Программа

Его взгляд остановился на паре пожилых людей, которые переговаривались тихим голосом. Их потёртые чемоданы и усталые лица выдавали в них тех, кто, возможно, покидает страну навсегда.

Константин невольно подумал, что они, вероятно, уже не вернутся. Может, они устали. Как и он.

Эта система высасывает силы из каждого.

Она не оставляет шансов вырваться, если ты не один из тех, кто сидит на вершине. Грязь, ложь, нищета…

– Нет, я больше не хочу этого видеть. Я больше не хочу быть частью этого.

Он вспомнил, как за последние месяцы боролся за свою компанию, за своих людей. Как каждый день был похож на прыжок в пропасть, из которой он едва выбирался, раз за разом. Вспомнил, как вытягивал зарплаты, сражался с мошенниками, обивал пороги офисов.

И всё это ради чего?

Внутри него что-то щёлкнуло. Это была точка невозврата.

– Мне не нужна эта страна. Не нужна эта грязь. Если система настолько прогнила, что не оставляет мне другого выбора, кроме как уходить, значит, так тому и быть. Но я больше не стану её заложником. Буду жить под пальмой.

Позади Константина два парня оживлённо обсуждали отпуск. Они выглядели молодо, беззаботно, с наушниками в ушах и рюкзаками за плечами. Их голоса звучали громко, с излишней лёгкостью:

– Бро, представляешь, океан, кокосы, пальмы… – с восторгом произнёс один из них.

– Мулатки! – засмеялся второй.

Подойдя к стойке паспортного контроля, Константин заметил, как нервно дрожат его руки. Волнение смешивалось с тревогой…

Когда штамп в паспорте ударил с глухим звуком, он почувствовал, как с души слетела тяжесть.

Свобода…

Да, это было удивительное чувство. Словно он, наконец, расправил плечи после долгих лет, проведённых под гнётом.

Он прошёл дальше, мельком глядя на людей вокруг.

Они так и останутся здесь. Запертыми. А я? А я вырвался.

Проходя к гейту, он бросил последний взгляд на серые стеклянные стены аэропорта, на лица уставших людей.

– Прощайте, – тихо произнёс он, чувствуя, как внутри него, вместо серости и гнева, разгорается искра надежды.

Через двадцать минут, глядя в иллюминатор, он видел, как силуэт Петербурга растворяется в ночном небе. На душе стало легче. Город исчезал позади, а вместе с ним – вся боль, усталость и разочарования последних месяцев.

Прощай… – тихо сказал Константин, наблюдая, как самолёт взмывает ввысь, унося его к новой жизни.

Глава 2. Доминиканская тюрьма

Cолнечный свет пробивался сквозь зелёные листья пальм, танцуя на деревянной террасе его маленького домика. Тёплый ветер приносил запах океана, смешанный с ароматом свежезаваренного кофе.

Константин вдохнул полной грудью, прислушиваясь к шуму волн Атлантического океана. Ещё два года назад он и мечтать не мог о таком спокойствии. Здесь, в Доминикане, жизнь будто шла в другом ритме. Вечное лето, добродушные и жизнерадостные доминиканцы, которые встречали день с радостью и улыбкой. И сам океан – этот бесконечный, мощный, манящий океан.

Каждое утро, когда солнце только поднималось над горизонтом, Константин катался на серфе. Безветрие и ровные волны превращали побережье в рай для серферов. За это время он набрался опыта, а его тело окрепло и обрело атлетическую форму.

Этот вид спорта стал для него частью жизни и, в каком-то смысле, религией. Это было словно глубокая медитация, борьба и вдохновение одновременно. Утренние часы на воде стали его ритуалом.

Но в тот день всё было иначе.

Океан качало, и примерно каждые пять минут приходил сет из четырёх-пяти крупных волн. Самая большая из них, казалось, достигала пяти метров в высоту. Эти мощные и тяжёлые массы воды жили своей жизнью. Для опытных серферов это был праздник, но для новичков – смертельный риск.

Константин смотрел на волны издалека. Сердце стучало в груди, адреналин манил его. Этот вызов был как магия, от которой невозможно отказаться.

Ты готов? – спросил один из доминиканцев, стоявший рядом с доской в руках.

– Уфф, готов, – ответил Константин, чувствуя лёгкий холодок в животе.

