Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад

Эвдора восторженно расхохоталась. И вправду: все детали, все чудеса Затерянного Озера сами собой встали на место, сложились в памяти, точно мозаика, разом напомнив Эвдоре, как ей здесь хорошо. Да, она всем сердцем любила и стужу, и хаотическое кружение снежных хлопьев над головой, и огромные камины, и толстые бревенчатые стены, и этот темный, бескрайний лес!

Забравшись в кабину грузовичка, Клэнси включил печку, и оба в тепле и уюте поехали к отцовскому дому.

В пути Эвдора расспрашивала, что новенького у Мод, рассказывала о кондукторе, а под конец задремала. Отчасти проснулась только после того, как пикап миновал автоматические ворота и въехал в просторный подземный гараж.

– Приехали, солнышко, – легонько встряхнув ее, объявил Манн.

Эвдора мигом пришла в себя и огляделась. Места для парковки по обе стороны были пусты. Манн улыбнулся и выпрыгнул из кабины. Далеко справа трое мужчин в черных пальто вытаскивали из багажника старого фургона длинные узкие ящики и складывали их штабелем у стены. Нечто подобное Эвдора видела всякий раз, приезжая в Затерянное Озеро, но прежде никогда не задумывалась, что может означать эта деятельность. Выбравшись из пикапа, она рысцой побежала за Манном, успевшим уйти вперед футов на двадцать. Казалось, увесистый чемодан Эвдоры в его руке совершенно пуст.

– Эй, Клэнси, – окликнула его Эвдора.

Манн, оглянувшись, широко улыбнулся в ответ.

– А что делают эти люди там, у стены?

– Ну, а сама-то разве не видишь?

Клэнси, не останавливаясь, шел вперед и больше ей не улыбался.

– Ага, вижу, но что в этих ящиках?

Озаренная внезапной – и весьма любопытной – идеей, окутанной ореолом запретного, Эвдора остановилась и пригляделась к штабелю ящиков. И сразу же вспомнила о кондукторе поезда с его драгоценным грузом. Манн тоже остановился и повернулся к ней.

– Да все что угодно там, внутри, может быть. Ты, маленькая, голову этим не забивай. Идем-ка, проверим, готов ли твой старик.

Подхватив чемодан Эвдоры, Клэнси повел ее наверх, широким коридором, мимо доброго десятка дверей. Дело ясное: расспрашивать его – пустая трата времени, но спереди, словно бы в утешение, донеслись звуки музыки, повеяло вкусными запахами. Отворив дверь, Манн на секунду приостановился, взглянул на Эвдору и сказал:

– Держись за моей спиной, да шагай потише.

Эвдора кивнула. Сердце ее затрепетало в груди, щеки порозовели от предвкушения встречи.

Манн проскользнул внутрь. Эвдора двинулась следом.

За плечом Клэнси, у дальней стены, ярко пылал знакомый огромный камин, на массивном столе, посреди грязных тарелок, пустых бокалов, стопок бумаги и прочих руин делового ужина возвышались остатки жаркого на вертеле. Освещал комнату только огонь в камине да пламя невысоких свечей на столе.

Невдалеке от стола на табуретах, на диванах, в покойных креслах расположились друзья и деловые партнеры отца. Все они внимательно вслушивались в разговор, как будто речь шла о самых важных в их жизни вещах. Мало этого: все девятеро или десятеро собравшихся не сводили взглядов с отца Эвдоры, словно именно от него одного зависело, что ждет их всех впереди. С первого же взгляда становилось ясно: они всецело полагаются на Дена, сидящего в самом центре. Но вот Ден повернулся к Манну и, наконец, заметил вошедшую в комнату Эвдору. Даже отсюда, издали, в неверных, пляшущих отсветах пламени, она смогла разглядеть, как вспыхнули, заблестели от радости его глаза. Вскочив на ноги, отец широко развел руки в стороны и быстрым шагом двинулся ей навстречу. Оставшиеся позади смотрели ему вслед с терпеливым, спокойным любопытством воспитанных псов. Схватив Эвдору в охапку, отец принялся извиняться за то, что не смог встретить ее на станции. Никто из остальных не смел даже шевельнуться, пока Ден не оглянулся назад и не взмахнул рукой.

