Я планировал взорвать мавзолей

Сталин давно умер (меня крестили в день его погребения), но руководящие должности продолжали занимать его воспитанники. Большевики любили говорить: "Я не Сталин, но в Сталине и я". И это было правдой – тиран состоял из микроскопических послушных винтиков, молекул. Без них он был бы ничем. Вот эти молекулы Сталина до сих пор занимали руководящие должности, и так воспитывали нас так, как когда-то воспитывали их…

Свет далекой звезды.

Наступило лето 1968 года. Я решил с сентября продолжить обучение в городской десятилетке. В это время на меня обратила внимание очень красивая интеллигентная девушка… и я влюбился. Первая любовь было загадочным, пьянящим чувством. Все это так, но я оценивал себя по-юношески критично: часто болел, носил очки, имел плохие зубы, не по моде одевался, а поэтому считал, что не похож на сказочного принца из ее девичьих грез.

Она же такая красивая, живет в городской квартире со всеми благами цивилизации, а я в колхозном селе с асфальтовым покрытием от автодороги до центра села, грязными, плохо освещенными ночью улицами, лужами на дорогах, отсутствием газа, горячей воды в кранах, телефон только в школе и на почте… Переживал страшно. Пытался забыть любимую, но не мог. При случайной встрече, сердце в груди моментально начинало громко биться, я краснел, смущался, заикался, голос дрожал и я ничего не мог с собой поделать. Считал, что она для меня недосягаема, как звезда небесная.

Крах веры в торжество марксистско-ленинской идеологии.

Лето подходило к концу. Неожиданно в селе поднялась паника – ночью разносили повестки. Забрали и моего отца. Всю ночь через наше село в направлении границы ехали колонны техники с вооруженными солдатами. Что же произошло? Оказывается, в дружественной социалистической Чехословакии международный империализм стремится взять реванш.

Нас учили: "Пока существует империализм, до тех пор существует угроза военных конфликтов". Однако и в соцлагере оказывается не обойтись без военного вмешательства?..

Ища музыку на коротких волнах, случайно услышал правдивый рассказ о событиях в Чехословакии, и был поражен услышанным. В тот момент закончилось мое детство. Раньше, когда видел несправедливость власти, то считал это беспределом местных чиновников и каждый раз, вздыхая, думал: "Эх, был бы жив Ильич…".

Русскоязычные зарубежные радиостанции постепенно раскрывали мне глаза на преступную суть марксистско-ленинской идеологии в мировом масштабе. Правдивое слово прорывалось сквозь шум глушилок. Часто приходилось не спать до глубокой ночи, чтобы услышать повторение интересной радиопередачи. Как оказалось, наилучшая слышимость была, когда прислоняешь телескопическую антенну к люстре, ну и выбрать соответствующее положение транзисторного радиоприемника. Вот так стоя посреди комнаты, ловил слова настоящей правды.

Советская власть заявляла, что она именем народа послала войска, чтобы помочь братскому народу сохранить завоевания демократии, навести порядок в пределах социалистического лагеря. Пусть так, но я не слышал, чтобы с народом советовались. (Определение "советская власть" означает: власть советов рабочих и крестьянских депутатов.) На самом деле истинной власти советов у нас не было – за народ все решала компартийная бюрократия. Мне было очень жалко тех чужих людей, потому что вырос в колхозном селе, насмотрелся на нашу печальную действительность, и не хотел, чтобы они тоже "вкусили" наших порядков и бескультурья. Ведь чехи и словаки будут проклинать наш народ, значит, в том числе и меня! Иллюзии относительно верности марксистско-ленинского учения начали таять, как снег.

Коммунистическая система построена на крови, насилии и лжи.

Приятель отца, который много прожил на этом свете, хорошо изучил политику коммунистов и доходчиво объяснил мне цель оккупации: "Правительство Чехословакии отменило цензуру, открыло границы, разрешило говорить правду. Вся коммунистическая система построена на крови, насилии и лжи, поэтому демократизация, гласность ей враждебна, потому что она открывает обманутым гражданам глаза на истинное положение дел. Наше правительство был вынуждено послать войска в соседнее государство социалистического лагеря, и задушить ростки демократии, чтобы ветер перемен не повернулся на "Союз нерушимый". Когда реформы, перемены, вроде чехословацких, докатятся до нас, то сразу Союз развалится и коммунистическая система погибнет. Я не знаю, доживу ли, а ты молодой и когда-то убедишься в правдивости моих слов".

