Необычные письма. Сборник

Неуживчивый я, понимаю. А что с этим делать – не знаю. Да и можно ли с этим вообще что-то сделать? Ведь не могу я промолчать, если вижу явную глупость или недальновидность чьего-либо решения. При всём при этом, прекрасно понимаю, что мои скоропалительные аргументы и возгласы чаще всего сами по себе являлись и являются недальновидными. Никто не любит критики, никто не хочет быть неправым. А правду, с которой я всегда шёл по жизни – она никому не нужна. … Была бы нужна, не отвернулись бы от меня все те, кто отвернулся. А может быть это… может быть эта правда, она была лишь моя правда?

Хм… Может быть, объективно-то я и сам не всегда был прав?

Помню, ещё в школе, учительница меня хотела пристыдить… по какому поводу – этого уже не помню. Но помню, что я ей ответил: "Каждый прав по-своему".

Она промолчала. Видел, что обиделась. Глаза так и налились неприязнью. Вот так и встречаю я эту неприязнь ещё со школьной скамьи. Выходит… Выходит, что умней я с тех пор не стал, так что ли?

Не знаю… А видно надо было к людям как-то… Помягче, что ли… Побольше с пониманием, да поменьше со своими аргументами. Кому они были нужны. А вообще… Рот открывать по жизни лучше меньше. Побольше слушать, да поменьше болтать. Так оно, пожалуй, было бы правильней всего.

Попробовать? Нет, не даст мне мой характер молчать. Вспоминается Хазанов "с попугаем":

Но я и здесь молчать не буду! Товарищи! В зоопарке тигру недокладывают мяса!

Вот и я как тот попугай. Попка дурак, попка кретин, попка полный идиот.

Письмо Ваське сообщение.

ЭЭЭй!!! Привет-привет – привет!

Ну ты куда пропал, Василек? Я тебе уже два раза писала, а ты меня динамишь. Неужели разлюбил?

Слушай, Тонька про тебя спрашивать часто стала. Ну, Тонька, из Ярково. Помнишь? Гуляли вместе в начале лета. Так вот она вроде как бы невзначай, а между тем о тебе уже в третий раз спрашивает. Похоже, приглянулся ты ей. Вот и не знаю даже, начинать ревновать, или пока рановато.

Ты, поди, с ней уже тайком давно шушукаешься, оттого и обо мне забыл. Да? Я права?

Василий! А ну отвечай. Есть у тебя с Тонькой шуры-муры, или как?

Ну… В принципе, ты парень свободный. Мы же с тобой так только… За ручку пару раз ходили. Ты даже ни разу меня не поцеловал. Вроде всё намёками – намёками. Всё вокруг да около ходил. Я так и не поняла, то ли ты так со всеми общаешься, то ли только со мной так.

Вась, ты… Я понимаю, что в глаза сказать не каждый может. Ты даже в сообщениях довольно робкий. Но, но я, знаешь, хочу попросить тебя об одном. Я…

Я ведь, вроде как, и жду от тебя действий каких-то, а вроде как, и повода особого их ждать нет. Нет ни определённости, ни вообще ничего. Ты писал раньше по сорок раз на дню, а сейчас вот уже три дня молчишь. В сеть заходишь, сообщения мои читаешь… молчишь. Почему?

Я не понимаю, что происходит.

Почему сегодня не подошёл ко мне? Вроде как куда-то спешил… Или избегаешь

Напиши, пожалуйста, что происходит. Если ты уже не свободен – так и скажи. Я всё пойму и не обижусь. Просто я так сама не знаю, что думать и чего ждать, а так хоть буду понимать, что к чему.

Ну ладно… Может я зря это всё себе надумала, может и вправду занят чем. В общем – напиши, ладно? Жду.

"отправить".

Письмо из детства.

Перебирал вещи в ящиках…, наткнулся на пожелтевший тетрадный лист в клеточку, свёрнутый в четыре раза. Сразу вспомнил, что это за лист. Это было письмо, полученное в 12 лет. Перечитал, естественно…

"Здравствуй, Серёжа. Я долго не решалась написать, но всё-таки написала. Это письмо – моё откровение тебе. Ты только, пожалуйста, не смейся, ладно? Я не могу тебе сказать в глаза о своих чувствах, да и, наверное, не должна писать об этом. Ведь это не очень правильно, когда девочка первой делает шаг в отношениях, но в общем вот…

Серёж, ты мне нравишься. Очень. Наверняка ты это заметил и сам уже давно. Я краснею рядом с тобой не просто так. Мне очень сложно контролировать свои эмоции, в те минуты, когда ты находишься рядом. Всю просто… как будто накрывает какой-то волной. Я не знаю, что это такое. Прежде ничего подобного я не испытывала.

