Похищенному верить (сборник)

Смешно, по-детски пытался докопаться до истины. Отчего так выходит, что представления взрослых о том, что хорошо, а что плохо, кардинально отличаются от его собственных представлений? Где, на каком этапе взросления все меняется?

Повзрослев, Ваня пристрастился к чтению. Ницше, Кант, Гегель, Фома Аквинский, Зигмунд Фрейд, Эрих Фромм… «Похождения бравого солдата Швейка» его не интересовали, а вот философия увлекла основательно. Позже он это перерос, заумные фразы стали для него скучны. Он окончательно решил оставить в прошлом все ограничения и нравственные запреты. Жить нужно весело – вот его философия. Весело и с долей авантюризма.

Утвердившись в непреложности данного факта, Ваня Шаповалов стал вором. Не банальным карманником, подрезающим «лопатники» в толпе зевак на вещевом рынке, не компьютерным хакером, обчищающим банковские счета, не выходя из дома, а вором-художником. Аферистом и авантюристом, бросающим вызов чужим умам, призванным разрабатывать сложные системы защиты личных коллекций от краж. Чем сложнее задача, тем интереснее. Как показало время, в своем выборе он не ошибся. Изобретать способы, как завладеть уникальными экспонатами высокой исторической и материальной ценности, стало его призванием, в котором он весьма недурно преуспел. Солидный банковский счет и отсутствие судимостей только подтверждали правильность выбора. Пока госпожа Фортуна не продала его своей сволочной подруге Жизни, и та, не медля ни секунды, выкинула свой самый грязный фортель.

В один прекрасный день, ставший для вора Хамелеона роковым, все круто изменилось. Всего каких-то пару-тройку недель назад он мирно нежился в теплой ванне с шикарной пенной шапкой в полметра высотой – и вот уже валяется на холодном сыром полу в какой-то богом забытой дыре и мечтает только о том, чтобы синяки и ссадины на теле хоть на минуту перестали ныть. Хоть на паршивую минуту!

Когда его задержали возле дома антиквара, он расстроился, но не сильно. Рано или поздно это должно было случиться, такова уж у воров планида. Если ты решил обчищать чужие дома, должен быть готов и к аресту. Он и был готов. Заранее зарезервировав себе в сообщники лучшего адвоката, он не особо беспокоился о своей судьбе. Адвокат Ципиков свое дело знает, он непременно найдет способ вытащить его из передряги. Так и случилось. Пару недель его держали в камере, пытаясь выбить «чистуху», но Ципиков вселил в Хамелеона уверенность в том, что в суде все пройдет без сучка без задоринки. Судья вынужден будет вынести оправдательный приговор, так как нет никаких доказательств того, что именно он, Ваня Шаповалов, обчистил тот дом, возле которого его взяли.

Но предвидеть то, что случилось потом, ни он, ни Ципиков не могли. Тверские правоохранители со своей задачей не справились, высшие чины решили отправить Хамелеона в Москву, и это тоже было закономерно. Неприятно, но вполне объяснимо. Однако до Москвы он не доехал. Прикатили бравые ребята в маскировочных балаклавах и спутали все карты.

Сидя в кузове автозака, Хамелеон мечтал, что не пройдет и месяца, как он снова окажется в своей московской квартире и будет наслаждаться прелестями жизни. Станет ли он продолжать свои авантюрные вылазки? Скорее всего – да. Деньги – вопрос второстепенный. Он уже достаточно заработал, чтобы его существование было безбедным до конца дней. А вот адреналин, работа мозга, вызов обществу – это дело другое. Без этого он не мыслил своего существования. Сидя перед телевизором, такого не испытаешь.

Конечно, некоторое время придется переждать, а может, даже переехать в другой город. Питер в этом отношении хорош, Ярославль тоже. Но оставить себя без работы мысли, без завораживающих ощущений, возникающих в тот момент, когда ты стоишь в шикарно обставленной комнате какого-то несчастного собирателя, чья жизнь состоит из поиска раритетов, которые он потом тупо спрячет в сейф и будет, как Скрудж Макдак, любоваться ими в одиночестве? Нет, этого он допустить не может.