Народ и партия едины! (Надпись на многочисленных плакатах)

Власть – это одно, народ – другое. Что хотят то и делают, а нас же через свои средства массовой информации убеждают, что они самые мудрые, самые справедливые, что именно их политика самая гуманная. Никого же из нас не спрашивали размещать ядерные ракеты на Кубе или нет. Разместили и этим поставили всю цивилизацию на грань термоядерной войны! В случае же войны сами бы попрятались в сверхпрочные бункеры, а мы бы гибли на полях сражений и от последствий использования воюющими сторонами ядерного оружия. А что ты изменишь? Правящая же партия одна – коммунистическая. И монополия на истину у нее же…

Выборы без выбора.

Время от времени все граждане империи, добровольно-принудительно ходили на выборы без выбора и покорно бросали в урны выданные бумажки. Как-то с тех "выборов" один односельчанин иронично спросил другого: "Ты, Иван, за республиканцев голосовал или за демократов?" Иван посмотрел вокруг, нет ли вблизи чужих, и ответил с кислой улыбкой: "Что дали, то, как все избиратели Союза, в том числе и ты, без лишних разговоров бросил в урну, потому что знаю: передачи бывают не только по радио и телевизору". Иван был прав: заявишь во всеуслышание, что у нас выборы без выбора и… суши сухари.

На тему распространения на весь мир нашей идеологии вообще, и военной "братской помощи" соседней стране в частности, анекдоты появились.

Собрались немец, француз и наш и завели речь о своем благосостоянии. Немец хвастается образом жизни: "На работу я езжу на "Фольксвагене", а за границу на "Мерседесе".

Француз: "На работу я езжу на "Рено", за границу на "Пежо".

"А мы, – подхватил тему наш, – на работу добираемся на автобусах, троллейбусах, метро, а за границу ездим на танках".

Чешская семья приехала на рыбалку. Чех поймал золотую рыбку. Она попросила отпустить ее обратно в реку, и за это пообещала выполнить любые три желания. Чех попросил:

– Хочу, чтобы на нашу Чехословакию напали китайцы. Хочу, чтобы и в следующем году на нас вторично напали китайцы. Хочу, чтобы и на третий год, на нас в третий раз напали китайцы.

Жена чеха на это ошеломленно:

– И в твоих просьбах какой смысл!?

Чех на то поучительно:

– Так их же многомиллионная армия трижды до нас и обратно будет через Советский Союз проходить…

Люди в шутку рассказывали друг другу новость: Чиновники так называемых "стран социалистического лагеря" запретили своим гражданам купаться в приграничных водоемах. Почему? Ну вот: какой-то тонущий станет звать: "Спасите! Помогите!" Русские не так поймут и введут войска…

Колхозная действительность.

Веру в торжество идей марксизма-ленинизма издавна взрывала грустная колхозная действительность. Колхозники воровали из колхоза все, кто, что только мог, потому что воровать колхозное, грехом не считалось. В результате колхозные помещения и техника были в запущенном виде, колхозники пьяные, а скот всегда голодной и худой. Дома же самих колхозников были ухоженные, а накормленный украденным с фермы кормом крестьянский скот быстро набирал вес, коровы давали высокие удои молока.

Вот яркий пример колхозной действительности. Правление колхоза решило посадить сад и закупило саженцы плодово-ягодных деревьев. Колхозники днем послушно те саженцы высадили, а ночью… выкопали и пересадили на собственные приусадебные участки. Здесь если не поймал, то вины не докажешь.

"А я на базаре купил! "– заявляет хозяин и хитро смотрит в глаза. Так колхозного сада у нас и не было – саженцы выросли и плодоносили вблизи жилищ строителей коммунизма. Постепенно я осознал, что то не так люди виноваты, как наша абсурдная социалистическая система. Вот украинцы, которые в свое время эмигрировали в Канаду, там в других социально-экономических условиях, понятное дело, так себя не вели.

Если раньше веру в торжество идей марксизма-ленинизма исподволь подрывала печальная социалистическая действительность, то оккупация соседнего социалистического государства значительно ускорила этот процесс.

Городская десятилетка.

