Претендент

«Интересно, что ему понадобилось на этот раз?» – терялась в догадках герцогиня. – О моих планах отцу Вилиру ничего неизвестно. Однако не исключено, что до него докатились какие-то слухи из столицы – у него там сильные связи. Возможно, мои поиски привлекли внимание определенных людей» – нахмурилась она. – «Тогда мне повезло, что информация пока циркулирует лишь по церковным каналам. Ну что же, попробуем разгадать!»

Отец Вилир являлся духовником семейства Санром. Он был довольно стар. По крайней мере, Эсте Санром знала его с момента свадьбы, и он уже тогда занимал свой высокий пост в монастыре. Святой отец отлично разбирался в политике и подковерных играх, тонко чувствовал ситуацию, а также имел сильные связи в столице. Его преданность дому Санром зиждилась на их давних отношениях, взаимном уважении и немалых взносах, которые герцогиня периодически выделяла на нужды монастыря. Неизвестно, как перечисленное складывалось в лояльность, но герцогиня прекрасно понимала роль последнего фактора в общей сумме.

Она подошла к огромному камину у задней стены кабинета и сняла с темной деревянной полки небольшой резной ларец. Одно мгновение – и крышка ларца уже открывается, показывая обладательнице магического заклятия свое драгоценное содержимое. Редкие камни, в мешочках из мягкой замши, золотые монеты разной чекануи в аккуратных стопках, серебро в россыпи – небольшой повседневный запас, который герцогиня всегда держала под рукой.

«Надо поддержать святую обитель», – подумала она, – «Возможно, скоро мне понадобится помощь церкви. Отец Вилир всегда был лоялен к нашему дому, но никогда не вредно освежить чувства».

Эсте Санром не была набожной, что нередко встречалось среди представителей высшего сословия. Но обычаев она не нарушала, и религиозные правила соблюдала строго. Это было частью ее политической игры, в которой она в равной степени опиралась и на знать, которая, как и она, лишь исполняли свои политические роли, изображая рьяных верующих, и на бедняков, кормивших и обслуживающих герцогиню и ее двор. Ну и не стоило забывать, что простолюдины активно пополняли ряды королевских войск и ее собственную армию. Бедняки с большим удовольствием лицезрели свою герцогиню на церковных службах и всячески превозносили ее, постоянно восхищаясь тем, какая сильная, справедливая и богобоязненная у них правительница.

Самыми равнодушными к религии подданными оказались, как ни странно, купцы – им было совершенно все равно, ходит ли герцогиня на исповедь. И, опять же, с ними иметь дела самой Эсте Санром оказалось намного проще, чем с кем-либо другим. Торговый люд всегда отлично понимал, что хочет от своей герцогини, выражая свои просьбы совершенно недвусмысленно: снизить пошлины, усилить защиту торговых караванов, добиться льгот, доработать законы. Все четко и по существу.

«Вот бы у всех моих подданных были такие же четкие представления о том, чем должна заниматься власть», – вздохнула герцогиня, перекладывая дюжину золотых в красивый кожаный кошель с герцогским вензелем.

Этих денег с избытком хватит, чтобы перекрыть прохудившуюся крышу и купить много новой глиняной посуды для монастырской трапезной. Да, пожалуй, еще и останется. Но если герцогиня все рассчитала правильно, то каждая монета вскорости окупится сторицей – любая помощь со стороны ее союзников сейчас будет как нельзя кстати. А церковь обладала мощнейшими ресурсами во всём королевстве.

«Пожалуй, это один из редких моментов, когда святой отец, действительно, прибыл в подходящий момент», – подумала Эсте Санром. – «Мне сейчас как никогда нужна дополнительная точка опоры».

Бесшумно открылась дверь в кабинет, и с лучезарной улыбкой на лице показался отец Вилир. Герцогиня опустила крышку ларца, положила кошель на полку рядом, и со смирением шагнула в сторону гостя.

– Благословите, святой отец, – опустив глаза в пол, произнесла она в виде приветствия.

– Благословляю, дочь моя! – нараспев произнес священник. – Все ли в порядке у вас, герцогиня?

– Прошу, садитесь, – пригласила она святого отца. – Благодарю, отец Вилир, у меня все хорошо.

– Вы выглядите усталой, герцогиня, – проницательно заметил священник. От его взора также не ускользнул кожаный кошель, положенный хозяйкой замка на видное место. – Я могу Вам чем-то помочь?

– Государственные дела отнимают много времени, – туманно ответила герцогиня. – Вы же знаете, я не выезжаю в столицу, и часть вопросов решают мои представители. Не у всех получается это одинаково эффективно.

Эсте Санром решила сразу прояснить свои догадки и намеренно начала разговор с наиболее интересующей ее темы. Если священник пришел с другим вопросом, то не поведёт диалога в эту тему. И тогда она переключится на другую.

– Понимаю, – кивнул отец Вилир, явно желая продолжать начатый разговор. – У меня хорошие связи в столице. У моего патрона, отца Кевака из монастыря святого Тиля, довольно много влиятельных прихожан при дворе.

