Священный путь. По следам «Пира»
Слова старца до слёз растрогали девушку, и она с благоговением взяла книгу. В тот момент ей показалось, что время застыло, – и невольное чувство торжественности и значимости происходящего наполнило её душу каким-то трепетом и восторгом. В тот самый момент Тамира поняла, что жизнь её больше никогда не будет прежней и этап подготовки завершён. Впереди непонятное будущее, наполненное всевозможными уроками и лабиринтами. Но что-то новое шевельнулось в её сердце, и исчез страх. Остались лишь предвкушение и доверие – чувства настолько завораживающие, что Тамира не сразу смогла справиться с их мощью и силой. Слёзы стояли в её глазах, когда она прощалась со своим добрым и дорогим учителем. Девушка так и не смогла понять, кто он, да и сам Орест ни разу не попытался пролить свет на этот вопрос, постоянно твердя, что в своё время она, Тамира, всё узнает. Вот только когда это время настанет, старец не уточнил.
Испытывая неприязнь к долгим и мучительным прощаниям, Тамира неспешно подошла к коню, мирно щипавшему траву неподалёку, и, стремясь собраться с мыслями, погладила роскошную гриву. Однако скрыть переполнявшие её эмоции было невозможно.
– Спасибо вам, Орест! – с дрожью в голосе произнесла девушка. – Я всегда буду помнить то, чему вы меня учили, и обещаю: пока бьётся моё сердце, оно будет наполнено благодарностью и верностью. Я вас не подведу. А теперь прощайте, друг мой.
Глядя вслед удаляющейся всаднице, старец ласково улыбнулся:
– Нет, Тамира, не прощай. А до скорой встречи.
***Проведя бессонную ночь, полную терзаний, сомнений и беспокойства после долгих безуспешных попыток найти сестру под проливным дождём, Аскольд наконец погрузился в сон, когда его юный слуга вошёл в покои и сообщил о прибытии Тамиры. Шквал противоречивых эмоций обрушился на князя, и его усталость как рукой сняло.
– Когда?
– Только что. Я сообщил вам сразу же.
– Где она?
– Думаю, направляется к вам.
И действительно, Аскольд услышал приближающиеся голоса, о чём-то спорящие. Один из них принадлежал его сестре, другой – жрецу.
– Да подожди же… – С этими словами дверь распахнулась, и в комнату вошла Тамира. Вслед за ней ворвался жрец:
– Князь, я пытался остановить её, но твоя сестра не пожелала слушать, сообщив, что немедленно хочет тебя видеть.
Гневные искры полыхали в глазах Аскольда, и его взор был прикован к вздорной особе, которая прекрасно понимала, что после случившегося её вряд ли ждёт что-либо хорошее, однако даже не думала тушеваться – в её прямом и честном взгляде читались лишь достоинство и благородство. И тут Аскольд впервые заметил, насколько его сестра изменилась с их последней встречи, – и некое подобие невольного восхищения мелькнуло в его глазах.
– Всё в порядке, – обратился он одновременно к жрецу и своему помощнику. – Вы можете быть свободны. Я сам разберусь, в чём дело.
Жрец нехотя поклонился и, скрепя сердце, покинул комнату, после чего юнец закрыл дверь, оставив брата и сестру наедине.
– Я надеюсь, ты хоть понимаешь, что твой поступок выходит за рамки не просто приличия, но и человечности?! Ты хотя бы на мгновение задумалась о том, сколько людей искали тебя под проливным дождём, сколько слёз и боли ты им причинила?
Каждое слово больно било Тамиру, и, стремясь выдержать, она по привычке крепко сжала руку в кулак. Этот жест не ускользнул от внимательного взгляда Аскольда, и перед его мысленным взором возникла маленькая девочка с огромными заплаканными глазами и тёмными кудряшками.
– Что случилось, крошка?
– Мне страшно, братец! Я боюсь темноты.
– Ты боишься темноты и поэтому плачешь?
Тамира подняла полные слёз глаза и жалобно посмотрела на старшего брата.
– Нет, не поэтому. Я плачу, потому что мне стыдно. Я не хочу бояться темноты, и всё равно боюсь.
Аскольд, этот взрослый юноша, уже успевший познать вкус войны и жизни, был просто обескуражен подобным заявлением пятилетнего ребёнка! Уже в тот момент он понял, что с сестрой нельзя общаться так же, как с её сверстниками, и с тех самых пор убеждался в этом всё больше и больше. Поэтому, задумавшись на какое-то время, он как бы нехотя продолжил:
– Ты знаешь, я тоже очень боюсь темноты.
