Друг мой – Беркут_3

НЛО

В воскресенье 29 октября 1991 года наша бригада готовила к авиасалону самолёт СУ-25. Машина раз за разом взмывала в воздух. Заводской лётчик оттачивал своё мастерство, выполняя сложнейшие фигуры высшего пилотажа. Особенно эффектно он выполнил целую серию фигур "Мёртвая петля" с выходом на минимальной высоте прямо над взлётной полосой. Дух захватывало от смелости пилота.

После посадки мы обнаружили отказ нескольких электронных блоков из-за больших перегрузок и бросились срочно менять их, так как через час-полтора намечался перегон в Эмираты. На моих часах стрелки показывали 18-30 по Москве, когда я увидел в небе с западной стороны стремительно летящий светящийся объект, который пересёк небосклон за 38 секунд. Высота полёта этого объекта, по моей оценке, составляла от 800 до 1000 метров. Диаметр примерно около километра, высота самого объекта составляла треть от его диаметра. Многоярусные источники света разного цвета были расположены более или менее регулярно по всей поверхности. Звуковые эффекты отсутствовали полностью. Это был не мираж, а реальный неопознанный летающий объект.

Больше всего меня поразило полное отсутствие какого-либо интереса к нему со стороны моих подчинённых. На все мои попытки обратить их внимание к происходящему, последовали взгляды вверх на 2-3 секунды, и никаких эмоций. Как будто они видели такое каждый день.

Степной орёл

До чего же хорош месяц сентябрь в Волго-Ахтубинской пойме! Солнце ласкает, лёгкий ветерок приносит из степей лёгкий запах полыни, тучные стада коров наедают толстые бока. Душа зовёт бросить все дела и отправиться на Волгу.

Самая знатная рыбалка в это время. Соблазн настолько велик, что собираю все рыбацкие принадлежности и укладываю их вместе с палаткой в объёмистый багажник своего универсала Опель-Кадет. Не забываю надувную лодку и коробку с различной наживкой. В путь!..

Через реку Ахтуба переправляюсь на пароме вблизи села Болхуны. Там всегда очередь. На машинах в основном номера 77 региона. Московские рыбаки знают займище лучше нас, каждую осень налетают, как саранча. Ловят они много рыбы, гребут всё подряд. Даже самую мелочь солят и в пластмассовых бочках везут домой. Зачем? Я не понимаю. Даже семье из 10 человек столько за зиму не съесть. Наверное, это от жадности. Не худшее человеческое качество, но пахнет дурно, как тина болотная.

Я ловлю рыбу для удовольствия. Как здорово вечером посидеть у костра, полюбоваться закатом над Волгой. Рано утром отдаться рыбацкому азарту и вытащить пару судаков. Как говорит мой сын Сережка:

– Мелкую рыбу мы обратно в реку отпускаем, а крупную – в спичечный коробок складываем.

На следующий день, отдав дань матушке Волге, заскочил на заброшенную кошару за грибами. Пузатая корзина в момент наполнилась упругими шампиньонами размером в ладонь мою. Получится хороший подарок моей дорогой половине, любительнице жареной картошки со свежими грибочками.

На удивление быстро переправился на пароме через Ахтубу. От села до автотрассы надо ехать километра 3 по широкой грунтовой дороге, слегка присыпанной очень крупной щебёнкой. Больше 30 км в час на ней не разгонишься. Да и куда торопиться?

Вдоль дороги с одной стороны насыпан вал. Это добытчики металла откапывают огромные трубы водовода, режут их автогеном и сдают на металлолом, оставляя степные угодья без полива. Похоже, что колхозу пришел полный трындец.

Мою грусть-печаль тут же сдула нежданная встреча. С высокого засохшего дерева резко спикировал степной орел и полетел рядом с моей машиной, заглядывая в открытое окно. Метровые крылья лишь слегка шевелились. Орлиный тёмный глаз словно вызывал меня на соревнования. Ну, что же, давай посмотрим, кто кого. Педаль газа вжимаю в пол. За Опелем вздымается туча пыли. Щебёнка грохочет по днищу машины. Скорость всё выше, а орёл и не думает отставать! Впереди показалась астраханская трасса с тяжёлыми грузовиками, везущими спелые арбузы. Пора тормозить.