Он поплыл. Преодолеть прибой оказалось куда сложнее, чем он ожидал. Волны сбивали и оттягивали назад, но он продолжал грести, сосредоточившись на цели. Каждое движение требовало полной отдачи.

Ему понадобилось около двадцати минут, чтобы выйти за линию прибоя. Он выдохнул, чувствуя, как мышцы налились тяжестью. Нужно было отдышаться и собраться с силами. Впереди его ждало самое главное – первая попытка взять волну.

Первая волна показалась ему гигантом. Когда он оказался на её гребне, перед ним раскинулась бездна, уходящая вниз. Ему не хватило скорости, чтобы взять её. Но даже это дало мощный заряд адреналина.

И снова попытка. Он быстро гребёт, ещё несколько мощных гребков – и вот он буквально летит с гребня огромной волны. Казалось, её энергия передавалась через каждую клеточку тела. Он ощущал вибрацию доски под ногами.

Ветер скорости и брызги били в лицо, он летел, словно на крыльях.

Это была эйфория, граничащая с безумием.

Из его груди вырвался счастливый крик – он смог покорить эту волну. Теперь предстояло снова преодолеть прибой и вернуться за волны.

Он чувствовал прилив энергии, но океан готовил сюрприз.

Очередной сет, и огромная волна сломалась раньше.

Константин сделал глубокий вдох и нырнул, но весь тоннаж воды обрушился прямо на него.

Удар был таким сильным, что доска разлетелась пополам. А его унесло глубоко в пучину.

Он почувствовал резкий перепад давления, острую боль в ушах и неистовое вращение.

Под водой царила тьма. Его крутило, словно в барабане стиральной машины. Он пытался сосредоточиться, держал себя в руках, чтобы не паниковать.

Лишь бы хватило дыхания… – твердил он себе, жадно хватаясь за остатки воздуха в лёгких.

Движение воды стало ослабевать, и он изо всех сил делал гребки руками, пытаясь выплыть на поверхность. Время тянулось бесконечно долго. И вот, наконец, его голова прорвалась на поверхность. Он жадно вдохнул. Солёная вода обожгла горло, и он закашлялся, вцепившись в обломок доски. Казалось, спасение было близко, но новая волна накатывала на него.

Он снова ушёл под воду.

Кусок доски вырвало из рук. Дыхания едва хватало, ещё чуть-чуть и ему казалось, что он будет вынужден вдохнуть прямо под водой. Холодная паника медленно подбиралась к сердцу.

Греби, греби… – доносилось из глубины сознания. Он из последних сил выгребал куда-то в пустоту. Наконец поверхность воды и долгожданный вдох. Константин поплыл к берегу, используя силу прибоя и оглядываясь назад, чтобы быть готовым к следующим волнам. Позади слышался глухой рёв ломающейся волны. Сил не осталось, руки налились тяжестью, но это уже не пугало – он выбрался из-под волн.

Едва добравшись до берега, он рухнул на песок. Виски пульсировали, дыхание было сбивчивым, а мышцы ломило от напряжения. Океан не прощал ошибок. Лёжа на песке, он чувствовал одновременно благодарность за спасение и трепет перед мощью стихии. Я выбрался, – думал он, жмурясь и глядя на солнце. Этот день изменил его. Он словно пережил страх перед смертью. Этого страха больше в нём не было. Он стал еще опытнее. А любовь к океану только усилилась.

Доминикана, казалось, была создана для мечтателей.

Эти два года на острове подарили Константину чувство обновления и свободы, словно он заново открыл жизнь.

Он успешно вёл строительные подряды, и у него скопились небольшие сбережения.

В душе Константина всегда теплился огонёк чего-то большего. Он понимал, что ему необходим собственный бизнес, чтобы обрести независимость.

Он жил в маленьком городке Сосуа на побережье Атлантического океана и всё чаще обращал внимание на то, что спортзалы были переполнены. Было очевидно, что их не хватает.

– Открыть собственный спортзал, – уверенно сказал он себе, сидя за столиком в кафе напротив одного из таких залов.

Константин уже представлял, как мог бы организовать небольшой, но красивый и комфортный спортзал.

