В действительности всё совершенно иначе
– Ну вот, что я вам говорила! – прошептала я тетушке Жозефин, после недолгого молчания, – Эти восточные традиции такие сильные! Раз уж Анита говорит, что надо возрадоваться…
– Это, случайно, не ты ее надоумила, Людевина? – шепотом спросила Тетушка.
– Конечно же нет! Я думаю, она связалась с духом покойного. И тот ей выразил свои культурные предпочтения. Она же у нас слегка не от мира сего… И очень впечатлительная!
– Я вот тоже впечатлительный, – прошептал господин Советник, – Но всё-таки призывать возрадоваться за покойника, в разгар похорон… Какой-то верх цинизма, вам не кажется?
Вдруг Тетушка Жозефин хихикнула.
– Вот вы меня простите, господа… Но я хочу выдать своего повара. Услышала рыдание Аниты и не смогла сдержаться… До того она мне его напомнила! Ой, не могу!
– Он тоже впечатлительный?
– Нет, ну что вы! Не в этом смысле. Просто он одно время в нашей кладовой по утрам систематически рыдал – то каждый день, то через день. А по выходным – и не по разу.
– Намекаете на профилактику бронхоспазма рыдающим дыханием?
Тетушка опять хихикнула.
– Да нет у него никакого бронхоспазма! Просто он там был не один. Ну, вы понимаете?
– Аааа….
– Согласитесь, физическая нагрузка в такой форме приятна и полезна как мужчинам, так и женщинам. Вы не находите, Сыщик? И здесь можно в удовольствие рыдать и тем, и другим!
Сыщик нахмурился:
– Вы намекаете на имитацию оргазма? Мы далеко ушли от «рыдающего дыхания» в медицинских понятиях!
– Может и не имитацию… Всякое бывает! – скромно заметил господин Советник.
– У вас у всех здесь прямо какой-то дар извращать научные достижения!
Но Тетушка Жозефин примирительно сказала:
– Мой дорогой господин Сыщик, знали бы вы, как я не люблю конфликты и противостояния! В отношениях мужчин и женщин – особенно. Поэтому хочу найти нечто общее для нас, что соединит физкультуру и рыдания. И будет для тех и других приятным и полезным. И главное – совместным!
– Звучит, как насмешка из уст женщины, которая одним махом свела на нет все труды полиции, – скептически заметил Сыщик, – По-моему, вы лицемерите.
Назревал конфликт. К счастью, господина Советника очень заинтересовали похождения повара. И он пожелал услышать продолжение этой истории, уводя внимание тетушки Жозефин на безопасное расстояние от претензий господина Сыщика:
– Может, ему просто повариху жалко было? – предположил господин Советник, – Раз по выходным поднимал ее ни свет ни заря. И плакал.
– Боюсь, Советник, у него там не только повариха бывала. По голосам слышала, что дамы разные. Причём, иногда бывали молчаливые, но он предпочитал дуэтом. А еще ночи летние были, окна открыты… Рыдания эхом по дому..!
– Вы удивительно лояльны к этому повару, госпожа Жозефин! – неодобрительно сказал господин Сыщик, – Я бы не поощрял такую нравственную распущенность.
– А с чего вы взяли, что это нравственная распущенность? Вдруг он тоже где-нибудь научную статью прочитал, что это полезно для сердечно-сосудистой системы? – возразил господин Советник.
– Неет! Мой повар не читает научную литературу. Он вообще у нас читать не умеет. Зато в церковь ходит каждое воскресенье, – хохотнула тетушка Жозефин.
Все живо представили, как рыдает по утрам любвеобильный повар, в компании дюжины поварих. А по воскресеньям они все вместе отправляются на церковную службу, в парадной одежде, с Библиями под мышкой.
По толпе собравшихся прокатились смешки.
Однако священник, услышав историю повара-прелюбодея, посещающего его службы сразу после разврата, расценил это как оскорбление. И впервые за всю церемонию сурово обратился к пастве:
– Вы хотите эротический разворот в погребальной церемонии?
Толпа заволновалась и перестала смеяться:
– Ну что вы!
– Или вы собрались меня дискредитировать? Я же не могу отвечать за каждого прелюбодея, который посещает мою службу! Ваш повар, вы за него и отвечайте!
