Незнайка в Солнечном городе

– Да, – подтвердил Калачик. – И заметьте, не на одном комбайне, а на шестнадцати в шестнадцати разных местах, которые находятся далеко друг от друга.

– Интересно, что видит машинист на шаровидном экране там, у себя на станции? – спросил Незнайка.

– Точно то же, что мы видим на этом зеркальном шаре. Смотрите, в нём отражается и передняя часть машины с механизмом, вся земля впереди и вокруг, всё небо и даже мы с вами. Всё это видит и машинист, сидя на станции. Вот поглядите, я сейчас дам сигнал машинисту, чтоб он остановил комбайн.

Калачик встал перед комбайном и поднял вверх руку. Комбайн в ту же минуту остановился, шум мотора утих, и чей-то громкий голос спросил, как из бочки:

– Что случилось?

– Ничего не случилось! – закричал Калачик. – Я хотел проверить, действует ли передатчик.

– Телепередатчик исправен, – ответил голос.

– Продолжайте работу, – сказал Калачик и отошёл в сторону.

Мотор зажужжал снова, и машина двинулась дальше.

– Вот интересно! – сказала Кнопочка. – Значит, эта машина не только видит, но ещё слышит и разговаривает.

– Разговаривает и слышит не машина, а машинист, – ответил Калачик. – На машине установлены громкоговоритель и микрофон. Через микрофон передаются сигналы на станцию по радио, а со станции сюда. Если машинист включит радиосвязь, то услышит, о чём мы тут говорим, а мы услышим через громкоговоритель, что говорит он.

– Ничего удивительного, – сказал Пёстренький. – Это вроде как телефон.

– А на чём эти комбайны работают – на спирте или, может быть, на атомной энергии? – спросил Незнайка.

– Не на спирте и не на атомной энергии, а на радиомагнитной энергии, – ответил Калачик.

– Это что за энергия такая?

– Это вроде электрической энергии, только электричество передаётся по проводам, а радиомагнитная энергия – прямо по воздуху.

– И ещё один вопрос меня интересует, – сказал Незнайка. – Вы говорите, что машинист на центральной станции видит всё, что отражается в этом зеркальном шаре, а я тоже здесь отражаюсь, значит, он и меня видит?

– Конечно, – подтвердил Калачик.

Незнайка стал думать, что выйдет, если он вдруг возьмёт да покажет машинисту язык. Ведь машинист так далеко, что ничего даже сделать не сможет. Подойдя к шару поближе, Незнайка выбрал момент, когда на него никто не смотрел, и высунул язык да ещё гримасу скорчил.

– Фу, как не стыдно язык показывать! – загремел голос из громкоговорителя.

Незнайке стало стыдно. Он захихикал, чтоб скрыть смущение, и пробормотал:

– Я хотел проверить, видит меня машинист или нет, а он, оказывается, видит.

– Видит, видит, теперь ты можешь не сомневаться, – ответил Пёстренький. – А мне непонятен только один вопрос: я вот понимаю, какая это радиомагнитная энергия, и как управляется машина на расстоянии, и как машинист видит и слышит, что хочет, понимаю даже, как разрыхляется в комбайне земля, как смешивается она с семенами, но вот откуда в комбайне берутся эти самые семена и вдобавок ещё удобрение – этого я никак себе в толк не возьму!

– Ну, это объясняется очень просто, – засмеялся Калачик. – Два раза в сутки сюда привозят на грузовиках семена, подкормку и удобрение и засыпают в имеющиеся в верхней части комбайна отверстия.

– Тогда действительно нечему удивляться! – воскликнул Пёстренький. – Вот если бы семян не засыпали в комбайн, а они сами из него сыпались да сыпались – тогда было бы удивительно!

На этом осмотр комбайна окончился, и наши путешественники отправились в обратный путь. На этот раз Калачик объехал холм стороной, чтобы Пёстренький опять не свалился с мотоцикла на подъёме.

Глава десятая

КАК НЕЗНАЙКА, КНОПОЧКА И ПЁСТРЕНЬКИЙ ПРИБЫЛИ В СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД

Через несколько минут Незнайка, Кнопочка и Пёстренький уже сидели в своём автомобиле и, попрощавшись с Калачиком, катили навстречу новым приключениям. Круглые поля скоро кончились, и по сторонам дороги стали попадаться дома. Они были маленькие, не больше двух этажей, но очень красивые: с высокими остроконечными крышами, окрашенными в яркие цвета, с верандами и террасками, с балкончиками и затейливыми башенками на крышах. Во дворах были устроены беседки и цвели всевозможные цветы.

Чем дальше ехали путешественники, тем чаще попадались дома. Шоссе незаметным образом превратилось в широкую городскую улицу. Дома по сторонам становились всё выше. Всё больше появлялось коротышек на тротуарах и автомобилей на мостовой. Скоро машины двигались по улице непрерывным потоком, мешая друг другу и останавливаясь на перекрёстках. Здесь были такие машины, которые Незнайка и его спутники уже видели, но были и такие, с которыми они встретились в первый раз. Особенно много было автомобилей, напоминавших по своей форме игрушечные деревянные лошадки. Эти автолошадки были на четырёх ножках, оканчивающихся внизу роликами. Ездили на них сидя верхом, сунув в стремена ноги и держась руками за уши. Вместо глаз у них были фары, то есть осветительные фонари, а вместо рта – сигнальная труба, чтоб пугать зазевавшихся пешеходов. На таких автолошадках ездили по одному и по двое – один впереди, другой сзади, но были и четырёхместные, то есть такие, в которых две лошадки ставились рядом и соединялись попарно.