Гордая птица бросила последний взгляд на меня и стремительно взмыла в голубое небо.

– Прости, брат! Мой Опель так не может летать. Я проиграл эту гонку. Твоя взяла! В следующий раз я оседлаю самолёт ЯК-18. Тогда и посмотрим, кто быстрее.

Кавказский чай

Мой родной дядя, Григорий Данилович, выйдя на пенсию, перебрался из морозной Перми в тёплые края поближе к морю. Купил дом заброшенный, с таким же запущенным мандариновым садом. Два года, не разгибая спины, приводил всё в порядок вместе со своей женой Трефой.

Местный колхоз выделил им два ряда по полсотни чайных кустов и три таких же табачных ряда. В любое свободное время надо было собирать листья и сдавать их колхозному приёмщику, тому ещё жулику. Даже идеально собранный чай, он безбожно браковал, подкидывая сухие веточки и почерневшие листья из других куч, разбросанных на полу огромного сарая. Поэтому называл цену второго сорта в 37 копеек за килограмм, а не 52 копейки. Весы у него всегда показывали намного меньше, чем на самом деле.

Сам же чай был настолько хорош, что все мирились с этими безобразиями и исподтишка подворовывали лучшие собранные листья. Дома эти листья слегка перетирали руками, чтобы выделился сок, и сушили над электрической плиткой. Потом фасовали в 300 граммовые пачки из алюминиевой фольги.

На чайных же фабриках листья дополнительно сушат в специальных печах, где они превращаются в обычный чёрный чай.

Каждый раз, когда приезжали в отпуск или в командировку, дядя Гриша встречал нас на железнодорожной станции, показывал свои владения и усаживал за стол под огромной шелковицей.

Трефа тут же, в древнем глиняном чайничке, заваривала чай, собранный её ловкими руками. Божественный запах разносился по саду, смешиваясь с ароматом цветущих роз. Никакой другой чай, даже самый дорогой фабричный, не доставлял нам такого наслаждения.

Про современные чаи из магазина я и не говорю, они совершенно лишены настоящего аромата и вкуса. Давным-давно самым лучшим подаркам, привезённым с Кавказа, считалась бутылочка изысканного мужского Кинзмараули или дамского Твиши с парой пачек Колхидского чая.

Однажды, возвращаясь из командировки, я привёз объёмный абалаковский рюкзак. Грузинский чай тридцати сортов и двадцать бутылок лучших виноградных напитков порадовали моих многочисленных товарищей.

Самых близких друзей пригласил к себе на шашлык с ароматными кавказскими специями. Моя Иришка приготовила хачапури в форме лодочки с горным сыром и заварила несколько сортов чая, на пробу.

Победителем народ единогласно провозгласил чай "Колхида", с насыщенным цветом, тонким ароматом и очень приятным вкусом. В заключение нашей вечеринки я решил угостить ребят домашним чаем, мною лично собранным на горных склонах и приготовленным по рецепту дяди Гриши.

Увидев светлую жидкость с лёгким янтарным оттенком в полупрозрачных китайских фарфоровых чашках, гости дружно обозвали меня полнейшим неумёхой:

– Кто же так чай заваривает? Надо было дать ему настояться!

– Мои хорошие, не надо капризничать. Пейте чай и дуйте по домам! – с деланным возмущением стал я отбиваться от нападок.

Чтобы уж совсем не обижать меня, друзья всё-таки осторожно отпили по глоточку горячего чайку. И тут до них дошло:

– Так вот зачем так часто летаешь на Кавказ! За специями, сыром, и настоящим чаем! Нас поишь чаем цейлонским или индийским, а сам каждый день кайфуешь. Да эти чаем только батюшку-царя поить. Мы лишаем тебя такой привилегии и конфискуем все твои запасы. Магазин рядом, купишь себе развесной краснодарский чай. Как можно было столько лет держать в неведении своих друзей? Наливай!