– Ты?! – Тамира, казалось, забыла про своё горе, ошеломлённая подобным заявлением своего героя-брата, коим безмерно восхищалась и которого обожала.
– Я! Но ты знаешь, когда мне страшно, я делаю вот так. – Аскольд сильно сжал кулак. – И ты тоже попробуй.
Девочка сидела молча, заворожённо глядя на то, как старший брат берёт её за руку и сгибает маленькие пальчики в кулачок.
– Когда тебе будет больно или страшно, Тамира, делай вот так – и тебе будет легче. – Аскольд улыбнулся, поцеловал сестрёнку на прощание в лобик и вышел из комнаты, оставив восхищённого ребёнка на попечение тут же прибежавших нянек.
И сейчас, созерцая стоявшую перед ним девушку, он прекрасно понимал, чтó творилось в её душе, нарушая покой и создавая смуту. За время бессонной ночи он проанализировал всё услышанное от прислуги, сопоставил кое-какие факты и пришёл к выводу, что его сестра, должно быть, слышала их разговор со жрецом, отчего и решилась на необдуманный поступок. Понимая, что с ней лучше говорить прямо и открыто, князь решил начать с главного.
– Присядь, Тамира. В ногах правды нет.
И пока девушка подходила к предложенному ей стулу, продолжил:
– Прежде, чем я выслушаю твои оправдания и объяснения, где ты была, думаю, нам лучше разобраться с тем, что в данный момент волнует тебя больше всего, а именно – с твоим замужеством. Ведь из-за этого ты решилась на побег, не так ли?
Тамира невольно вздрогнула, но, взглянув брату в глаза, увидела искорки смеха, отчего на душе у неё вдруг стало тепло и уютно.
– А тебе, сестрица, никто никогда не говорил, что подслушивать – не очень красиво? – улыбнулся Аскольд.
– Да что ты, братец! Моя судьба решалась настолько эмоционально, что вас разве что в Киеве не слышали! – смеясь, ответила девушка.
Аскольд засмеялся, и уже через мгновение Тамира оказалась в крепких братских объятиях.
– Я очень рад тебя видеть, несносная девчонка!
– Я тоже очень рада, Аскольд. Я очень скучала.
Следующие полчаса Тамира рассказывала брату о своей жизни, о том, чему научилась, о прочитанных книгах, немного о своём загадочном друге Оресте и о том, как, услышав разговор брата со жрецом, решила уехать на время. Аскольд внимательно слушал сестру, периодически задавая вопросы или интересуясь её мнением, и полученные ответы были ему явно по душе. Подобное одобрение окрыляло Тамиру, и, купаясь в братской любви, она уже испытывала уколы совести по поводу того, что позволила себе смалодушничать и усомниться в брате.
– Ну а дальше ты знаешь. – С этими словами Тамира закончила разговор. – Прости меня, пожалуйста, брат, за то, что заставила всех переживать. Мне просто стала невыносима сама мысль о том, что я – всего лишь товар, который нужно как можно выгоднее продать.
Аскольд, задумавшись, молча подошёл к окну, и этот жест не на шутку встревожил Тамиру.
– Аскольд, ты же не собираешься меня продавать?
– Тамира, ты прекрасно знаешь, что мы обязаны чтить традиции и девушки выходят замуж за тех, кого им выберет совет старейшин.
– Я знаю, но…
– Ты понимаешь, что ты не просто девушка. Ты – княжна. А следовательно – та, кто считается образцом для остальных.
– Но, брат…
– Ничего не говори, Тамира. К сожалению, люди нашего положения не имеют права на чувства. Они полностью принадлежат своему народу. Поверь: мне очень больно оттого, что я прекрасно понимаю тебя и ничего не могу сделать.
Вся тяжесть мира в одно мгновение обрушилась на плечи, и Тамира, немного помолчав, подошла к брату. Глядя через окно на безоблачное небо, девушка безжизненным голосом спросила:
– Кто он, мой будущий муж?
– Совет старейшин считает, что наилучшим выходом в сложившейся ситуации будет твой брак с Синевиусом – братом Рюрика, что правит в землях Славии.
– Когда?
– После праздника летнего солнцестояния. Так что у тебя будет время всё обдумать и принять.
