На острие ножа

– Нет. Просто предлагаю, – ответил Дилан.

Мы сняли маскировку и вылезли из машины. Предвечернее солнце сияло мягко и приветливо, но мне стало так жарко, что просто невмоготу. Я списал все на нервы. С тех пор как нас выставили из Освободительного Ополчения, я весь какой-то дерганый. Нервный. Я огляделся. Не хватало еще, чтобы из засады за машинами выскочили полицейские и скрутили меня. Морган и Дилан обменялись рукопожатием.

– До скорого, – сказал Морган.

– До скорого, – серьезно ответил Дилан. Кивнул в мою сторону.

Я сделал вид, что не заметил. Корешиться с трефом? Еще чего.

Дилан сел обратно в машину, на этот раз за руль, а я достал тот чемодан, где были наши вещи. И едва успел захлопнуть багажник, как машина укатила, чуть-чуть забуксовав на щебенке задними колесами. Я повернулся к Моргану.

– С каких это пор у тебя появились дружки-Кресты? – спросил я.

– Ты меня в чем-то обвиняешь, Джуд? – мягко поинтересовался Морган.

– Нет. А надо?

Морган помотал головой:

– Дилан – мой контакт, я знаю его несколько лет, мы познакомились, когда тебя еще не было в ОО. Ты поручил мне составить план отступления, я это сделал. Привлек его и других Крестов дежурить во всех сомнительных гостиницах, где мы жили в последние несколько месяцев, так, на всякий случай.

– Понятно, – ответил я.

Мне и правда стало понятно. Я предоставил все планы отступления Моргану, понадеялся, что он обеспечит, чтобы у нас всегда был выход из положения, если в дверь постучат полицейские. И до сих пор никогда не задавал ему вопросов о его планах и приемах. Что он делал и как – это все было на его усмотрение. И в глубине души я вынужден был признать, что, если бы не этот треф, нам было бы куда как сложнее унести ноги из отеля. Но от этой мысли у меня все внутри жгло, будто кислотой.

– Мне не нравится, что приходится полагаться на трефов, – признался я. – Никому из них никогда нельзя доверять.

– Джуд, иногда нужно сотрудничать с Крестами, которые нам сочувствуют, – сказал Морган.

– Слова «сочувствуют» и «Кресты» взаимоисключающие. Они столетиями были у власти. И не собираются поступаться ей сейчас. Тем более делиться с нами: у нас слишком светлая кожа.

– Освободительное Ополчение не требует, чтобы Кресты поделились властью. Не знаю, за что борешься ты, а я в ОО для того, чтобы бороться за равенство. Все, что нам нужно, – это одинаковые правила игры для всех.

– Проснись, дружок, попей кофейку! – оскалился я. – Одинаковые правила игры – хрен тебе с маслом! Вот что я тебе скажу. Тут не до правил. Нас вообще в игру не взяли.

– Почему же? Мы в нее играем. Благодаря таким, как Дилан, – возразил Морган. – А твой негативизм мешает прогрессу.

Я ехидно хмыкнул, а Морган продолжал:

– Мне уже приходилось сотрудничать и с Диланом, и с другими Крестами.

– И что, тебя все устраивает? – спросил я.

– Меня устраивает все, что идет на пользу нашему делу.

– И тебе все равно, с кем ради этого придется переспать?!

– Я не… не настолько зашоренный, чтобы считать, что все Кресты на планете против нас. Нет, – сказал Морган.

– Совсем дурачок. – Я хмыкнул.

Морган пристально посмотрел на меня:

– Джуд, ты бы поосторожнее.

– Это в каком еще смысле?

– Я вступил в ОО, чтобы бороться за равные права для нулей, – сказал Морган. – А ты зачем?

– Затем же. – Я пожал плечами.

– Точно? Или для тебя ОО – только способ отомстить каждому Кресту, который встретится на твоем пути? Видишь ли, с моей точки зрения это выглядит именно так.

– Ну так посмотри повнимательнее или встань на другую точку зрения, – огрызнулся я.

– Так что же, Джуд? Что для тебя главнее всего? Наше дело или месть? – спросил Морган.

Да как он смеет задавать мне такие вопросы?

– Я на это даже отвечать не буду, – ответил я со всем презрением, на какое только был сейчас способен. – У нас есть более важные темы для обсуждения. Например, кто настучал в полицию, что мы будем в отеле.

Пауза. Потом Морган кивнул – согласился с моим наглым предложением сменить тему.

– Да. Я об этом тоже думал. Это наверняка работа Эндрю. Похоже, он теряет терпение.

– Что делает его еще опаснее, – подчеркнул я.

– Да, понимаю.

– Полиция знает, что мы вместе, поэтому надо разделиться, – с неохотой сказал я. – Будем пользоваться мобильными телефонами для связи и встречаться не реже раза в месяц. Так мы сможем координировать усилия по разоблачению Эндрю Дорна.

– Я не смогу спать спокойно, пока он не заплатит за все, что сделал с нами, – с каменным лицом проговорил Морган. – С нами всеми. Пит погиб, Лейла гниет в тюрьме, а твоего брата повесили – и всё из-за него…

– В смерти Каллума Дорн не виноват – по крайней мере, это не только его вина. Мой брат погиб из-за Персефоны Хэдли! – выпалил я.

– Сюда я соваться не стану, – отрезал Морган, явно не желая ничего обсуждать. – Мы оба много потеряли, оставим все как есть.

Мы постояли молча. Оба думали именно об этом – обо всем, что отняли у каждого из нас. Морган лишился стабильности и чувства принадлежности к самому сердцу ОО. Я потерял все это и многое другое. Морган этого не понимает – да и где ему? Никто даже не догадывается, какие бездны ненависти к Сеффи Хэдли и всем трефам на свете таятся в моей душе. В основном к Сеффи Хэдли. Все началось с нее и моего брата. И вот чем это кончится. Каллума нет. Сеффи за это поплатится. Уничтожить ее станет делом всей моей жизни. Моей наиглавнейшей, наиважнейшей задачей.

– Ну что, договорились? Заляжем на дно, пока не сможем добраться до Эндрю Дорна? – спросил Морган. Я кивнул. – И будем на связи?

– Да, – резким тоном ответил я. – У тебя все будет нормально?

Морган кивнул:

– Где встретимся?

– Второго числа в «Джо-Джо» в торговом центре «Дандейл», – решил я. – Звонить друг другу не будем, только в крайнем случае. Если полицейские засекут наши сим-карты, они смогут следить за нами и даже прослушивать звонки.