Пришлось достать из шкафчика припрятанную бутылочку домашней настойки, чтобы восстановить мир и дружбу за нашим столом…

СУ-15

Я люблю все самолёты! Ну, а больше всего люблю старичка СУ-15. Этот красивый высотный истребитель-перехватчик, похожий на атакующую осу, покорил меня в юности. Даже на стоянке он устремлён в родное небо. Обуженная талия выделяет его среди других самолётов. Впервые увидел СУ-15 на Сахалине. Шли масштабные учения. Строевые летчики, соскучившись по настоящей боевой работе, показали высший класс! Стремительный взлёт парами, крутой разворот, погоня за целью над океаном и короткий бой.

Возвращаясь с победой, выполняли проход на малой высоте над аэродромом, разрывая морозный воздух оглушительным рёвом двигателей. Непроизвольно я дал этому небесному гончему кличку "Стерегущий".

В школьные годы трёх мальчишек, со мной вместе, за отличную учёбу наградили поездкой во Владивосток на базу Военно-морского флота. Могучие крейсеры, толстые подводные лодки, юркие катера протянули к нам свои трапы. Наваристый борщ, большая миска с макаронами по-флотски и алюминиевая кружка с компотом покорили наши юные горячие сердца.

Когда же увидели выход в море по боевой тревоге эскадренного миноносца "Стерегущий" на перехват распоясавшихся японских нарушителей границы, то дали слово беречь свою русскую землю всегда и везде. Так и случилось.

Охраняя небо, наши самолёты охраняли леса и горы, моря и реки, города и сёла. Поверьте, всегда находились желающие проверить прочность наших границ. Самым ярким примером этого служит история перехвата самолёта-нарушителя в 1983-м году.

Тщательно продуманный маршрут полёта и мощная поддержка средствами постановки помех позволили этому наглецу пролететь над особыми зонами.

Ветеран СУ-15 настиг нарушителя и отправил на дно морское, оправдав прозвище "Стерегущий". Представьте наше удивление и возмущение, когда через пару лет эти славные самолёты убрали с аэродромов и молниеносно отправили на переплавку, оголив границы нашей необъятной страны.

Достаточно было установить новые современные радиолокаторы, и эти уникальные перехватчики ещё бы лет 20 служили верой и правдой, как это принято в других странах. Не ценим труд десятков тысяч людей, а зачастую и самих людей.

Мы – страна богатая, надо будет – построим новые самолёты и нарожаем новых людей, если успеем…

Великий Рим расслабился и возгордился, потому и рассыпался под натиском диких племён.

Пора бы учесть уроки истории. Помнить не только победы, но и год 1941-й, и год 1961-й, когда самолёты-разведчики летали над нашей страной, когда хотели и где хотели, пользуясь тем, что наши истребители не могли их достать на большой высоте.

С появлением ракетных комплексов С-75 и перехватчиков СУ-15 наше небо для нарушителей было закрыто на замок.

Немного истории.

Истребитель СУ-15 разрабатывался в начале 60-х годов в конструкторском бюро Павла Сухого под шифром Т-58. Буква "Т" означала, что это самолёт с треугольным крылом. Число "58" – год начала проектирования. В дальнейшем он послужил основой в создании нового самолёта.

СУ-15 заставлял попотеть авиатехников и авиамехаников. Они даже поговорку придумали "Самолёт Сухой, а техник мокрый!" Особенно впечатляло, когда в сорокаградусный мороз техник раздевался до майки и забирался в узкий воздухозаборник, чтобы осмотреть лопатки компрессора. В зимней технической куртке это было просто невозможно даже тощим парням.

Самолёт выпускался на Новосибирском заводе №153 в различных модификациях с 1966 до 1981 года.

Во время работы в конструкторском бюро мне довелось поучаствовать в поисках причины отказов высотного запуска двигателя, а так же в расследовании гибели нескольких истребителей в строевых частях. С отказами разобрались быстро и предложили простой способ доработки комплектующих деталей.