Наступил сентябрь 1968 года. К моему удивлению, порядки в городской школе были совсем другими. Не выучил урок – получишь двойку, однако тебя никто не бьет, не унижает. Никто не вербовал стать осведомителем, доносчиком. К ученикам обращались на "Вы" и обращались, как с взрослыми людьми. Правда, сначала возникли проблемы взаимоотношений между учениками: наша неприязнь переплелась с борьбой местных за место в иерархии класса – многие самоутверждаются, высмеивая и, всячески притесняя более слабых. Тогда кто-то из учеников предложил такую идею: после уроков пусть каждый выйдет на середину класса, а все остальные ему прямо в глаза выдадут все, что о нем думают. Услышав об этом, некоторые из так называемых "героев", незаметно сбежали из школы – знали, что придется краснеть.

На то время я уже вполне сформировался как личность. Начитавшись классиков, был глубоко убежден, что подглядывать, подслушивать, читать чужие письма, распространять ложные слухи, обижать слабых и обвинять невинных – это аморально и недостойно звания настоящего человека. А затем, выйдя на середину класса, я не услышал о себе ни одного плохого слова. Действительно, доброе имя лучше большого богатства. С того дня отношения между одноклассниками улучшились. Оценивая ситуацию в целом, можно сказать, что наш класс был дружным.

Крах неверия в существование Бога и дьявола.

В школьных заботах прошел год. Весной мы с мамой работали на приусадебном участке. Неожиданно выкопал какой-то маленький фанерный ящик. Что это может быть?

Мама категорически заявила: "Не смей брать в руки! Это ведьмы нам что-то поделали!" Однако я только посмеялся от этого: "Вон люди в космос летают и ни разу не видели там ни Бога, ни дьявола, а ты еще веришь в эти бабские предрассудки!" Взял ящик в руки, разломал и выбросил на дорогу. Вскоре заприметил странную закономерность: не было дня без серьезных неприятностей. По непонятным причинам раз за разом попадал в непредвиденные ситуации – будто какая-то сила тянула меня туда, где должна произойти беда. В конце концов, на ровном месте упал с велосипеда – штанина попала в цепную передачу и одновременно с этим передний брызговик, согнувшись, намертво заклинил переднее колесо.

Я полетел через руль и когда приземлился, то еще и велосипед сильно ударил по спине. Сразу почувствовал себя плохо. Вызвали автомобиль скорой помощи. Врачи скорой завезли в больницу и там, тщательно обследовав, положили на операционный стол.

Проснулся утром в палате, а через некоторое время врач на обходе объяснил, что у меня был травматический разрыв селезенки, и ее пришлось удалить. "Не переживайте, без селезенки можно жить!" – успокоил меня врач. Я рассказал, как покалечился, но врачи не верили, что можно отбить селезенку, упав с велосипеда.

И вот отворилась дверь, и в палату зашла старшая сестра моего отца. Подошла, поцеловала, стала сочувствовать и назойливо угощать. Я отказался – не до еды было.

Гостинцы выложила в тумбочку. Я знал, что она в глаза ласковая, а за глаза нас с мамой ненавидит. А все началось из-за дома. Родственники хотели, чтобы отец женился на другой и шел в примаки – тогда все жилье досталось бы им. Папа же женился на маме и привел ее в родной дом. Так что дом пришлось разделить пополам: в одной половине поселился папа с мамой, во второй – семья младшей сестры отца. Старшая папина сестра была вынуждена строить собственную хату. Только моя тетя вышла, в тумбочке громко лопнул принесенная ею бутылка лимонада. Подумалось: это неспроста.

… сделайте так, чтобы я узнала, кто это сделал.

После выписки из больницы мама рассказала, что ходила к гадалке, и та, раскинув карты, сказала: "Было твоему сыну наколдовано на смерть, и те люди очень недовольны, что ваш сын выжил. Карты говорят, что ему выпадает еще одна больница, но не такая страшная как сейчас. Если хотите, сделаю так, что все зло, которого враги вам желают, вернется к ним самим".

– Нет, – ответила я – пусть их Господь судит, а Вы сделайте так, чтобы я узнала, кто это сделал.

– Ладно. Идите домой, и кто первый придет, то это он и есть. Только ничего не давайте из дома взять…

Когда пришла домой, твоя тетя Мария уже ждала меня у дверей:

– Ой, я слышала, у вас такое горе, такое горе… Вот я Николаю свежего молочка принесла.

Поставила банку на стол, а я ей говорю:

– У меня нет чистой банки взамен.