Крымская война 2014. Часть 1

– Они еще к АГСам подходят, – задумчиво произнес я. Действительно, такая огромная партия боеприпасов – это, что-то из ряда вон выходящее. Такого у нас, точно никогда не было.

– Ну, ты сказал: к АГСам. АГС – это автоматический гранатомет на станке, дура, которая, весит тридцать килограмм, без боезапаса. Это же, чисто военная машинка, – в голосе Гриши, чувствовалось разочарование, от того, что он уже не в органах. Опер, он на всю жизнь опер. Охотничий азарт и адреналин погони, когда ищешь и гонишь дичь – это то, ради чего, идут работать оперативными работниками милиции. – Слушай, а может их хотели в Чечню переправить?

– Гриня, ну какая на хрен Чечня? – засмеялся я. – Ты, покупал бы морской песок в Африке, чтобы в Керчи его рассыпать на пляже?

– Нет, конечно! На кой ляд, мне их песок, у нас своего девать некуда.

– Вот и с Чечней, та же штука. У них там, своих боеприпасов хватает. Делать им больше нечего, как только таскать контрабанду, через две границы. Даже если эти ВОГи, достались им бесплатно, то транспортные расходы, сожрут всю прибыль. Так, что Чечня – это не вариант.

– Ну, а кто тогда покупатель? Кому предназначались эти ВОГи?

– Гриша, если хочешь, чтобы я тебе покупателей нашел на эти ВОГи, ты мне конвертик обратно верни, и к нему еще не меньше десяти таких прибавь, вот тогда я подумаю. А, так, ты знаешь, что я бесплатно не работаю, – сдались мне эти ментовские заморочки, у меня и так забот, выше крыши. Надо придумать, как выбить всю эту националистическую дурь из мозгов братьев Серовых и всей их честной компании. А контрабандой боеприпасов пусть милиция и СБУ занимается, им за это деньги платят.

– Нет, конверт, не верну. Он мне самому нужен. Ладно, не хочешь родной милиции помочь, не надо. Пошел я. Если, еще работка подвернется, звони!

Вернувшись в машину, я обратился к Ветрову:

– Ну, что Сквозняк доигрались? – начал «прессовать» я, паренька: – Поехали, съездим в интернат, соберешь себе сменные вещи и документы. В милицию поеду тебя сдавать.

– Хорошо, – тихо и грустно проговорил Данила.

– Что значит – ХОРОШО?! – взорвался я. Честно говоря, я ожидал, что пацан сейчас сломается и все мне расскажет. Все как было на самом деле, а не эту чушь, про гранаты, автоматные очереди и боевой штурм дома. – Да, ты в своем уме? Ты же еще совсем молодой, пацан не смышленый. Ты, хоть понимаешь, что если сейчас загремишь на зону, то это тебе всю жизнь сломает?

– Ну и что, – спокойно сказал Ветров: – Максимум через две недели начнется война и меня освободят из СИЗО.

– Не СИЗО, а ИВС, то есть изолятор временного содержания, – механично поправил я, пацана. И тут же добавил: – А! Тогда понятно, почему ты такой спокойный. Если война, тогда конечно освободят.

Данила коротко кивнул головой и замолчал, откинувшись на упругое кожаное сидение. Я включил автомагнитолу и тоже замолчал.

Вот сейчас выйдет из больницы Вовка Серов, и я ему сразу в жбан засажу. «Двоечку» – левой, хук в голову, и правой, прямой удар, тоже в голову. А потом, пару раз ногами добавить! Чтобы выбить всю дурь из башки. Это же надо так засрать малолеткам головы. Дебилы! Вот, что бывает, когда перестаешь держать под контролем, слишком рьяных товарищей. Нет, правы были древние, которые говорили, что нет ничего хуже, чем дурак и инициативой! А может, это я виноват? Ведь именно я придумал, всю эту хрень с национальным движением, славянским братством, соборностью и прочей ересью. Надо было во время остановиться, переключить внимание братьев Серовых на что-то другое. Так нет же, поленился, с головой ушел в бизнес: «схемы», «мутки», «комбинации», «движения». Вот теперь и придется расхлебывать, то, что сам же и заварил пять лет назад.

Пять лет назад, в 2009 году, ко мне обратились за консультацией, чиновники из мэрии. Ну, как обратились? Просто, в одном из разговоров, за бокалом пива, выяснилось, что есть некоторые инвесторы, которые положили глаз на здание Керченского детского дома. А поскольку, на дворе стоял 2009 год, год, когда на Украину свалился треклятый финансовый кризис, вернее свалился он еще год назад, но деньги у власть имущих, начали заканчиваться только сейчас. Именно поэтому, о приближающемся кризисе керченские чиновники узнали на год позже, чем весь остальной финансовый мир. У нас ведь как: есть деньги – все отлично, нет денег – все ужасно, а подумать о том, что деньги скоро закончатся, мы не можем, «тямы» не хватает. Вот так и живем всю жизнь – гуляем на последние. Вечный пир, во время чумы.

