Баловень

В разговор внезапно вмешался Витька, очевидно посчитав, что сможет погасить разгорающийся конфликт мирным путём. Взяв старшего сержанта за локоть, он успокаивающе-проникновенным голосом заговорил:

– Пацаны, на хрена эти разборки? Давайте разойдёмся краями. Так умные люди советуют.

К нему сразу подскочил помощник старшего сержанта и сходу попытался осадить новоявленного переговорщика:

– Ты где это «пацанов» нашёл? Зелень обос…ная…

Сержант неожиданно прервал ретивого товарища:

– Харе, Фил. Будет время объяснить чмырятам, что такое армейский порядок. До поезда ещё успеем. А сейчас переписать всех надо и шмутьё проверить, – бросив поочерёдно взгляд на Пашку и Виктора, криво усмехнулся, – после построения на месте оставайтесь. Тут на сборняке в сортире очки грязные. Непорядок! Туалет должен в чистоте содержаться.

Дождавшись, когда сержанты отойдут на достаточное расстояние, Пашка взглянул на Виктора:

– Чего влез? Сам бы разобрался.

Парень криво усмехнулся. В его глазах промелькнул огонёк, от которого Коробову стало не по себе. Сплюнув на асфальт, Витёк вытер губы ладонью и с нескрываемой злобой ответил:

– Своих не бросаем. Меня так люди учили. Не дрейф, Паха! Есть чем ответить начальничкам. Посмотрим, кто из нас порядки устанавливать будет…

Сержанты закончили проверку минут через пятнадцать. Старший сержант, доложив о проделанной работе какому-то капитану и передав ему заполненные списки, вновь подошёл к строю призывников. Демонстративно взглянув на часы, сказал, чётко выговаривая каждое слово:

– До посадки в автобус у вас есть ещё сорок четыре минуты. Далеко не расходитесь. Курить строго в отведённом месте, – сделав паузу, протянул руку в направлении курилки и убедившись, что люди правильно поняли его слова, закончил главным, – употреблять спиртные напитки категорически запрещено. Всем ясно?

Кто-то из призывников отозвался не совсем трезвым голосом:

– Так ведь забрали, спиртное-то! Откуда…

Старший сержант строго взглянул на смельчака:

– Заткнись ты, как там тебя? – видимо, посчитав инцидент исчерпанным, подвёл итог, – перекуривать можно всем, кроме Коробкина и его непонятливого дружка. Им оставаться на месте. Разойтись!

Пашка неуверенно взглянул на Виктора:

– Бред какой-то. Я – Коробов…

Откуда ни возьмись, рядом оказался помощник старшего сержанта. Делано улыбаясь, он пояснил:

– Теперь всю дорогу будешь Коробкиным. И мастером по мытью толчков. Понятно? – ещё раз взглянув на призывника, кивнул подбородком на дальний угол двора. – Шуруйте оба туда. Да пошустрее!

Пашка хотел было возмутиться, но ему не позволил Витёк. Крепко сдавив ладонь товарища, парень елейно-противным голосом зашепелявил:

– Пошли, Паха! Ничего тут не поделаешь, сами напросились, теперича отвечать будем. – увидев искажённое лицо Коробова, крепче сдавил его кисть. – Харе артачиться пацан. За базар отвечать надо!

Старший сержант кивнул с одобрением:

– Так бы сразу! Не пришлось толчки от г***на очищать. А теперь уже поздно. За базар надо отвечать по полной программе. Кстати, с вас обоих по четвертаку. За подрыв воинской дисциплины.

Трое товарищей сержанта поддержали его наставления дружным смехом.

В укромном уголке двора сборного пункта стояла слега покосившаяся будка, назначение которой ни у кого не вызывала сомнений. Рядом валялись примятое ржавое ведро и поломанная метла с остатками поредевших и давно высохших прутьев. Старший сержант протянул руку в сторону инвентаря и уже безучастным голосом скомандовал:

– Вперёд, черти! Тот, кто первый схватит….