– Ну что же? Если это ваше окончательное решение, брат, то мне ничего не остаётся, кроме как смириться со своей судьбой. – Произнеся эти слова тоном покорной, воспитанной в лучших традициях девушки, Тамира и сама удивилась тому, что способна на подобное. Этим она немало удивила своего брата, который уже успел было подготовиться к логичному протесту со стороны своей упрямой сестры.
– Праздник ты встретишь здесь, после чего я распоряжусь сопроводить тебя в Киев, где начнётся подготовка к твоей свадьбе.
Тамира в ответ лишь спокойно кивнула головой. Во всём её существе чувствовались отстранённость и сосредоточенность.
Аскольд обнял сестру и, немного подумав, произнёс:
– Я не знаю, что происходит сейчас в твоей душе, но хочу сказать, что очень рад твоему благоразумному решению. Чем быстрее ты примешь происходящее, тем легче и проще тебе будет жить.
Поцеловав по традиции сестру в лоб, он развернулся, чтобы покинуть покои, однако задержался у самого выхода и, словно что-то вспомнив, обернулся и небрежно произнёс:
– Кстати, ты стала красавицей, за которую не стыдно было бы даже византийскому императору! – И стремительно вышел.
Тамира посмотрела на небо. Тело её дрожало, хотя погода была уже поистине летней, а в небесном просторе не осталось даже следов вчерашней бури. Обхватив руками плечи, девушка, словно молитву, повторяла единственную фразу: «Прыжок доверия». Как же это просто на словах и непомерно сложно в действиях! Доверять… Кому доверять? Чему доверять, если вокруг столько фальши и лжи? Орест хотел, чтобы она что-то поняла. Но что? Сколько нужно времени, чтобы понять или хотя бы узнать, о чём вообще идёт речь? Бесконечная вереница вопросов кружилась в голове девушки, но ни на один из них не было ответа. Единственной зацепкой, соломинкой в бездне происходящего вокруг абсурда была лишь эта фраза: «Прыжок доверия».
– Ну что же! – сама себе сказала Тамира. – Прыжок доверия – так прыжок доверия.
После этого девушка решительно направилась в конюшню, чтобы, по традиции, самой поухаживать за своим любимым конём.
День накануне летнего солнцестояния
Тамира проснулась от шума за окном и, не совсем осознавая, что происходит, попыталась подняться с кровати. В этот момент в комнату вошла Агна, неся в руках букет полевых цветов и расплываясь в улыбке.
– Подумать только, княжна: самый видный парень поселения приглашает вас провести с ним этот праздник! Ваши подруги наверняка обзавидуются! – Неподдельная гордость, светившаяся в огромных синих глазах Агнушки, заставила Тамиру улыбнуться, не вызвав тем не менее и тени удовлетворённого тщеславия.
– Люди не всегда могут понять, что на самом деле чувствуют. Очень многое они сами себе придумают, а потом сами же начинают в это верить. Цветы возьми себе, Агнушка, дабы не унижать лучшего парня, но пойти с ним на праздник я не могу. Так ему и передай.
– Но, княжна…
– Агнушка, делай, как я прошу! – Нежная полусонная улыбка Тамиры, как всегда, обезоруживала, и с горьким вздохом Агнушка вынуждена была подчиниться.
Весь день Тамира провела в хлопотах, помогая жителям поселения в подготовке к предстоящему празднику, и домой попала только к вечеру – уставшая, но радостная и довольная собой.
– Я уже и не мечтал тебя сегодня увидеть! – Тёплая улыбка Аскольда проникала в самое сердце Тамиры, невольно сметая все обиды и заставляя отвечать тем же. Смеясь, княжна сказала:
– Ты же знаешь, брат: идёт подготовка к празднику, и потому предстоит много работы. Да и ты тоже был занят. Так что даже если бы я провела весь день не выходя из дому, у нас бы всё равно не было времени пообщаться.
– Верно. А потому предлагаю это исправить.
– Как?
– Помнишь детские разговоры у костра?
– Как можно такое забыть?! Это было самое счастливое время в моей жизни!
– Как думаешь, дорогая сестра: мы заслужили хотя бы на миг повернуть время вспять и вновь ощутить покой и безмятежность?
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Степная южная ночь была наполнена ароматами цветущих трав. Огромный лунный диск освещал силуэты двух странников, сидящих возле костра. Тамира засмотрелась на тёмный небосвод, усеянный россыпью звёзд, и Аскольд невольно залюбовался сидящей перед ним девушкой. Его сестра стала настоящей красавицей!