И пусть Ципиков нудит сколько влезет, пусть пугает его тюрьмой, пусть до посинения грозится, что в следующий раз ему, вору Хамелеону, так не подфартит. Плевать! Он рискнет, а вместе с ним придется рисковать и Ципикову. Он платит ему нехилые «бабки» именно за то, чтобы тот в любой момент был готов пободаться с правоохранителями. Ципиков не дурак, он прекрасно знает, чем занимается Хамелеон, но умело делает вид, что верит, будто Ваня Шаповалов – наичестнейший человек, ни разу в жизни крошки хлебной без разрешения не взявший, и достоин защиты.

Его мысли оборвались на самом интересном месте. Автозак остановился. Это насторожило Хамелеона. Остановки на столь коротком перегоне не предусматривались, об этом предупреждал Ципиков. До самого «Лефортово» охранники должны гнать машину без остановок, значит, что-то случилось. Внутреннее чутье на опасность, непременный атрибут хорошего вора, сработало одновременно с остановкой. Хамелеон замер и прислушался. Из кабины донеслись приглушенные голоса, охранники о чем-то спорили. Один хотел, чтобы второй вышел наружу и проверил, что случилось на дороге. «Не делайте этого, идиоты! Заводите мотор и валите как можно быстрее!» Сейчас Хамелеон как никогда жалел, что не может высказать свои мысли вслух.

А охранники продолжали спорить. Правда, недолго. Затем он услышал, как щелкнул дверной замок, а следом хлопок, совсем тихий, но натренированное ухо Хамелеона уловило и его. «Глушитель. Охраннику конец, – догадался он. – Что, черт возьми, там происходит?» Сам Хамелеон оружие не уважал, никогда им не пользовался, но его пытливый ум не оставил эту тему без внимания. Он изучал данный вопрос, поэтому прекрасно знал, как звучит выстрел через глушитель.

Хамелеон напряг слух, пытаясь уловить малейшие изменения звуков, но снаружи наступила тишина. Зловещая, не предвещающая ничего хорошего. Потом снова щелкнул дверной замок. Второй охранник принял неверное решение – вместо того чтобы давить на газ, он решил выйти из машины. «Дубина, не делай этого!» – мысленно прокричал Хамелеон, но было поздно. Раздался хлопок, а вслед за ним глухой удар, тело охранника рухнуло на шоссе. «Все, мне конец! – пронзила мозг Хамелеона страшная мысль. – Кто-то решил, что живым мне в «Лефортово» делать нечего. Кто-то, кого я обчистил, взял дело правосудия в свои руки». Тело его обмякло, кожа покрылась мурашками, руки задрожали.

А потом заработал автоген, неизвестные вознамерились вытащить его из автозака, и, судя по их оснащенности, сделать это не составит для них труда. «О боже! – Хамелеона охватила паника. – Я не хочу умирать! Мне еще рано умирать!» Огромным усилием воли он заставил себя успокоиться. Не этому учили все те умные книжки, что он тоннами читал в юношеском возрасте. Если ты попал в сложную ситуацию, паника – наихудший советчик. Нужно встретить опасность лицом к лицу. Тебе неизвестны намерения людей, вскрывающих дверь, а это значит, что ситуацию еще можно взять под контроль. Главное, не паниковать. Дать понять тем, кто снаружи, что ты не робкого десятка, что с тобой придется считаться. Да, он дождется, пока они войдут, а потом предложит им свои условия. Он богат, и это уже немало. «Жди, Ваня, – приказал он себе. – Сосредоточься и жди».

