Лекарство от жизни

– Сяду на пенек, съем пирожок! – съязвил Станислав, но после этого затих и стал слушать.

Багаев выяснил достаточно, но ничего примечательного в собранных фактах не было. Родился, учился, женился и тому подобное. Сейчас живет с сожительницей, а двое детей от первого брака находятся в Ярославле вместе со своей матерью.

Единственным ярким фактом биографии Гришина был его беспросветный алкоголизм (тут Гуров насторожился). Первый раз Гришина пытались лечить еще при Михаиле Сергеевиче, отправив в ЛТП. Попытка успехом не увенчалась, и второй раз слесарь депо лечился сам. Он кодировался на год, пытаясь вернуть семью. Но после окончания срока кодирования на радостях запил и из запоя после этого выбирался редко.

Единственной причиной, по которой его держали на работе, были «золотые руки». В любое время и в любом состоянии Гришин был способен починить что угодно. От работы он никогда не отлынивал, и сердобольная председатель профкома устроила сбор средств на третье лечение Гришина. Нужную сумму собрали, и вчера абсолютно трезвый слесарь первый раз после лечения вышел на работу.

– Хорошая у тебя компания подобралась, Лев Иванович! – восхитился Крячко из своего угла. – Что ни убийца, так «синяк».

Гуров покосился на Станислава, но говорить ничего не стал. Действительно, ситуация складывалась глупо. Искал Гуров общее между двумя покушениями и нашел – оба преступника были алкоголиками. Очень ценный факт! Гуров поднял телефонную трубку и связался с архивом.

– Девочки, полковник Гуров беспокоит, – проговорил он, покосившись на Крячко. – Посмотрите, пожалуйста, дело трехмесячной давности по убийству клерка. Узнайте, не был ли преступник алкоголиком, и позвоните мне.

– Еще одного себе подобрал! – прокомментировал Крячко, едва Гуров положил трубку. – Слушай, может, перестанешь темнить и объяснишь нам, что происходит?

Гуров откинулся на спинку кресла и задумался. Крячко был абсолютно прав, требуя объяснений. Он-то знал из рассказа Орлова хоть что-то, а вот ребята из группы Веселова работали с закрытыми глазами. Хотелось этого или нет, но избежать объяснений не удастся.

– Ладно. Еще десять тысяч ведер – и золотой ключик у нас в кармане! – проговорил Гуров после затянувшегося молчания. – Сейчас мы имеем три покушения на убийство со странными обстоятельствами. На самом деле их может быть больше, но известны лишь те, где личность преступника была установлена.

Все три случая объединяет несколько общих черт. Во-первых, каждое покушение было совершено дилетантом, ранее к уголовной ответственности не привлекавшимся. Во-вторых, во всех этих покушениях отсутствует мотив. Ну, и в-третьих, каждый раз преступник после выполнения задуманного заканчивал жизнь самоубийством.

Зазвонил телефон, и Гуров прервал свои рассуждения. Глядя в лицо старого друга, Крячко окончил за него:

– А в-четвертых, все трое были конченые алкоголики…

Гуров положил трубку и утвердительно кивнул. Он подумал о том, что когда совпадений бывает больше двух, то это уже становится закономерностью. Здесь налицо было четыре, но никаких закономерностей, кроме повального сумасшествия, выявить не получалось.

– Лечат их, лечат, а толку никакого, – почему-то горестно произнес в тишине Тяжлов.

– Лечат? – переспросил Гуров и, поймав на себе четыре удивленных взгляда, прорычал: – Куда отправляли лечиться Гришина?

– В клинику, – не понимая, что происходит, ответил ему Багаев.

– Ясно, что не в роддом! – рявкнул Гуров. – В какую?

– Да я не записал, – замялся Багаев. – Думал, что не нужно. Знаю только, что это где-то в Хамовниках.

Первым желанием Гурова было отматерить оперативника. Такое игнорирование фактов можно простить сопливому стажеру, но не старшему лейтенанту. Впрочем, полковник быстро взял себя в руки. Не стоило отчитывать сотрудника, если сам ему ставишь задачу: «Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что».

– Несвижский переулок, дом 6? – на всякий случай спросил Гуров.

– Точно, Лев Иванович! – радостно завопил Багаев после секундной заминки. – Клиника доктора Запашного. Так она и сказала.

Гуров схватил трубку и вновь набрал номер архива. Девушка мгновенно нашла нужный полковнику файл и подтвердила его догадку – убийца клерка проходил лечение в той же самой клинике.

– Ну и что это дало? – после некоторой паузы спросил Крячко. – Можно еще проверить, не ходили ли они в детском саду на один горшок.

– Ну, например, то, что методы лечения Запашного отрицательно сказываются на психике пациентов. За такое и посадить можно! – влез в разговор Веселов и сам испугался своей дерзости. Он посмотрел на Крячко и пробормотал: – Ой, извините, товарищ полковник!..

– Ничего, ничего, он стерпит, – Гуров посмотрел на Крячко, ехидно улыбаясь. – Сам старших перебивать любит.