– Как быстро летит время! Ещё недавно передо мной была смешная девчушка, требующая рассказывать страшные истории. И мне почему-то стало безумно интересно: каких историй потребует от меня прекрасная княжна?
– Прошло всего несколько лет, братец, поэтому я по-прежнему предпочитаю страшные истории. Однако на этот раз тебе стоит быть куда более изобретательным, чтобы заставить меня в них поверить!
Громкий смех Аскольда раскатами прокатился по степи, стирая стены времени между братом и сестрой. Так, вспоминая детские проказы и тайны, которые часто делили, шутя и смеясь, они вновь окунулись в ту атмосферу беззаботного и невинного счастья, которое несёт в себе детская чистота.
Смахнув выступившие от смеха слёзы, Тамира с умилением окинула взглядом родные просторы.
– Я никогда не была в Киеве. Тебе нравится этот город?
Тень обречённой грусти затуманила голубые глаза Аскольда.
– Чем больше город, тем больше в нём возможностей. Однако вместе с возможностями он несёт в себе и средоточие людских пороков, не столь заметных в маленьких поселениях. Но ни у тебя, сестра, ни у меня нет выбора. Наша судьба предопределена. Остаётся лишь смириться с этим и с честью выполнять свой долг. Насколько это вообще возможно.
– Понимаю.
– Но довольно об этом. Я слышал, ты водишь дружбу с неким Ахмедом. Поговаривают, что ты проводишь с ним больше времени, чем это допустимо для молодой девушки.
– Не верь глупым сплетням, Аскольд. Ахмед – торговец, который научил меня говорить по-арабски и по-гречески. Благодаря этому я смогла познакомиться с чудесными творениями многих философов. Ахмед каждый раз привозит мне новые книги. А ещё он мне подарил арабского скакуна. Говорят, что это самая выносливая порода лошадей, и я не раз имела возможность в этом убедиться. Я думаю, если бы ты с ним пообщался, то все сомнения по поводу него у тебя развеялись бы.
Аскольд улыбнулся:
– Поговаривают также, что ты интересуешься арабскими танцами.
– Это правда, брат.
– Но ты отдаёшь себе отчёт в том, что, поступая так, проявляешь неуважение к нашим корням?
– Почему ты так думаешь? Напротив, я искренне чту и уважаю наши традиции и обряды. Просто понимаешь, форма у танцев разная, но суть одна и содержание едино. И если человек научится слышать стук сердца земли, он познает эту суть и уже сможет придавать танцу любые формы. Так говорит Орест.
– А кто такой Орест?
– Отшельник.
– И чему ещё научил тебя этот Орест? – почему-то обеспокоенно спросил Аскольд.
– Многому. Например, тому, что всё в этом мире взаимосвязано, и что целью жизни каждого человека является необходимость собрать мозаику и обрести ключ. Орест говорит, что без ключа все знания мертвы, но и ключ невозможно обрести без собранной мозаики.
– Странные и туманные речи ведёт этот твой знакомый. Не стоит тебе общаться с подобными людьми, Тамира. Своими суждениями они лишь затмевают твой разум.
– Но что плохого в том, что человек учится, познаёт себя и окружающий мир или же просто думает? Неужели слепое следование традициям – единственно верный путь? А если даже и так, то я, к сожалению, не могу жить подобным образом. Хотя иногда очень хочется. Хочется забыть обо всём и просто жить. Без этого груза знаний. – Печаль заволокла красивые глаза Тамиры, и, стремясь поднять сестре настроение, Аскольд полушутя-полусерьёзно сказал:
– Ты говорила, что Орест научил тебя понимать суть танца. Так, может, ты станцуешь для меня?
– Хорошо, – ответила Тамира. – Только пообещай, что не будешь шутить по этому поводу!
– Обещаю.
Девушка радостно улыбнулась, неспешно провела рукой по траве, ещё не высушенной палящим южным солнцем и хранящей в себе свежесть и силу земли, после чего медленно встала. Ветер колыхал волосы, и Тамира прикрыла глаза, наслаждаясь дыханием земли, чувствуя биение её сердца и ощущая себя частью чего-то великого и вечного. Словно повинуясь и подчиняясь этой силе, движение за движением, Тамира стала танцевать. Этот танец был наполнен чистотой и чем-то неуловимо манящим, порождённым, казалось, самой душой. Аскольд сидел не в силах пошевелиться, полностью порабощённый магией увиденного.
