Гвардеец

– Погоняло… Кликуха, говорю, какая? – Водитель снова внимательно глянул на пассажира. – Ты чё, не мертвяк?

– Я недавно сюда прилетел, – сказал опять ничего не понявший Осетр.

Между тем грузовик набирал ход с таким ускорением, что Осетра прижало к спинке сиденья. Тут бы тоже не помешали нейтралины. Хотя нейтралин увеличил бы стоимость такого грузовика вдвое, если не больше…

– Ты, говорю, не осужденный, что ли?

– Нет. У меня же ошейника нет.

Детина загоготал. У него были серые глаза и седина на висках, и встреть такого где-нибудь на Зимогорье одетым в костюм-тройку, решил бы, что это бывший солдат, проторчавший не один год в каком-нибудь мире, где с безоблачного неба три четверти года светит жаркое светило…

– Осужденные, парень, далеко не все носят ошейники, – сказал водитель таким тоном, будто поделился новостью, что выпил за завтраком чашку кофе. – К тому же, у нас эти штуки называются не ошейниками, а баранками. Вообще тут далеко не все так, как думают в миру. – Он оторвал от руля здоровенную лапищу и протянул Осетру. – Чинганчгук. – И пояснил: – Это меня за цвет лица прозвали. Типа индеец, краснокожий… А в миру был Матвеем. Но здесь у нас по именам звать не принято… Так откуда ты тут взялся, парень?

Вот и первая проверка… Впрочем, вряд ли этот красномордый бугай знает, когда именно к Угловке заглядывают транссистемники.

– Я недавно прилетел. Торговец. – Осетр вспомнил своего недавнего попутчика с «Дорадо». – Продаю грёзогенераторы.

– Хочешь, расскажу, что было после того, как ты прилетел? – Кирпичная физиономия просто загорелась азартом. – Зашел в кабак при космопорте, познакомился с ребятами, которые предложили тебя подвезти в Чертков, по дороге подпоили, обобрали и выкинули. Верно?

– Верно, – согласился Осетр. – Именно так оно и было. Сумку вот, правда, почему-то оставили.

Что ж, лагерь есть лагерь, порядки на Угловке и в самом деле еще те. И будет совсем неудивительно, если новый знакомец пожелает отобрать у бедолаги-торговца все, что не отобрали первые грабители. И выкинет. Не из добрых же намерений он подсадил путника…

Чинганчгук бросил на пассажира очередной быстрый взгляд.

– Иными словами, заплатить за подвоз тебе нечем. И в гостиницу устроиться не на что. Верно?

Осетр несмело развел руками.

– Не боись!.. Ты откуда прилетел?

Осетр решил, что, отвечая на этот вопрос, можно и не врать:

– С Нового Петербурга.

– Ого! Аж с самой столицы! И что же у нас есть такое, чего нет там?

– Здесь нет такого количества конкурентов. Бизнес есть бизнес, начинать его в таких условиях легче.

– Да-а-а… – Во взгляде водителя промелькнуло нечто, похожее на уважение. – Сюда к нам не всякий сунется. Тут территория не для слабаков.

Мимо пролетали незнакомые невысокие деревья. В какой-то момент они показались Осетру толпой попрошаек, выстроившихся вдоль улицы, когда по ней в день тезоименитства его Императорского величества проезжает царственная процессия, состоящая из придворных дам и кавалеров. В такой день нищие зарабатывают себе на целый месяц относительно сытной жизни… И если бы таких дней было двенадцать в году, то жизнь у нищих была бы малиной…

– До города далеко еще, Матвей.. э-э-э?

– Никаких Матвеев! Чинганчгук и только Чинганчгук! Привыкай говорить по-человечески, раз в наших местах решил бизнесом заниматься. – Водитель достал из нагрудного кармана куртки пачку сигарет, сунул одну в рот, щелкнул зажигалкой и окутался облаком дыма. – А до города за четверть часа домчимся

Осетру немедленно захотелось вставить в ноздри противодымные вкладыши-противогазы. Однако со своим уставом, как известно, в чужой монастырь не ходят… В придачу, мгновенно включилась система вентиляции, и воздух в кабине тут же очистился от гадости.

– В Черткове-то у тебя есть к кому прислониться?

«Ага, – подумал Осетр, – держи карман шире! Так я тебе и сказал!»

