Поэмы

Хищников алчная стая
Гибель готовила ей…

Грозные библейские мотивы буквально пронизывают эту поэму. Герой оглашает свою «келью» «вавилонской тоской». Эта тоска – напоминание о трагических событиях библейской истории, о разрушении одного из самых богатых и преуспевающих царств. Библейское предание устами пророка Иеремии повествует о страшной гибели Вавилона, навлекшего Господень гнев за разврат и беззаконие его жителей.

Поэма «Дедушка» обращена к молодому поколению. Некрасову очень хотелось, чтобы юные читатели унаследовали лучшие нравственные ценности, служению которым можно отдать жизнь. Характер Дедушки раскрывается перед внуком постепенно, по мере сближения героев и по мере того, как взрослеет Саша. Поэма озадачивает, интригует, заставляет внимательно вслушиваться в речи Дедушки, зорко всматриваться в его внешний и внутренний облик, в его действия и поступки. Шаг за шагом читатель приближается к пониманию народолюбивых идеалов Дедушки, к ощущению духовной красоты и благородства этого человека. Цель нравственного, христианского воспитания молодого поколения оказывается ведущей в поэме: ей подчинены и сюжет и композиция произведения.

Центральную роль в поэме играет рассказ героя о поселенцах-крестьянах в сибирском посаде Тарбагатай, о предприимчивости крестьянского мира, о творческом характере народного, общинного самоуправления. Как только власти оставили народ в покое, дали мужикам «землю и волю», артель вольных хлебопашцев превратилась в общество свободного и дружного труда, достигла материального достатка и духовного процветания.

Замысел декабристской темы у Некрасова рос и развивался. В поэмах «Княгиня Трубецкая» и «Княгиня Волконская» поэт продолжил свои раздумья о характере русской женщины, начатые в поэмах «Коробейники» и «Мороз, Красный нос». Но если там воспевалась крестьянка, то здесь создавались идеальные образы женщин из светского круга. Подчеркивая демократические, христианские основы идеалов своих героинь и героев, Некрасов развивал и творчески углублял то, что в идеологии декабристов лишь зарождалось.

В основе сюжета двух этих поэм – любимая Некрасовым тема дороги. Характеры героинь мужают и крепнут в ходе встреч и знакомств, сближений и столкновений с разными людьми во время их долгой дороги. Напряженного драматизма полон мужественный поединок княгини Трубецкой с иркутским губернатором. В дороге растет самосознание другой героини, княгини Волконской. В начале пути ее зовет на подвиг супружеский долг. Но встречи с народом, знакомство с жизнью российской провинции, разговоры с простыми людьми о муже и его друзьях, молитва с народом в сельском храме ведут героиню к духовному прозрению.

Подвиг декабристов и их жен в «Русских женщинах» представлен Некрасовым не только в исторической его реальности, но и в идеальных параметрах святости. В отечественных житиях классическим образцом женской святой считается образ Юлиании Лазаревской. Юлиания видела свое призвание в верности супружескому долгу. Княгиня Трубецкая, прощаясь с отцом, говорит, что ее зовет на подвиг высокий и трудный долг, который в беседе с иркутским губернатором она уже называет «святым». А ее отъезд вызывает ассоциации с уходом праведника от «прелестей» мира, лежащего в грехе:

Там люди заживо гниют —
Ходячие гробы,
Мужчины – сборище Иуд,
А женщины – рабы.

В сознании героини ее муж и друзья, гонимые и преследуемые властями, предстают в ореоле страстотерпцев. В поэме есть скрытая параллель с одной из заповедей блаженства из Нагорной проповеди Иисуса Христа: «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царствие Небесное» (Мф., 5, 10).

Этот христианский подтекст нарастает в «Русских женщинах», усиливаясь во второй части – «Княгиня Волконская». Финальная сцена поэмы, рисующая встречу Волконской с мужем в каторжном руднике, построена так, что напоминает содержание любимого народом апокрифа «Хождение Богородицы по мукам», повествующего о том, как Пресвятая Дева Мария пожелала видеть мучения грешников в аду и умолила Христа дать им облегчение.

