Кровь на камуфляже 3

– Конечно выдумка, – грустно произнес Симонов, – я читал эту книгу. Думаете я сразу не хотел имитировать ядерный взрыв? Конечно хотел, но есть некоторые нюансы. Ладно, сейчас я подробно опишу как должен выглядеть настоящий ядерный взрыв, чтобы вы понимали, что его никак подделать нельзя.

Симонов взял в руки планшет, который до этого лежал на столе, немного покопался в памяти электронного устройства, выискивая что-то, потом он вывел на экран пору фото и начал свой рассказ, больше похожий на научную лекцию:

– Прежде всего, давайте условимся, что разговор пойдет именно о ядерном взрыве, основанном на делении ядер урана или плутония. Термоядерные взрывы, где энергия в основном выделяется за счет термоядерного синтеза, имеют несколько иную форму облака, о них речь в не пойдет, оно нам сейчас не надо. Среди множества вариантов ядерных взрывов: космических и подводных, подземных и надводных мы будем рассматривать воздушные ядерные взрывы на небольшой высоте – надземные, такие, от которых пострадали Хиросима и Нагасаки. Именно такая форма гриба является классической визитной карточкой ядерного взрыва, – Симонов показал несколько фото, наглядно иллюстрируя сказанное. – Взрывы осуществляются на небольшой высоте, чтобы максимально полно использовать выделившуюся энергию для разрушения. Если взрывать на уровне земли, то приличная часть энергии уйдет на образование воронки. Сразу после ядерного взрыва образуется светящийся шар с температурой в сотни тысяч Кельвин. В течение первой секунды этот шар стремительно расширяется, достигая диаметра примерно 150 метров. К этому моменту температура внешнего края падает примерно до 8 000 К, для сравнения эффективная температура поверхности Солнца составляет немногим менее 6 000 К. Тут и начинается формирование "ядерного гриба". Образовавшийся на первой стадии шар состоит из плазмы, в которую превратился под действием высокой температуры атмосферный воздух, которая обладает весьма высокой температурой и сильно разрежена. Этот шар вращается вокруг своей оси с очень большой скоростью. Вследствие таких параметров плазма начинает очень быстро подниматься, сохраняя первоначально диаметр шара – так образуется ножка гриба, ее диаметр со временем увеличивается, но не очень значительно.Ножка гриба продолжает по-прежнему бешено вращаться, на всей ее площади круга образовываются мощные восходящие потоки – здесь достаточно вспомнить тягу в русской печке. Эти восходящие потоки втягивают в себя окружающий воздух, дым, породу. Ножка гриба приобретает цвет. Поднимаясь с большой скоростью вверх, содержимое ножки начинает охлаждаться по-прежнему расширяясь. Наконец, в районе границы тропосферы поднятое вверх вещество уравновешивается воздухом атмосферы. Ножка гриба больше не стремится вниз, а начинает расширяться по горизонтали в определенном уровне высот над землей. Но снизу продолжает поступать смесь газа и породы. По центру поступившее вещество еще некоторое время продолжает двигаться вверх, расталкивая ранее поступивший материал по горизонтали. Растолканный по горизонтали газ имеет темный цвет из-за содержащейся породы – он и образует собой шляпку "ядерного гриба". Поскольку снизу газ продолжает поступать, то над шляпкой образуется определенное навершие – правда видно оно не на каждом изображении, – майор вывел еще несколько изображений в некотором роде красивого ядерного взрыва. – Последним этапом формирования ядерного гриба является опускание краев шляпки. Происходит это из-за охлаждения газа по краям шляпки, который начинает опускаться вниз. На фотографиях, сделанных в этот момент, можно заметить, что края шляпки загнуты вниз. В таком законченном виде ядерный гриб существует еще некоторое время. Распад ядерного гриба начинается с исчезновения у него ножки. Температура внизу к этому моменту уже упала до такой степени, что, хотя восходящие потоки еще и поддерживаются, засасывать породу и становиться заметными они уже не в состоянии. После распада ножки, шляпка ядерного гриба продолжает расширяться, со временем превращаясь в обыкновенное кучевое облако. Беда этого облака в том, что оно содержит огромное количество радиоактивных пылинок, поднятых с поверхности нашей планеты. Эти пылинки выступают концентраторами влаги, радиоактивное облако буквально напитывается водой. Спустя некоторое время облако уже не в состоянии удерживать содержащуюся в нем влагу, и на землю проливается чрезвычайно радиоактивный дождь. Вред этот дождь приносит неописуемый, так как выпадает множество продуктов радиоактивного распада. Но, как ни странно, есть и один плюс – чаще всего этот дождь гасит пожары, вызванные ядерным взрывом. Как-то так, – закончил свою весьма познавательную лекцию майор. – Ну и как вы собираетесь такое подделать или имитировать?