– Хотя откуда, если только что прилетел? Номер в гостинице, за который платить надо… Ладно, дам я тебе приют на пару дней. Переночуешь сегодня у меня. Мне теперь на вахту послезавтра.

– А вы сок храппов возите?

– Он самый. Десять рейсов за смену… – Чинганчгук в очередной раз затянулся и сунул окурок в пепельницу, которая немедленно переработала ненужную материю в энергию. Лицо водителя сделалось жестким. – Осужденный преступник я. А таким тут либо добывать сок храппов, либо возить его из леса на переработку, либо… – Он не договорил и полез за следующей сигаретой.

– Ну, ошейника-то… баранки-то на вас нет.

– А я тебе уже говорил, что тут далеко не все носят баранки. Все равно никуда не сбежишь.

– Но ведь тогда… Это же опасно. Почему бы, скажем, кому-либо не взять в заложники экипаж шаттла? И, шантажируя власти, не попытаться прорваться на борт транссистемника? Или не захватить транспортное судно?

– Ха! – Чинганчгук отравил атмосферу очередным клубом дыма. – Зеленый ты… А смысл какой в захвате? Конечно, на Крестах водятся кореша, способные на подобный абзац. Но ради того, чтобы не допустить таких корешей в Галактику, власти пожертвуют многим. Жизнь экипажа рядом с возможными неприятностями – просто мелочь! – Он глянул на Осетра, как на помешанного. – Было уже. Ничего нового на этом свете нет, все было. И захват шаттла был. Годов пятьдесят назад. Грохнули шаттл на границе тропосферы из орбитальной пушки, и весь компот! Вокруг Крестов таких пушек с десяток крутится, все небо простреливают. Кто-то из начальства еще и медальку, надо полагать, получил за решительность действий…

– А как же жизнь невинных людей? – Осетр и сам не знал, для чего несет такую пургу.

Просто ему казалось, что сейчас лучше всего прикинуться полным придурком. Возрасту соответствует…

– И с такими вот мыслями ты собирался тут торговать грёзогенераторами! – Чинганчгук фыркнул. – Сам, случаем, к мечтальнику не подключился? Заруби себе на носу, парень: здесь совсем другая жизнь! Не знаю, какими сказками тебя потчевали прежде, но на Крестах о них забудь, раз приперся сюда. А то недолго протянешь! Тебе еще повезло, что просто обобрали и выкинули. Вполне могли и замочить!.. Не надо объяснять значение этого глагола? Догадываешься?

– Догадываюсь… – Осетр изобразил на лице самое несчастное выражение из тех, что оттренировал в школе перед зеркалом.

Урокам физиономистики при подготовке «росомах» придавалось немалое значение…

– У тебя товар-то остался?

– Ну-у… Э-э…

Похоже, заминка была сыграна очень неплохо, поскольку Чинганчгук, ликвидировав очередной окурок, усмехнулся:

– Если товар на складское хранение в космопорту сдан, то я без тебя его оттуда все равно никаким образом не вытащу.

– Ну да, на складе хранится…

– Правильно, что не сразу с собой в Чертков потащил. А то был бы и без денег, и без товара… Впрочем, из-за товара тебя и в живых, наверное, оставили. Не приспело еще время мочить, решили. Потому и поклажу оставили. Выгоднее, чтобы ты еще какое-то время живым походил…

Резко посветлело. Лес как-то совсем неожиданно разошелся в стороны, уступив место обширным зеленеющим полям. Кое-где по полям двигались механизмы. Механизмами, судя по наличию кабин, управляли люди.

– Гордость нашей власти, – сказал Чинганчгук. – Едва ли не на сто процентов обеспечиваем себя пропитанием. Овощи, сырье для производства одежды. Завозить из мира мало что приходится. Кстати, и заливалово собственное производим.

– Что производите? – не понял Осетр.

– Заливалово. Местная водка. Храпповка. Мы ее зовем «божьей кровью»… Потребляешь водяру? Конечно, потребляешь, кто ж ею, родимой, брезгует? Баба как ни хороша, а предаст, а водовка никогда тебя не бросит… Так вот, после храпповки не бывает похмельной маеты. Потрясающая штука!

Послышался мелодичный звук. Чинганчгук потянулся к нагрудному карману и вытащил говорильник.