Зигзаги времени. Книга первая

– Вот, Наталья Петровна! – отрывая крылышко у запеченной курицы, сказал я.

– Ну, у этой деревни, если я не ошибаюсь, более двухсот чатов земли, что по моим оценкам более ста гривен. А может купите все три деревни, они вдоль реки друг за другом, за триста гривен, со всем населением и скарбом? Да я бы и этот дом продала и уехала со всеми деньгами в Москву от всех этих тупых, наглых смердов, не умеющих подойти к красивой даме!

– Госпожа моя! Я согласен заплатить за три деревни, но только двести пятьдесят гривен, дом ваш, увы, я не смогу купить, так как поторопился и купил недалеко от вас!

– Подождите меня, Андрей Иванович! – она вышла на крыльцо и громко позвала Петра. Когда, по-видимому, он подошел, она заставила того запрячь кибитку. Вернувшись в гостиную, она поинтересовалась об оплате или гарантиях ее.

– О нет, Наталья Петровна! Оплата или золотом, или в гривнах, как хотит Ваша душа! Просто за золотом придется ехать в ювелирную лавку, а гривны сейчас будут.

Я позвал Алексея, и отправил с ним записку к Аврааму: «Милый Авраам! Готов продать Вам очередную партию украшений. Жду сейчас Вас у помещицы Киселевой с 200 гривнами. Я покупаю у нее деревни». Времени у меня было, по расчетам, с час, украшения с камнями в поясе, будем ждать.

Наталья Петровна, выпив наливки, очень даже заинтересовалась мною. Пока не подписаны бумаги, улыбаюсь и терплю ее приставания.

Вскоре во двор въехала коляска ювелира с его неизменными охранниками. Мы вышли во двор встречать его. Авраам низко поклонился, отдавая предпочтение мне:

– Старый еврей приветствует Вас, госпожа Киселева, и Вас, боярин Андрей Иванович! Вы сделали мудрое решение, Наталья Петровна, что решились избавиться от этого груза на Ваших хрупких плечах! Давайте пройдем в дом и закончим наши денежные дела! – он кланялся и расшаркивался, а сзади его стояли охранники с деньгами и дубинками.

В горнице мы вновь уселись за стол, с которого уже было все убрано. Я достал драгоценности и высыпал кучкой перед ювелиром. Вновь началась проверка на глаз, на подделку и т.д. После чего, взвесив на весах, он, вздыхая, начал рассчитываться со мной. Остаток драгоценностей я вновь убрал в пояс, так как более 200 гривен мне пока было не надо. Закончив все дела с деньгами, мы поехали на коляске Киселевой в ратушу, где заключили договор купли-продажи. Уплатив налог на продажу, я стал хозяином трех деревень.

Пригласив Наталью Петровну вечером на обмыв покупки, я поехал к Строганову, чтобы тоже его пригласить к себе. Он, как всегда, был «под шафе», так как ехать никуда пока не надо, торговля идет, товар пока есть, что еще надо для счастья? Выпив с ним для приличия кубок вина, я, сославшись, что еще много дел и покупок, сбежал от него, с заверениями, что он с супругой будет, да и друга купца пригласит.

Дома я дал денег Ладе, чтобы она со слугами подготовила все к банкету. Столы накрыли в бывшем магазине на первом этаже, благо площадь позволяла. Я вообще это место присмотрел для больницы, небольшие перегородки, вот и операционная, вот палата, вот приемная…

К вечеру Пелагея была в ударе, аромат, наверное, стоял на соседней улице. Помещица Киселева приехала первая. Кузьма запустил ее экипаж во двор и пошел ко мне с докладом. Я, одевшись в позолоченный парчовый костюм, который купил по совету Ермолая, и прицепив свою шикарную саблю, стал похож на падишаха.

Увидев меня, Наталья Петровна присела в поклоне и извинилась, что недооценила меня, когда принимала. В это время ворвались купец Строганов с другом, как всегда полупьяные, и пошло обнимание, признание в любви и прочее, и прочее. Оказывается, Аника Федорович был знаком с помещицей, а когда узнал, что я купил у нее деревни, стал предлагать ей вложиться в соляное дело, которое он ведет.