Секунды, потребовавшиеся для того, чтобы вскрыть дверь фургона, показались Хамелеону вечностью. Но вот дверь открылась, и перед ним возникла фигура в камуфляжном костюме и в маске. Человек оглядел нутро кузова и шагнул в сторону, уступая место другому. Хамелеон сразу понял, что перед ним главный. Его костюм ничем не отличался от костюма того, первого. На лице была та же маска, но вот осанка, то, как уверенно он вошел, посадка головы – все говорило о том, что в его руках власть.

– Привет! – подавив дрожь в голосе, произнес Хамелеон. – Скверная погодка, не так ли?

– А ты с юмором, – хмыкнул тот, кого Хамелеон записал в главари. – Мне это нравится.

– На том стоим, – пожал плечами Хамелеон. – И еще, не знаю ваших намерений, но, сдается мне, вы вскрыли не ту банку.

– О нет, мы пришли по адресу. – Гнусавый голос главного звучал иронично. – Жаль, что нет времени для знакомства, но ты и сам должен понимать, такие дела нужно делать быстро. Верно, Хамелеон?

Услышав свое прозвище, тот похолодел. Минуту назад он еще лелеял надежду, что парни, напавшие на автозак, просто ошиблись, но теперь сомнений не было, они пришли именно за ним. Чем все это может для него обернуться, Хамелеон даже думать не хотел. Тем не менее он предпринял еще одну попытку, чтобы выяснить, с кем имеет дело.

– Скорость не всегда хороша, – осторожно произнес он. – В нашем деле главное – не ошибиться с целью. Вы уверены, что попали по назначению?

Вместо ответа главный дал знак своим подручным, и те подскочили к Хамелеону. И вот тут нервы его не выдержали. Сколько бы человек ни читал заумных фраз, как нужно вести себя в сложной ситуации, на деле он все равно начнет паниковать. Такова человеческая природа. Хамелеон запаниковал. При виде приближающихся людей в балаклавах он начал истошно орать. Причем орал так, что сосуды на шее вздулись, еще чуть-чуть – и они лопнули бы, но в планы главного смерть Хамелеона, видно, не входила.

– Прекратите это! – произнес он своим гнусавым голосом и вышел наружу.

«Я не могу прекратить, – хотел произнести Хамелеон. – Не могу, потому что мне слишком страшно». Но, как оказалось, главный обращался не к нему. Бравые ребята в камуфляже набросились на Хамелеона, точно шакалы на легкую добычу. Били они профессионально, методично молотя кулаками по всем доступным частям тела Хамелеона до тех пор, пока тот не отключился.

Очнулся он уже снаружи. Двое из тех парней, что использовали его тело в качестве боксерской груши в автозаке, волокли его по какой-то проселочной дороге. Как ни странно, после перезагрузки мозг работал четко и ясно. Страх ушел, уступив место инстинкту самосохранения. «Я жив, а это значит, что моя смерть не входит в их планы, кем бы они ни были. У меня есть шанс все исправить, надо только придумать, как это сделать. Ты сможешь. За последние три года ты составил столько гениальных планов, и теперь, когда от работы твоего мозга зависит твоя судьба, ты просто обязан что-то придумать».

Дорога шла вдоль зарослей кустов, впереди чернела огромная лужа. Живое воображение Хамелеона нарисовало отвратную картину: его тело погружается в холодную воду, нос, рот и глаза забивает зловонная жижа вперемешку с птичьим пометом и останками насекомых. Кирзачам бравых парней лужа не страшна, так чего ради беспокоиться о пленнике? Но нет, тащиться по грязи они не решились, видно, не были уверены, насколько глубока лужа. Вместо этого они свернули в кустарник. Тело Хамелеона обожгло острой болью, когда ветки кустарника начали царапать кожу, прикрытую лишь хилой тканью робы.