Кроме автолошадок, здесь были ещё так называемые спиралеходы. У этих машин вместо колёс сделан винт, или спираль, вроде как у мясорубки. Когда винт вертится, машина двигается вперёд. Эти машины довольно неповоротливы, к тому же при вращении спирали их сносит в сторону. Этих недостатков, впрочем, не имеют спиралеходы, снабжённые двумя спиралями, которые вращаются в разных направлениях. Благодаря этому машину не сносит в сторону, и, кроме того, она гораздо оперативнее на поворотах, так как для осуществления поворота достаточно притормозить спираль с той стороны, куда хотят повернуть, в то время как в машинах с одной спиралью нет боковых тормозов, и, для того чтобы повернуть, надо притормаживать просто ногой об землю, а от этого очень быстро изнашиваются ботинки.

Ещё здесь можно было увидеть так называемые реактивные роликовые труболёты. Эта машина представляет собой длинную трубу на четырёх роликах. Труба наполняется реактивным топливом. Топливо сгорает внутри, и сгоревшие газы выбрасываются через хвостовую часть трубы, благодаря чему труба катится вперёд на роликах. Поворот осуществляется при помощи руля, который имеется сзади. Вырывающиеся из хвостовой части горячие газы ударяют в плоскость руля, и труболёт поворачивает куда надо. Эти труболёты не очень удобны для езды летом, потому что сидеть приходится верхом на трубе, которая при быстром движении сильно нагревается; зато зимой эта машина просто незаменима, так как вместо имеющихся внизу роликов ставятся полозья, и труболёт развивает такую головокружительную скорость, что даже перелетает через небольшие овраги; к тому же на нём сидишь, как на тёплой печке, что особенно приятно в большой мороз.

Кроме вышеописанных, были тут ещё гусеничные велосипеды, и мотоциклы, и другие машины – как на колёсном, так и на гусеничном ходу. У Незнайки, который страшно интересовался разными машинами и механизмами, разбегались глаза. Из-за этого он чуть не столкнулся со встречной машиной и сказал:

– Прогуляемся лучше пешком, а то ничего и не разглядишь, пожалуй…

Он свернул к тротуару и остановил машину. Друзья вылезли из неё и зашагали по улице, глядя по сторонам. А вокруг было на что посмотреть. По обеим сторонам улицы стояли многоэтажные дома, которые поражали своей красотой. Стены домов были украшены затейливыми узорами, а наверху под крышами были большие картины, нарисованные яркими, разноцветными красками. На многих домах стояли фигуры различных зверей, вытесанные из камня. Такие же фигуры были внизу, у подъездов домов.

По тротуару двигались толпы гуляющих малышей и малышек. Слышались смех и шутки. Откуда-то доносилась музыка.

Пройдя несколько шагов, наши путешественники увидели дом не совсем обычной архитектуры. Этажи этого дома были расположены уступами, то есть как бы ступеньками, так что жильцы второго этажа могли ходить по крыше первого этажа, жильцы третьего этажа свободно гуляли по крыше второго, и так далее. В этом доме вместо лифта был устроен эскалатор, то есть движущаяся лестница, по которой можно было подниматься на самый верхний этаж. Для того чтоб спускаться вниз, с другой стороны дома имелся спуск в виде жёлоба, по которому можно было съезжать, сидя на коврике. Эти коврики лежали в достаточном количестве внизу возле эскалатора. Каждый, кто поднимался по эскалатору, захватывал с собой коврик, чтоб съехать на нём, когда понадобится спуститься вниз.

Наши путешественники долго смотрели, как поднимались по эскалатору жильцы, возвращавшиеся домой, и спускались на ковриках те, которые выходили из дома.

– Как ты думаешь, Пёстренький, что лучше: подниматься на движущейся лестнице или спускаться на коврике? – спросил Незнайка.

– Надо попробовать и то и другое, а тогда можно будет решить, – сказал Пёстренький.

– Это ты верно придумал! – обрадовался Незнайка. – Попробуем.

– А не страшно? – спросила Кнопочка.

– Ничего страшного! Другие же ездят. Ну, берите коврики.

Все взяли по коврику. Незнайка первый вскочил на ступеньку движущейся лестницы, а за ним Пёстренький с Кнопочкой. Через минуту они уже были наверху и, удачно соскочив с эскалатора, направились по плоской крыше предпоследнего этажа к спуску.

– Ну-ка, отойди в сторону, я скачусь, – сказал Незнайка Пёстренькому и подошёл к жёлобу.

– Почему ты первый? – удивился Пёстренький. – Кто придумал скатываться? Я придумал, я и скачусь.

Пёстренький оттолкнул Незнайку, поскорей положил в жёлоб коврик и уже хотел сесть на него, но коврик неожиданно соскользнул вниз. Пёстренький хотел схватить его, но не удержал равновесия, упал в жёлоб вниз головой и понёсся за ковриком, скользя на животе и замирая от страха. Через секунду он уже был внизу, вылетел на середину тротуара и поднял тучу пыли.

– Ну вот! – проворчал он, поднимаясь на ноги. – Совершил полёт в мировое пространство!

– Ну как, хорошо скатился? – закричал сверху Незнайка.

– Замечательно! – ответил Пёстренький, отплёвываясь от пыли. – Теперь ты попробуй.