Получалась такая комбинация: есть инвесторы – люди с деньгами и желанием эти деньги потратить, есть комплекс зданий Керченского детского дома – бывший детский садик, стоящий в живописной местности, на берегу моря в черте города, и есть другое здание, которое находится в несколько другом месте, но тоже подойдет для нужд детского дома. Надо было только убедить руководство детского дома, по-тихому перебраться на новое место. А в освобожденных, от детей-сирот, помещениях можно сделать шикарный пансионат. Схема, просто идеальная: выгони никому не нужных детишек, и засели вместо них богатых туристов. И если бы все это происходило, хотя бы на два года позже, то никто не стал бы ждать согласия директора детского дома, выселили бы детей, да и вся недолга! Но, на дворе стоял, декабрь 2009 года, и в стране царила предвыборная истерия, народ разделился на два непримиримых лагеря: с одного боку сторонники регионала Якубовича, а с другой стороны последователи Тимошенко. И рисковать в такой опасный момент никому не хотелось. А вдруг, после выборов директор интерната закатит истерику, и начнутся проверки? Всем известна прописная истина: новая метла, метет по-новому. Каждый раз, когда к власти приходят новые лица, они начинают свое правление с чисток: убирают старых, ненужных людей и ставят на их место своих, новых и проверенных. А еще хорошо, устроить показательную «казнь» – посадить, с громким разоблачением, кого-нибудь из лагеря противников. Вот и получалась двойственная ситуация: с одной стороны, хотелось чиновникам из мэрии «отжать» детский дом, чтобы продать, а с другой стороны боялись они возможных последствий. Вот, если бы как-то заставить директора детского дома, самой выказать желание о переводе детского дома в другое место. Вот, это было бы, то, что надо. Именно для этого я и был нужен. Тем более, что у моих лучших друзей Васи и Вовы Серова, мать работала в том же детском доме.

Осмотрев здание, которое предлагали детскому дому взамен старого, я нашел много положительных сторон. Честно говоря, новое здание и расположением и конфигурацией было намного лучше, чем старое. Я даже больше скажу, новое помещение открывало большое количество возможностей, в финансовом плане. Была бы моя воля, я бы превратил детский дом в учреждение, которое не только могло обеспечивать себя, но и приносить прибыль.

Я «окучивал» директора детского дома в течение недели. И знаете, что? Таки нашел, я к ней подход. Ну, а как по-другому? Не зря, я все-таки считаюсь лучшим посредником и переговорщиком в городе! Сразу, после Нового года, детский дом переехал на новое место. Новое здание было старой, еще сталинской постройки. Одним из условий переезда было проведение комплексного ремонта и выделение из бюджета города, территории бывшей автобазы, прилегающей к новому зданию детского дома-интерната. Ну и самое главное: мне удалось добиться того, чтобы все финансовые дела детского дома, вела фирма «Альтаир», учредителями которой, являлся я и братья Серовы.

И, если в финансовом плане, все было хорошо: детский дом получил новое здание, с хорошим ремонтом, но не рядом с морем, а немного дальше, инвесторы получили старое здание детского дома, в котором, уже во всю, шла перпланировка, ну а я получил свой бонус, за посреднические услуги. То, в плане, самой работы с воспитанниками детского дома, все было не так просто. Скажу честно: все было плохо. Дети, были – оторви и выбрось. Малолетние хулиганы и беспризорники. Надо было найти, какой-то способ объединить детей, дать им то, чего они все так страстно желали – семью. Каждый воспитанник детского дома, мечтал только об одном, о семье. А, что такое семья? Семья – это когда ты кому-то нужен, когда о тебе кто-то заботиться, но и ты в свою очередь должен заботиться о других, на тебе тоже лежит ответственность, за чью-то жизнь и судьбу. Я не мог дать семью, каждому из детей, но я мог дать им общую цель, идею, которая, возможно сплотит их в общую группу – некое подобие семьи.

Такой целью, я и выбрал – воспитание в сиротах, идеи их превосходства над другими. То есть, то, что противоречило всеобщему окружающему мнению о воспитанников детских домов. У нас, ведь как? У нас, принято считать, что если ты сирота и тебя воспитывают в государственном заведении, то значит, что из тебя ничего путного не вырастит. А, я пытался дать понять, этим сорванцам, что это не так, что они могут быть лучше, чем дети, воспитанные в нормальных семьях. Ну, если не лучше, то уж точно не хуже.