Причину же гибели самолётов искали более трёх лет. Выручила настойчивость и дотошность моего товарища. Несмотря на то, что официальные расследования были уже давно завершены, он продолжал внимательнейшим образом проверять всю конструкторскую и технологическую документацию на самолёт. По возможности я помогал ему сверять между собой технологические карты разных лет выпуска на заводе-изготовителе.

К сожалению, бумага не вечный материал, даже при бережном отношении. Что уж говорить про неё, когда речь заходит о заводских цехах и мозолистых руках рабочих. Поэтому почти каждый год приходилось печатать новые сборники технологических карт, внося в них исправления и дополнения. Одно небольшое исправление всего в одно слово отправило в небытие несколько самолётов и пилотов.

Оказалось, что молоденькая девушка-технолог, проверяя подготовленный к печати сборник, обратила внимание на странную для неё фразу

"В узел «А» установить состаренные болты…"

Ерунда полнейшая! И она убрала лишнее слово "состаренные", ведь и дураку понятно, что молодое лучше старого. Но, только не в авиации!

Так и пошли на сборку самолёта свеженькие болты прямо из механического цеха.

Всего лишь одно слово, а какая цена ошибки!

Уходящие в небо

Наверное, невозможно сосчитать на Земном шаре всех мальчишек, мечтающих о небе, о полётах, о самолётах. Их не надо искать, достаточно просто оглянуться вокруг. Лишь только услышат звук мотора в вышине, тут же задирают головы и выискивают серебристую птицу.

Это любовь на всю жизнь, долгую или короткую, как уж судьбою предсказано. Если бы мог, то дал бы им по три счастливых жизни. Одну – на земле, с родителями, с друзьями, с любимой девушкой и кучей деток. Вторую – в облаках, с воздушными шарами, планерами, самолётами и парашютами. Третью жизнь – в книгах, с картинками и песнями. Чтобы через сотни лет люди помнили тех, кто охраняет чистое небо, кто проложил трудный путь к звёздам.

Я много работал и учился на пути к своей мечте. Лишь изредка удавалось устроить выходной. Тогда я встречал жену после работы, и мы отправлялись на прогулку в уютный парк.

Свежий воздух, тенистые аллеи, шикарные качели наполняли нас энергией на две-три недели. Тишину этого заповедного уголка частенько нарушал звук реактивных двигателей, и над нашими головами на малой высоте пролетали самолёты, заходящие на посадку на заводской аэродром. Чтобы увидеть их волнующий взлёт, мы отправлялись чуть дальше, на городскую окраину.

Есть что-то завораживающее в том, как взмывают ввысь крылатые машины. Можно бесконечно смотреть на огонь, текущую воду, красивых женщин и на взлетающие самолёты.

А вот смотреть, как опускаются шахтёры в шахту, я не могу совсем. Это против правил природы. Всё живое стремится вверх, к солнцу!

Мы провожали взглядом очередной самолёт, завидовали пилоту, и желали ему сто тысяч взлётов и столько же посадок.

"После радости – неприятности, по теории вероятности". Увы, эта аксиома имеет место быть.

Так и случилось. Стремительный изящный истребитель-перехватчик СУ-15 разбежался по бетонной полосе и начал взлёт. Огненный шар полыхнул вдали, разрывая наступающие сумерки. Через 5-7 секунд услышали мощный взрыв…

Домой возвращались в полном молчании. Что тут скажешь? Несколько минут назад все было замечательно, пилот был жив и самолёт целёхонек.

Через пару лет узнал от друзей причину той страшной трагедии. Оказывается, самолёт по ошибке заправили взрывоопасной смесью бензина с керосином вместо чистого авиационного керосина. Чьё-то разгильдяйство жестоко прервало едва начавшийся полёт.

Аристархович

Василию Аристарховичу Романову посвящается.

Мои хорошие друзья, Виль и Ирина, встретили наш поезд 26 апреля 1986 года на станции Владимировка Астраханской области и отвезли на постой во временно снятый угол в Петропавловке, в заречной части города Ахтубинска. Так начался новый этап нашей жизни.

