Виновны все

– Есть как бы подтверждение того, что в Россию, и конкретно в Москву, действительно завезли новый вид наркоты. Но, я так понимаю, при прохождении этой информации получилось что-то наподобие игры в «сломанный телефон». Тут, судя даже по названию «дури», при передаче информации от одного к другому, могли переврать многое…

Стас скептически отнесся к полученным сведениям, особенно усомнился в способности загадочного «охарасана» стимулировать работу мозга.

– По-моему, насчет прибавки ума – это полная лажа! – язвительно рассмеялся он. – Вот «крянуть» от передоза «дури» – это запросто, в это я поверю.

– Возможно, ты и прав, – кивнул Гуров, – но на данный момент это сообщение – наша единственная «ниточка» в поиске тех, кто начал внедрение в Москве нового наркотика. Причем, как я понимаю, куда более опасного, чем тот же героин. Сейчас надо дать задание информационщикам, чтобы они разыскали по всем возможным базам, где обитает Мирнов-Мерин. И сегодня же его надо взять под наблюдение, отследить все его контакты. А потом «протестировать» и тех, кто хоть что-то может знать про этот самый «охарасан», если только он так называется на самом деле.

– Считаешь, что этот Мерин знает намного больше, чем рассказал своим корешам? – спросил Стас с миной большого сомнения на лице.

– Да, вполне это допускаю. К тому же, знаешь, есть люди, которых буквально распирает, если они носят в себе какой-то секрет. Их постоянно подмывает рассказать об этом кому-то еще. Правда, они понимают, что это слишком рискованно – как бы за длинный язык башку не оторвали, поэтому говорят о том, в чем участвуют сами, как о слышанном от кого-то еще. Конечно, может быть, я и ошибаюсь, но… Считаю, что причастность именно самого Мирнова к обороту нового наркотика не меньше чем пятьдесят на пятьдесят.

– А по Бульмакину куда и как думаешь двигаться? – полюбопытствовал Стас.

– Это не вопрос – это вопросище… – Лев изобразил руками широкий жест, который можно было понять как «не знаешь, за что хвататься». – Надо срочно съездить в Хлебовское, изучить на месте все обстоятельства убийства. Надо встретиться с его вдовой, с его соседями, проверить его компьютерную технику и всякие там гаджеты. Не зная, чем он реально занимался, не понять и того, что стало причиной убийства. А не зная причин, не выйти и на его исполнителя и заказчика. Вот такие заморочки…

Раздалось пронзительное пиликанье телефона внутренней связи. Звонил Жаворонков. Он сообщил, что сбор материалов по Зубарову закончен, информация сброшена на электронную почту.

– Зубарова помнишь? Ну, как бы свидетеля по делу о взрыве машины наркобаронов Щербухина и Томаняна? – сев за свой стол, вопросительно взглянул на Станислава Гуров.

– А-а-а, было дело, помню! – подтвердил тот.

– Сегодня случайно увидел его на автозаправке…

И Лев вкратце рассказал о том, при каких обстоятельствах заметил «старого знакомого», которого сразу даже не смог вспомнить.

– Ты его в чем-то подозреваешь? – спросил Крячко.

– Ну, как сказать? – пожал Лев плечами. – Реального повода в чем-то его подозревать как бы нет. Но… Я вдруг почувствовал, что за ним есть что-то очень мутное. Вдруг пришло понимание, что в момент убийства Щербухина и Томаняна в той округе он оказался не случайно. Вот сейчас посмотрим, что это за гусь…

– Давай глянем! – потирая руки, Стас поспешил к нему.