– Да нет же, Преподобный! Просто к слову пришлось… Дело в том, что я знаток языка тела и интонаций голоса, – начала объяснять Тетушка, – Там дамы иногда всхлипывали показушно… А повар всегда с удовольствием… Анита…
Но она не успела договорить:
– Можете не продолжать! – вскричал преподобный, – Мы уже поняли, что вашей кухней заправляет мерзавец и прелюбодей! Который, к тому же, развлекает по утрам весь дом! Но причем тут мой покойный?! Это же не одно и то же лицо, я надеюсь! Если этот рассказ не относится к покойному, то зачем всех в него посвящать?! Вы забыли, где находитесь? Или мой язык тела сказал вам, будто я собрал вас здесь шутки ради?
Никто не ожидал, что такое незначительное обстоятельство, как личная жизнь одного из прихожан, вызовет в преподобном целую бурю негодования. Всем сразу стало как-то стыдно и неудобно, что этот повар вообще настолько обнаглел, что посмел переступить порог церкви.
Желая реабилитировать оскверненный приход, господин Советник неуверенно спросил:
– А с чего вы вообще решили, что он прелюбодей? Я все-таки настаиваю на бронхоспазмах. Пока не доказано обратное. Вы же за ним не подглядывали?
– Нет, конечно! Я могу и ошибаться… Вообще я сначала даже не поняла, что это наш повар. Может, это вообще были… собаки. Мне герцог подсказал. Он как раз у нас гостил… Но он тоже мог ошибаться.
И все начали искать глазами герцога. Но тот только молча пожал плечами, мол: «Ну да, я тоже могу ошибаться!»
А вот я сразу все поняла. Но мне очень не хотелось еще раз проходить через эти волнения и переживания. Какой в этом смысл? Он, оказывается, и раньше был таким. Просто я об этом не знала.
Но пусть в душе я это и понимала, верить как-то не очень хотелось. Как будто бы я в тайне надеялась, что если достаточно долго закрывать на что-то глаза, в конце-концов окажется что все это было неправдой. И оно просто исчезнет.
И я решила подтвердить предположения господина Советника:
– Вы ведь имеете в виду своего повара Антуана, тетушка? Я вот только что вспомнила, что всеми этими “ рыдающими поварихами» была я. У меня просто богатый голосовой диапазон. И как правильно заметил господин Советник, мы занимались исключительно дыхательной гимнастикой. В медицинских понятиях.
И я очаровательно улыбнулась.
Сначала паства замолчала, переваривая новый поворот сюжета. А потом последовал взрыв хохота:
– А вы говорите сравняться с вами, Людевина… Да ни в жисть! – «заревел» господин Советник.
– Живут же люди весело… – утирая слезу, простонал господин Сыщик.
А я взмолилась:
«Пожалуйста, пусть это будет хотя бы дядюшка Карл. А не тот, на кого я подумала»
«Да будет земля ему пухом! Аминь!»
Глава 2. Благие намерения
5
Несколькими неделями ранее
А началось всё вот как.
Мой хороший знакомый господин Пигмалион не раз просил меня познакомить его с какой-нибудь из моих незамужних подруг. Дама должна быть миловидной, интересной, неглупой и разделять его страсть к музыке и настольным играм.
С миловидностью и музыкой у моих подруг проблем не было. А вот с настольными играми у них беда. Кроме преферансов и дурака ничего они не знали. Да и в те играли посредственно. А впрочем, нелюбовь к настольным играм вряд ли уж такой большой недостаток для женщины. И он уж точно не помешает ей удачно выйти замуж.
Сам же Пигмалион у нас большой скромник – ни за что первым не заведет разговор. Не говоря уже о том, чтобы взять и познакомиться. А еще он слишком придирчивый. Вот потому и не может никак найти себе подходящую партию.
Не раз он пытался ухаживать и за мной. Но я не допускала его к себе ближе ширины карточного стола, за которым мы с ним играли каждую первую пятницу месяца.
Я иногда представляю, как может сложиться моя жизнь, выйди я замуж за того или иного кандидата. Пигмалиона я тоже в этом качестве к себе примеряла. Но пришла к выводу, что недостатков в таком союзе будет гораздо больше, чем достоинств. А значит, рано или поздно этот брак закончится или разводом, или дракой.
Не хочу сказать, что Пигмалион так уж плох. Это, скорее, дело вкуса. Кому-то ведь понравиться жить на вулкане: никакой рутины, всегда начеку. Потому что непонятно, чего ожидать.