На следующий день он отправился в риелторскую контору, где его встретил Яков – русский еврей. Казалось, он был человеком, который мог найти общий язык с кем угодно. Его добродушная улыбка и бесконечные истории о победе над бюрократией создавали иллюзию надёжного партнёра. Но иногда его взгляд становился слишком цепким, слишком изучающим, будто он уже разложил человека на составляющие и оценил, сколько тот стоит. Он непременно хвастался визитками чиновников или полицейских высокого ранга – с их подписью на обратной стороне.

Это был его козырь, с которого он любил заходить при знакомстве с потенциальным клиентом.

Яков прожил на острове более двенадцати лет. Казалось, он знал страну, как свои пять пальцев.

– Отличный выбор, Костя! Здесь это пойдёт на ура! И туристы, и местные – всем нравится держать себя в форме для пляжа. У меня есть идеальное помещение для твоего проекта.

Поверь, это настоящая находка! Просторное и пустое помещение, да и расположение замечательное. А цена – просто подарок. Продавец – пожилой человек, уезжает к детям в Европу. Объект ещё никому не показывали, так что у тебя шанс первым ухватить удачу за хвост.

Яков говорил с такой уверенностью, что Константин невольно начал проникаться к нему ещё большим доверием.

Константин слушал риелтора, а в его воображении уже разгорались яркие картины будущего.

Он не знал тогда, что за этой доброжелательной улыбкой скрывалась острая хватка опытного мошенника.

Яков предполагал, что в стране третьего мира, где документы часто играют второстепенную роль, можно провернуть любую схему.

А его схема была проста: помещение принадлежало компании с двумя учредителями. Один из них давно покинул страну, и связь с ним была утеряна. Вторым был пожилой человек, который собирался уехать в Европу к детям. Он отчаянно искал, кому бы сплавить проблемную компанию, на балансе которой числилось помещение.

Яков убедил старика, что сможет продать это помещение, используя наработанные годами связи, но за свои услуги запросил половину от стоимости продажи. Старик согласился, понимая, что иначе останется ни с чем.

– Помещение оформлено на компанию, – объяснял Яков.

– Мы проведём сделку через смену учредителей. Это обычная практика.

– Переоформление документов я беру на себя, можешь не переживать. У меня огромный опыт.

Его голос звучал убедительно, а взгляд был открытым и располагающим. Константин одобрительно кивнул.

В его воображении уже рисовались картины: просторный зал, клиенты, шум тренажёров. Он и представить не мог, что реальность окажется совсем иной…

Сделка была быстро оформлена, деньги переведены.

Константин вложил в покупку и ремонт всё, что у него было.

Он сделал хороший ремонт, закупил подержанное, но добротное оборудование, установил зеркала, нанял тренера, администратора и уборщицу.

Когда зал открылся, он почувствовал, что наконец-то на правильном пути.

Клиенты начали появляться, абонементы продавались, а в кармане Константина звенели первые заработанные песо.

Это были незабываемые чувства.

Время шло, а документы, которые Яков обещал довести до ума, так и оставались лишь обещаниями. На вопросы Константина у риелтора всегда был один ответ: – О, всё нормально. Просто немного медленно. Это же Доминикана, маньяна, Костя, маньяна. Привыкай к ритму этой страны. Здесь никто не торопится.

На самом деле, Яков обратился к знакомому юристу сразу после получения денег от Константина. Однако юрист, ознакомившись с документами и поняв общую ситуацию, заявил:

– Я не смогу заняться переоформлением.

– Что значит не сможешь? – голос Якова чуть дрогнул.

– Второго акционера, чья подпись необходима, нет в стране. Без его подписи переоформление исключено.

– Но мы можем расписаться за него, – выпалил Яков, будто теряя терпение.

Юрист поднял взгляд. Его голос стал холодным:

– Вы шутите? Это подлог. Если этот человек вернётся и узнает о продаже без его ведома, он подаст заявление в полицию.

Я не только потеряю лицензию, но и окажусь за решёткой. В комнате повисла тишина.

Лицо Якова побледнело. Он смотрел на юриста, словно его поймали за руку. Он знал, что дело пахнет жареным, но пытался сохранить лицо. Яков быстро сориентировался и сменил тон.

– Ты прав. Мы подождём, пока он вернётся. У меня есть контакт его детей, я свяжусь с ними.