До этого мы жили и работали в Новосибирске, потом я добился перевода в город, где располагался мощнейший испытательный полигон военной авиации Советского Союза, а теперь и России. С головой окунулся в работу на новом месте, обзавёлся новыми друзьями и товарищами.

Наши дети всё время проводили на берегу реки Калмынки, купались, загорали, ловили рыбу. По выходным выбирались в город на стадион, где наша мама Ира играла в волейбол с местными звёздами, а я тренировал сына и дочку на различных спортивных снарядах. Вечером уминали бабушкины пироги у друзей.

Там и познакомились с прекрасным человеком, замечательным лётчиком, Василием Романовым, отцом Ирины. Всю войну 1941-1945 годов он провёл за штурвалом военно-транспортного самолёта ЛИ-2. Часто возил на фронт высокое начальство. Приходилось выполнять полёты и во вражеский тыл для бомбардировки опасных целей и в помощь партизанам.

В 1956 году в астраханской степи на берегу реки Ахтубы был создан мощный испытательный центр. Командование привлекло к работе лучших лётчиков и инженеров страны. В их числе оказался и Василий Аристархович, тут же принявший активное участие в испытаниях новейших военных самолётов.

Отличный пилот, он и в застольной кампании всегда был на высоте. Мог и песню спеть и фронтовые байки вспомнить, перемежая поток печатных слов фонтаном слов бранных. Однако это никак не мешало нам наслаждаться его рассказами.

Лёгкая брань в его устах звучала словно музыка, украшая речь яркими всплесками чувств. Мне, как ведущему инженеру, испытателю авиатехники, было необычайно интересно и полезно услышать в этих рассказах технические детали этой трудной и опасной работы.

Так, по крупице, я набирался опыта по созданию и испытаниям новых самолетов. Это было время смелых, честных, талантливых людей. Жаль, что оно ушло в прошлое безвозвратно!

Ещё долгие годы границы нашей страны будут защищать самолёты, поднятые в воздух такими, как, Иван Батурин, Владимир Ильюшин, Валерий Мигунов, Александр Бежевец, Леонид Агурин, Игорь Волк, Юрий Шеффер, Олег Цой, Сергей Мельников, Виктор Пугачёв, Василий Романов…

Ноябрь 2019 года.

Ильюшин

Моя первая встреча с выдающимся лётчиком-испытателем В. С. Ильюшиным произошла в заводском самолёте ИЛ-14, выполнявшем челночные перевозки в начале 80-х годов ХХ века. Я, молодой инженер-конструктор фирмы Сухого, оказался рядом с заслуженным генералом. Жаль, что мне не хватило смелости заговорить с ним. Сейчас, спустя многие годы, я понимаю, что упустил уникальный шанс. Конечно, он не стал бы рассказывать молодому незнакомцу ничего серьезного, но я бы мог почувствовать дыхание Времени, бег Истории. Все 4 часа полёта Владимир Сергеевич провёл в глубокой задумчивости, то ли устал, то ли приболел.

Следующие наши встречи происходили чаще всего на борту уютного ЯК-40, пришедшего на смену старичку ИЛ-14. В эти годы наши испытательные Центры работали в полную силу. Всё новые и новые типы и модификации самолётов рождались в конструкторских бюро и авиазаводах. Нам приходилось работать практически без отпусков.

Очень быстро я освоил практически все самолеты нашей фирмы, стал ведущим инженером испытательной базы, получил под своё начало летающую лабораторию. Сложное оборудование никак не хотело устойчиво работать.

Мы выявили и устранили большое количество заводского брака. Раньше такого не было. Видимо сказывалась смена поколений на заводских конвейерах. Старые мастера уходили на пенсии, а молодёжь не обращала внимания на мелочи. Только вот эти мелочи частенько приводили к отказам и впустую выполненным полётам. Десятки тонн драгоценного авиационного керосина сгорали порой без пользы в двигателях нашего Ту-134.

Всё плохое когда-нибудь заканчивается, особенно если хорошо постараться. И мы старались, что есть сил, забросив дом и свои семьи. Тысячи талантливых инженеров на десятках заводов помогали нам создавать лучший в мире истребитель. Результат превзошёл все ожидания. Аппаратура заработала в полную силу.