Братья Серовы стали учителями в доме-интернате. Старший Василий – трудовиком, младший Владимир – учителем физкультуры. В обязательном порядке, каждый воспитанник детского дома должен был посещать кружки и спортивные секции. К спорту, вообще было очень серьезное отношение – утренняя и вечерняя зарядки были обязательны для всех. В интернате открыли секцию бокса, борьбы и рукопашного боя. Вели секции, приглашенные из Дворца спорта тренеры. Рукопашный бой, преподавал лично Вовка Серов.

Младший Серов, был фанатом «системы Кадочникова», он по нескольку раз в год ездил на семинары в Краснодар, к Алексею Алексеевичу Кадочникову. Именно с этого и началась, в интернате мода на национальную идею. Ну, как же: «Русский стиль», «Славянский Стиль Самозащиты», «Буза»… да много чего было, тогда в самом начале. Каждую субботу в интернат приходил батюшка, из ближайшей церкви, проводил беседы с подростками, читал проповеди. Также в интернате частыми гостями были местные казаки. Честно говоря, в Керчи этих казаков было пруд пруди! Не меньше десятка казачьих объединений. Тогда, мы были готовы на все, лишь бы сплотить воспитанников детского дома. По правде сказать, давалось это все очень и очень тяжело. Трудно было переломить надрыв в детской психике. В первый же месяц, я заставил директора уволить почти всех сотрудников. Вместо уволенных, были набраны новые. Помимо стандартной зарплаты, им были назначены премии от фирмы «Альтаир», то есть от меня и братьев Серовых. Денег было «вбухано» в интернат, просто не меряно. Я вложил, в этот проект, всю нашу с братьями Серовыми, «черную кассу». А ведь, это почти триста тысяч долларов. А были еще и средства, выделяемые из городского, республиканского и даже, государственного бюджета. Пользуясь своими связями, я смог, включить Керченский детский дом-интернат, в несколько международных программ.

В самом интернате были организованны группы, в которых дети своим трудом помогали зарабатывать деньги для нужд интерната. Производство сувениров из морских ракушек, плетеные корзины, какие-то статуэтки из глины и прочие туристические безделушки – все это приносило очень неплохую прибыль. Забор интерната выходил на проезжую часть дороги, когда приходило время курортного сезона, то серую стену забора завешивали, огромными рекламными плакатами, естественно, тоже не бесплатно. Для нужд интерната было заведено собственное приусадебное хозяйство. Разводили кроликов, курей, перепелов и свиней. На территории, бывшей автобазы, разбили огороды. А если учесть, что Керчь стоит на берегу двух морей, то рыба и морепродукты, были, постоянной составляющей меню в столовой интерната, которые нам бесплатно поставляли рыболовецкие артели. Силами только детей и воспитателей, все это хозяйство потянуть было нельзя, поэтому нами были наняты дополнительные люди. В стране, где свирепствовал экономический кризис, всегда можно найти рабочую силу, тем более в Керчи, где все крупные предприятия были закрыты.

Ну, а сам интернат был переведен в режим жесткой самоокупаемости. Я, когда просматривал журналы расходов и товарные накладные, то приходил в тихий ужас. Оказывается, почти все наши государственные учреждения, закупают продукты питания дороже, чем они стоят в обычных магазинах. И это при условии того, что размеры закупок не маленькие. Получался, экономический нонсенс: при закупке товаров оптом, гос.учереждения, вместо того чтобы получить скидку, получало наценку. В итоге, все старые поставщики были посланы на хрен, и закупками товаров для интерната стал занимать исключительно я. Потом, конечно для этого наняли отдельного человека, но в первое время, я лично ездил по оптовым базам и выискивал где, что подешевел. Конечно, все эти нововведения вызвали, мягко говоря, шок, у руководства отдела образования, но я, пользуясь поддержкой мэра города, всех, кто возмущался, посылал в известном всем направлении.

Так, уж получилось, что между мной, мэром и директором интернат, был заключен, трехсторонний договор. Мэр получал старое здание интерната, и давал «зеленый свет» всем моим начинаниям, директор интерната «добровольно» отдавала старое здание и обещала не предъявлять претензий в дальнейшем, ну, а я, должен был путем реформ и введением новаторских методов управления, сделать из отсталого детского дома, лучшее заведение подобного типа в Крыму. Понятно, что у меня были и свои взгляды на все это. Мне удалось «разогнать» бюджет интерната, примерно в три раза от первоначальной цифры. Первые два года, я ничего не брал из тех денег, которые проходили через интернат, наоборот только вкладывал новые. Да, если сейчас вспомнить, то первые результаты своей деятельности мы увидели только через два года. Тогда, дело было, как раз в сентябре, и воспитанники интерната получили новую форму, сшитую по нашим с братьями Серовыми макетам. Вся форма состояла из джинсовых курток одинакового покроя. На спине курток был вышит герб интерната: перекрещенные мечи на фоне солнца, под гербом шла надпись, выполненная в готическом стиле – «Русские – не сдаются!» Теперь, воспитанников детского дома можно было отличить от их сверстников.

