Лучшие рассказы

Написав первые два имени, он замер, грызя ручку, вспоминая причиненные ему обиды и людей, без которых мир станет лучше.

Выкурил сигарету. Походил по комнате.

Ага! Учитель физики в школе получал удовольствие, отравляя ему существование. Как же его звали? И жив ли он еще? И хотя Питер не был в том уверен, под номером три он записал: учитель физики, средняя школа на Эббот-стрит. Следующее имя пришло на ум сразу, потому что начальник отдела пару месяцев назад отказался повысить ему зарплату; зарплату в конце концов повысили, но это уже не имело значения. Под номером четыре значился мистер Хантерсон.

Когда ему было пять, мальчик по имени Саймон Эллис вылил ему на голову краску, пока другой, Джеймс как-его-там Питера держал, а девочка по имени Шэрон Хартшарп смеялась. Соответственно, они значились под номерами от пятого по седьмой включительно.

Кто еще?

Он вспомнил о человеке из телевизора, который, читая новости, противно хихикал. Тот тоже попал в список. А соседка с маленькой собачкой, что гадит в холле? Соседка и ее собака стали номером девять. Самым трудным оказался десятый номер. Он поскреб затылок и пошел было на кухню за чашкой кофе, но примчался назад и рядом с цифрой 10 написал: мой двоюродный дедушка Мервин. Старик, по слухам, был при деньгах, и можно предположить (хотя и не наверняка), что тот ему кое-что оставит.

Довольный хорошо сделанной работой Питер отправился спать.

В понедельник все было как всегда; Питер работал старшим продавцом-консультантом в книжном отделе, и обязанностей у него было немного. Он крепко сжимал список, держа руку глубоко в кармане, упиваясь властью, которую тот ему давал. Он самым приятным образом провел обеденный перерыв в обществе Гвендолин (которая не знала, что он видел, как они с Арчи шли на склад) и даже улыбнулся приятному молодому человеку из отдела учета, встретив его в коридоре.

В тот вечер он торжественно выложил список перед Кемблом.

Лицо человека из отдела продаж вытянулось.

– Боюсь, у вас тут не десять человек, мистер Пинтер, – заметил он. – Вы посчитали соседку и ее собаку как одну персону. То есть всего получается одиннадцать, а это будет стоить дополнительно, – он быстро включил карманный калькулятор, – дополнительно семьдесят фунтов. Может, не будем включать собаку?

Питер помотал головой.

– Собака такая же противная, как и женщина. Может, даже еще противней.

– Тогда, боюсь, у нас возникла небольшая проблема. Если только не…

– Что?

– Если только вы не захотите воспользоваться нашими скидками на крупный опт. Но вы ведь не захотите…

Есть слова, которые меняют людей; слова, которые заставляют их краснеть от радости, волнения или страсти. Для одних таким словом является природный, для других – оккультный. Для Питера таким словом был опт. Он откинулся на спинку стула.

– А на каких условиях? – спросил он тоном искушенного покупателя.

– Видите ли, сэр, – Кембл позволил себе короткий смешок, – мы можем, хм, дать вам оптовую скидку, по которой каждый обойдется вам по семнадцать пятьдесят, если в вашем списке будет свыше пятидесяти человек, или даже десять фунтов, если их будет больше двухсот.

– Полагаю, вы спустились бы до пятерки, если бы мне потребовалось устранить тысячу человек, не так ли?

– Нет, сэр, – Кембл был потрясен. – Если вы закажете такое число, мы сможем их устранить за один фунт каждого.

– За один фунт?

– Совершенно верно, сэр. Маржа невелика, зато это оправдано высоким оборотом и производительностью.

Кембл встал.

– Завтра в то же время, сэр?

Питер кивнул.

Тысяча фунтов. Тысяча человек. У Питера Пинтера даже не было столько знакомых. Но в таком случае… у него есть палата общин и палата пэров. Он не любил политиков; они вечно спорили и ссорились и никак не могли остановиться.

А для такого случая…

Идея, потрясающая по своей смелости. Это круто. Дерзко. А идея засела в голове и никак не уходила. Его дальняя родственница вышла замуж за младшего брата то ли графа, то ли барона…

В тот вечер по дороге домой он остановился возле небольшого магазина, мимо которого проходил тысячу раз, ни разу не заглянув. На табличке в витрине говорилось, что здесь могут добросовестно проследить вашу родословную и даже нарисовать вам герб, если свой вы случайно утратили, а также впечатляющую геральдическую карту.

Они были очень внимательны и перезвонили сразу после семи, чтобы сообщить новости.

Если примерно четырнадцать миллионов семьдесят две тысячи восемьсот одиннадцать человек умрут, он, Питер Пинтер, станет английским королем.

У него не было четырнадцати миллионов семидесяти двух тысяч восьмисот одиннадцати фунтов: но он предполагал, что когда речь идет о таких цифрах, мистер Кембл сделает для него специальную скидку.

И он сделал.

И даже бровью не повел.

– На самом деле, – сказал он, – это обойдется довольно дешево; видите ли, мы не станем заниматься ими индивидуально. Небольшие ядерные бомбы, продуманная бомбардировка, отравление газами, эпидемия чумы, радиоактивная вода в бассейнах, низкие частоты, а потом можно будет просто провести зачистку. Что вы скажете о четырех тысячах фунтов?

– Четыре тысячи? Это невероятно!

Менеджер по продажам выглядел довольным.

– Наши сотрудники будут рады такой работе, сэр. – Он усмехнулся. – Мы особенно дорожим оптовыми заказчиками.

Когда Питер вышел из паба, подул холодный ветер, и старая вывеска здорово раскачивалась. Не слишком-то похоже на грязного осла, подумал Питер. Скорее конь бледный[3 - Конь бледный – четвертый и последний всадник из Откровения Иоанна Богослова появляется на бледном коне и символизирует Смерть.].

В ту ночь, засыпая, Питер мысленно репетировал коронационную речь, когда в голову пришла мысль и застряла. И никак не уходила. А вдруг есть возможность еще больше сэкономить и получить еще большую скидку?

Он выбрался из-под одеяла и подошел к телефону. Было почти три часа утра, но все-таки…

Открытые «Желтые страницы» лежали на том же месте, где он оставил их в прошлую субботу, и он набрал номер.

Никто не отвечал целую вечность. Наконец в трубке щелкнуло, и недовольный голос сказал:

– Берк Хар Кеч. Чем могу быть полезна?

– Простите, надеюсь, я не слишком рано… – начал он.

– Конечно нет, сэр.

– Я хотел бы поговорить с мистером Кемблом.

– Вы можете подождать? Сейчас узнаю.

Несколько минут Питер ждал, прислушиваясь к подозрительным потрескиваниям и шепоткам, которые всегда эхом отдаются в трубке на свободных линиях.