Меня смущают его частые перепады настроения: сейчас он душка и развеселый болтун. А уже через минуту на него нападет какая-нибудь страшная ипохондрия. И он будет тебя изводить, если ты сейчас же не начнешь выполнять его прихоти.
Был у нас случай, когда Пигмалион успел поскандалить со всеми гостями за вечер – причем по три раза с каждым! А потом на них же еще и нажаловался. Но что самое ужасное, его состояние – заразно!
– Поэтому, – сказала я в шутку, – если я когда-нибудь и обзаведусь мужем, то это точно будете не вы. С вами никогда не знаешь, к чему готовиться.
Он не обиделся, потому что в этот момент пребывал в состоянии добродушного болтуна. Но решительно настоял, чтобы я хотя бы помогла ему с выбором.
Да мне и самой хотелось его к кому-нибудь пристроить. Так бы я раз и навсегда положила конец его попыткам за мной увиваться. А еще мучить меня своими печальными взглядами и записками с признаниями, которые он постоянно подбрасывал мне в Библию.
Однажды даже случилась неловкость: во время службы, он обознался Библией и подсунул записку в Библию моего дядюшки Карла. Тем самым ввел его в крайнее возбуждение. Потому что в записке, кроме массы развратных непристойностей, еще и назначалось ночное свидание под луной, с предложением побега из страны…
Дядюшка решил, что какая-то из местных артисток в него без памяти влюбилась и теперь готова ему отдаться за ради всего святого.
Всё бы ничего. Но дядюшке было 76 лет! Из них 40 лет он был счастливо женат на тетушке Жозефин. Она, кстати, младше его на 20 лет.
Я сказала дядюшке, что записку подбросила какая-то сумасшедшая нимфоманка. И ему ни в коем случае не стоит ее поощрять ответом. А тем более сбегать с ней из страны. Зачем расстраивать тетушку Жозефин..?
Но дядюшка расстроился сам. Что уж мог всколыхнуть Пигмалион в его сердце своими непристойностями? Наверное, он рассчитывал на легкий роман, после сорока лет старательного ежедневного супружества. Может быть, даже в тайне представлял себе, как ненадолго сбегает с какой-нибудь молодой актрисой на курорт. И вот «актриса» сама к нему напрашивается. А потом выясняется, что она сумасшедшая. Ну кто бы не расстроился от такой оказии?
Я прониклась к Дядюшке глубоким сочувствием. И предложила познакомить его с подругой. Разумеется, исключительно для беседы! И разумеется, тайно. Чтобы не расстроить мою любимую тетушку Жозефин. Но как обставить такое знакомство, мне не приходило в голову. И кого предложить?
Вдруг я вспомнила о просьбе господина Пигмалиона, который тоже горел желанием с кем-нибудь познакомиться.
Вот же прекрасная мысль! В идеале, надо устроить им обоим свидание со всеми подругами сразу! И пусть себе выбирают даму сердца.
Но под каким предлогом собрать дам?
6
– Нужно устроить тайный званый вечер и пригласить на него тесный круг друзей – Пигмалиона и твоих подруг. Скажешь им, что Пигмалион обладает даром превратить любую женщину в Галатею. Но, мол, для этого дамы должны показать себя во всей красе, чтобы он смог разглядеть в них их изюминку. Пусть начнут с рассказа о своих любовных историях. Например, с самой яркой, которая оставила неизгладимый след в их сердце.
Эта идея пришла на ум Фредерику, моему троюродному кузену, со стороны матушки, который гостил у меня на полном довольствии вот уже второй месяц.
С Фредериком мы большие друзья. Хоть разница в возрасте у нас и приличная – целых 10 лет. У него богатый жизненный опыт, особенно в области женской психологии. Как он сам говорит, обучаться этому искусству он начал лет с 14. И даже вывел собственную классификацию женских характеров. Откуда у него такие таланты?
В свои 29 кузен до сих пор не женат. Хотя все при нем: и стать, и красота, и прекрасный дружелюбный характер. К этому впридачу имение на две тысячи акров. И рудники где-то в Южной Америке.
А какая у него улыбка! Меня она потрясла до глубины души. Помню, как целую неделю в себя прийти не могла – только о его губах и думала.