Это была ложь. Яков не знал ни детей, ни их контактов, ни этого второго учредителя. Ему нужно было усыпить бдительность юриста, чтобы тот не заявил на него в полицию. Ведь факт мошенничества был налицо. Юрист, хоть и подозревал неладное, решил не углубляться в эту историю. На этом разговор был окончен. Яков пожелал здоровья и всех благ семье юриста и вышел из конторы.

Прошло четыре месяца. Константин чувствовал, что что-то не так. Но серфинг успокаивал его. Его успокаивало ещё кое-что, кроме серфинга. И это что-то станет очень важным этапом его жизни…

Каждое утро Константин начинал на побережье. Океан учил его терпению и смирению. Он не прощал ошибок, но щедро вознаграждал за смелость и упорство. Константин чувствовал, как вода под ним оживает, как каждое движение волны становится продолжением его собственной энергии.

В этот день волны были небольшими, идеально подходящими для лонгборда. Константин наслаждался каждым моментом.

Солнце медленно поднималось над горизонтом, наполняя всё вокруг мягким золотым светом. Он гнал доску вперёд, чувствуя, как океан дышит под ним. И вдруг он заметил её.

Девушка, лет тридцати, стояла на доске с удивительной грацией. Её движения были плавными, как у опытного серфера.

В её манере катания что-то выдавало лёгкость и удовольствие, с которыми она относилась к этому процессу.

Константин не мог оторвать взгляд. Она скользила по волне, будто танцевала.

Лонгборд Константина оказался слишком близко к её доске. Он попытался увернуться, но маневренность на таких волнах была ограниченной.

Всё произошло слишком быстро. В последний момент он спрыгнул с доски, чтобы предотвратить столкновение.

Девушка вскрикнула.

Константин понял, что ударил её доской.

– Прости, пожалуйста! Ты как? – поспешил он спросить, вынырнув из воды.

Девушка нахмурилась, но быстро взяла себя в руки.

– Всё нормально, – выдохнула она, с трудом выбираясь на мелководье. Было видно, что ей тяжело наступать на ногу.

– Давай помогу, – сказал он, протягивая ей руку.

– Это не страшно, просто ушиб, – произнесла она, стараясь держаться спокойно. Но в её голосе угадывалось напряжение.

– Ты позволишь мне отвезти тебя в больницу? Сделаем рентген, убедимся, что ничего серьёзного. Я же всё-таки виноват, – настаивал Константин.

Её светло-голубые глаза встретились с его карими.

Некоторое время она молчала, будто пыталась прочитать его намерения.

– Хорошо, давай съездим, – сдалась она, едва заметно улыбнувшись. Константин помог ей дойти до машины, которая стояла у серф-базы. Пока они ехали в больницу, молчание в салоне будто сгущалось.

Но её лёгкая улыбка неожиданно разрушила эту неловкость.

– Екатерина, – сказала она, протягивая ему руку.

Константин не смог сдержать улыбку.

– Константин, – ответил он, широко улыбаясь.

В больнице сделали рентген – выяснилось, что это был сильный ушиб.

Константин оплатил все расходы и с облегчением проводил её до выхода.

– Спасибо за заботу, Константин. В следующий раз буду кататься подальше от таких профессионалов, как ты, – мягко пошутила Екатерина, всё ещё прихрамывая, но уже с лёгкой улыбкой.

– Я засмотрелся на то, с какой лёгкостью ты скользила по волне. Наверное, ты меня загипнотизировала… – усмехнулся Константин.

Он даже не мог предположить, что общается с профессиональным гипнотерапевтом.

– Может, угостить тебя кофе? Как извинение за сегодняшний день.

Екатерина улыбнулась. – Я бы выпила кокосовой водички.

Они сидели в небольшом кафе на побережье. Где-то вдалеке слышался крик чаек, а шум волн создавал ритмичный фон, словно сама природа подстраивала мелодию под их разговор.

Екатерина, не торопясь, пила кокосовую водичку и рассказывала, что полюбила серфинг за его способность соединять человека с природой. Ветерок слегка развивал её волосы, создавая образ лёгкости и естественности. Она говорила о волнах, как о живых существах, о том, как важно чувствовать их энергию, становиться частью этой стихии.

