Мармарис

– Это генерал Торн. Мы ждали их, так что были готовы, – натягивает бронежилет Уен. – Этот сукин сын давно мечтал о моем кресле и пошел на отчаянный шаг, думая, что в такую важную для Кристофера ночь я потеряю бдительность. Мне нужен был повод избавиться от него, я его получил. Ты с матерью сидишь в спальне, никуда не вылезаешь.

– Отец, не надо, – кричит испуганная Ханна и хватает его за руку. – Не ходи туда, пожалуйста. Пусть этим солдаты занимаются. Почему ты сам идёшь вниз?

Ей никто не отвечает, а охрана отца, подхватив его под локоть, волочит в ванную, где сидит на бортике ванны мать, и закрывает за собой дверь.

Стрельба не умолкает, но на второй этаж никто вроде бы так и не поднялся, всех положили на первом. Ханна переживает за отца, который внизу, и, не послушав маму, воспользовавшись тем, что охрану вызвали по рации вниз, тоже выползает в коридор.

Только она подползает к лестнице, чтобы узнать, как там отец, как видит Криса, который, утирая рукавами потный лоб, с пистолетом в каждой руке поднимается к ней.

– Какого черта ты тут делаешь? – рычит Крис и, засунув второй пистолет за пояс, хватает девушку за руку.

– Как отец? Где он? – сопротивляется Ханна, отказывающаяся возвращаться, пока не увидит Уена.

– Он в порядке, – волочит упирающуюся девушку к спальне Крис. – Мы почти закончили. Этот идиот хотел воспользоваться эффектом неожиданности, но ничего не вышло.

Ханна не слушается, кричит, отбивается, всё зовет отца, а Крис, толкнув ее внутрь, подходит к зеркалу проверить губу, по которой получил прикладом.

– Сиди тихо и не вылезай, не хочу, чтобы тебя нашла шальная пуля. Никому не позволю навредить моей семье, – трогает опухшую губу Крис и, обернувшись к сестре, замирает.

– Что ты творишь? – с трудом отлепляет язык от неба шокированный Кристофер, так и продолжая сверлить взглядом целящуюся в него Ханну. Девушка, видимо, выдернула пистолет из его пояса, пока он волочил ее в спальню.

– Тут такой бардак, мало ли, что могло случиться, – кривит рот Ханна, – тебя убили в ходе нападения, бывает.

– Не глупи, Ханна, не делай этого… – шумно сглатывает Крис, но девушка не дает ему договорить, нажимает на курок, и комнату оглушают два выстрела.

Крис, прижимая стремительно окрашивающуюся в красный ладонь к груди, прислоняется к зеркалу позади, а Ханна падает на колени, держась за плечо, а потом заваливается на спину. За ее спиной, прямо на пороге стоит отец, из руки которого выпадает пистолет.

– Ради власти, ради долбанного признания, – шепчет превозмогающий боль Кристофер, сползая на пол, – как ты могла, сестра?

Ханна отворачивается к стене и, прикрыв веки, приставляет дуло под подбородок.

Осечка.

Все ее попытки к сближению оканчивались горьким плачем

– Может, остановишь его? – становится рядом со стоящим с руками в карманах бежевых брюк Гидеоном его давний друг и партнер Элрой. Элрою месяц назад исполнилось тридцать лет. Бывший конкурент Риверы, который после поглощения не просто перешёл на его сторону, но и стал его близким другом, сегодня отвечает за поставки в юго-восточной Азии. Друзья смотрят на визжащего на лужайке мужчину, которого, схватив за штаны клыками, волочит по траве огромный бурый волкодав. Слева от мужчин стоят ещё двое, смиренно опустивших голову и усиленно не реагирующих на крики несчастного, молящего избавить его от собаки.

– Зачем? – выгибает бровь Гидеон, поправляя рукава черной рубашки. – Уверен, Мия предупреждала моих гостей, что к Азуру лезть не надо. Предупреждала ведь? – громко обращается к остальным и те торопливо кивают. – Пусть сам с ним договаривается. Если не договорится – одного из двоих придется пристрелить.

– Пса? – выкрикивает вслед несчастный и в ответ получает только улыбку от Элроя.