Не понимаю, куда смотрят наши дамы? Будь я на их месте, давно бы предприняла все чудеса обольщения, лишь бы уже к Рождеству назвать себя его супругой.
А впрочем, от дефицита женского внимания кузен не страдает: он на хорошем счету в каждом приличном доме, где есть молодая девица. А в публичных местах с ним вообще появляться невозможно – все только и делают, что заводят с ним знакомства, да провожают потом взглядами.
Открою секрет: я и сама испытываю к нему нежные чувства. Наше родство меня не особенно смущает – мы ведь с ним дальние!
Так вот.
Предложение Фредерика, насчет званого вечера, пришлась мне по душе: в нашей «Кукушке» уже давно не происходило ничего интересного. Ни одного званого вечера, с тех пор как папенька отправился в Амазонию! А ведь прошло уже семь лет!
«Пора оживить гостиные новыми лицами и продемонстрировать публике нашу коллекцию антиквариата.»
Но куда на этом вечере знакомств, скажите на милость, засунуть Дядюшку, которому я уже успела наобещать головокружительное знакомство? Он ведь будет думать, что вечер устроен в честь него… А тут заявится Пигмалион, со своими смотринами…
А моральная сторона вопроса? Ведь Дядюшка женат. И не на ком-нибудь, а на моей любимой тетушке Жозефин. Получается совсем некрасиво.
«Какая сложная головоломка…»
Но если посмотреть с другой стороны, то можно сказать, что я пытаюсь освежить воображение дядюшки Карла свежими красками. А то он помешался на своей древнегреческой философии.
Он тогда приободрится, к нему вернется интерес к живым людям. И тетушке Жозефин не придется слушать с утра до ночи цитаты из Сократа и Аристотеля, о бренности бытия и вреде отлаженного быта для мужского здоровья. А значит, мой поступок, скорее, несет пользу, чем вред. Ведь я руководствуюсь только добрыми намерениями!
– Согласна, – сказала я Фредерику, – Званому вечеру быть! Но почему нужно делать его тайным?
– Потому что устроить обычные смотрины – равносильно сводничеству. Дамы тебя не поймут, откажутся. Нужно сделать всё ненавязчиво. Устраиваем званый вечер, созываем гостей. Вечер будет носить название «Откровенность», где за бокальчиком вина дамы расслабятся и раскрепостятся. И тут подоспеет наш лицедей Пигмалион.
Фредерик был уверен, что ни одна из дам не сможет отказать в прошении руки и сердца господину Пигмалиону. Главная проблема была лишь в том, чтобы сам Пигмалион смог выбрать себе невесту.
Но у меня были сомнения в безусловном успехе задумки:
– Вы так говорите, кузен, как будто решаете простое математическое уравнение: один плюс два равно три. Но дамы же не цифры! Да и Пигмалион не настолько неотразим, что ткни он пальцем в любую, и та падет к его ногам, не раздумывая.
– Да беспроигрышная затея! Ты просто не вполне понимаешь своих подруг, кузина. Да и вообще – обычных людей. Потому что материально независима и избалована средствами. А у кого-то ведь их нет. И любая из твоих незамужних подруг, насколько я знаю, весьма и весьма небогатых, с радостью отдаст ему руку и сердце.
– А как же тогда любовь, кузен?
– Не смеши! Ну кто в наше время может позволить себе любовь? – рассуждал он, вальяжно растянувшись на диване в Комнате Искусств, где мы с ним частенько сидели по вечерам. Он запихивал в длинную полую трубочку бумажные катышки, которыми стрелял в бюст Цицерона, – Ты бы лучше сама присмотрелась к Пигмалиону.
Это было худшее предложение за всю мою жизнь.
– Я?! К Пигмалиону? – я даже вся сморщилась, представив, как стою в подвенечном платье, а кузен ведёт меня к алтарю, где меня ожидает этот, уж простите, недофрукт!
– Вообще-то я рассчитываю однажды выйти замуж за другого человека, – загадочно сказала я.
– Ну, как хочешь. Главное, потом не пожалей.
– Да уж не пожалею.
– Бинго! – радостно воскликнул кузен Фредерик, попав Цицерону прямо в глаз.
7
Вам, наверное, хочется узнать и обо мне.
Мне девятнадцать лет.
Я единственная дочь герцогов Абеляр, самых известных и почитаемых во всей Малой Галлии.