«Вот это да, – подумала Эвдора. – А мне-то, чтобы осознать, что он здесь царь и бог, понадобилась целая жизнь!»

За следующие полгода Эвдора с Мод Манн много раз ездили верхом через город и гоняли коней по полям. После долгих тайных совещаний и веселых шумных бесед; после роскошных ужинов и наспех, чтоб поскорее вырваться наружу, в студеные сумерки, на охоту за кроликами по свежему снегу, проглоченных завтраков; после азартной игры в снежки с половиной девчонок городка; после долгих часов в одиночестве, за учебой; после не одного и не двух внезапных замираний сердца, стоило лишь вновь осознать, что она в самом деле, взаправду здесь, закутанная в меха, на краю леса, а с серого неба падает легкий снежок, а впереди мерцают, манят призраки тысяч захватывающих приключений; после продолжительных разговоров с отцом – после всего этого настал для нее последний полный день в Затерянном Озере. По такому случаю Эвдора с Мод решили еще разок, напоследок, прогуляться верхом и снова остановились у опушки леса: углубляться в лес настрого запрещалось всем и каждому.

Мод ехала на буланом жеребчике с пятнами грязи под брюхом (после прогулки непременно следует вычесать). Конь тонко, протяжно заржал, и Мод успокоила его, потрепав по шее.

– По-моему, даже ему туда неохота, – сказала она, неспокойно заерзав в седле.

Колебания? Вот это было на Мод совсем не похоже. Когда обе они прыгали с крыши заброшенного строения в груду картонных коробок, придумала это она. Когда швыряли воздушными шариками с водой в спины людей Дена, это тоже придумала Мод. Когда ночевали вдвоем, прижавшись друг к дружке, как с Лили и Джейн, но словно бы еще теснее, идея тоже исходила от Мод. Однако сейчас храбрость ей явно изменила. Под взглядом Эвдоры Мод повернулась к ней. «Клубничная» родинка на ее щеке казалась ярче, розовее обычного. Эта родинка, как говаривала Мод, была ее стоп-сигналом, а еще не любила мороза. «Похоже, ле2са она тоже не любит», – решила Эвдора. Ребята в Затерянном Озере то и дело сочиняли о самом озере разные небылицы – будто бы там полно жуткой нечисти, но Эвдора не верила в них, а Мод никогда не вела себя, как сейчас. Впрочем, озера-то она ни разу в жизни не видела. Почем ей знать: может быть, это озеро – тоже всего-навсего выдумка, миф, не больше грязной лужи после дождя?

– Да ну, что там может быть страшного? – возразила Эвдора, пришпоривая коня.

Лес оказался густ, однако вокруг имелось немало тропок, почти дорог, свидетельствовавших, что подруги углубились в лес далеко не первыми – возможно, даже не первыми за сегодняшний день. Мод кивнула, дала коню шенкелей, и обе двинулись в чащу.

Голые черные ветви тянулись к небу над головой, будто остов потолочного свода – сплошь балки да поперечины, а кровли ни кусочка, ведь листья давно облетели. Разговор как-то сам собою умолк, тишину нарушал только цокот копыт по мерзлой земле, ветер, свистевший в ветвях, и стук их собственных сердец. Да, Эвдора знала, что в лес им ходить не позволено, но разве они не переросли этот запрет? Переросли же, наверняка! Конечно, для детей здесь небезопасно, но они-то с Мод уже не маленькие. Они уже могут сами о себе позаботиться.

