвлеклась на открывшуюся дверь.

Максим принес большое зеркало и поставил его на край кровати так, чтобы я смогла рассмотреть себя во всей красе. Но как бы я не всматривалась в отражение, узнать себя могла с трудом. Даже после химиотерапии и моего экстренного похудения мои маленькие от природы глаза никогда не казались такими огромными и глубокими. И привычный нос картошкой вдруг оказался аккуратным и задорно вздернутым. Излишне пухлых щек у меня давно не было, но теперь массивный подбородок казался более острым и менее тяжелым. Из-под шапочки на голове стали пробиваться мелкие светлые волоски.

– Это не я, – констатировала, глядя в зеркало.

Алиса с Максимом переглянулись.

– Это ты. Просто отеки сошли и организм стал приспосабливаться к жизни… без того яда, который в него поступал, – пояснила девушка.

Я вздохнула и снова посмотрела на отражение.

– Нет, это не я, – решила окончательно. – Эта женщина в зеркале выглядит лет на десять моложе меня. Что вы со мной сделали?

Максим убрал зеркало к стене, а Алиса только головой покачала.

– Лира, весь твой внешний вид ранее обуславливался неправильной работой гормонов, а потом еще и болезнь наложилась. Сейчас все становится на круги своя и ты начинаешь выглядеть так, как в тебя заложено природой, – попыталась она убедить меня в реальности происходящего. – Твоего отца мы допросим и узнаем, что он еще тебе давал и ради чего это делал. Ах, да! Документы о неразглашении он уже подписал, – она снова потрепала меня по руке, встала с моей кровати и вышла из палаты.

Я же молча смотрела на то, как Максим задумчиво подбирает папку со стола и читает написанное там, мрачнея с каждой минутой.

– Все плохо? – Спросила с опаской. Мало ли что там понаписано страшного.

– Придется ставить капельницы. Очень много капельниц. Никуда не уходи, – бросил он и вышел из палаты, оставив меня наедине со своими мыслями.

Так как ходить я еще не могла, то уставилась в потолок, размышляя над тем, что только что произошло. Зачем же отцу нужно было такое вытворять? Как я буду с ним дальше общаться после этого? Кстати, выглядел он весьма неплохо. Видимо, здоровье ему здесь все же подлатали.

Макс вернулся через десять минут с какой-то корзинкой в руках. Открыл шкаф, одно отделение которого оказалось холодильником и принялся туда выкладывать принесенное. Молча. Я вообще заметила, что он не сильно разговорчивый и постоянно сосредоточенный на том, что делает.

– А почему в других больницах у меня не нашли остатки этого препарата? – Назрел у меня вопрос.

Максим закрыл холодильник и с пакетом в руке подошел к кровати, где принялся устанавливать его на стойку.

– Скорее всего, у врачей не было такой задачи. Они лечили болезнь, а не искали ее источник, – пожал он плечами. – Или они все знали, но молчали по какой-то причине.

А я вдруг вспомнила одну вещь.

– Отец никогда надолго не оставлял меня в одной больнице. Как только мне становилось лучше, он перевозил меня в другую клинику, – проговорила я задумчиво.

Максим замер на секунду, потом все же продолжил установку капельницы.

– Что ж, наверное, действительно без Веры Родионовны нам сейчас не обойтись, – задумчиво ответил он. – Что еще тебе кажется сейчас странным в его поведении? Может быть, он вел себя как-то ненормально?

Я задумалась. А что я вообще знаю о нормальности? Что теперь считать нормой, если все, что я раньше считала своей жизнью оказалось просто иллюзией и обманом?

– Ну, он всегда проверял тех, кто проявлял ко мне внимание. Даже, когда я уехала от него в свою квартиру, он каким-то образом узнавал о том, что в моей жизни появился мужчина и…, – я замялась, подбирая слова.

– Он быстро избавлялся от него? – Подсказал парень, покрутив колесико на трубке, чтобы в мою вену хлынул очищающий раствор.

– Ну, да, – я смутилась от того, что все это было так очевидно. – Просто он всегда знал, как надавить на человека, что бы тот… начал меня ненавидеть.

– Тебя невозможно ненавидеть, – Максим покачал головой. – Это не твоя вина….

– Тогда почему он так поступил? – Спросила я того, кто вообще-то просто не мог знать ответ на этот вопрос.

– Это мы скоро узнаем, – пожал он плечами и нацепил мне на палец прищепку, которая считывала мои показатели.

Что-то еще он сказать мне просто не успел, потому что дверь открылась и в палату вошла рослая девушка. Не сказать, чтобы красавица и прочее. Нет. Скорее очень волевая, уверенная и спокойная. Казалось, что исходящая от нее аура власти и порядка заставляет все в этой жизни идти так, как надо. За ее спиной был мужчина, каких я в жизни ни разу не видела. Несмотря на то, что он был альбиносом, в палате как будто стало намного темнее от его прихода.

– Здравствуйте, – пропела женщина. – Меня зовут Вера Родионовна. Это Николай Николаевич – мой муж и глава Мая, – указала она на мужчину. – Алиса мне рассказала, что у вас тут происходит. И прежде, чем начать разговор, я прошу вас подписать эти документы, – она подошла к кровати и положила бумаги мне на одеяло.

Я кивнула и здоровой рукой взяла бумаги. Быстренько пробежала глазами основные пункты и посмотрела на посетительницу.

– Я не могу это подписать. С юридической точки зрения этот документ не имеет силы, потому что устарела сама концепция оформления данной бумаги, – пояснила.

То ли от начавшей работать капельницы, то ли от всего произошедшего сегодня утром, я чувствовала себя сейчас намного лучше.

– Пока нас устроит подпись в этом документе, а потом мы поговорим о нюансах, – отмахнулась эта девица. Ее муж шагнул поближе к нам и принялся беззастенчиво меня разглядывать. Мне даже не по себе стало. Я подмахнула бумаги и отдала их девушке. – Вот и отлично. А теперь мы с Коленькой зададим тебе несколько вопросов, – она посмотрела на мужа.

Я же отметила то, что Максим откровенно боится этого «Коленьку». Но от моей кровати он не отошел ни на шаг. Просто как-то весь сжался.

– Она меня не боится, – констатировал муж Веры Родионовны.

– Хм, – девушка посмотрела на меня с еще большим интересом. – Лира, вы не боитесь Николая?

– А должна? – Нахмурилась я, не понимая в чем дело.

– Занятно, – протянул мужчина. – Наверное, стоит изучить этот вопрос детальнее?