Чудо сошествия Богородицы во ад подсвечивает сюжетное действие этого финального эпизода. По мере того как Мария Волконская уходит все далее и глубже в подземную бездну рудника, отовсюду бегут ей навстречу «мрачные дети тюрьмы», «дивясь небывалому чуду». Души грешников, обитающих в этом адском месте, ощущают на мгновение святую тишину, благодатное облегчение:

И тихого ангела Бог ниспослал
В подземные копи – в мгновенье
И говор, и грохот работ замолчал
И замерло словно движенье…

И вот среди грешников находится тот, кто достоин прощения и искупления:

Но кроток был он, как избравший его
Орудьем Своим Искупитель.

Великая страдалица явлением своим в «пропасти земли», состраданием своим как бы открывает грешникам путь к спасению.

Таким образом, в творчестве Некрасова 1850-х – начала 1870-х годов возникло два типа поэмы: первый – эпические произведения из жизни крестьянства, второй – историко-героические поэмы о судьбах народолюбивой интеллигенции. Синтез двух жанровых разновидностей Некрасов попытался осуществить в поэме-эпопее «Кому на Руси жить хорошо».

Ю. Лебедев

Поэмы[1 - Тексты некрасовских поэм печатаются по Полному собранию сочинений и писем Н. А. Некрасова в пятнадцати томах (Л.: Наука, 1981; издание продолжается).]

Саша[2 - Впервые: Современник. 1856. № 1 с посвящением И. С. Тургеневу.Поэма создавалась в период тесных дружеских взаимосвязей Некрасова с Тургеневым. «Я дошел в отношениях к тебе до такой высоты любви и веры, – признавался поэт Тургеневу, – что говаривал тебе самую задушевную мою правду о себе. Заплати и мне тем же». Осенью 1854 года Некрасов гостил у Тургенева в Спасском-Лутовинове. Большую часть времени друзья проводили на охоте, обменивались друг с другом творческими замыслами, вели долгие беседы о судьбе России в преддверии начинавшегося тогда общественного подъема.30 июня – 1 июля 1855 года Некрасов писал Тургеневу: «Помнишь, на охоте как-то прошептал я тебе начало рассказа в стихах – оно тебе понравилось; весной нынче в Ярославле я этот рассказ написал, и так как это сделано единственно по твоему желанию, то и посвятить его желаю тебе…»Одновременно с Некрасовым Тургенев работает над романом «Рудин». Их волнует судьба культурного дворянина, та роль, которую он призван сыграть в новых исторических обстоятельствах. И роман «Рудин», и поэма «Саша» рождаются в тесном и заинтересованном общении писателей друг с другом. Не случайно сюжеты их во многом перекликаются, а Некрасов сопровождает первую публикацию «Саши» посвящением И. С. Тургеневу и печатает роман «Рудин» вместе с «Сашей» в том же номере «Современника».Однако дружба писателей имела четкие пределы. Даже в пору самой сердечной близости с Тургеневым Некрасов работал над романом «Тонкий человек, его приключения и наблюдения». Это роман о дворянине 1840-х годов, получившем умозрительное, далекое от жизненной практики воспитание. В отличие от Тургенева образ такого дворянина окрашивался у Некрасова в иронические тона. Ирония проступала уже в заглавии романа («Тонкий человек…») и подхватывалась в тексте пародийными обыгрываниями «тонкости» героя. Некрасов не принимал тургеневского оправдания слабостей «лишнего человека», пародировал и снижал открытый Тургеневым тип. В поэме «Саша» эта пародийность была смягчена, но тем не менее дворянин Агарин не произвел на Тургенева положительного впечатления: «Он (Некрасов. – Ю. Л.) написал „Сашу“ и, по своему обыкновению, обмелил тип».В поэме действительно дается одна из первых критических оценок «лишнего человека» с типичным для него противоречием между словом и делом, а в лице главной героини, Саши, определяются характерные признаки героя нового времени, цельного и решительного, близкого к народу. В. Н. Фигнер вспоминала: «Над этой поэмой я думала, как еще никогда в свою 15-летнюю жизнь мне не приходилось думать. Поэма учила, как жить, к чему стремиться. Согласовать слово с делом – вот чему учила поэма, требовать этого согласования от себя и от других учила она. И это стало девизом моей жизни». (Фигнер В. Н. Запечатленный труд. Воспоминания: В 2 т. М., 1964. Т. 1. С. 92.)Революционно-демократическая критика (Чернышевский и Добролюбов) ценила поэму главным образом за критический подход к Агарину, в котором угадывались черты современных либералов, героев громкого слова и робкого дела. Критика либеральной и славянофильской ориентации обращала преимущественное внимание на образ Саши и связанные с ним картины русской природы, на жизнеутверждающий пафос произведения.А. В. Дружинин в рецензии на второй том сборника «Для легкого чтения», в котором был опубликован отрывок из «Саши» под заглавием «Срубленный лес», писал: «… Отрывок этот, по нашему мнению, составляет лучшее украшение всей поэмы… Полнотой, свежестью и поэтической зоркостью отличаются эти строки… Поэт сохранил в душе своей и физиономию нахмуренной ели, и старой сосны, и стон верхушек осин – и трупы поверженных деревьев вдруг живо стали перед ним, и даже тонкие тени, заходившие по пням беловатым, не ускользнули, не забежали в сторону от впечатлительного его глаза… Зорко и тонко, со всеми мелочами охватил он прелестнейшую картину, достойную первостатейного мастера». (Библиотека для чтения. 1859. № 9. «Литературная летопись». С. 20, 22.)7 февраля 1856 года С. Т. Аксаков писал И. С. Тургеневу: «В последних стихах его (т. е. в „Саше“. – Ю. Л.) так много истины и поэзии, глубокого чувства и простоты, что я поражен ими, ибо прежде не замечал ничего подобного в его стихах». (Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 14. Спб., 1900. С. 353.) К. С. Аксаков в «Обозрении современной литературы» противопоставил «Сашу» обличительному направлению некрасовской поэзии: «Некоторые из прежних его произведений пропитаны едким цинизмом картин и чувств… В стихотворении его „Саша“ и других является также сила выражения и сила чувства, но очищенная и движимая иными, лучшими стремлениями». (Русская беседа. 1857. № 1. Отд. «Обозрения». С. 8–9.)Аполлон Григорьев, высоко оценивший «Сашу», писал: «Тут все пахнет черноземом и скошенным сеном; тут рожь слышно шумит, стонет и звенит лес; тут все – живет от березы до муравья или зайца, и самый склад речи веет народным духом». (Григорьев А. Литературная критика. М., 1967. С. 488.)]

