Анаконда, глотающая живьем

***

Миша Ободов, по кличке Банан, торопился на служебных «Жигулях» к себе в офис. Под офисом имелась в виду контора охранного предприятия, расположенная на заводе по производству отопительных котлов. Банан со школы носил эту кличку и был ею доволен. Высокий, плотный, с овальным темным лицом и припухшими веками. В конторе Банан числился начальником охраны, хотя за плечами у Миши была только школа – и та неполная. Однако никого это в конторе не волновало, к тому были веские причины.

Охранное предприятие называлось ООО ЧОП «Скорпион» и возглавлялось директором, отставником МВД.

Банан свернул на промышленную площадку. А вот и база. Красное кирпичное здание, зеленый газон, окруженный кованым заборчиком, крыльцо, проходная, видеокамера возле двери. Вокруг забора находились такие же камеры.

Банан вбежал на крыльцо, вошел в коридор. Охранник, как обычно, торчал за стеклом. Миша кивнул охраннику, завернул за угол и вошел в кабинет «Скорпиона».

Директор Борис Галкин с заместителем гоняли чаи. Банан поздоровался с ними за руку и опустился на свое место.

– Как дела на постах? Без замечаний? – спросил Борис, гремя чайной ложкой.

– Стоят, – ответил Банан. И полез в стол за бумагами. Вынул старые графики, принялся листать. Потом бросил их назад и тоже потянулся за бокалом. Опустил в него чаю пакетик, налил кипятку, взял из вазы конфету, сунул в рот и принялся хрустеть терпкой карамелью, запивая горячей влагой.

– Миша, у тебя есть на примете человечек? – спросил Боря, тараща глаза поверх бокала. – Только не такого, что ты нам привел. Это ж такая сволочь спортивная, что просто беги от него…

Банан навострил уши. Какого такого он им привел?

– По зубам стукнул одного. В кафе, – бормотал Боря. – Увольнять придется.

Заместитель Абрамычев, тоже отставник, ухмылялся, ныряя носом в бокал.

– У того кровища, – продолжал Борис. – По рубашке размазал и ходит по залу – все стены кругом заплевал.

– Надо было остальные выбить, – произнес Банан низким голосом.

– Ну, ты даешь, Миша! – рассмеялся Борис. – Развоняют на весь район.

Боря уставился в сторону заместителя, словно призывая того в свидетели. Но тот молчал, допивая остатки чая.

– Может, ты и прав, Миша, – продолжил Боря, – но нам не хотелось бы терять этот ночной клуб…

– Забегаловку, – перебил Банан.

– Пусть так, но этот Бордовый…

– Борзов, – поправил Банан.

– Оказался пьян…

Глаза у Банана округлились.

– Я лично его вчера проверял, – произнес он.

– Я читал твой рапорт, – сморщился Боря. – Строже надо с ними. А этого мы уволим, иначе опять потеряем лицо.

Банан нахмурился:

– Поеду. Разберусь с идиотом.

Кресло на колесиках скакнуло из-под Банана.

– Разумеется, поезжай, – пел Боря. – Разобраться надо. Это твое право.

Банан подошел к двери, но шагнуть за нее не успел, потому что прозвенел звонок телефона. Боря поспешно поднял трубку.

– «Скорпион» слушает! – крикнул он бойко. И выкатил глаза: – Что?! А как ты сам думаешь?!.. Тогда для чего мы там стоим?! Подумаешь, разок вас послали! И что?!

Боря замолчал и стал слушать.

– Ах, вот оно что – так бы сразу и сказал, – продолжил он. – Непременно выезжаем. Группа быстрого реагирования. – И к Банану: – Как раз по твоей части.

Банан моментально преобразился. Поправил рубаху, поддернул брюки.

Вдвоем они вышли из офиса и уселись в служебные «Жигули», на которых только что приехал Банан. Банан сел за руль – Борис рядом. Банан наклонился в бок, нащупал под сиденьем на коврике знакомый продолговатый предмет. Потом запустил двигатель, включил передачу и двинулся промышленной площадкой в сторону ЦГБ.

Глава 3

Закрыв за собой дверь, Лазовский бросился к чайнику и нажал кнопку. Времени было в обрез, следовало торопиться.

«Поставки ему подпиши! – металась мысль. – Сейчас! Разбежался!»

Руки плясали от напряжения: не может такого быть, чтобы просто так взяли и запечатали. Это же очевидно, что не могут врачи заниматься юриспруденцией – им это не положено, ибо таких дров наломают, что ротой юристов не разгребешь.

Вода в чайнике закипела, Лазовский приблизил к нему пакет с печатями. Клей тотчас размяк, и конверт легко раскрылся. Георгий вынул из него документы и принялся их читать. Протокол о намерениях. Страницы на немецком языке, а также плотный черный конверт. Лазовский раскрыл его, в нем лежал плотный лощеный лист, на котором ничего не оказалось, и Георгий вернул его назад.

Этот лист выглядел как-то странно. Такую бумагу едва ли можно использовать в переписке – слишком уж толстовата, словно картон.

Георгия передернуло от макушки до пяток. Попался, кажись! Если это фотобумага, она теперь засвечена, и будет ясно, что пакет открывали.

Однако он решил продолжить дело. Положил бумаги в кожаную папку, вышел из кабинета и понесся по коридору – это был единственный способ успеть вовремя. Он даже придумал, что бежит в туалет по нужде. У кого хватит наглости хватать на лету человека, если того поджимает?!

Остановившись возле двери с надписью «ксерокопия», он рванул ручку на себя. К счастью, девушка по обслуживанию ксерокса оказалась на месте.

– Срочно, радость моя, – сказал Лазовский, вынимая документы.

Девушка поднялась со стула и вялыми движениями принялась укладывать листы в аппарат. Один за другим, давя зевоту и заводя глаза в потолок.

Георгий забрал ксерокопии вместе с оригиналами и дай бог ноги. Предстояло запечатать пакет, чтобы комар носа не подточил.

Коридор оказался пуст. Лазовский миновал пространство, юркнул к себе на рабочее место и заперся изнутри. Вложил документы в пакет, разогрел над паром и осторожно приклеил клапан конверта. Оттиски печатей совпали полностью.

Едва он успел покончить с этим делом, как в кабинет постучали. Дождавшись, пока не удалятся шаги, он вышел из кабинета и направился к Прокину.

Секретарь сидела на месте. Ошпарив Лазовского молчаливым взглядом, она снова опустила глаза.

Главный сидел в кабинете и пялился в монитор.