– Соль всегда в цене, Наталья Петровна! – убеждал он. – Война, голод, лишения – народ всегда будет покупать соль. Сейчас вложите три гривны, через год получите четыре гривны.

– Ах, Аника Федорович, не кружите мне голову своими цифрами! – пьяно отбивалась помещица.

Я же вышел во двор и позвал старшего плотника Алексея. Вскоре Степка прибежал и привел встревоженного старшего.

– Слушай, Алексей! Сейчас я ваш хозяин, если я тебя поставлю старостой над всеми тремя деревнями, ты справишься?

– Дак, барин, почти везде родня! Смотря как будешь править! Если не много будешь требовать с нас, крестьян, так завсегда готовы! Ну, а начнешь грабить, убежим…

– Погоди, Алексей! Грабить я вас не хочу, наоборот, хочу помочь и вам, и себе! Вот по кирпичному производству кто у вас занимается?

– Ты, барин, говоришь как-то странно, непонятно… Кто лепит кирпич? Так тезка мой Леха Кривой глаз. Он давно этим занимается. Кроме этого, так как кирпич плохо продается, лепит кринки, чашки, кружки.

– Вот, что и требовалось от тебя! Давай завтра я приеду в деревню, собирай мне народ и Леха чтобы твой был, понял? Тебе, как старосте, будет зарплата три гривны в год, но с тебя и спрос большой, давай иди к своим ребятам.

Старшой убежал, но минут через пять прибежал с широко раскрытыми глазами:

– Барин, несчастье! Сынок у меня старшой топором ногу себе посек, кровью исходит!

– Быстро неси сюда! – гаркнул я.

Ворвавшись к гостям, я смахнул с одного стола тарелки и приказал влетевшей на шум Ладе, чтобы она принесла мою медицинскую сумку. Гостям я сказал, чтобы сидели и не мешали. Рабочие занесли раненого. От потери крови он уже начал терять сознание.

Уложив его на стол, я разрезал ему штанину, чтобы оголить рану. Топор рассек правую икроножную мышцу, не задев кость. Пережав жгутом, я остановил кровотечение. Лада находилась рядом, подавая мне инструмент. Ввел новокаин, после антибиотик, начал зашивать. Больной от того, что исчезла боль, да и от потери крови, просто уснул. Зашил, Лада стала бинтовать, а я похлопал по щекам, парень проснулся. Порекомендовав ему усиленное питание и питье, я его отпустил. Старшой с родней его перенесли на телегу, где я и оставил, чтобы утром посмотреть на рану.

Помещица смотрела на меня во все глаза. Ну никак она не ожидала от боярина таких знаний, хотя я ей и говорил, что я лекарь. Строганов с купцом уже видели меня в действии, поэтому воспринимали мои действия более спокойно. Отмыв руки от крови и надев вновь парчевый кафтан, который я скинул пред операцией, пощупав мимоходом пульс у Киселевой, я просто налил ей валерьянки и продолжил праздник, который мне прервали. Наталья Петровна все допытывалась, как я не боюсь крови, и как долго я учился на лекаря, и сколько я беру за лечение, и еще множество вопросов, от которых я вскоре устал.

Отправив всех своих домой, Алексей остался с сыном, утром все равно все приедут. Лада несколько раз подходила к больному и поила его настоем трав. Наутро она, постучав мне в дверь, попросила посмотреть рану больного. Держась за голову, и тихо матеря всех и вся, я оделся, умылся, выпил рассол, который мне принесла Лада. Не выдержав, выпил бокал пива и почувствовал, что успокоилась голова. Лада была возле телеги, рядом переминался Алексей. Раненый уже осмысленным взглядом осматривался вокруг.

– Сними с него повязку. – приказал я Ладе.

Рана была немного по краям воспалена, но не было нагноения. Швы хорошо ее стянули, повязка почти сухая. Я дал Ладе стрептоцид на рану, ввел пенициллин и порекомендовал сон (дал Ладе для настоек люминал).