– Я не знаю, чему там тебя научил твой отшельник, но этот танец – самое необычное и чарующее, что я видел в своей жизни. И вот что я тебе скажу, сестра. Береги свою чистоту, ибо только в ней рождается всё самое прекрасное, возвышенное и светлое. Я не очень доверяю твоему старцу и по-прежнему против твоего общения с ним. Однако твоя чистота и есть залог твоей безопасности, поскольку облагораживает даже самое низменное, равно как и внутренняя грязь уничтожает даже самое святое.
Тамира была несколько обескуражена подобным заявлением брата, обнажающим его тонкое восприятие и врождённую мудрость. В тот вечер они ещё долго разговаривали о всяких мелочах, смеялись, радовались жизни, понимая, что в этот самый момент прощаются с прошлой жизнью и вступают на неизвестную тропу: Аскольд возвращается в Киев, Тамира выходит замуж. Призрачное будущее наступало с неизменным упорством, подчиняя и смиряя с неизбежным.
Похищение Тамиры
Несмотря на бессонную ночь, Тамира чувствовала себя необыкновенно хорошо. Гармония и покой приятно разливались по телу, когда она вошла в свои покои. Солнце уже начало вставать, и девушка подошла к окну, любуясь рассветом. Глядя на поднимающийся жёлтый диск, который, словно царь, восходил на трон в своём великолепном золотом облачении, Тамира подумала, что судьба, если и не проста, но всё же не так зла, раз создала вокруг себя столько красоты и бесконечно дарит людям свою поддержку. Начинался новый день, и Тамира с радостью приветствовала его.
Аскольд великолепно смотрелся в своих походных доспехах верхом на вороном жеребце. Поначалу Тамира не могла сопоставить два образа, так разительно противоречащие друг другу: её добрый, мудрый брат с тонкой душевной организацией и этот бесстрашный воин, не способный, казалось, на обычные человеческие чувства. Но когда Аскольд спешился и подошёл к сестре, Тамира увидела знакомые смешливые искорки, то и дело мерцавшие в бездне голубых глаз.
– Я искренне надеюсь, прекрасная княжна, что вы не натворите ничего такого, что помешало бы вам благополучно прибыть в Киев к концу месяца.
Тамира засмеялась и обняла брата:
– До встречи, Аскольд!
Маленький отряд, сопровождающий Аскольда, тронулся в путь. Тамира ещё долго смотрела им вслед и только после того, как дружина скрылась из виду, развернулась, чтобы пойти к конюшне. Однако жрец Мирослав преградил ей путь:
– Я рад, что ты согласилась на замужество, Тамира. Это первый твой умный поступок.
– Я никогда не обольщалась по поводу вашего мнения обо мне и моих умственных способностей. А потому прошу: не утруждайте себя напрасными заявлениями! – улыбнулась ему Тамира.
– Да как ты смеешь, наглая девчонка?! – жрец хотел было продолжить фразу, но княжна, не слушая его, пошла прочь.
Тем временем подготовка к празднику шла полным ходом. Местные детишки, завидев Тамиру, тут же облепили её со всех сторон с просьбой рассказать страшные истории. Тамира, смеясь, согласилась, потребовав взамен помочь ей плести венки из собранных трав.
Так, дав задание каждому из детей, княжна села в круг, взяла охапку трав, собранных из полевых соцветий, и стала рассказывать истории про злых чудовищ, которые то и дело вредили людям, и про добрых воинов, приходивших на помощь. Её любимица Веселинка, дочка местного кузнеца, заворожённо смотрела на Тамиру, и огромные зелёные глаза девочки становились ещё больше от ужаса воображаемых картинок. Вскоре работа была выполнена, и дети стали расходиться по домам. Одна лишь Веселинка продолжала неподвижно сидеть, сжимая в маленькой ручке так и недоделанный венок. В глазах её стояли слёзы.
Тамира подошла к девочке и села рядом.
– Что случилось, малышка?
Веселинка всхлипнула и срывающимся голоском заговорила:
– Я не доделала свой венок. А ещё мне очень страшно: вдруг эти злые чудовища нападут на нас?
Тамира улыбнулась.
– Ну, по поводу венка не переживай – я его доделаю. А чудовищ бояться не стоит. Посмотри, сколько у нас славных воинов! Твой папа, например. Чудовища боятся их, а потому никогда на нас не нападут.