Открыв файл с сообщением, Лев прочел вслух:

– Кирилл Александрович Зубаров, восьмидесятого года рождения, город Москва… Так… Родители – Зубаров Александр Фомич, железнодорожник, проводник, умер в девяносто пятом. Мать – Зубарова Елена Викторовна, домохозяйка, судима, отбывала пять лет за организацию подпольного борделя. Ого! Его мамочка, оказывается, была «мамочкой»…

– Ну, тут все яснее ясного: девяностые годы, жизнь скудная, «в натяг», главный кормилец семьи умер, жить стало не на что. Вот и пришлось домохозяйке переквалифицироваться в «бордель-маман»… – с некоторым даже сочувствием прокомментировал Стас.

Далее из сообщения явствовало, что в школе Кирилл Зубаров организовал рэкетирскую группировку, которая грабила однокашников, за что он был исключен из школы. Занимался мелкими кражами, «бомбил» автомобили – «разувал» колеса и «прихватизировал» автомагнитолы. За это получил два года колонии на «малолетке». После освобождения пару лет работал вышибалой в мамином борделе. Когда милиция его накрыла и «бордель-маман» отправилась в заключение, Кирилл Зубаров подался в охранники – устроился «секьюрити» в ЧОП «Коподаров и Ко», где за несколько лет дорос до инспектора отдела. В две тысячи десятом коподаровский ЧОП оказался замешанным в транспортировке и хранении афганского героина. Несколько человек были задержаны и попали под суд. Зубаров тоже был в числе подозреваемых, но как-то смог выкрутиться и прошел по делу как свидетель.

– Ты глянь, какой непотопляемый! – усмехнувшись, отметил Гуров.

– Да, Лева, похоже, интуиция тебя не обманула – фрукт скороспелый и с гнильцой! – хохотнул Стас.

После задержания хозяина ЧОПа и его подельников «контора» тут же закрылась, а Кирилл Зубаров был приглашен на работу в ЧОП «Эдельвейс-Прима». Там он сразу же был назначен инспектором отдела по торговой сети «Успех-экстра», потом дорос до старшего менеджера по кадрам, а пару лет назад стал совладельцем ЧОПа и его генеральным директором.

– Обалдеть, какая крутяцкая карьера! – иронично «восхитился» Крячко. – С чего это вдруг ему так поперло?

– Сейчас увидим… О! Смотри: женат трижды, последний брак заключен в пятнадцатом, его жена – некая Софья Денисовна Чубрей. А как фамилия прежнего гендиректора ЧОПа? Чубрей Денис Васильевич. Ясно? Стал зятем своего босса, после чего и сел в его кресло.

– И нет никаких гарантий, что Зубаров сейчас не промышляет наркотой… – задумчиво резюмировал Стас. – Судя по его характеру, аферист он еще тот. Наверняка втихаря приторговывает «дурью» – я в этом почти уверен.

– Вот и я думаю о том же… – нахмурился Лев и, покачав головой, добавил: – Зря тогда Петруха вмешался, зря… Ну, когда взорвали наркобаронов. Я чувствовал, что не всех причастных задержали, что вне поля зрения остались те, кто способствовал убийству, но… С нашим Петрухой иногда спорить – что в стенку кидать горохом. Хотя, думаю, кто-то из министерских уж слишком его торопил, вот он и дал команду закругляться.

– Но тем не менее судьбу не обманешь! – В голосе Стаса слышалось некоторое даже злорадство. – Все равно этот Зубаров попал нам «на мушку». Кстати, как думаешь, был ли тот Гушареев, который признал себя организатором убийства, и в самом деле заказчиком?

– На мой взгляд – был, – уверенно кивнул Гуров. – Ему нужно было устранить сильных конкурентов, и он это сделал. Нанял братьев Судачановых, которые и заложили взрывчатку, и еще несколько человек из «Эдельвейса», которые помогли в организации покушения. Нет-нет, Гушареев вполне обоснованно признал себя виновным, и не с перепугу, а чтобы сбавить себе срок. Ему и в самом деле скостили – дали «четвертак» вместо пожизненного. Но вот Зубаров в тот раз от нас улизнул…

– Вообще-то он может отвертеться и сейчас. У нас на него в данный момент абсолютно ничего нет. За эти годы он следы замел по полной. А подозрения к делу не пришьешь! – огорченно развел руками Стас.