– А это, между прочим, некорректно, Лев Иванович, – обиделся Станислав. – Я твои привычки в присутствии младших по званию не обсуждаю.

– Зато другого много чего позволить себе можешь, – жестко оборвал Крячко Гуров. – Лучше бы думал о том, что можно предпринять.

Личная обида Станислава, как всегда, только подхлестнула. Несколько секунд он смотрел на Гурова из своего угла, словно наказанный ребенок на строгого родителя, а затем проворчал:

– Думать тут нечего. Внедрять туда своего человека нужно!

– Дельное предложение, – подыграл самолюбию друга Гуров. – Вот только кого?..

– Ну я могу, – откликнулся Тяжлов. – У меня отец спился, так я прекрасно знаю, как они себя ведут.

– Брось ерунду-то морозить! – осадил своего подчиненного Веселов. – Запашный на алкоголиках собаку съел. К тому же анализы еще существуют. Это же сколько тебя поить придется, чтобы ты на его клиента стал похож? Тут и пяти зарплат не хватит!

Все рассмеялись, глядя на смущенную физиономию Тяжлова. Реплика Веселова обстановку разрядила, но проблему не сняла. Клинику Запашного проверить следовало. Хотя бы потому, что это сейчас было единственной версией объяснения странных совпадений. Но сделать это не представлялось возможным. Веселов был прав. Если доктор хоть как-то замешан в убийствах, то агента милиции он раскусит в два счета.

Гуров решил, что утро вечера мудренее, и отпустил всех домой. Крячко попытался было набиться в гости, но Гуров его попытки проигнорировал. Нужно было многое обдумать, а размышлять полковник предпочитал в одиночестве.

Решив сегодня забрать из театра Марию, Гуров свернул к театру. До конца спектакля еще оставалось время, и он припарковал машину у служебного входа, решив посидеть в тишине.

Мария Строева была одной из самых популярных в Москве театральных актрис, и после спектакля у выхода всегда собиралась немалая толпа поклонников ее таланта. Гуров принимал это почитание своей жены как неизбежный атрибут профессии и относился к нему спокойно, старательно подавляя в себе редкие уколы ревности.

Однако сегодня проблема почитателей перед Гуровым не встала. Машину полковника в кругах театралов знали все, причем не хуже, чем его жену. И сегодня, завидев «Пежо» у служебного входа, поклонники Строевой разочарованно поворачивали назад. Только парочка самых фанатичных дождалась ее выхода из театра.

В первую секунду приветливое выражение на лице Марии сменилось удивлением. Она никак не ожидала увидеть на крыльце только двоих, хотя и с цветами. Затем ее глаза нашли «Пежо» мужа, и она, тяжело вздохнув, направилась к нему.

Гуров появления жены даже не заметил. Он сидел, погруженный в свои мысли, и лишь звук открываемой дверцы вернул его к реальности.

– Ты, Отелло цербероподобный, опять мне всех поклонников распугал своей дурацкой машиной! – весело проговорила Мария, усаживаясь на сиденье. – Чем я тебя теперь кормить буду?

– Привет, милая, – рассеянно отреагировал на ее появление Гуров и завел мотор.

Несколько секунд Мария удивленно смотрела на мужа, а затем хлопнула ладошкой по передней панели.

– Нет, ну до чего вы, менты, все нудные! – проговорила она, не отрывая от Гурова взгляда. – Гуров, ты вообще заметил, что я села в машину? И что я только в тебе нашла?

– Не скажу, – улыбнулся Гуров, окончательно возвращаясь к реалиям жизни. – А то ты еще задумаешься, есть ли это у меня.

– Вот только это у тебя и есть! – двусмысленно констатировала Мария. – Рассказывай, звезда телеэкрана, что тебя сегодня гнетет?

Раньше Гуров никогда не делился с близкими людьми тонкостями своей работы, но с Марией общаться было легко. Ее быстрый ум и нестандартное видение ситуаций не раз помогали Гурову находить выход из положения, казавшегося безнадежным.

Он рассказал жене все, что узнал сегодня сам. Более того, Гуров не скрыл от нее ни своих размышлений, ни сомнительных выводов. Он исповедовался перед ней, словно грешник у алтаря, и не чувствовал никакого дискомфорта.

Мария умела слушать. Она почти не перебивала Гурова, лишь изредка задавая наводящие вопросы. К тому моменту, когда супруги пришли домой, решение проблемы с внедрением человека в клинику Запашного плавало почти на поверхности. Вот только Гуров никак не мог его ухватить.

– Господи, проблему надумал, – с абсолютной уверенностью в своей правоте произнесла Мария, едва Гуров закончил свой рассказ. Она сбросила с ног узкие лодочки и блаженно пошевелила ступнями. – Мало из милиции людей за пьянку выгнали? Свяжись с кем-нибудь из них да пообещай вознаграждение, если он поможет. А с твоим генералом я об этом сама поговорю. Найдут денег, не разорятся!..