– Взрыв топлива внешне очень похож на ядерный «гриб», – подал голос особист Костя, – если бросить взрывпакет в ведро с соляркой, то получается весьма эпичный «гриб». В начале двухтысячных у нас в корпусе проводили учения, по сюжету которых в конце должен был быть сильный «ба-бах». Сапёры обеспечивающие спецэффекты ленивые попались, они особо мудрить не стали, засунули в полную, двухсотлитровую бочку с соляркой ИМки и в нужный момент бахнули. Это было эпично! Косматое, багряное облако пламени взметнулось к небу метров на пятьдесят, а может и выше. Среди участников учений был полковник-посредник, который видел ядерные взрывы в живую, он в молодости служил на Семипалатинском полигоне. Этот полкан как гриб увидел, так сразу же в РЗК заскочил, ну, а за ним все, кто был на НП так же сделали. Потом говорили, что танкисты, которые в перископы видели этот гриб тоже со страху в радиационно-защитные костюмы облачились, прям внутри танков, не вылезая наружу. Хрен знает как у них это получилось! Может так же сделаем? Только емкость возьмем побольше и вышибной заряд сильнее.

Саперы те еще чудаки, они от лени могут и не такое изобразить. Это ж надо догадаться до такого фокуса! Видимо истину все-таки глаголют умные люди, когда утверждают, что лень – это двигатель прогресса. «ИМка» – это имитационный патрон ИМ-100М который обычно применяется на войсковых учениях и маневрах для имитации выстрела из 100-мм полевой пушки или выстрела из 122-мм гаубицы М-30 на полном заряде. Имитационный патрон состоит из корпуса, в виде цилиндрической гильзы, съемной крышки с петлей, двух прокладок в виде картонных колец, верхнего обтюратора с отверстием под электродетонатор, двух шашек (верхней и нижней) разрывного заряда и нижнего обтюратора. Масса верхней шашки составляет 479 г, нижней – 533 г. Под съемную крышку патрона укладывается отрезок шпагата длиной 2-2.2 м. Отверстие обтюратора заклеено пергаментной бумагой, которая прорывается при подготовке патрона к подрыву. В нижней части патрона имеется петля из нити для протягивания шпагата и закрепления патрона на вехе. Поверхность крышки патрона и нижнего обтюратора покрыта смесью парафина и церезина.

– Интересно на каком удалении от заряженной бочки находились саперы, которые подрывали ИМку? – задумчиво произнес Бамут, мысленно что-то подсчитывая. – Если вверх столб огня взлетел на пятьдесят метров, то он и в стороны должен был примерно на такую же дистанцию огнем плеснуть.

– Так и было, – машинально потрогав свой нос, ответил Костя, – огнём по сторонам плеснуло будь здоров, саперы успели в последний момент в окопчике схорониться. Им только всю растительность на голове сожгло и какое-то время они на коренных жителей Африки были похожи.

– Ага, значит окопчик поглубже надо копать и сверху асбестовым покрывалом укрыться, – задумчиво пробубнил себе под нос Сёма.