Гидеон медленно идёт на главный двор, где его уже ждут два гелендвагена, любимый роллс ройс фантом и два эскалада. Стоящая у лестниц Мия, завидев босса, сразу идёт к нему. Мие Каро двадцать восемь лет, пятнадцать из которых она знакома с Гидеоном. Отец Мии работал садовником у родителей мужчины, и, благодаря им, девочка ходила в лучшую школу Мармариса, где и подружилась с взявшим на себя её защиту от хулиганов Гидеоном. Мия десять лет назад бросила учебу и примкнула к Гидеону, уже тогда оказавшемуся в немилости собственной семьи из-за того, что тот был членом банды и планировал наладить и монополизировать торговлю оружием в регионе. Изначально Гидеон был так сильно увлечен оружием из-за желания застраховать Мармарис от нападений со стороны Кале, который всегда был на шаг впереди в развитии, но сегодня торговля оружием – его основной бизнес и доход. Гидеон относится к Мие как к члену семьи и называет её сестрой. Мия предана ему и ни разу не давала ему поводов усомниться в ней, тем более девушка лучше всех знает, что Гидеон не простит предательство даже членам своей семьи. Элрой и Мия часто шутят между собой, что на любой другой работе в случае некомпетентности максимум можно потерять эту самую работу, а работая на Риверу, можно потерять всё и даже свою жизнь. В любом случае они нынешним положением дел довольны и менять работодателя не планируют, даже несмотря на сложный характер босса. Гидеон накидывает на плечи протянутый девушкой пиджак и садится в черный бронированный эскалад – частый ход для того, за чьей головой охотники выстроились в ряд. Сколько раз уже было, что снайперская пуля застревала в стекле роллса, только приближенные знают, что в целях безопасности Гидеон часто ездит в автомобиле телохранителей, а центровой большей частью просто маскировка.

***

Огромная люстра в стиле барокко прямо над столом напоминает повиснувший в воздухе космический корабль, который абсолютно не вписывается в интерьер дома, оформленного в стиле модерн. От блеска серебряных приборов и позолоченных подсвечников, оккупировавших стол, болят глаза. Супруга правителя Мармариса не отличается особым вкусом, о чем говорит как интерьер дома, так и её наряд, расшитый золотистыми нитями, из-за которого она напоминает полыхающий факел. Горячее, принесенное десять минут назад, остывает, но никто к еде не тянется. Двое сыновей Алонсо, которым семь и пять лет, бегают вокруг стола с игрушечными пистолетами, и они единственные в этой комнате, кто не чувствует нависшее напряжение.

– У него армия больше, чем у государства, у меня нет выбора, – шепчет в ухо явно недовольной визитом незваного гостя жене Кевин и улыбается поднявшему бокал Гидеону.

– Замечательные дети, – поглаживает по голове подошедшего младшего сына пары Гидеон, за спиной которого стоят двое его телохранителей. – Такая редкость найти свою истинную, а нашел ли ты её?

– Прости? – прокашливается Кевин, который на самом деле так её и не нашёл, а женился на дочери папиного друга. Детей пара усыновила, но об этом никто не знает. Народ думает, что Алонсо и Сессилия истинные и у правителя идеальная семья, к которой нужно стремиться.

– Мысли вслух, – постукивает пальцами по бокалу Гидеон, а потом пристально смотрит на мужчину. – Ты правишь Мармарисом, твоя жена увешана бриллиантами и светится, как ёлка на городской площади, ты даже детей купил за мой счёт, – понижает тон, – как смеешь ты не отвечать на мой запрос? – улыбается вновь подбежавшему к нему ребёнку, а потом, нагнувшись, треплет его по голове. – Идите с мамой наверх, дядям надо поговорить, обещаю, завтра пришлю вам много игрушек.

– Гидеон, я могу объяснить, – прослеживает взглядом за удаляющимися детьми и супругой Алонсо и выпивает воды, чтобы убрать сухость в горле.

– Я плохой парень, Кевин, я тот, на кого такие как ты, собравшись в своих гольф клубах, могут показывать пальцем и говорить, что он несёт зло, он во всем виноват, – спокойно говорит Гидеон. – А ты прикрываешься мной, валишь всё на меня, пользуешься моими деньгами и связями, чтобы удержать власть. Я выполняю грязную часть, а значит, ты должен выполнять мои условия. Таков уговор.

– Мы только недавно оправились, мне нужно время…

– Может, ты работаешь на Кале? – выгибает бровь Гидеон, отталкивает тарелку, у Кевина кровь от лица отливает.

– Нет! Даже не думай, – тараторит Алонсо. – Я предан Мармарису и никогда не предам свой народ!

– Замечательно, – поднимается на ноги Гидеон. – Потому что, если ты дашь мне хоть один повод, я привяжу драгоценности твоей жены к твоим ногам и лично утоплю тебя в заливе. Я ухожу, даю тебе ещё один шанс, только потому что твои дети в этом доме. Поднимись наверх, поцелуй каждого в лоб и поблагодари их за то, что утром они не увидят мозги отца, забрызгавшие стены. В следующий раз я не приеду на ужин, ты приедешь ко мне. Ты не хочешь следующего раза, поверь мне.

– Я всё понял, – встает на с трудом удерживающие его ноги Кевин, и стоит мужчине выйти за порог, как тяжелым мешком валится обратно в кресло и утирает салфеткой потный лоб.

