Рандеву с петлей на шее (сборник)

– Обычная бельевая веревка. Совершенно обычная.

– И вы позвонили в полицию?

– Не я – Гриша позвонил. Он, конечно, тоже был в шоке, но все-таки соображал куда лучше меня. Полицию пришлось ждать минут сорок, все это время мы сидели в абсолютной тишине. Потом они приехали, все засняли, стали составлять протокол… даже отпечатки пальцев снимали, представляете? – эмоционально воскликнула Водопьянова.

Гуров кивнул, так как хорошо представлял себе порядок осмотра места происшествия.

– Долго все длилось? – спросил он.

– Не знаю, я потеряла счет времени. Мне казалось, что очень долго. Потом они уехали. Сказали, что будут разбираться, запретили уезжать из города, еще что-то говорили – ах, я не помню! У меня голова кругом идет!

– А Бортников? Его забрали?

– Гришу? – удивилась Маргарита Николаевна. – Нет. С какой стати? Вы же не думаете, что это он убил Алексея?

– Он был последним, кто видел его в живых, – заметил Гуров, – не считая убийцы, конечно. Он ведь был с вашим мужем ночью! Странно, что его не увезли для допроса. Кстати, а вы сами в Григории Бортникове абсолютно уверены?

– Вы о чем? О том, что это он задушил Алексея? Да что вы! Этого просто не может быть! Они дружат много лет, у них общий бизнес, общие дела, общие проблемы…

«Вот именно, – подумал про себя полковник. – Общие проблемы, общие деньги. А теперь, возможно, эти деньги будут принадлежать Бортникову. Надо бы выяснить поподробнее об их совместных делах. Но только не у вдовы. Она, похоже, в курсе только в самых общих чертах. Муж вряд ли посвящал ее в подробности. Да и не производит она впечатления бизнес-леди, активно интересующейся делами мужа и оказывающей ему поддержку. Скорее „домашняя курица“ – хорошенькая, немного наивная, не слишком в себе уверенная…»

– Эксперты говорили, во сколько наступила смерть? – спросил Лев.

– Да, они сказали, что около полуночи.

– А дактилоскопическая экспертиза что показала? Я имею в виду отпечатки пальцев.

– Ой, про это пока неизвестно, мне сказали, что будет готово через несколько дней, – виноватым тоном проговорила Маргарита.

– Следов пребывания кого-то постороннего не обнаружено? – перешел на привычный протокольный язык Гуров. – Помимо Бортникова? Ну, может быть, на столе что-то было?

– На столе стояла только бутылка вина, почти пустая, бокал… – принялась перечислять Водопьянова. – Это они с Гришей выпивали немного. Закуска какая-то – колбаса, готовые салаты. И только одна тарелка.

– То есть все указывает на то, что, кроме них двоих, в тот вечер на даче никого не было? – скорее самому себе сказал Гуров.

– Ну да, – пожала плечами женщина. – Кому там еще быть?

– Но ведь кто-то убил вашего мужа, – напомнил Лев, – иначе бы вы и не обратились ко мне, верно?

– Да… Да, конечно. Потому я и пришла! – вдруг с жаром заговорила Водопьянова. – Понимаете, полиция стала расспрашивать про детей – где они были в ту ночь, что делали! Как будто дети могли его убить! И даже меня спрашивали! И я подумала, что они могут повесить это дело на кого-то из нас. Я видела в кино, как такое случается! Хватают первого попавшегося – и сажают! Чтобы раскрываемость повысить!

– Ну, это не совсем так, – поправил ее полковник, усмехаясь про себя такой непосредственности. – Делом занимается Следственный комитет?

– Да, кажется… Кажется, именно так.

– Фамилию следователя помните?

Водопьянова отрицательно замотала головой и покраснела. Гуров постарался скрыть досаду. Похоже, от дамочки мало толку, и лучше бы побеседовать с Григорием Бортниковым. Полковника особенно интересовал вопрос, почему следователь не взял его с собой? Может быть, Бортников просто заплатил за свою свободу? Зная изнанку розыскной работы, он вполне это допускал. Единственное, что его смущало – речь шла об убийстве. Столь серьезное дело так просто не замнешь, это не воришку-карманника отпустить за мелкую мзду. А если комитетчики действительно решили посадить кого-то другого, то, во-первых, кого? А во-вторых, это тоже не так просто. Да и сумма за подобный подлог должна быть о-о-очень внушительной. Вряд ли Бортников возил ее с собой наличными.

– Что вам известно о любовнице вашего мужа, Маргарита Николаевна? Мне важно знать все.

Водопьянова поджала губы и сухо произнесла:

– Молодая девица. Нахальная. Провинциалка. Откуда приехала – не знаю. Глупая, неряшливая, наглая…

Полковник и не ожидал услышать каких-то лестных слов в ее адрес, но кое-какие эпитеты его все же насторожили:

– То есть вы ее видели? – спросил он.