– Сёма даже не думай, – лилейно-злым тоном прошептал я, – у тебя жена, дети, какие на фиг окопчики и асбестовые покрывала?

– Псих, ты чё? – притворно оскорбился Бамут. – Я ж не для забавы ради, а для общего дела. Можно не мастырить один большой ядерный взрыв, а замутить пару десятков небольших, но, чтобы в ключевых точках.

– Не выйдет, – скептически хмыкнул майор Симонов, – в Одесской области за последние годы уже привыкли к подобным взрывам. Наши ВКС там шухарят чуть ли ни ежедневно. Нужен один эпичный взрыв, который потом мои ребята через подставные паблики в «телеге» разнесут по всей сети.

– Можно соорудить имитацию ядерного взрыва с помощью дым-машин и большого коптера, типа «бабы-яги», чтобы тянул вверх минимум полцентнера, – произнес я вслух, озвучивая идею, которая давно витала в моей голове.

– Давай поподробнее, в деталях, – заинтересовался моими словами Симонов.

Я вкратце рассказал суть своей задумки, которая конечно же еще была «сырая» и не допиленная, но зато со здравым зерном. Если несколько раз провести полевые испытания, то думаю можно будет добиться нужного результата – получить шикарный дымный столб, который понимается вертикально вверх и на высоте в пятьсот-семьсот метров раскрывается «ядерным грибом», мало того еще и держится нужное время, а не исчезает спустя секунды.

– Может сработать, – задумчиво почесывая свой нос произнес майор Симонов. – Здравая идея. Получается, что? Взрыв обеспечим с помощью «террикона» селитры, дымный столб и «гриб» соорудим при помощи ТДА-3 и «бабы-Яги». А как мы подделаем радиацию?

– Радиацию? – переспросил я.

– Её самую, родимую, – раздраженно хмыкнул Симонов. – Она ведь, сука такая и есть основное «зло», которого так все боятся. Как ты заставишь дозиметры пищать, сообщая что радиационный фон повысился? Без этого фактора у нас ничего не выйдет. Пока рядовой укроп, иностранный наемник или НАТОвский кадровый военный не увидят своими глазами, что их ручные дозиметры показывают повышение радиационного фона, они драпу не дадут. С этим то, что делать будем?

– Про «грязную» бомбу даже не заикайтесь! – злобно прошипел особист Костя.

В комнате повисло тягостное молчание. Все присутствующие понимали, что подделать повышение радиационного фона можно одним способом – разбросать по округе, вблизи имитационного «ядерного гриба» различный хлам с повышенным радиационным фоном – а это таже «грязная бомба» которой вот уже несколько лет пугает весь мир «страна 404».

– А может тоже подделаем? – робко заявил Бамут.

– Как?! – хором спросили я и капитан Баранов.

– Псих помнишь, как мы втроём с Джокером опорник брали, ну, когда на «калаши» накрутили самодельные «банки», которые не глушили выстрел, а наоборот усиливали его, создавая такой грохот будто бы бьешь из «дашки», а не из АКМа?

– Ну помню и что?

Дульный тормоз компенсатор (ДТК) закрытого типа. На сленге: «банка». Закрытые ДТК применяют на автоматах, пулеметах, снайперских винтовках. Практика – критерий истины. И практика показывает, что промеж элементов тюнинга «банки» лидируют среди бойцов СВО. «Банки» на СВО встречаются чаще, чем коллиматорные прицелы и магазины повышенной ёмкости, не говоря уже про цевьё, тактические рукоятки, кронштейны переходники на Пикатинни и т.д. Нередко можно услышать названия: «глушитель» или «пламегаситель». Это справедливо лишь отчасти. Названия больше обывательские. Полного подавления звука и вспышек выстрелов «банка» не даёт. Но существенное снижение по обоим факторам обеспечивает. ПБС – прибор бесшумной стрельбы: штатное устройство. К нему в большей мере относится термин «глушитель». «Банка», закрытый ДТК – это такая лазейка, для продвижения подобных устройств на гражданский рынок.