С Гидеоном лучше не шутить, Кевин это лучше всех знает, но проклятый Совет, который он послушался в первый и последний раз, не дал ему своевременно среагировать на запрос мужчины и в итоге, он уверен, что из-за этого ужина он поседел на пол головы. Гидеоном детей не пугают, о его жестокости байки не слагают, да, его зовут Морским волком и обе страны до сих пор помнят трупы на стенах, но только те, кто лично имел с ним дело знают, насколько страшным он может быть. Гидеон не проливает реки крови, не вырезает семьи, он убирает всех, кто ему мешает и делает это настолько красиво и точечными ударами, что ни у кого не может быть сомнений, что человек погиб в результате несчастного случая или просто умер от болезни. Те, кто все-таки сомневается – свои сомнения не оглашают, не играют с судьбой. Кевин никогда не забудет, как вся страна оплакивала погибшего в автокатастрофе главного мецената Мармариса Эда Юнга, на место аварии до сих пор носят цветы. Только Алонсо и прибывшие на место медики знают, что мужчина был уже мертв до аварии, более того, до того, как поместить труп в автомобиль, из него было вырезано сердце. Все потому что он активно выступал за введение закона о донорстве, по которому пересаживать гражданам страны можно было бы только органы граждан Мармариса «чтобы не портить кровь». Кевин не пропустил его предложение после звонка Гидеона, а Юнг, который обладал большим влиянием в верхах, запретил делать операцию мальчику из находящегося на его попечении приюта, пока не найдут сердце из Мармариса, и ребенок, не дождавшись сердца, умер. Гидеон, который так и не нашел истинного, и как многие мужчины и женщины страны планировал взять ребенка из приюта, не простил Юнгу этого.

***

– Ты как с Иоса вернулся сам не свой, – сидит в кресле в гостиной на первом этаже виллы Элрой и вертит в руке стакан виски. – Что ты там увидел?

– Спроси, кого я там встретил, – усмехается Гидеон и, подняв ноги, кладет их на столик. – Я встретил там Беллу.

– Кого? – поперхнувшись виски, переспрашивает Элрой.

– Хочу поручить тебе кое-что, – игнорирует его вопрос Гидеон. – Собери мне досье на Ханну Ли, дочь Уена.

– У нас есть досье на всех членов семьи правящей верхушки Кале, могу тебе его просто достать, – нахмурившись, смотрит на него Элрой. – Зачем тебе приговоренная к смерти?

– Мне не нужна ее биография, я хочу, чтобы ты разузнал, что это за девушка, какая она, и отмени мои командировки на ближайший месяц, – откидывает голову назад Гидеон. – Насколько я знаю, приговор ей ещё не выносили.

– Не буду спрашивать, зачем, и все сделаю, – вздыхает Элрой.

***

– Колоритная персона, – кладет папку на массивный дубовый стол в кабинете босса Элрой через три дня. – Я это культурно, если нет, то мерзкая эта твоя Белла.

– Не сомневаюсь, ведь в брата не мерзкая из-за должности не выстрелит, – с усмешкой смотрит на него расположившийся на диване Гидеон. – Рассказывай, нет желания читать.

– Помимо того, что, как и большинство детей богатых семей, она избалованная, так девчонка ещё два раза привлекалась к ответственности, – начинает Элрой. – Первый раз за воровство из кабинета директора в четырнадцать, тогда отец ее отмазал, позже за вождение в нетрезвом виде, притом там была авария, пострадала только она сама, Уен, конечно же, все замял. Есть еще штрафы за драки и хулиганство. Два года назад увязалась за какими-то музыкантами и сбегала из дома, но ее нашли и вернули. Честно говоря, чем больше я рыл, тем больше мне казалось, что узнаю про какого-то пацана раздолбая, а не про девушку из достопочтенной семьи, – смеется. – Ее никто не переносит, всё окружение открыто не переваривает девушку, мои источники никогда не лгут. Она любит своих же подставлять, постоянно унижала даже тех, кто к ней хорошо относился, а потом ее прихвостни сливали это в интернет. Думаю, если ее приговорят к казни, то никто плакать не станет и это будет, скорее, услугой населению Кале. Была бы у меня такая дочь, я бы ей мозги на место быстро вставил. Она еще наркотиками баловался, может, всё еще балуется. Если коротко – воришка, лгунья, хулиганка, наркоманка, а теперь ещё и потенциальная братоубийца.

– И из всех женщин этой части света именно в ней я нашел своего зверя, – цокает языком Гидеон. – И правда приятного мало.

Мужчина поднимается с места и, размяв шею, идёт к окну. С того вечера в Кале эта девушка плотно засела в его мыслях и покидать их не собирается. Зверь в Гидеоне сразу учуял свое, и будь это какая-нибудь другая девушка – он бы был только рад. Сейчас ему радоваться нечему. Мало того, что девчонка оказался дочкой врага, так она ещё соединяет в себе всё то, что Гидеон не переносит в людях. Элрой нарыл толстую папку информации, но Гидеон уверен, ему её даже открывать не надо – ничего хорошего он про нее не найдет. Ли Ханна красивая. «Потрясающе красивая», исправляет сам себя Гидеон, и на этом все комплименты для девушки заканчиваются. Судьба будто бы решила посмеяться над ним, выбрав его истинной именно ее. Гидеон будет смеяться последним, потому что такая женщина ему не нужна, но Ханна может дать ему то, ради чего он закроет глаза на всё остальное.