– Да, видела! – с легким вызовом ответила Маргарита. – В нашей квартире!

– Давайте все-таки разберемся – что значит «в нашей»? Квартира в вашей совместной с мужем собственности?

– Она была в собственности Алексея. Но он ее подарил Марине, это моя дочь от первого брака. Но переехать туда она должна была только после свадьбы, а пока жила с нами. Это удобно.

– Почему? Сколько ей лет?

– Двадцать шесть, – ответила Маргарита.

– Ну что ж, взрослая, самостоятельная женщина, – пожал плечами Гуров. – И ей удобно было жить с родителями, да еще с отчимом?

– Да, – твердо сказала Водопьянова. – Марину крайне нежелательно оставлять одну. И ее нельзя назвать самостоятельной. Дело в том, что она больна от рождения. У нее ДЦП – к счастью, в легкой форме. Плохо работает правая рука, и еще она подволакивает ногу. Но девочка очень умная, развитая, начитанная!

– Понятно, – остановил ее Гуров. – Давайте о любовнице и о квартире.

– Алексей сказал, что пока квартиру лучше сдавать и он сам все сделает. Никто не возражал, он же риелтор, ему просто все это устроить. Через какое-то время сообщил, что нашел клиента, что сам с ним связывается, и регулярно передавал деньги Марине. Нам и в голову не могло прийти, что там было на самом деле! Пока однажды мне не понадобилось туда съездить.

– Зачем?

– Там… У меня кое-какие вещи, – уклончиво ответила Водопьянова, и Гуров понял, что она лукавит. Видимо, к тому моменту даже она почувствовала что-то неладное и решила проверить.

– В общем, открыла мне молодая девица, в коротком халате, ноги голые… Мне как-то сразу это не понравилось. Да и вела себя вызывающе – так, словно это она там хозяйка! Я прошла в кухню – мамочка моя! Там все грязью заляпано, на полу мусор, посуды полная раковина! Сама девица невоспитанная, я даже не знаю, откуда она приехала и где училась! Такое впечатление, что школу не окончила! Я, конечно, стала ей выговаривать за грязь, а она, знаете, подбоченилась да как закричит на меня в ответ! Дескать, это квартира Алексея, которую он предоставил в полное ее распоряжение! И он полностью доволен тем, как она ее содержит, так что мои претензии ее не волнуют! Представляете? Я даже спорить с ней не стала, меня аж затрясло всю! Я вызвала такси и поехала домой. Едва дождалась прихода Алексея и с порога спросила, почему эта девица так себя ведет. Он обещал поговорить с ней, разобраться, но я чувствовала, что тут дело нечисто! Спросила его в лоб, кто она ему. Он, конечно, все отрицал, сказал, что просто клиентка, дочка какого-то его знакомого, но я не поверила в эту чушь! Я всех его знакомых знаю, и у них не могут быть такие дочки. Они все москвичи. – Маргарита Николаевна облизнула пересохшие губы и попросила налить ей еще колы. – В общем, я решила проследить за мужем и все увидела своими глазами! Он заехал за ней, и они вместе поехали в клуб. Он ее обнимал, она сидела рядом с ним на переднем сиденье. Мне этого было достаточно.

– И вы устроили скандал?

– Сначала хотела, – призналась Водопьянова, – но потом решила подумать. Понимаете, я стараюсь не действовать импульсивно. Мне нужно время, чтобы прийти в себя в подобных ситуациях. Я позвонила своей старшей сестре и поделилась с ней. Она мне тоже посоветовала молчать!

– Почему?

– А что я ему скажу? Убирайся вон, к своей этой? А он возьмет и уйдет! Ему под пятьдесят, самый возраст, когда бес в ребро! И детьми не удержишь, они уже взрослые. А если эта маленькая дрянь в него вцепилась из-за денег – а из-за чего еще! – то она только рада будет такому раскладу. И я должна так просто ей его отдать? Ну уж, нет! Мы прожили вместе двадцать лет. Двадцать! Это срок. Я предпочла ждать, когда он наиграется и одумается. Этот момент обязательно бы наступил, только нужно было время. Молодое тело, конечно, хорошо, только ведь надоедает. Да и он не молодеет, все эти постельные утехи постепенно сходят на нет.

– То есть вы избрали позицию так называемой мудрой жены, – с легкой иронией произнес Гуров, – которая знает об изменах мужа и молчит, терпеливо дожидаясь, чем все закончится.

– Можно сказать и так, – серьезно кивнула Водопьянова.

– Скажите, Маргарита Николаевна, – резко сменил полковник тему разговора, – а ваш муж оставил завещание?

– Да, оставил.