Мат в два хода, или В живых оставлять только мёртвых. Книга вторая

– Но тогда и Ленку они к этому делу подверстали! – закричал Серёжка.

– А я о чём тебе битый час толкую, олух? – сказал Пашка. Но торжества в его голосе не было. Над чем торжествовать? Над Серёжкой? Не тот повод.

И Серёжка ничего не ответил. А что ему было ответить? Дежурной Пашкиной фразой – «За олуха получишь»? Так ведь!.. отстой полный – его эта фраза. Да и привык он отвечать делом, а не словами. И дел таких у него… вагон и маленькая тележка!

Только одно его мучило! Почему же он так бездарно проспал этой ночью всё на свете? Вот за это Пашка и ответит! Хотя при чём здесь Пашка? А трепаться поменьше надо!

А Пашка смотрел на Серёжку, понимал, что его мучает, и решил его пожалеть.

– Я краем уха… и не всё… слышал, о чём они говорили с бабушкой, – заговорил он. – Они её о каком-то Шкуро… то ли о Кутепове спрашивали. Бабушка его лечила. У него было раздвоение. Сегодня он – Шкуро. Завтра – Кутепов. А то и оба вместе – под одной крышей!

– Под какой крышей?

– Под этой самой, – постучал себе по голове Пашка, – бестолочь!

– И как, вылечила? – снисходительно улыбнулся Серёжка. За «бестолочь» он решил отыграться на Пашкиной бабушке.

– Нет, не успела! – защитил внук свою бабушку. – В КГБ забрали.

– И когда ж это было?

– В пятьдесят восьмом году! Всё. Больше я ничего не слышал, – замолчал Пашка. Больше Серёжке он не хотел ничего рассказывать! Разозлился, в общем, на Колобка. Ему рассказываешь, а он выпендривается! Оскорбляет.

Да, скверный характер у Серёжки. Помолчал бы, как говорится, в тряпочку – узнал бы, что именно этот сумасшедший и искал Либерию. Нашёл – да и перепрятал!

Глава шестая

«Не чокаясь. За покойницу пьем!»

Удивительны всё-таки превратности судьбы! И неожиданны к тому же. Как в поговорке. Не было гроша, да вдруг алтын. Так что рот только не забывай закрывать. Богатым будешь!

А лучше – вообще держи всегда его закрытым, а то ведь как с Серёжкой получится.

Вот, например, Виктор Петрович Шкуро-Кутепов почти неукоснительно придерживался этого железного правила – и богат! И как богат! Вообразить невозможно.

А славная фамилия у Коллекционера, не правда ли? Или моё мнение не разделяете? Или того хуже, его фамилия вам ничего не говорит! Ну да Бог с ней, с фамилией. Он своей фамилией редко пользовался, а при советской власти он её, свою фамилию, за версту обходил. Фамилию жены взял. Она у неё простая была и неброская, и стал он ровно на семь месяцев Ивановым.

Вторую свою жену он выбрал исходя из того же принципа и прожил с Петровой ровно полгода.

Бог троицу любит. Он женился в третий раз на Сидоровой Анне Васильевне. Имена-отчества своих первых двух жён он просто не успел запомнить – так стремителен был его рейд по тылам противника.

Шкуро-Кутепов – одним словом, хотя и через дефис.

В законные владения своей двойной фамилии он вступил в девяносто втором году.

Восстановил историческую справедливость!

Но восстановил так, из куража, и куража пьяного. Фамилия ему была ни к чему. Кличками обходился. К тому времени он уже сколотил своё изрядное состояние.

Во сколько он оценивал его?

«На мой век хватит!» – говорил он особо любопытным.

Как он его сколотил?

Известно как!

Трудом неусыпным!.. под надзором, но не очень уж чтобы суровым, товарища прокурора!

А после девяносто первого…

Нет, дорогой мой читатель, ошибаетесь!

В новый исторический поворот он не вписался со своей двойной фамилией. Он даже своим раритетным состоянием стал приторговывать. Тут его линия судьбы невзначай и пересеклась с линией судьбы Мастера!

Что невзначай пересеклась, Коллекционер ошибался. Мастер сам пересёк! На то он и Мастером прозывался.

– Как, Виктор Петрович, вы к загадкам в истории нашего государства Российского относитесь? – спросил он его тогда вкрадчиво.

Разговор у них интеллигентный шёл, под коньячок французский, под перезвон мелодичный, правда с хрипотцой, из недр музыкальной машины девятнадцатого века.

И антураж вокруг соответствовал. Ресторанная зала в стиле а-ля рус. Фикусы в кадках, не официант, а половой. Малый в поклоне с полотенцем через руку: «Чего изволите-с?»

– Как я отношусь? – Коллекционер бесцеремонно стал разглядывать Мастера. – Никак! – ответил резко. Внешность у собеседника была какая-то сомнительная. Потомок, не иначе, основоположника марксизма. Что с того, что рыжий!

– Жаль! – «потомок» основоположника всех бед Российского государства нашего опрокинул хрустальную стопку с коньяком себе в рот, смахнул янтарную росинку со своей карломарксовской бороды. – Очень жаль. Человек! – щёлкнул пальцами.

Официант мгновенно склонился над его головой.

– Будет сделано! – официант так же исчез, как и появился.

Музыкальный хрип вдруг оборвался – и грянул цыганский хор:

К нам приехал, к нам приехал…
Иван Карлыч
до-ро-гой!..

– Так на чём, Виктор Петрович, мы остановились? – Мастер насмешливо посмотрел на Коллекционера. – Напомните! Я что-то запамятовал.

– Так, Иван Карлович, о загадках государства нашего мы начали беседовать, но что вас конкретно интересует?.. Вы так и не сказали. – Коллекционер смущённо посмотрел на Мастера.

– Меня интересует следующее! – достал он из нагрудного кармана пиджака ученический листок, сложенный вчетверо, развернул его и протянул Виктору Петровичу. – Вот списочек. Что вы о нём как специалист скажете?