– Каждая волна – это как вдох и выдох. Если прислушаться, можно почувствовать, как океан дышит, – задумчиво сказала Екатерина, глядя на горизонт.

Константин улыбнулся. Слушая её, он понял, что давно не встречал человека, который так глубоко чувствовал бы окружающий мир.

Может быть, волны уча т нас терпению и уважению к силе природы? – задумчиво проговорила она.

– А ты? Чему тебя научил океан? – спросила Екатерина и пристально посмотрела на Константина.

Её вопросы звучали так просто.

Константин задумался, переводя взгляд с её лица на бескрайние воды, которые сливались с горизонтом.

– Смирению и одновременно вере в свои силы, – ответил он. – И тому, что иногда нужно просто отпустить и довериться, даже если кажется, что всё против тебя.

В этот момент их беседа перестала быть просто словами. Она стала той невидимой нитью, которая связывает людей, заставляя чувствовать, что ты не один.

Тем временем спортзал Константина набирал популярность.

Клиенты приходили ежедневно, и зал приносил умеренный, но стабильный доход.

В этот день в зал нагрянула полиция. Они молча прошли к ресепшену, где администратор сидел за стойкой и прокручивал ленту в TikTok.

Всё произошло быстро. Без лишних слов полиция арестовала администратора, один из полицейских проверил все ящики стола, достал какой-то пакет – и они уехали в участок.

Администратором был молодой местный паренёк, девятнадцати лет. Разумеется, он во всём сознался. Он был сильно напуган, а отпираться было сложно. Оказалось, он занимался мелкой торговлей марихуаной. Этот юнец был из обычной доминиканской семьи среднего достатка. Полицейские поняли, что с него взять нечего, кроме изъятого пакета с марихуаной. Но вот владелец спортзала был иностранец и это уже сулило хорошие деньги.

Эти полицейские больше заботились о собственной выгоде, чем о законе.

Они запугали юнца тем, что он сядет лет на пять и проведёт в тюрьме лучшие годы своей жизни. Кроме этого, его семья будет опозорена. Все будут знать, что он наркоторговец. К тому же он навсегда испортит себе репутацию – в базе появится отметка о его криминальной деятельности.

Полицейские предложили ему сделку.

Пообещали отпустить, если он напишет, что торговлей наркотиками занимался владелец спортзала – Константин.

Не раздумывая ни секунды, парень написал всё, что хотели полицейские, буквально под их диктовку.

Полицейские вернулись в спортзал. Константин был там.

– Вы владелец зала? – грубо спросил офицер.

– Да, – ответил Константин, чувствуя опасность. – Что случилось?

– Вы задержаны за торговлю наркотиками. Вашего администратора мы уже арестовали.

Константин не понял половины из сказанного. Только уловил слова "наркотики" и "администратор".

Наркотики? В его зале? Это звучало как абсурд.

– Я тут при чём? Я не… Полицейские даже не пытались его слушать. Их лица оставались непроницаемыми.

Старший офицер склонился чуть ближе и сказал с надменной улыбкой: – Вы, иностранцы, думаете, что умнее нас? Ошибаетесь.

Константин почувствовал, как его протесты застревают где-то в горле. Сердце бешено колотилось.

Они не хотели слушать.

Ему казалось, что каждое его слово только усиливало их уверенность в его виновности.

– Но это неправда! – повторил он, пытаясь вернуть себе хотя бы каплю контроля над ситуацией. – Я ничего не сделал!

Старший офицер поднял руку, останавливая его. В его движении чувствовалась железная уверенность и равнодушие.

– Вы всё расскажете позже.

– А сейчас пройдёмте с нами.

Константина схватили за руки, и он почувствовал, как на запястьях защёлкнулись холодные наручники. Когда его выводили из спортзала, на него смотрели клиенты, кто-то в растерянности, кто-то с лёгким осуждением.

Константин опустил голову, стараясь не встречаться с их взглядами.

В полицейском участке начался настоящий кошмар. Ему угрожали крупными неприятностями. Офицеры говорили, что у них есть все улики, доказывающие его причастность, показывали пакет с марихуаной, который они нашли в его зале. Намекали на быстрое решение проблемы.

Двадцать тысяч долларов в виде штрафа – и вопрос будет закрыт. Но этой суммы у Константина не было…

Он плохо понимал их язык, терялся в происходящем.