Правда, еще до того, как мы стали герцогами, наш далёкий предок был обычным часовщиком. Между прочим, часы на городской ратуше, которые за 300 лет ни разу не сбились – его рук дело.
Из большой любви к часам, он и поместье наше назвал – «Кукушка».
Мы, Абеляры, потомки часовщика, – очень пунктуальные. Сами любим приходить вовремя и того же требуем от других, потому что уважать время – у нас в крови. Уж поверьте! У меня всё должно идти по расписанию. Если что-то идет не так, я расстраиваюсь и моментально теряюсь.
Чтобы не сбиться с ритма, в каждой комнате у нас стоит по часам. Одни настенные, другие настольные. Третьи какие-нибудь солнечные или водные. Есть и одни часы с кукушкой. В общем, у нас постоянно что-нибудь тикает.
О моем папеньке особо рассказывать нечего. Он всегда был хорошим, почтенным человеком. Таковым, наверное, и остается. В молодости он любил лошадей, прогулки на свежем воздухе и поразмышлять о том о сем вслух. Шумные компании не жаловал, предпочитая пару-тройку старых друзей, которым мог часами рассказывать про новые научные открытия и изобретения, а также демонстрировать собственные. Например, механический котел для отпаривания ног. Мы и сейчас им, кстати, пользуемся.
На государственных заседаниях, куда его периодически вызывали в связи с положением в обществе, он всегда засыпал. Из-за чего попадал в неловкие ситуации.
Благодаря ему, мое детство было окрашено теплым оранжево-красным светом музыкального абажура, исполнявшего мазурку всё время, пока в нем горел свет; наполнено чтением книг перед сном; походами в лес, в поисках каких-нибудь диковинных мхов, цветов и ядовитых насекомых. Мы их с ним потом рассаживали по специальным банкам, олицетворяющим «ботанические фермы». И наблюдали, как эти жуки уживаются друг с другом. Папенька заставлял меня вести наблюдения о жителях этих ферм в специальном дневнике, ставить какие-нибудь эксперименты и делать соответствующие выводы.
Он лично проводил со мной занятия математикой и механикой. Ведь в школу я не ходила. Занятия эти увенчались успехом – я кое-что смыслю в устройстве часов и даже во внутренностях автомобиля.
Не думаю, что стала бы гениальной изобретательницей. Но для жизни мне хватило бы и меньшего.
Я говорю на пяти мертвых иностранных языках: древнегреческом, латинском, древне арабском, шумерском и праславянском. А также на немецком, французском и итальянском. Правда, большинство из них пока не пригодились. Но кто знает? У меня же вся жизнь впереди!
Сейчас дорогой папа семь лет уже блуждает по лесам Амазонии. Недалекие люди говорят, что он там бесследно исчез. А я уверена, ему просто наскучили государственные заседания, на которые его все время вынуждали ходить, и он сейчас от всех отдыхает.
Моя маман – персонаж куда интересней. Наверное, это потому, что я ее почти не знаю. В детстве мы виделись с ней всего пару раз. Первый раз – сразу после моего рождения. А второй – когда она уезжала в кругосветное путешествие. Но это было так давно, что я совершенно ее не запомнила.
Маман решила, что гастрольные туры по миру с оперным певцом, с которым она познакомилась, пока папа спал на государственном совете, – вещь куда более интересная, чем семейная жизнь. Конечно, певец – куда лучше. Говорят, она усмотрела в его теноре какие-то уникальные звуковые подтоны, и решила явить всему миру его талант.
Папенька однажды сказал, что наша маман опередила свое время. В ней на двадцать лет раньше, чем положено, пробудился великий импресарио симпатичных, но нищих альфонсов. Из которых она неустанно лепила то великого певца, то великого художника. Об успехе этих мероприятий сказать не могу. Но думаю, далеко она не продвинулась – иначе бы об этом обязательно написали в газетах.
Так что, с учетом широты размаха маменькиных амбиций, скучные родительские обязанности никак не вязались с ее творческими планами.
Правда, она будущим она все же была по-своему обеспокоена. Потому с тех пор, как уехала, она написала мне несколько длинных нравоучительных писем, наставивших меня на путь истинный на много лет вперед. После третьего письма она решила, что сделала для меня достаточно, и перестала писать. Мудрое решение.
