Дознание в Риге

– Руками министра внутренних дел, – усмехнулся надворный советник. – Ну, теперь пора.

Он развел защитников дома по номерам. Рощину велел караулить зады. Маловероятно, чтобы бандиты зашли со стороны огорода. Конные, никого не боятся, даже заранее предупредили… Подъедут по дороге и сразу начнут стрелять. Но береженого вышеупомянутый бог бережет.

Савельева сыщик поставил в сенях, смотреть за двором. А Григорию и Ивану Полотенцеву поручил по крайнему окну; среднее взял себе. Лыков надеялся, что именно на него и выйдут бандиты, и решил угостить от души. Руки чесались. Если их прихода противник не заметил, то дело его плохо… Пора, пора остановить нелюдей. Удачно как сложилось: поехал на разведку, а угодил в бой! Вот славно. Алексей был абсолютно спокоен и жаждал лишь одного: чтобы банда пришла. И его спокойствие передалось остальным.

Сыщик счел необходимым предупредить защитников:

– Учтите, они немедля начнут стрелять, как только подъедут. Поэтому лежите и не вставайте. До моей команды никому не высовываться.

– Зачем же тогда разбойники меня предупреждали? – удивился Савельев. – Мол, не надо сопротивляться. Для чего после этого стрелять?

– Чтобы запугать, – объяснил Лыков. – И потом, вдруг вас сразу убьют или ранят? Меньше хлопот.

Хозяин поежился и ушел в сени.

Защитники просидели на своих позициях целый час. Наступили сумерки. Скоро ни зги не увидим, подумал Лыков. И тут со стороны станции послышался топот. Верховые шли наметом. Пять или шесть всадников, по звуку определил Лыков. Он приказал задуть свечи и всем лечь на пол. Савельева сгрудила дочек. Сыщик услышал, как она уговаривает их не бояться:

– Сейчас будет страшно, но потом пройдет!

Перебить этих сволочей, подумал он в сердцах.

Всадники остановились перед домом. Никого не стесняются! Как и обещал надворный советник, они без разговоров открыли огонь.

Пули с визгом влетели в окна, посыпалось на пол разбитое стекло. Зазвенел шкаф, лопнула лампа под абажуром. Но люди уцелели, поскольку были готовы. И когда бандиты начали перезаряжаться, Лыков поднялся с пола и крикнул как можно громче:

– Отделение, огонь!

И выстрелил в ближайшего всадника. Тут же перевел прицел и жахнул по его соседу. Три ствола поддержали его. Картечные выстрелы ударили по верховым и сбили их с места. Никто не упал, но бандиты смешались – и обратились в бегство. Быстро вставив новые заряды, сыщик добавил им вслед, но больше для порядка. Всадники стремительно унеслись, откуда пришли. И сразу в доме стало тихо.

Через минуту пятеро мужчин собрались в зале. Рощин был раздосадован: он пропустил все веселье. И ни разу не выстрелил! Григорий утверждал, что попал в атамана и тот «уехал помирать». Савельев же первым делом кинулся за печь, успокоить домашних. А лихорадочно возбужденный Полотенцев требовал немедля пуститься в погоню.

Лыков дал всем прокричаться и сказал:

– Ну, урок они получили, и на том остановимся.

– Алексей Николаевич! – хором взмолились агенты. – Давайте добьем этих гадов!

– Не выйдет. Как вы думаете, скольких мы зацепили?

– Да всех! – изрек Григорий, воинственно потрясая ружьем.

– Двоих, – коротко поправил его Лыков.

– Двоих? – с досадой переспросил Рощин и посмотрел в окно, за которым стремительно темнело.

– Да. Одного сильно. Думаю, мы найдем его поблизости, на дороге. Второго легче, но он потеряет много крови, пока его перевяжут. И значит, тоже не боец. А сколько осталось?

– Трое? – наугад спросил Савельев.

– Четверо. С винтовками. Это много. Сейчас ночь, если будем преследовать – они могут затаиться и встретят нас огнем, как встретили мы их. Вы готовы, Сергей Ильич, рискнуть жизнью, чтобы добить поганцев?

– Нет, разумеется! – выкрикнул в ужасе хозяин. – Отбились, и слава Богу! Ждем здесь утра и подмоги.

Надзиратели и Григорий стали было шуметь – после удачного боя их распирало геройство. Но Алексей быстро утихомирил вояк. Он приказал закрыть ставни и объявил:

– Все! Опасность миновала. С двумя ранеными на руках они не нападут. Им сейчас не до нас. Живите, как обычно, и можете начать уборку в доме.

Помолчал и добавил:

– Они к вам, Сергей Ильич, больше никогда не вернутся. Да не только они. У вас в округе теперь такая репутация, что вся нечисть забудет сюда дорогу.

Помещик сел на стул и улыбнулся. До него лишь сейчас стало доходить, что произошло…

– Алексей Николаевич, а кто в них попал? – спросил Полотенцев. – Я ведь тоже пальнул, и даже прицелился. Но что-то сомневаюсь…

– Попал в обоих я, первым залпом, когда это было неожиданным. А вы все били уже в молоко.

– Так уж и в молоко! – возмутился Григорий. – Мой ажно через голову перекувыркнулся.

– И что, лежит сейчас там, под окнами? – съязвил надворный советник.

– Может, и лежит!

– Выйди, посмотри.

– Ну, может, и не лежит…

– Никого там нет. Ваша стрельба ущерба бандитам не нанесла. Трудно попасть в движущуюся цель в темноте. Но зато вы их напугали. Так что все равно молодцы!

Савельев полез в шкаф за бутылкой коньяку, но был разочарован.

– Ой! Прямо в нее угодили. Алексей Николаевич, вас и угостить теперь нечем.

– Рано пока. Мы с господином Рощиным пойдем в разведку. Готовы, Рощин? А то жалели, что опоздали на веселье.

– Готов, ваше высокоблагородие.

– Зачем, Алексей Николаевич? – побледнел помещик. – Мало ли что? Вдруг сидят они за бугорком и вас дожидаются.

– Никого они не дожидаются, а летят по шляху что есть силы. А выйти нам надо, чтобы проверить.

– Проверить?

– Да. Тот, в кого я попал первым выстрелом, далеко уйти не мог. Если жив, то возьмем в плен. Будет язык. Если помер уже, обыщем тело – вдруг какие подсказки найдем? Это для вас, Сергей Ильич, все кончилось. А нам завтра остальных искать!

Надворный советник взял керосиновую лампу и смело вышел с ней в темноту. Тулку он оставил в доме, но револьвер держал наготове. Рощин шел рядом и нервно поводил стволом ружья вокруг.

Они нашли тело в ста саженях от дома. Человек лежал на дороге, рядом стояла лошадь. Надворный советник подошел, посветил.