Каждый шаг коня придавал ей храбрости… пока из-за огромного дуба навстречу не выступил человек в черной одежде наподобие униформы, только без нашивки с фамилией и знаков различия. Незнакомец поднял руку, веля девочкам остановиться, а по бокам от него, беззвучно, как дым, появились еще несколько человек в такой же безликой униформе и с устрашающего вида автоматическим оружием в руках. Не имея иного выбора, девочки остановили коней. Вся их отвага разом сошла на нет.

Мод тихо ахнула. Эвдора ободряюще стиснула ее ладонь. Пальцы подруги уже покрылись испариной.

Караульные двинулись к ним. Конь Эвдоры испуганно вскинул морду.

– Вернитесь назад, девочки, – велел первый.

Взглянув на Мод, Эвдора увидела, что та побледнела, как полотно. «Чего тут такого страшного?» – удивилась она. Ладно, если нужно, они повернут назад, но почему Мод так напугана?

– Я – дочь Дена Хейла, – объявила Эвдора, ничуть не сомневаясь, что имя отца откроет ей путь туда, к сокрытому за деревьями, – а она – дочь Клэнси Манна. Мы просто хотели взглянуть на Затерянное Озеро.

Но караульные, вопреки ее ожиданиям, не смягчились, не заулыбались.

– Поверните коней, девочки, и езжайте назад подобру-поздорову, или мы препроводим вас в город, как арестованных, – сказал караульный. – Вам выбирать.

Удивленные, слегка напуганные, Мод и Эвдора развернули коней, миновали опушку леса, пересекли объездную дорогу, поставили жеребчиков в стойла, крепко обнялись и пообещали себе, что уж на будущий год до Затерянного Озера доберутся обязательно. Когда они распрощались у дверей дома Дена, Мод, все еще крепко сжимавшая в ладони уздечку, слегка задержалась.

– Что с тобой? – спросила Эвдора.

– Ничего, – откликнулась Мод, покачав головой, как будто стараясь убедить себя в собственной же правоте. – Ничего.

С этим она прищелкнула языком, развернулась и отправилась восвояси, к дому Клэнси, жившего в соседнем квартале. Эвдора еще постояла у двери, прислушиваясь, не вернется ли Мод, но Мод не вернулась.

Назавтра, когда Эвдора опять села в маленький поезд, идущий обратно, в тепло Белладонны, кондуктор оказался другим, не тем же, что раньше. Пробив компостером принятый у нее билет, он удалился в конец вагона и скрылся из виду, а стоило Эвдоре закрыть глаза и задремать, ей тут же начали сниться кони, и лес, и люди с пистолетами, заткнутыми за пояс, и развевающиеся по ветру, щекочущие щеку волосы Мод, скачущей рядом, и огромное озеро, тянущееся к самому горизонту.

На платформе ее встречала Зоряна с корзинкой провизии в руках. Ради недолгой прогулки со станции домой она напекла печенья и прихватила с собой свежевыжатого сока цвета утренней зари.

– Как добралась? – с улыбкой спросила Зоряна.

Глаза матери влажно, стеклянно поблескивали – должно быть, от игравшего в листве да траве ветерка: настала весна, воздух был полон пыльцы.

– Хорошо, – отвечала Эвдора, зная, что большего матери слышать не хочется. – Просто прекрасно.

– Ну, вот и славно, – сказала Зоряна, обнимая Эвдору за плечи и поворачивая к дому.

После шести месяцев, проведенных в Затерянном Озере, Белладонна казалась чем-то вроде декорации из кино: ни мусора, ни листьев в придорожных канавах, ни безобразных ржавых машин, ни одного разбитого окна, ни единого пустующего строения… Даже у станции улицы были чисты, словно только что вымытые с хлоркой.

– А наши как? – спросила Эвдора, ожидая услышать примерно такой же простой, беззаботный ответ на простой, беззаботный вопрос.

Да, мать она любила, однако Зоряне сроду не нравилось углубляться в суть. Для нее, что б ни случилось, все всегда было «в порядке».

– Лили натащила в гостиную кроликов – их теперь больше: крольчиха опять принесла малышей, и Лили хочет тебе их показать.

– А как же Джейн?