При стрельбе через «банку» звуки выстрелов приглушённые. Сложнее определить место источника. Вспышки, вырывающегося с дульного среза пламени, будут видны лишь в узком секторе напротив стрелка. В тёмное время, очевидно, заметнее. Это обеспечивает хотя бы частичную маскировку ведущего огонь. Увеличивает шансы на выживание в бою. Потому популярность «банок» в войсках закономерна.

Так вот…

Пошли мы как-то штурмом на укропский опорник, группа была небольшая – шесть бойцов, но больше и не надо, на подходе к «опору» нас подкараулили вражеские «дроноводы»…и одного нашего «триста», мало того, ПКМ Бамута и две «дудки» РШГ-2 – тю-тю. В общем, по-хорошему надо возвращаться назад не солоно хлебавши, но, мы, бойцы «десятки» не привыкли пасовать перед трудностями, поэтому одного бойца с трехсотым отправили в тыл, а сами, втроем: я, Сёма и Джокер двинули дальше. Вражеский опорник мы тогда взяли хитростью: нашли в поле большие пустые жестяные банки из-под каких-то импортных консерв и соорудили из них насадки на ствол автомата. Выстрел с такой насадкой не заглушался, а наоборот усиливался, создавалось такое впечатление как будто стреляешь на из автомата Калашникова калибра 7,62, а из «дашки», он же крупнокалиберной пулемет ДШКМ калибра 12,7мм. Пока три автомата работали длинными очередями (Бамут стрелял сразу с двух рук), я, как самый дальний метатель гранат швырял все имеющиеся у нас в арсенале ручные гранаты в сторону вражеского опорного пункта. Хохлы оху@ли от такого концерта, со страху подумав, что по ним работает сразу три «крупняка» и благоразумно оставили свои позиции ретировавшись в неизвестном направлении.

Вражеский опорный пункт мы захватили, проторчали там три часа, а потом вернулись к своим, предварительно развалял там все, используя в качестве фугаса стопку противотанковых мин ТМ-62.

– Ну и причем здесь самодельные «банки» на калаши и радиация? – не понял я намеков Бамута.

– А шо, ежели нам взять корпус от дозиметра, а внутрь ему запихать начинку от газоанализатора? – хитро сощурившись пояснил Семен. – Добавим в дымы какое-нибудь вещество и когда внутрянка газоанализатора будет пищать, то все будут думать, что это дозиметр реагирует на повышение радиационного фона. Ну, а «хитрые» дозиметры зашлем местным воякам в качестве бесплатной гуманитарной помощи. А, как?

– Охренеть! – спустя пару секунд после переваривания услышанного прошептал капитан Баранов. – Сёма – ты гений!

– Спасибо, я знаю, – довольный похвалой, кивнул Бамут.

– Так, подведем итог, – радостно потирая руки произнес Константин. – Как подделать «гриб», взрыв и радиацию, мы решили. Правильно? Что-то еще или всё?

– Там еще есть ЭМИ, он же электромагнитный импульс, – буркнул Баранов. – Это такая хрень, которая во время ядерного взрывы выжигает у электроники нутро. Как её будет подделывать?

– Ну, с ЭМИ не все-так сложно и однозначно, – легкомысленно отмахнулся майор Симонов от слов своего заместителя. – ЭМИ штука сложная и очень сильно зависит от точки взрыва. При подземном ядерном взрыве электромагнитный импульс минимальный, при стратосферном максимальный, но если выражать в процентах, то, к примеру, атмосферный на самом деле не далеко ушел от подземного, – говорил Симонов понятным и доходчивым языком, ему бы не в армии свой талант гробить, а идти в профессора. – Принцип ЭМА, следующий: поток лучистой энергии ионизирует все атомы, до которых дотянулся, то есть срывает с них электронные оболочки. Разлетающиеся массово электроны и дают мощный электромагнитный импульс. В итоге имеем, что в твердом теле электронам некуда деваться, основная мощность уйдет на нагрев этого самого твердого тела. В жидкости таже фигня. В плотных слоях атмосферы электронам тоже особо не разгуляться, основная часть энергии взрыва уйдет в тепло. Зато в стратосфере, где воздуха ни хрена нет, на ионизацию уйдет большая часть энергии. В общем если подытожить, то при взрыве ТЯО на земле или на небольшой высоте в воздухе ЭМИ грозит только электронике, которая находится очень близко к эпицентру взрыва.