Единственное, что оставалось, – это звонок.

– У тебя есть один звонок, – сказал офицер, протягивая ему телефон.

Константин задумался всего на секунду. Он позвонил Екатерине.

– Екатерина, меня арестовали.

Я ни в чём не виноват, половину из того, что они говорят, я не понимаю, и откупиться от них мне нечем, – голос Константина дрожал.

– Мне нужна твоя помощь, я в отделении полиции Сосуа.

Её первой реакцией было не удивление, а усталый вздох.

Ситуации, в которых люди оказываются жертвами обстоятельств, были для неё привычными.

Как гипнотерапевт, она часто видела, как подсознательные страхи и неразрешённые внутренние конфликты буквально втягивают людей в одни и те же сценарии.

Константин был для неё интересным случаем. Он казался человеком с сильной энергией, но вместе с тем он словно нёс на себе невидимый груз.

Его рассказы о борьбе с волнами, о том, как океан учил его смирению и вере, перекликались с её собственными размышлениями о жизни.

Когда она узнала о его аресте, она не могла просто остаться в стороне. Это было не только желанием помочь, но и любопытством – какой внутренний конфликт привёл его сюда?

– Константин, я поняла. Держись, я помогу, – коротко ответила она.

Эти слова – такие простые, но уверенные – стали для него спасательным кругом.

Вскоре она появилась в полицейском участке, пытаясь разобраться в происходящем.

Судя по всему, схема работы у полицейских была отлажена. Как только они поняли, что денег платить никто не собирается, появился подозрительный адвокат. Полицейские вызвали его для незадачливого иностранца, чтобы соблюсти законность всего мероприятия.

С утра Константина перевели в тюрьму соседнего города Пуэрто-Плата. Её расположение было в удивительно красивом месте. Позади тюрьмы величественно возвышалась гора Исабель де Торрес – важная туристическая достопримечательность города. На её вершине стояла статуя Иисуса Христа с раскинутыми в стороны руками – уменьшенная версия знаменитого монумента в Рио-де-Жанейро.

С другой стороны тюрьмы простирался город, спускающийся до самого побережья.

Через дорогу, справа от тюремного комплекса, находился бейсбольный стадион. Там играли дети, а за оградой стояли их родители, громко болея за команды.

Тюрьма была небольшой. Её стены, выкрашенные в блекло-жёлтый цвет, выглядели не слишком надёжно.

Не зная её настоящего назначения, можно было бы спутать это место с обычной школой.

В Доминикане многие учебные заведения окрашены в жёлтый цвет и внешне напоминают бетонные бараки, обнесённые колючей проволокой. Тем не менее, при всём этом мирном внешнем виде, это была тюрьма.

Константин лежал на вонючем матрасе у стены, слушая непрекращающийся галдёж заключённых. Каждый звук резал слух. Громкие споры. Мат на испанском. Чьё-то монотонное чтение рэпа.

Через решётки окна пробивался свет уходящего дня, рисуя длинные тени на стенах. В углу кто-то громко захохотал, что-то уронив на бетонный пол. В воздухе висел резкий запах пота, плесневелой влажности и фекалий. Тараканы и комары дополняли этот внутренний антураж камеры.

Константин вспомнил один из самых счастливых моментов в своём спортзале. Звуки тяжёлых штанг, ритм музыки, довольные лица клиентов. В тот момент зал был наполнен энергией движения. И он, стоя у стойки ресепшена, смотрел на всё это с неподдельной гордостью, чувствуя, что его трудолюбие оправдало себя.

Его мысли вновь возвращались к тому странному чувству дежавю.

– Почему я тут? Что я делаю не так?

Он смотрел в потолок, где решётки отбрасывали блеклые узоры на облупившуюся штукатурку.

Тяжесть несправедливости давила, словно невидимый груз, не давая сделать вдох полной грудью. Он и не подозревал, что некая программа в его голове уже давно работает с пугающей точностью, раз за разом выстраивая события его жизни…

В тюрьме Пуэрто-Плата дни текли нудно и однообразно. Для Константина это был новый мир со своими правилами. Кормили отвратительно. Раз в неделю давали рис, в остальные дни – сосиску, утопающую в лужице масла. Эта диета напоминала дополнительный удар по печени.