1

Словно как мать над сыновней могилой,
Стонет кулик над равниной унылой,

Пахарь ли песню вдали запоет —
Долгая песня за сердце берет;

Лес ли начнется – сосна да осина…
Невесела ты, родная картина!

Что же молчит мой озлобленный ум[3 - Что же молчит мой озлобленный ум?… – Отзвук пушкинской характеристики Евгения Онегина «с его озлобленным умом, кипящим в действии пустом». Речь здесь идет о бесплодном сомнении и рефлексии, которым отдал дань лирический герой поэмы и которые были свойственны «лишним людям». Именно это качество культурного дворянства будет обличать поэт далее в образе Агарина.]?…
Сладок мне леса знакомого шум,

Любо мне видеть знакомую ниву —
Дам же я волю благому порыву

И на родимую землю мою
Все накипевшие слезы пролью!

Злобою сердце питаться устало —
Много в ней правды, да радости мало;

Спящих в могилах виновных теней[4 - …Спящих в могилах виновных теней… – намек на Николая I, приведшего страну к катастрофе в Крымской войне и скончавшегося 18 февраля 1855 года.]
Не разбужу я враждою моей.

Родина-мать! я душою смирился,
Любящим сыном к тебе воротился,

Сколько б на нивах бесплодных твоих
Даром ни сгинуло сил молодых,

Сколько бы ранней тоски и печали
Вечные бури твои ни нагнали

На боязливую душу мою —
Я побежден пред тобою стою!

Силу сломили могучие страсти,
Гордую волю погнули напасти,

И про убитую Музу мою
Я похоронные песни пою.

Перед тобою мне плакать не стыдно,
Ласку твою мне принять не обидно —

Дай мне отраду объятий родных,
Дай мне забвенье страданий моих!

Жизнью измят я… и скоро я сгину…
Мать не враждебна и к блудному сыну[5 - Мать не враждебна и блудному сыну… – Путь лирического героя на родину осмысливается здесь как приобщение «вечного странника», «лишнего человека» к России народной и обретение веры в нее. Лирический герой в этой поэме близок к автору, но не сливается с ним. В его облике есть черты, свойственные целому поколению людей 1840-х годов, культурных русских дворян.]:

Только что ей я объятья раскрыл —