Первое открытие

Ольга Николаевна, держа ребенка на руках и играя с ним, помянула, что у них, кроме того, домашние неприятности. Видно было, что она уже смирилась с неудачей, постигшей мужа.

– А я собиралась ехать с детьми в Сибирь, – вдруг грустно сказала она. – Мы мечтали, что я буду преподавать там музыку.

– Тут какое-то недоразумение! – сказал Невельской. – Быть не может, чтобы Муравьев без причины так внезапно переменился.

– Ах, что вы, Геннадий Иванович! Муравьев знал, что делает, – с грустью ответила Ольга Николаевна. – Муж просил встречи с ним, лишь чтобы попрощаться, но Муравьев даже и не впустил его к себе. А мой Александр Пантелеймонович еще и говорит: мол, слава богу, что встретился такой человек, который заинтересовался моими записками и взял их, когда никто другой, мол, знать этого не хочет. Конечно, теперь все потеряно. Теперь он зачастил к Петрашевскому.

– Ольга Николаевна! Еще не все потеряно! – горячо сказал Невельской.

– Ах, не говорите, Геннадий Иванович!

– Нет, нет, Ольга Николаевна! Прошу вас, как только Александр Пантелеймонович приедет, передайте ему, что мне очень надо видеть его. И, пожалуйста, скажите, что даже в самом крайнем случае у меня еще есть надежда. А лучше всего, я приеду к вам сегодня же вечером, как только освобожусь…

* * *

Наутро (это было в один из теплых дней на исходе февраля) Невельской перешел деревянный мостик через узкий канал с грязным льдом. Вдоль канала тянулись обнесенные красной кирпичной стеной морские склады. Это Новая Голландия – целый город складов и морских служб, обведенный каналами.

Невельской вошел в двухэтажный кирпичный домик конторы, строенный в голландском стиле.

Через некоторое время пузатый чиновник, проворно шагая, повел его на склад. Они повернули за угол высокой стены и прошли мимо бассейна. Канал через огромные кирпичные ворота с колоннами проходил внутрь двора и соединялся с бассейном. Из Невы по каналам небольшие суда проходили прямо во двор Новой Голландии и здесь грузились или разгружались.

Второй чиновник, пожилой, малого роста, спотыкаясь, спешил следом. Красные кирпичные громады складов с высокими полукруглыми окнами, сетчатыми от частых переплетов, обступили двор.

Под каменными сводами здания пахло плесенью, было сыро, холодно и глухо, но у толстого чиновника от волнения пот выступил на лице. Чиновники втайне были весьма довольны, что явился капитан судна. Они лишь слегка волновались от предвкушения барышей, которые получат после сдачи грузов. А сдача должна скоро начаться.

На каменном полу грудами лежали куски кожи, сапожный товар, штуки холста, матросские и солдатские сукна. Все было свалено кое-как.

– Вот и камчатские кучки! – воскликнул пузатый чиновник.

«Действительно кучки!» – хмурясь, подумал Невельской. Товары эти надлежало грузить на «Байкал» и везти на Камчатку.

Интенданты – их теперь собралось пятеро – молча обступили его.

– Но как же принимать такой товар? – спросил Невельской. – Груз должен быть упакован и запломбирован.

– Нет, у нас не так! – бойко ответил пузатый чиновник. – Мы всегда сдаем по мере, счету и весу. А то, знаете ли…

Чиновник усмехнулся и не договорил. Он, видно, хотел сказать, что на судах могут украсть товары из запакованных мест или привезти не то, что следует.

«Сколько же времени уйдет на сдачу такого товара в Петропавловске и в Охотске? – подумал Невельской. – Приемка их камчатскими служащими затянется, и все это за счет времени, потребного на исследования. К тому же товары бог весть какого качества. Да все их и не взять на транспорт. “Байкал” мал для такого количества неупакованных грузов. Может быть, если уложить, упаковать в места, только тогда все примем на борт».

– Необходимо, господа, уложить все. Принимать грузы будем по количеству мест. В противном случае мы не сможем взять и половины.

– Это как вам угодно! – ответил старичок.

– Что вы, господин капитан! Так еще никогда не было! – сказал толстый. – Да это и невозможно.

Интенданты наперебой заговорили, что еще никогда и никто не отправлял товары на Камчатку запломбированными местами, что от этого бывают только злоупотребления, а потом обвиняют интендантов, тогда как виноваты не они, а моряки. Интенданты говорили тоном, не допускающим возражений. Это был народ сытый и самоуверенный.

– Я не стану считать штуки холста и кожи! – строго возразил Невельской. – Это не мое дело.

Он приказал подать сукно. Кладовщик начал поднимать и развертывать куски. Невельской, подойдя к полукруглому окну, сквозь грязные стекла которого солнце еле пробивалось в темную сырость склада, снял перчатки и стал рассматривать сукно. Как опытный морской офицер, много лет плававший на кораблях, он разбирался в таких вещах.

– Гнилье! – заметил он и легко разорвал сукно. Пыль столбом ударила из разрыва. – Безобразие, господа! – Он разорвал сукно дальше и бросил его на пол.

Интенданты взяли кусок и стали рассматривать его с таким видом, будто это для них было новостью. Они о чем-то перешептывались.

Кожа и холст тоже никуда не годились.

Все было прелое и гнилое. Очевидно, в «камчатские кучки» сваливали гнилье, отбросы.

Пузатый интендант стал уверять Невельского, что товары не так уж плохи, что испокон веков лучшего на Камчатку и не посылали.

– Это не оправдание, а позор, что лучшего на Камчатку не посылали, – ответил Невельской. – Там ждут товаров, казна строит корабли, посылает кругосветным, офицеры и матросы подвергаются опасностям, а в трюме будет лежать гниль!

– У нас другого нет! – ответил интендант.

– Как это нет?! – краснея, закричал на него Невельской. – Как вам не стыдно! Мы не в игрушки играем, господин интендант! Как это в России не найдется доброкачественных товаров для Камчатки?

– Позвольте, позвольте! – обиженно заговорил пожилой интендантский офицер. – Не следовало бы забываться.

– Другого нет-с, – самоуверенно твердил пузатый. – Что положено!

– Лучше нет! – повторил кладовщик.

– Да еще как рвет сукно! – бормотал молодой интендантский офицер, бережно складывая обратно в кучу брошенные и разорванные Невельским гнилые образцы.

Начальник склада, важный, сухой старик в железных очках и в фуражке с выцветшим зеленым околышем над такими же выцветшими глазами, холодно выслушал Невельского.

– Иного товара нет! – ответил он.

– Я буду требовать, господа! Это ваша обязанность.

– Вы не на корабле! Мы знаем свои обязанности! – строго ответил начальник склада.

Чиновники не испугались. Они и слышать не хотели про замену и упаковку товаров.

– Другие берут и бывают очень довольные, – тихо сказал Невельскому пожилой чиновник, намекая на взятку.

– Придет еще, поклонится, – сказал пузатый, когда капитан уехал.

– Прыткий! – заметил начальник склада.

«Построили для интендантов и казнокрадов», – подумал Невельской, проезжая по берегу канала мимо кирпичных стен Новой Голландии.

Он явился в Адмиралтейство к генерал-интенданту Васильеву. Старый важный вице-адмирал с седыми моржовыми усами, любезно выслушав его, вполне со всем согласился. Он попросил Невельского подробно изложить свою жалобу на бумаге, перечислить всех, кто чинит затруднения, и обещал дать делу немедленный ход.

Через три дня Невельской явился снова.