Он не смог договорить очевидно заранее заготовленную фразу. Пашка даже не успел заметить, как Витёк, перехватив сержантскую руку, резко развернул долговязого начальника к себе спиной и намертво прижал шею парня к своей груди. В правой руке невесть откуда появился самый настоящий финский нож. Витька приставил лезвие к правому уху сержанта и, хмуро глядя на опешивших командиров, заговорил чётко, без былого кривляния и паясничания:

– Короче, фраера недоделанные! Сейчас я вашему старшому ухо отрезать буду. Хотите? – для убедительности проведя лезвием над ухом сержанта, продолжил, – мне на ваши порядки н**ть с высокой колокольни. Ну, чо? Начинать?

Первым опомнился старший сержант. Поняв, что ему не удастся освободится от крепкого захвата, он всё же смог прохрипеть:

– Не надо… мы всё поняли. Отпусти…

Витька сильнее сдавил шею сдавшегося:

– Заткнись, фуфел, не у тебя, у корефанов твоих спрашиваю. Ну, чо, пацаны, резать?

На сержантов было жалко смотреть: лица их посерели от ужаса, а руки тряслись, не находя места. Никто из них не решался взять на себя инициативу. Витёк сильнее надавил ножом на сержантское ухо. Из-под лезвия показались капли крови. Пашка, схватив товарища за руку, попытался приподнять нож повыше:

– Хорош, Витёк. Будет с него!

Тот кивнул с весёлой злостью:

– Шибко сердобольный ты, Паха! Пусть извинится перед нами, тогда отпущу. Даже толчок чистить не попрошу.

Теперь в себя пришёл тот самый ретивый помощник по имени Фил. Не пытаясь скрыть своего испуга, он заговорил, в спешке проглатывая слова:

– Мы просто пошутить хотели. Мы ведь не знали…

Витька не ему дал договорить. Освободив шею сержанта, он с силой пнул его в спину и, не глядя как тот падает навзничь, обратился к насмерть испуганным парням:

– Вот, что, братишки… Вы свои понятия, где хотите устанавливайте. Только не в нашем вагоне. Увижу, или кто пожалуется, опущу при всех. И ещё: за свой базар ответку держать не смогли. Кишка тонка. А потому, вы все теперь у нас с Пахой в должниках ходить будете. Всю дорогу. Для начала, с каждого из вас по пузырю водки. «Столичной» или «Пшеничной», без разницы. На ваш вкус и выбор. И пожрать сложите, чего повкуснее. Курицу, колбаску… короче, что бы всё на уровне было. – Заметив, что старший сержант пытается подняться с асфальта, придавил его ступню ботинком. – А с тебя, чертило, литр коньку, персонально для Пахи. Сильно ты кореша моего обидел. К тебе и предъява посерьёзке выходит. И напоследок. Деньги, которые с пацанов срубили, в конверт и к жратве приложите. Я потом сам раздам. Усекли?

Глядя вслед убегающим сержантам, Пашка спросил, не поворачивая головы:

– А ты что? И в самом деле ухо мог отрезать?

Виктор ответил, не раздумывая:

– За базар отвечать надо. Так меня люди учили…

Глава 10. По вагонам!

Виктор ответил, не раздумывая:

– За базар отвечать надо. Так меня люди учили, – сплюнув на асфальт, искоса взглянул на товарища, – ты, Паха, про моё перо не базарь особо. Да и вообще, поменьше трепись.

Коробов ответил с нескрываемым раздражением:

– Ты за кого меня держишь? Я что, на трепло похож? – Пашка поймал себя на мысли, что разговаривает на витькином языке. Стараясь больше не подражать знакомцу, продолжил. – Ты, дружище, меру знай. И не надо из себя командира строить. Мы ещё не совсем в армии, а на генерала ты вообще не похож. И завязывай меня «Пахой» звать. Не нравиться мне. У меня нормальное имя.