Плетение. Книга вторая

– Замечательная. Чудесная. Добрая и понимающая.

– Захвалишь. Смотри, поверю, и буду этим пользоваться.

– И похожая на своего отца – добавил Глау.

Он неожиданно повел носом, и уставился на стол.

– Это еще что?

– Извини, я попросила, чтобы подали жарад.

– Знаешь, Лен, я конечно очень хорошо к тебе отношусь, но вот твои вкусы не разделяю…

– То есть я тебе омерзительна? – с лукавой улыбкой произнесла девушка.

– Что?!? Вот проклятье… Дайрус рассказал тебе про наше знакомство?

Дождавшись ее кивка, он рассмеялся.

– Нет, все не так. Просто я не в восторге от запаха.

– Я тоже, но вот вкус… А с запахом я научилась справляться. Всего-то и надо добавить пару капель вытяжки из зерен кофе. Мигом запах меняется.

Девушка подошла к блюду, и, достав небольшой флакон, капнула пару капель.

– Слушай, у меня уже возникает большое желание пустить тебя в этот дом похозяйничать, – произнес Глау, наблюдая как меняется запах – вот только боюсь, что моя мать против будет.

В этот момент от двери раздался женский голос:

– А вот и нет, сынок. Мы уже успели познакомиться с Леной, и, пожалуй, составим вам за ужином компанию.

Глау повернулся на голос.

– Мама? Папа? Что вы здесь делаете? Почему не сказали о том, что приедете? А где…

– Твой брат остался. У него появилось какое-то новое увлечение.

– Но…

– Лена сама связалась с нами, и предложила познакомиться, вот мы и приехали. Неужели ты не рад?

Глау хмуро посмотрел на Лену, всем своим видом давая понять, что подобные сюрпризы не входили в обязательную программу этого вечера, но девушка довольно успешно это проигнорировала.

– Я рад. Только вы могли бы и предупредить заранее. Я хотя бы подготовился.

Отец Глау прошел в комнату следом за своей супругой.

– Мы давно тебя не видели, сынок. С тех самых пор, как Дайрус согласился взять тебя на обучение. Говорят, что ты стал настоящим дипломатом.

– Отец, я, знаешь ли, все еще не изменил своей привычке говорить правду, и в отношении тебя все еще остаюсь верен своему мнению.

– Меня это не беспокоило тогда, не побеспокоит и сейчас. Кроме того, я здесь для того, чтобы провести вечер в обществе молодой госпожи Клауд.

– Валль.

– Что, извините?

– Я до сих пор ношу фамилию матери. Валль.

– Это… Интересно.

Глау фыркнул.

– С каких это пор в тебе проснулся такой либерализм? Раньше ты бы сказал, что это неправильно, и дети обязательно должны носить фамилию отца.

– Раньше, сын, я бы сказал тебе еще и то, что начинать вечер с бокала «вальтца» до ужина – дурной тон. Причем сказал бы это еще от двери. Но… Все меняется, и я тоже.

Господин Вейрен Фернон прошествовал до кресла, и тяжело опустился в него.

– Увы, я не молодею, – продолжил он – и потому вынужден смотреть на вещи шире, чем раньше. Даже на те, которые мне не нравились.

Лена бросила быстрый взгляд на Глау, и коснулась браслета на руке.

– Глау, – сказала она ему мысленно – мне кажется, что твой отец нездоров.

– Чушь. Ему просто нравится казаться стариком. Его любимая игра рядом с более молодыми людьми, чем он.

– Да нет же. Я насмотрелась в своем мире на пожилых людей и то, как они двигаются. Посмотри на свою мать, она стоит, как ни в чем не бывало, но твой отец предпочел сесть, значит, ему тяжело держаться на ногах, хотя он это и скрывает.

– Это вполне в его духе – признал Глау – он никогда не покажет слабость. Надо будет проверить.

Тем временем стол был накрыт, и все неторопливо перебрались за него, чтобы отдать должное кулинарным талантам семейного повара.

– Когда мы пришли, ты говорил о том, что в твоей новой должности тебя не очень-то ценят – продолжила разговор госпожа Фернон.

– Да, мам. Это действительно так.

– Видишь ли, сынок, все дело в том, что все эти люди в Совете получили свои места благодаря тому вкладу, который они сделали в развитие общества, в то время, как ты заменил на этом посту господина Клауда.

– Дело не только в этом, мам, хотя ты и права. На самом деле все намного сложнее. Они меня терпеть не могут из-за того, что произошло, когда вы пытались отдать меня им в ученики.

– Это тоже играет свою роль, – признала она – ты в ту пору был несколько…

– Растяпой, который не знал, когда следует держать язык за зубами.

– Я бы сказала помягче…

– Ничего, мам. Дайрус рассказал Лене о нашем с ним знакомстве.