Девочка с надеждой посмотрела на Тамиру, но потом вновь опустила голову:
– И всё равно мне страшно.
Тамира обняла ребёнка за плечи.
– А ты знаешь, что делают добрые воины, чтобы быть смелыми? Хочешь, научу?
Огромные зелёные глаза наполнились восторгом, а Тамира взяла крошечную ручку девочки и согнула пальчики в кулак.
– Когда тебе будет страшно, делай вот так. И страх пройдёт. Обязательно.
Веселинка заворожённо посмотрела на свой кулачок:
– Теперь я тоже бесстрашный воин?
– Ну конечно! – засмеялась Тамира.
Девочка радостно заплясала на поляне, вместе с Тамирой направляясь домой.
Солнце уже начало клониться к закату, и праздничное настроение полностью завладело местными жителями. Они то и дело подходили друг к другу, радостно поздравляли и желали удачного вечера. Заканчивались последние приготовления. Девушки в нарядных сорочках, с венками на головах робко посматривали на юношей. Те радостно отвечали, впечатлённые собственной значимостью. Некоторые бродили парами, а детишки то и дело сновали между взрослыми, устраивая соревнования в ловкости метания камней, из-за чего нередко получали затрещины от отцов.
Тамира смотрела на своё отражение в зеркале, стараясь подбодрить себя и настроиться на праздничный лад. Однако предательское сердце отказывалось внимать всеобщему веселью. Утренняя гармония сменилась непонятной тревогой и тоской, причину которой Тамира не могла ни понять, ни преодолеть. Агнушка весело сновала из комнаты в комнату, заканчивая последние приготовления к празднику и щебеча без умолку.
– Княжна, вы ещё не готовы? – поинтересовалась девушка, но тут же осеклась, заметив непривычную бледность Тамиры. – Ой, что это я вижу, княжна! Говорила же вам, что надо поспать! А сейчас посмотрите – на вас же лица нет! Так, я немедленно иду готовить отвар из трав, повышающих жизненные силы.
– Не стоит, Агнушка, всё хорошо. Вот увидишь: скоро я буду готова, – через силу улыбнулась Тамира.
Княжна вышла на улицу. Вдохнув свежий воздух, наполненный ароматом трав, девушка на мгновение прикрыла глаза и почувствовала, как тревоги отпускают её. Ветер колыхал её тёмные волосы, обволакивая, защищая и унося все мысли.
– Ну вот, так гораздо лучше. Вижу знакомый блеск в глазах – значит, всё в порядке, – Агнушка улыбнулась, вызвав ответную улыбку Тамиры.
– Ты права, Агнушка. Давай сегодня веселиться. Кстати, ты тоже замечательно выглядишь! – Тамира невольно залюбовалась миловидным личиком подруги, её огромными синими глазами и каштановыми бровями вразлёт.
– Спасибо! Княжна, – Агнушка немного замялась, – мне нужно вам кое в чём признаться.
– О чём ты?
– Дело в том, что мне пришлось рассказать князю о том, что произошло тем утром, когда вы так внезапно решили уехать.
Тамира улыбнулась.
– Я уверена, что ты это сделала из лучших побуждений, а потому нисколько на тебя не сержусь. Хотя… – Тамира лукаво подмигнула подруге, – теперь, по крайней мере, понятно, откуда у моего брата такая осведомлённость.
Агнушка засмеялась, но в этом смехе прозвучали нотки грусти и тоски, что не ускользнуло от внимания княжны.
– Агнушка, всё в порядке? – Взгляд Тамиры, казалось, проникал в самое сердце, отчего Агнушка невольно занервничала.
– Да, конечно, – торопливо произнесла девушка, понимая, что ей не удалось обмануть княжну, и, стремясь побыстрее закончить ставший мучительным разговор, схватила Тамиру за руку. – Смотрите, там наши водят хоровод! Скорее к ним!
Тамира, понимая, что сейчас бесполезно что-либо выяснять, решила оставить разговор на потом и поспешила вслед за подругой.
А ночь тем временем окончательно вступила в свои права, покрыв темнотой всё вокруг. Уже повсюду горели костры, а река осветилась огромным количеством плавающих свечей и венков. Повсюду царили смех и радость, свойственные этим добродушным людям, наследникам древних кочевых народов и детей степи.
Тамира сидела на берегу реки вместе с Агнушкой, когда к ним присоединилась маленькая Веселинка, любовавшаяся великолепным венком, подаренным Тамирой.