«Это твой шанс, – мгновенно отреагировал мозг на боль. – Кровь останется на кустах, это даст возможность тем, кого отправят на твои поиски, идентифицировать ее. Хорошо бы еще и робу здесь оставить, чтобы уж наверняка. Постарайся, Ваня, это не так сложно, как кажется на первый взгляд». Хамелеон поднял голову, выискивая кусты понадежнее, и чуть сбоку увидел то, что искал, – высокий куст с крючковатой веткой как раз по центру. Как только парни дошли до куста, он дернулся в сторону, насаживая себя на куст.

– Какого хрена ты делаешь? – заорал один из парней.

– Брось, Винт, он в отключке, – успокоил его напарник. – Просто тело дернулось.

– Если так пойдет и дальше, он раньше времени кровью истечет, – проворчал первый и, вопреки логике, с силой дернул Хамелеона на себя. Острая ветка прорвала робу, распахав мышцу бедра на добрых пять сантиметров. Хамелеон закусил губу, пытаясь сдержать крик. Скосив глаза на куст, он на короткий миг забыл о боли. Цель достигнута – помимо крови, на ветке остался клочок робы.

Вскоре впереди показалась опушка леса, а чуть дальше – машина. Добравшись до нее, парни бросили тело Хамелеона возле багажника и дружно закурили. Гнусавого видно не было. Хамелеон предположил, что тот укатил прямо с шоссе, таскаться по грязи было ниже его достоинства, для выполнения грязной работы у него имелись подручные. Пока парни курили, он незаметно развязал шнурки на правом ботинке, так как клочку робы доверял лишь частично. На его взгляд, требовались более веские улики, чтобы его начали искать, а тюремный ботинок показался вполне достойной уликой. Оставалось придумать, как незаметно для парней Гнусавого оставить его в лесу.

Выход нашелся сам собой. Когда один из парней отошел в кусты, Хамелеон застонал, давая понять, что пришел в сознание. Второй парень услышал стон и, склонившись над ним, произнес:

– Очухался? Отлично! Скоро будем дома. Там тебя подлатают.

– Мне отлить нужно, – пересохшими губами произнес Хамелеон.

– Потерпишь.

– Ладно, сам главному объяснять будешь, почему у меня лопнул мочевой пузырь. Надеюсь, моя смерть его не расстроит.

Парень некоторое время смотрел на Хамелеона, потом небрежно сплюнул и проговорил:

– Вали в кусты! Встать сможешь?

Уговаривать себя Хамелеон не заставил. Поднялся, опираясь на багажник, и заковылял к ближайшему дереву. Вокруг дерева разросся подлесок, но это ему было только на руку. Справляя нужду, он осторожно высвободил правую ногу из ботинка и отшвырнул его в сторону. В это время вернулся второй конвоир.

– Какого хрена здесь происходит? – заорал он на напарника. – Ты что, совсем ополоумел? Отпускать пленника одного в лесу!

– Остынь, Винт, никуда он не денется. Он на ногах еле стоит, ему не до побега, – возразил второй конвоир и добавил: – Пусть только попробует сбежать. Пуля летит куда быстрее.

Хамелеон оторвался от дерева и заковылял в сторону машины. Тот, кого звали Винт, раскрыл багажник и жестом велел ему лезть внутрь. Он послушно забрался в багажник. Винт захлопнул крышку, даже не взглянув на голую ступню пленника. Спустя минуту заработал двигатель, и машина тронулась с места. Теперь Хамелеон не сомневался в том, что его похитили. С какой целью? Этот вопрос оставался открытым, но в том, что сделали это ради какой-то выгоды, сомнений не было, поэтому он хотел иметь представление, как далеко похитители увезут его от места похищения.

И тут Хамелеон снова потерял сознание. Скорее всего, произошло это от потери крови, так как рана на бедре кровоточила всю дорогу. Второй раз он очнулся уже в чулане, малюсенькой комнате метр на два, без единого окна и намека на цивилизацию. Внутри чулана было сыро и грязно. Хамелеон лежал на голом полу, его похитители не потрудились бросить ему какую-никакую подстилку. Правда, рану на бедре забинтовали, и ссадины на коже обработали антисептиком.