– На крайняк я могу вирусню одну засадить в электросеть к укропам, чтобы тамошние щитовые на время вышли из строя, – вставил своё слово Баранов.

– Так, ну, раз у матросов больше нет вопросов, – широко улыбаясь хлопнул в ладоши особист Костя, – то завтра к трем часам дня, – он глянул на часы, жду от вас майор детальный план предстоящей операции, которую я назову – «шашечки». Только чур без опозданий, а то мне надо еще успеть распечатать все и в красивую папку подшить, чтобы положить план на стол к Верховному. И не забудьте побольше фотографий и картинок в доклад вставить, в Кремле такое любят.

– Почему «шашечки»? – удивился майор.

– Шоб нихто не догадался, – голосом актера Папанова, ответил Костя.

– Товарищ Константин, – внезапно обратился Семен к особисту. – Если не секрет, а какое у вас звание?

– Не секрет, – пожал плечами Константин, – когда я нахожусь по службе в ЮФО, то обычно у меня корочки на имя капитана первого ранга. А в Москве мне звания не нужны, меня там и так все знают. Звания или чины не всегда определяет значение и политический вес личности.

– А что имеет значение? – удивился Бамут.

– Главное для всех чинуш и генералов – это насколько человек близок к Верховному, – Костя многозначительно ткнул указательным пальцем в потолок.

– А вы очень близки к нему? – шепотом спросил Сёма.

– Ближе, чем многие министры и главы регионов, – хищно улыбнулся Костя, – а посему могу вам гарантировать, что если всё пройдет как запланировали, то все присутствующие в этой комнате получат Звезды Героев!

– А у меня уже есть, – не удержался и похвастал Бамут.

– Знаю, – цокнул языком особист, – у остальных тоже были бы Звезды, если бы они полковникам морды не били и в радиоэфире не орали, что пленных брать не будут, – подколол нас с майором Костя. – Тебе Сёма квартиру дадут в знак поощрения заслуг.

– В центре Москвы? – тут же ахнул Семен.

– Почему в центре Москвы? – нахмурился особист. – Ты края-то видь, где-нибудь на окраине Севастополя. Ладно, всё, мне пора, а вы работайте, ночь не спать, но, чтобы к 15,00 завтрашнего дня детальный план предстоящей операции был у меня на почте, – Костя замялся на секунду и добавил, – с картинками, не забудьте!

– Вот так всегда, – проворчал майор, когда за особистом закрылась дверь. – Мы ночь не спи, план с картинками выдай, а все лавры ему. Обидно, что придётся такой огород городить, когда можно было всё сделать намного проще. Нет чтобы одну настоящую бомбочку бахнуть, надо тут раскорячится и все имитировать.

– Да-а, – согласно протянул я, соглашаясь с майором и добавил немного из классики:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить!

– Пушкин? – тут же блеснул эрудицией Семен.

– Почти, – снисходительно кивнул я. – Тютчев!

Вот так, собственно, и выглядел план предстоящей операции, которую наш отряд должен был провернуть в Одесской области:

Сперва имитируем большой ядерный взрыв, активно распространяем панику в рядах ВСУ, захватываем небольшой прибрежный городок и удерживаем его до тех пор, пока в порту не появятся два гражданских сухогруза класса «река-море» на борту которых будет 10 ОДШБр в полном составе. А дальше уже путь на Одессу, благо до неё будет меньше 50 км.