А вот страна покатилась в пропасть экономического и управленческого хаоса. Нам стали задерживать зарплату. Начались сокращения в армии. Наш самолёт практически никого уже не интересовал. Да что там самолёты. Умнейшие инженеры и лучшие в мире лётчики стали никому не нужны.

Когда я увидел одинокого генерала возле нашей стоянки, изнывающего под немилосердным астраханским солнцем в ожидании оказии на Москву, то не выдержал и бросил работу, спустился по трапу и пригласил Владимира Сергеевича подняться на борт.

Мы сначала прошли в кабину, опустились в кожаные кресла пилотов и с полчаса наслаждались прохладой. Затем я включил оборудование и продемонстрировал работу новой аппаратуры.

– Да, с такой техникой можно воевать! Грустно только, что теперь это всё пойдёт под слом. Не поспели вы ребята, слишком долго провозились, ищите себе другую работу,– чуть слышно проговорил сын знаменитого авиаконструктора, похлопал меня по плечу и зашагал по раскалённым бетонным плитам…

ИЛ-14

Первый полёт на служебном самолёте ИЛ-14 из Москвы на Нижнюю Волгу случился 01 октября 1980 года глубокой ночью под проливным дождём. Наша большая бригада доработчиков с трудом разместилась на двух узеньких боковых лавочках. Всё остальное место в салоне заняли тяжеленные деревянные ящики с нашим инструментом, различными деталями, чертежами, оборудованием и картошкой.

Предстояла напряжённая работа по доработке сразу трёх самолётов. Нам был назначен нереальный срок окончания работ – 7 ноября! Как тут уснуть. В голове безуспешно перебираю различные варианты решения поставленной задачи.

Изредка поглядываю на рабочих и мастеров, принявших по 50 "наркомовских" грамм и спокойно похрапывающих, друг к другу прижавшись.

В небольшое окно мне видно часть крыла и сноп искр, вылетающих из выхлопной трубы двигателя. Зрелище невозможное на реактивных лайнерах, но привычное для поршневых моторов. Это догорают кусочки сажи, оседающей на стенках и временами осыпающейся.

Через четыре с половиной часа начинаем снижаться, колёса касаются бетонки, и, подпрыгнув пару раз, катимся по полосе. Начинаю будить рабочий класс. Жалко ребят, но нам ещё надо разгрузить самолёт и пройти проверку документов.

На прощание похлопываю по крылу воздушного извозчика. На потрёпанном ГАЗ-66 отправляемся в гостиницу, чтобы поспать пару часиков и сразу на работу, нельзя терять ни минуты…

Следующий рейс на ИЛ-14 выпал на раннюю весну. Мы покинули завьюженные астраханские степи и оказались в райском уголке нашей огромной страны. Этот полёт над прекрасными горами Кавказа снится и сейчас. Туда везли с собой сумки, наполненные вялеными и копчёными лещами.

На обратном пути салон набили сумками со свежей картошкой, редиской, зелёным лучком, сушёной хурмой и бутылками с домашним вином, укупоренными кусочками кукурузных початков.

Московские товарищи, коротая время, сразу уселись за непременный преферанс и нарды. Я же выпросил у первого пилота небольшую электроплитку со сковородкой. Запах жареной картошечки, приправленной луком и душистой зеленью, превратил волшебным образом наш скучноватый полёт в шикарное путешествие над снежными вершинами Кавказа и цветущими калмыцкими степями.

Ни в одном самом современном самолёте, даже в громадных аэробусах А-380 или шикарных Боинг-787 не позволят вам жарить картошку над облаками.

А жаль.

Самый долгий полёт на ИЛ-14 получился летом 1984 года, путь на Москву нам преградили мощные грозовые облака. Пытаясь обойти грозу с западной стороны, мы попали в западню. Второй грозовой фронт зажал нас в свои смертельные клещи. Потоки воды заливали лобовые стёкла, молнии сверкали непрерывно. Прервалась связь с наземными службами из-за сплошных электрических разрядов. Индикатор путевого локатора весь в засветках.