Не могу сказать, что я полностью предоставлена самой себе – папа поручил присматривать за мной тетушке Жозефин. А меня попросил – присматривать за ней и дядюшкой Карлом. И теперь мы добросовестно исполняем свой долг – не спускаем друг с друга глаз.
Своих детей у них нет, поэтому я им все равно, что дочь.
Сейчас я, как взрослый человек, самостоятельно проживаю своем поместье «Кукушка». У меня особняком на пятнадцать спален, большой сад с бельведером, чайный домик и часовня. У меня есть прислуга, рассчитанная на небольшую ораву, и два новомодных авто. Один для быстрой езды, другой – для парадно – выходной.
Моя мечта – поучиться в университете. Хочу узнать что-нибудь из области биологии или медицины.
Да, я понимаю, что женщина. Но благо, времена сейчас прогрессивные – всё-таки 20 век!
И как тонко подметил кузен Фредерик, я действительно очень свободна в средствах.
8
– Есть еще одна деталь, – сказала я, – Наш дядюшка Карл тоже намерен прийти на званый вечер.
Я рассказала Фредерику историю с Библией и запиской Пигмалиона, которая случайно попала к Дядюшке и до крайности его смутила.
– Ну, тогда Пигмалион сам виноват, – сказал Фредерик, – Пусть теперь делит женщин с Дядюшкой. А Дядюшка пусть проявит чудеса обходительности и самостоятельно охмурит понравившуюся даму. Главное, ему будет обеспечен богатый выбор.
– А как ему объяснить, почему он будет не единственным?
– Очень просто: скажи ему, что раз он женат на тетушке Жозефин, в открытую представить его дамам невозможно. Поэтому в спектакле будет участвовать подставное лицо – некий столичный актер Пигмалион. Чтобы облегчить Дядюшке выбор самой достойной из претенденток, он будет искусно тестировать всех дам и раскрывать их прелести и таланты. Так Пигмалион определится с одной из дам. А из числа остальных пусть Дядюшка выбирает себе, кого хочет.
– Потрясающе! – сказала я, – Как я понимаю, в случае с Дядюшкой действует тот же математический принцип, что и с Пигмалионом? Все будут рады завести с ним знакомство, по причине…
– Финансовой нужды? – уточнил кузен, – Конечно!
– А как объяснить Пигмалиону присутствие Дядюшки?
– А никак. Мало ли, кого ты там наприглашала? Насколько я знаю, дядюшка Карл является твоим фактическим опекуном. Ему положено присутствовать с тобой на подобных мероприятиях.
– А что скажем тетушке Жозефин?
– Скажем ей, что ты проводишь литературный вечер для друзей, на котором будешь читать свои стихи. И тебе непременно нужна поддержка опытного литературного критика. Дядюшка, насколько я знаю, когда-то написал вполне недурной романс.
– Гениально! – воскликнула я, – И почему только вам приходят в голову такие складные головоломки!
– Ну, ты же постоянно жалуешься, что тебе скучно! Вот и развлечемся на досуге. А для куража, могу притвориться твоим слугой. Буду разносить шампанское и закуски в костюме лакея. И где надо, помогать дамам раскрепоститься.
– Кузен, вы гений! Что бы я без вас делала!
9
На следующий день мы приступили к организации званого вечера. Фредерик лично сочинил изысканные приглашения, присовокупив к ним «Программу вечера», которые оформилили в типографии на специальной нежно-голубой бумаге, с золотым изображением герба дома Абеляров.
Приглашения разослали с посыльным, который должен был передать их лично в руки.
Повара начали трудиться над созданием экзотических блюд из устриц, кальмаров, ананасов и еще дюжины-другой различных ингредиентов, названий которых я даже не знала. Рецепты этих яств выдумал сам Фредерик, исходя из богатого опыта светской жизни и познаний в кухнях разных стран мира.
В мои обязанности входило лишь составить список гостей. В него должны были войти несколько девушек на выданье, отвечающих требованиям, установленных кузеном. Каждая из них должна быть возрастом не старше 23 лет, ростом не менее пяти футов, с красивым профилем и пышной грудью. Цвет волос значения не имеет. Главное, чтобы они были густыми.
Девицы должны обладать хотя бы одним из трех достоинств: умением поддерживать светскую беседу на любую тему; быть покладистыми; хорошо танцевать. Дополнительно приветствуется наличие изысканного вкуса, древняя родословная и мелодичный певческий голос. Желательно сопрано.