Превозмогая боль, он поднялся, добрался до двери и прислушался. Снаружи не доносилось ни звука. Постучать он не решился, резонно рассудив, что привлекать внимание похитителей – не самая гениальная мысль. Вместо этого уселся на пол и занялся тем, чем занимался много лет назад, когда дед запирал его в чулане. Он принялся размышлять.

Почему это случилось именно с ним? Для чего его похитили? Он ведь не сын президента многомиллионной корпорации, не скандально известный журналист, чьи статьи многим стоят поперек горла, не известный политик, решивший пойти против власти, и не шейх из Саудовской Аравии. Он всего-навсего – вор. Простой вор, без претензий на величие. Так кому он перешел дорогу? Чего ради парни в камуфляже не побоялись напасть на спецтранспорт, принадлежащий органам юстиции?

Чувствовал себя Хамелеон не особо хорошо. В висках стучали молотки, кожа горела, почки ныли, а печень отплясывала свой собственный танец. К тому же ему чертовски сильно хотелось пить. Так сильно, что в глазах темнело. Вскоре он мог думать только о воде. Он представлял ее во всех состояниях: журчащий ручей, выбивающийся из-под замшелого камня, фонтан на улице Пролетариев, разливающий живительную влагу из двенадцати автономных установок, куски льда в специальной охлаждающей посуде за стойкой бара, снежные шапки на горной вершине и просто пара глотков в засаленном одноразовом стаканчике в руках какого-то бомжа. Это сводило с ума, лишая остатков уверенности. Оставаться в здравом уме помогала вторая мысль, неотвязно сверлящая мозг: почему все это случилось с ним? Почему? Да потому, что у Вселенной на него оказались другие планы.

Глава 5

Прибывшие кинологи помочь столичным операм не смогли. Поначалу собака, овчарка-трехлетка с умной мордой и приметной подпалиной, прочертившей шерсть по левому боку, едва понюхав следы покрышек, радостно завиляла хвостом и бросилась вдоль проселочной дороги по направлению к деревне Мокшино. Кинолог бросился следом, а за ним и вся команда. Гурова и Крячко поведение служебного пса воодушевило, но мчаться по непросохшей дороге в неизвестном направлении они посчитали излишним. И, как оказалось впоследствии, поступили правильно. Отпускать экспертов-криминалистов в погоню за призраками Гуров тоже не собирался, и им пришлось вернуться. За кинологом решено было отправить автомобиль с одним из сотрудников, на случай, если придется возвращаться ни с чем.

Так и случилось. Спустя час машина вернулась. Собака дошла до опушки, поднялась по насыпи до трассы и потеряла след. То ли дождем его с асфальта смыло, то ли нападавшие хитрость какую применили, только взять след повторно в этом месте пес не смог. Для второй попытки выбрали следы крови и потерянный ботинок. И снова служебный пес радостно вилял хвостом и рвался с поводка, и снова кинолог в сопровождении машины умчался по проселочной дороге.

На этот раз группа вернулась еще быстрее, запах похищенного Хамелеона выветрился, едва собака отбежала на пару сотен метров. Однако кинолог не отчаивался, он продолжил попытки. Вместе с псом они еще несколько раз покидали место происшествия, после того как собака брала след. Черный круг от самодельного взрывного устройства, едва различимые следы крови, впечатавшиеся в асфальт в местах гибели охранников, слабый запах на спуске с шоссе…

Надо признать, старался кинолог на совесть, но ближе к четырем вынужден был сдаться. Надежды Гурова и Крячко на легкий исход не оправдались. День клонился к вечеру, а они все еще не знали, кто забрал Хамелеона и куда его отвезли. Криминалисты закончили работу чуть раньше кинолога. Собрав всевозможные образцы, они дождались возвращения кинолога и отбыли в Москву.