Алексей крутился рядом со счастливой рожей. Как-никак, жив сын, да и платить не надо лекарям. Утром позавтракал, сруб готов, плотники занялись стропилами и обрешеткой крыши. Забрав Алексея и успокоив его, что данные договора от того, что я хозяин, не меняются, поехали по моим деревням.

Первая деревня, Стародубцево, находилась на берегу Оки всего лишь в 10 километрах от города. Земли было много, но не вся она была в деле. Остальные деревни еще хуже. Ни в одной из них не было даже часовни, хотя рядом проходит торговый тракт. Они даже это не используют.

Собрав всех жителей первой деревни, я расписал оброк. Кто делает пять тысяч штук, тот за оброк ничего не должен, все вопросы к Алексею Кривому глазу. Тот удивленно поднялся:

– Батюшка барин, а я то здесь причем?

– А ты будешь их учить, а не то они тебя и побить могут.

– За что, барин?

– Леша, мне нужны кирпичи, как я могу их приобрести? Только так, что ты их можешь изготовить, а я тебе могу только помогать. Останься после, и поговорим.

– Хорошо, барин!

– Теперь, кто занимается рыбой? – спросил я.

– Федор, он главный рыбак! – пронеслось с разных сторон.

– Федор, останься тоже! – я отметил в записной книжке и его. – А теперь кузнецы, или кто еще занимается какими-либо ремеслами?

Записав еще несколько человек и дав им оброк, я остался с группой селян, среди которых были: и бондари, и столяры, и ткачи, и даже две портнихи. Спросил, что нужно им , что бы наладить производство по выпуску продукции и услуг. Все упиралось в отсутствии оборотных средств, проще денег. А значит они не могли купить материал из которого должны были выпускать продукцию.

– Хорошо! Сколько надо вам денег, чтобы вы начали работать?. И когда сможете отдать долг?– спросил я

От группы бондарей подошел еще крепкий старик и сняв свой колпак поклонившись изрек: – мы тут с мужиками прикинули, что если наладить производство бочонков, от больших и малых, нам на металл для обручей надоть никак не менее трех рублей, да на дерево хорошее рубля два. Итого пять рублев надо, до следующего года. Если поможешь барин, то записывай нас всех в должники, не отдадим, пойдем все в холопы к тебе, Хорошо, а кому продавать будете бочки?– спросил я

– Ну за этим дело не встанет! Купцы – торгаши все скупают, товар ходовой!– ответил старик.– Можем и сами на рынок в Рязани выехать, дороже продадим.

– Убедил! Подходи и получи деньги! – я развязал кошель и отсчитал деньги. После чего записал данные всех бондарей, входящих в товарищество, ибо долг, в случае не отдачи ложится на их всех. Все они, поставили крест, вместо подписи, ввиду неграмотности.

Видя, что можно получить деньги для своего производства, подошли и остальные мастера. Брали меньше, так как работали не коллективом, а семьей. Портнихи, попросили денег на покупку тканей, ткачихи на лен, столяра на доски и инструменты. В общем все остались довольны друг другом.

Проехались со старостой по всем деревням. Убогость страшная. Попросил его составить ведомость: сколько в каждой деревне душ, мужиков, баб, детей, из них – рабочих. Объяснил, оброк – оброком, но если вызываю на работу, это оплачивается отдельно и сразу.

Узнал у Алексея Кривого глаза, где он берет глину на кирпич. Посоветовал, как увеличить производство, как лучше сделать формы. Встретился с рыбаками, узнал у них, какая ловится рыба и что нужно, чтобы увеличить улов и как они его сохраняют. Жалобы были на то, что лодки старые, да снасти рваные, а на новые денег нет. Спросил, а что если будут лодки, невода и сети, смогут они обеспечить город копченой и вяленой рыбой? Заверили меня, что с этим проблем не будет. Выделил старосте, под будущие уловы пять рублей, с условием, что вскоре приеду и проверю, как они потрачены. Затем поехали выбирать место для плотины и строительства пилорамы.