– Спасибо, отец Вилир, но меня в данный момент не интересует королевский двор…

– … и не только при дворе, – подхватил подачу монах. – К помощи святой церкви прибегают порой самые разные представители нашего королевства, иногда – весьма даже необычные личности.

В кабинете герцогини повисла довольно долгая пауза. У Эсте Санром была железная выдержка – она в упор смотрела на отца Вилира, хоть это было грубым нарушением церковного этикета. Однако священник был тот еще тертый калач. Он не подал ни намека, что возмущен подобным поведением хозяйки замка. Монах преспокойно сложил руки на груди и умильно взирал на женщину за столом. Через пяток вздохов герцогиня отвела глаза в сторону, старясь сгладить напряженность, возникшую между собеседниками. Краем глаза она заметила тонкую улыбку в уголках губ священника.

– Быть не как все – это не грех, ведь так, святой отец?

– Зависит от человека, Ваша Светлость, – туманно ответил священник. – Если он не грешит против заповедей Божьих, не убийца и душегуб, а всего лишь более ловок и прозорлив, чем другие – то, конечно, нет!

«Ловок и прозорлив?»

– Хорошо, – герцогиня, видимо, что-то для себя решила. Она вышла из-за стола и подошла к каминной полке. – Вы жаловались, отче, что в монастыре течет крыша?

– Истинно так, – скорбно поджал губы отец Вилир. – Братия прозябает в сырости уже который месяц!

– Разрешите мне помочь монастырю, святой отец, – Эсте Санром протянула священнику кошель с золотыми монетами. – Мой скромный вклад для вашей общины, отец Вилир.

– Благослови вас Бог, возлюбленная дочь моя! – обрадовался монах. – Не устаю благодарить господа за то, что даровал нам такую мудрую правительницу!

– Не надо лишних слов, отче, – прервала его пламенную речь герцогиня, – я знаю, что выгляжу в глазах церкви отвратительно богатой.

Священник лишь всплеснул руками в ответ на ее заявление. Но Эсте Санром даже бровью не повела, чтобы смягчить свои слова. В конце концов, они с отцом Вилиром только что вступили в нормальные торгово-денежные отношения. А в этих вопросах герцогиня разбиралась замечательно.

– У меня к Вам просьба, святой отец.

– Я весь внимание, дочь моя, – с готовностью переключился священник на менее скользкую тему.

– Помяните в своих молитвах моего батюшку, герцога Фаррета. Он приходил ко мне недавно во сне, – с некоторым задумчивым сомнением произнесла герцогиня.

– События прошлого никак не отпускают вас, герцогиня? – участливо спросил монах.

– Не устаю благодарить своего отца, – пояснила она. – Наследства, которое он мне выделил, хватило на Зеркало. Муж тогда лишь ухмыльнулся, узнав о моем решении. Он считал, что это были пустые страхи беременной женщины, – с горечью произнесла герцогиня, – но хотя бы не был против того, что я трачу почти все свое состояние на доспех.

– Вами руководило божье провидение! – постарался успокоить вдову священник.

– Я пыталась донести до мужа свои опасения по поводу предстоящей дуэли, но герцог, что называется, закусил удила, и не желал слышать мои робкие возражения. Он попросту отмахнулся от моих неумелых попыток провести с ним переговоры, и занялся подготовкой к поединку.

– Герцог Санром поступил мудро, не вмешиваясь в ваши финансовые дела. К слову, он тоже мог позволить себе приобрести Зеркало, но не считал нужным совершать подобную трату. На поединок этот доспех все равно не надеть – это запрещают правила, а в обычной жизни он ему был, как считал Его Светлость, не нужен.

«А зря, – горькая складка легла в уголках губ герцогини. – Нельзя недооценивать коварства даже самых благородных противников!»

Но она промолчала. Привычная осторожность, выработанная годами противостояния королевской власти, взяла верх. И обидные слова, пусть даже произнесенные в присутствии верного союзника, так и не сорвались с ее губ.

– Не смею Вас больше задерживать, святой отец, – уже совсем спокойно произнесла Эсте Санром. – Всегда рада видеть Вас у себя в замке.

– Взаимно, дочь моя, – кивнул священник. – Жду вас на службе на празднике святого Ло. Я обязательно помолюсь о душах Вашего отца и мужа, герцогиня. А Вам желаю обрести духовное спокойствие.

На этом монах благословил вдову и чинно удалился из кабинета.

«В ближайшее время все решится, – подвела итог Эсте Санром. – Похоже, Невидимка будет искать со мной встречи!»

7

Мессе Генца, по-видимому, пребывал в плохом душевном расположении либо неважно себя чувствовал – он выглядел осунувшимся и каким-то посеревшим.

«Видимо, какие-то проблемы на службе, – подумала Дана, – раз и он уже по ночам не спит. Интересно, не из-за меня ли?»

Впрочем, этот вопрос интересовал ее сейчас крайне мало – у нее своей головной боли хватало. А явилась в Арбитриум она только для того, чтобы сообщить о попытке нападения на нее вчера и, разумеется, написать отчет об этом происшествии.