– Согласен! Но я вот о чем думаю: его надо взять под свой негласный, ненавязчивый контроль. И не по прошлым делам, а по нынешним. Чую, где-то, как-то он завязан на этой истории с этим самым «охарасаном». Так что, из виду его выпускать не будем, ну а сейчас буду собираться в Хлебовское.

Снова запиликал телефон внутренней связи. На этот раз звонил Орлов.

– Лева, Стас на месте? Оба ко мне! – распорядился генерал.

– Ну как мы обойдемся без его «ценных указаний»? – съехидничал Стас, патетически потрясая руками.

Войдя в кабинет начальника, опера застали его в меланхолически-задумчивом настроении. Указав взглядом на гостевые кресла, Орлов с ходу поинтересовался:

– Ну что, определились с распределением ролей? Кто и чем будет заниматься дальше?

– Да, разумеется, – ответил Лев, опустившись в кресло и положа ногу на ногу. – Стас будет заниматься случаем с Кудашиной, а я начинаю работу по убийству Бульмакина. Сейчас еду осматривать место происшествия, изучу первичную документацию тамошней опергруппы, опрошу свидетелей.

– Чего-то нового накопать удалось? – изучающе взглянул на Стаса Орлов.

– Вон, Левин информатор сообщил о каком-то новом виде наркоты, который начали завозить в Москву, – кивнул в сторону Гурова Крячко.

Повествование о никому не известном «охарасане» генерала очень заинтересовало, как и информация о Зубарове.

– Твою дивизию! – проворчал он, недоуменно покрутив головой. – А этот «охеросан», или как его там? «Охарасан»? Так вот, как считаете, это не выдумка? Не чья-то хохма прикола ради? Сами же знаете, что сейчас, как их называют, пранкеров – пруд пруди.

– Нет, Петро, скорее всего, это не выдумка. Это, хоть и не совсем приятная, но реальность, – произнес Лев. – В клинике же врачи нам сказали однозначно, что Ирина Кудашина пострадала от действия неизвестного наркотического вещества растительного происхождения. Тут ни прибавить, ни убавить.

– Ну, давайте, мужики, поднажмите! А то наши «лучшие друзья» уже и ручки потирают в надежде на то, что это дело станет полным «глухарем». Ты же, Лева, все равно будешь помогать Стасу по мере возможности?

– Само собой! Если только он сам не против…

– Нет-нет, я только «за»! – поспешил уведомить Крячко. – Что я, дурак, что ли? Ну что, мы пошли совершать свои, так сказать, исторические подвиги?

Приятели поднялись с кресел и, сопровождаемые взглядом Орлова, направились к двери. Стас, по своей старой привычке, не мог не схохмить, покидая кабинет. Уже переступив через порог, он поболтал в воздухе правой пятерней и, обронив с интонацией блондинки из анекдота: «Мы не прощаемся!» – вышел в приемную.

Наблюдавшая за ним секретарша Орлова Верочка, которая набирала какой-то текст на компьютере, с улыбкой констатировала:

– Станислав Васильевич, став опером, вы убили в себе великого актера.

– Верочка, я был вынужден пойти на такую «мокруху» по одной простой причине: у меня стойкая аллергия на цветы из зрительного зала и крики «Браво!», – прижав руку к груди, «признался» Крячко. – Слава богу, за это убийство срок мне не светит.

Зайдя по пути в информотдел и дав Жаворонкову новое задание по Мерину, Лев направился к ведомственной автостоянке, где был припаркован его «Пежо». Менее чем через полчаса он уже пересекал МКАД в сторону Клина и размышлял о случившемся с Бульмакиным. Всего сутки назад тот был жив, здоров и даже не подозревал, что вечером этого же дня кто-то отнимет у него жизнь. Как все скоротечно в этом мире! Но, черт подбери, кто же все-таки и за что мог его убить?