Ты прости, что я невнимательно слушала твой рассказ о поездке на море. Ты тогда спросил, что я думаю по поводу медуз, а я и сказать ничего не могла, я ведь всё почти прослушала. Любовалась тобой после долгой разлуки. Для меня эти три недели, что тебя не было, показались вечностью. Мама постоянно спрашивала, почему я такая грустная, думала, что я заболела. А на самом деле мне просто было очень тоскливо без тебя, но что я могла сделать… Вот так вот тосковала и ждала. А когда встретила в понедельник на нашей площадке, то не знала даже как поступить. То ли подбежать и обнять тебя, то ли просто пройти мимо и поздороваться… Или вовсе не подходить. Ведь я же не знаю, как ты относишься ко мне.

Серёж, я все эти три недели думала о нас с тобой. Думала о том, как тебе открыться. Решила вот так, через письмо. Ты, пожалуйста, только не смейся надо мной. Если я тебе не нравлюсь – просто промолчи, я всё пойму. Ну а если ты тоже ко мне что-то чувствуешь, то скажи об этом. Я буду проверять почтовый ящик по нескольку раз в день. Буду ждать от тебя письма. Ну или.. я не знаю. Может, ты захочешь мне что-то сказать лично.

Наверное, глупо всё это выглядит и смешно, но молчать, мне кажется было бы неправильно.

Серёж, я скучала по тебе… Очень.

Письмо бывшей. Сообщение.

߅

Слушай, а это не так-то просто. Вот говорят, что очень сложно признаться в любви… Особенно в первый раз… Особенно, если тебе в любви прежде никто не признавался.

Дескать, нервничаешь, переживаешь, как человек воспримет, не осмеёт ли, что скажет в ответ… Оно и понятно. Но ты знаешь, я никогда прежде не задумывался над тем, что разрывать отношения может быть ничуть не легче.

Да, Сюзанна, ты всё поняла правильно, это моё… последнее сообщение в статусе твоего парня. Прости… Но об этом чуть позже.

Понимаешь, я ведь прекрасно знаю твой темперамент, твой пыл… Попробуй тебе скажи в глаза… Полетят тут же чайники, смартфоны, утюги… Всё, что только попадётся под руку. И я даже не успею сказать о причинах, они для тебя не будут иметь сколь-нибудь весомого значения, до того момента, как ты не спустишь пары… Да и после – тоже не слишком. А вот для меня причина – она… Она очень важна. И чтобы донести её до тебя, без эмоций, битой посуды и всевозможного хаоса в психологическом и материальном плане – я пишу тебе это сообщение.

В общем, не могу сказать, что я не догадывался. Но как-то всё-таки было не так, когда я ещё точно этого не знал. А вот вчера узрел собственными глазами… Лиговка 38 в 18.50.

Понимаешь, да?

Я был там… И всё видел. И всё, что мне рассказывали – подтвердилось. И машина, и её водитель и ваш томный поцелуй в салоне авто… С опытом такой поцелуй.

Знаешь, Сюзанна, а ведь я тебя любил.... Да и люблю… И вероятнее всего любить буду ещё очень и очень долго. Но простить уже не смогу.

Так вот возвращаясь к тому, почему так тяжело писать о расставании… Наверное, не всегда тяжело. Наверное, просто, тогда, когда человек тебе уже безразличен, или если никогда не был близок и дорог. С тобой всё иначе…

Непросто, Сюзанна, ох, непросто мне далось это решение… Но вот эта стоящая перед глазами картина тебя и его…

Ты прости меня за то, что не уберёг… За то, что чего-то видимо всё-таки недодал, хоть я и, ты знаешь, старался.

Хорошая машина у него. И сам весь такой…, очень прилично одетый, ухоженный…

Дай Бог Вам.... Может оно и к лучшему.

Прощай.

Письмо брошенки.

Ну что? Как жизнь? Ты рад?

Прошло больше месяца… Я, признаюсь, думала, что дня через три ты заявишься, как уже бывало прежде неоднократно. Каждое твоё увлечение проходило на утро, после того, как ты добивался своего. День – два… Максимум три.

Ты что, до сих пор не смог уломать свою новую избранницу, или по-настоящему влюбился?