В сентябре 2011 года произошел, первый инцидент с участием детдомовских подростков: двое пьяных молодых парней, поймали на улице девчонку тринадцати лет и затащили её в камыши, это заметили двое пацанов, в куртках с гербом, в виде солнца и скрещенных мечей. Расправа была быстрой и жестокой: пятнадцатилетние подростки, с легкостью расправились с двадцатилетними парнями. Через неделю в интернат приехал начальник второго УВД и вручил благодарственные грамоты, малолетним героям. Как водится, полковник толкнул речь перед подростками, рассказывая им, как в советское время было популярно организовывать пионерские патрули. Вот с этого все и началось. Уже через десять дней на улицах появился первый совместный патруль из воспитанников детского дома и казаков. А еще, через полгода, в интернате, снова появился начальник УВД и пригласил нас, с братьями Серовыми, к себе на дачу. А там, речь пошла о том, что после того, как улицы стали патрулировать казаки и воспитанники интерната, в нашем районе уровень преступности, особенно, среди подростков, сократился, практически до нуля. В связи с чем, милиция, готова закрывать глаза на мелкие правонарушения в финансовой деятельности интерната.

При интернате был организован клуб памяти, военно-поисковый отряд и музей, посвященный Великой отечественной войне. Над всеми ветеранами Великой отечественной войны, проживающими, в близлежащем районе, было взято шефство. Воспитанники интерната, регулярно посещали ветеранов и помогали им по хозяйству.

Все это, не могло происходить не замеченным, со стороны руководства города. В интернат регулярно приезжали журналисты и корреспонденты. Каждый раз, когда в город приезжало высокое начальство или знаменитые политики, они в обязательном порядке посещали наш детдом. В декабре 2012 года, Керченский детский дом-интернат, получил звание лучшего детского дома-интерната в Украине. Можно сказать, что свою часть договора я выполнил. В том же 2012 году, фирма «Альтаир» решилась одного из учредителей, а именно меня. Я к этому времени, начал терять интерес к интернату, финансово детский дом, конечно, приносил прибыль, но не такую уж большую, чтобы я делал этот проект, делом всей своей жизни. А, вот братья Серовы ушли в детдомовские дела с головой, они буквально жили интересами интерната. Поэтому, я решил, что пусть они дальше работают вдвоем, а я с головой ушел в свои «посреднические» схемы.

Вот так примерно, все и происходило. Год за годом, братья Серовы воздействовали на своих подопечных, воспитывая в них, те идеи, которых придерживались сами. Ну, и что из этого вышло? Вырастили, каких-то экстремистов, мать иху так! Война! Это ж надо было придумать?! Хрен его поймет, что у этих малолеток в голове? Но, ничего! Сейчас Вовка выйдет из больницы, уж я из него правду выбью!

Вовка вышел из дверей больницы через тридцать минут. Выйдя, он сразу направился к моей машине. Открыв, переднюю дверь, Владимир сел, рядом со мной.

– Как брат? – спросил я, у молчавшего Вовы.

– Нормально. Операция прошла успешно, пулю извлекли, ничего жизненно важного она не задела. Хирург говорит, что через неделю, можно будет Ваську забрать.

– Отлично. Есть хочешь?

– Как зверь! Только надо съездить к Василию домой и собрать кое-какие вещи. Ну и в аптеку зайти, доктор целую простыню, накатал, какие лекарства нужны.

– Список отдай Ветрову, пусть он сбегает, – я протянул Данилу, несколько крупных купюр. – А вещи, пусть Маша соберет. Или вы ей еще не сказали?

– Машки нет в городе. Она с ребенком у родственников в Краснодаре.

– Ничего себе? Когда это, она успела уехать?

– На прошлой неделе, не зачем ей здесь быть.

– Ветров, а ты чего еще здесь? – повернулся я к пареньку. – Бегом давай, за лекарствами.

Сквозняк, было, дернулся, но потом остановился и вопросительно посмотрел на Серова.

– Иди Ветер, купишь лекарств, отнесешь на второй этаж, отдашь дежурной медсестре.

Данила, вылез из машины, и быстрым шагом ушел прочь.

– Ветер, говоришь? А как же, Сквозняк? Чего это Ветрову «погремуху» поменяли? Вырос?

– Ну, вроде того, – уклончиво ответил Владимир.

Я завел машину и медленно выехал с территории больничного комплекса.

– Сейчас, заедем в одно место, быстро перекусим, ну и поговорим за одно, а потом съездим к Ваське домой, и соберем вещи.

– Хорошо. Сколько денег врачу отвалил? Ты, не переживай, деньги у меня есть, ты только скажи сколько?

– Вова, ты головой, что ли ударился? За деньги мне говоришь? Потом сочтемся!