Прививка для маньяка

– Пойдем, Алешенька, пойдем, маленький! Сейчас вызовем такси, тебе давно пора в постельку…

– Что вы делаете?! – вскипел Звоницкий. – Вы что же, вот так просто уедете? Выпьете чаю и ляжете спать?!

Он с некоторым трудом вылез из машины и огляделся, ожидая, что из придорожных кустов выскочит фигура в камуфляже. Но улица была пуста, горели фонари, сонно перемигивались светофоры.

– Никакой полиции! – отчеканила госпожа Костомарова. И вдруг дотронулась до руки ветеринара. На мгновение ее лицо стало почти прежним – голубые глаза взглянули на Звоницкого с сочувствием: – Глеб Аркадьевич, дорогой, прошу вас, не ввязывайтесь в то, что вас совершенно не касается. Берегите себя… Если вам дороги наши жизни – моя и Алешенькина… И ваша, кстати, тоже… Так вот, в таком случае – никакой полиции! – Она покопалась в своей объемистой сумке и вытащила телефон – вполне навороченную модель, Звоницкий сам подарил ей эту игрушку на день рождения. – Не провожайте нас. Мы доберемся домой самостоятельно! – деловито бросила Глебу Варвара Михайловна, вызывая такси.

Вскоре в конце улицы показались оранжевые огоньки такси, и домработница повернулась к Звоницкому:

– Мы чрезвычайно благодарны вам за заботу, Глеб Аркадьевич… Но я попрошу вас немедленно забыть наш адрес и более никогда не приезжать к нам домой.

– Да я и не собирался, – растерянно буркнул Глеб. Что творится на свете?!

Алеша снизу вверх смотрел на ветеринара и застенчиво ковырял асфальт носком сандалика.

– И, разумеется, попрошу никому наш адрес не сообщать, – жестко закончила домработница. – Вы понимаете?

– Само собой, – пробормотал Глеб, окончательно запутавшись. Нормальная, привычная, размеренная, временами даже не лишенная приятности жизнь неожиданно закончилась. Вместо этого он вдруг оказался в центре триллера… Интересно, его пожилая домработница – бывший сотрудник спецслужб? Мата Хари на пенсии?

Тут госпожа Костомарова деловито сообщила:

– И, кстати, Глеб Аркадьевич… С завтрашнего дня я беру отпуск. Насколько я помню, в нашем с вами контракте есть пункт, по которому мне полагается оплачиваемый отпуск раз в год. Я работаю у вас вот уже почти шесть лет и за это время ни разу не воспользовалась этим правом. Так что, если вы не возражаете, завтра я к вам не приду. Ведь вы не возражаете?

Звоницкий с глупым видом кивнул. Да, действительно, домработницу он нанял через агентство, и в договоре, который они подписали, действительно что-то такое было… Но за все годы пожилая дама ни разу даже не заикнулась об отпуске!

Между тем подъехало такси. Глеб смотрел, как госпожа Костомарова с внуком усаживаются в машину. Алеша помахал ему ладошкой, и он вяло махнул в ответ.

– До свидания. Берегите себя, – царственно кивнув, произнесла на прощание Варвара Михайловна.

И такси скрылось в переулке. Звоницкий забрался в свой автомобиль и кое-как доехал до дома. Поставив машину на парковку, стал осматривать повреждения, нанесенные нападавшим. Оказалось, потери не так уж велики – царапина на капоте и небольшая трещина на лобовом стекле. Неприятно, но могло быть гораздо хуже. Интересно, у того типа и в самом деле был пистолет или Звоницкому это только померещилось от нервов?

Дом встретил Глеба Аркадьевича теплым светом настольной лампы и уютным тиканьем часов. Разобранный будильник все так же лежал на столе, но сейчас у ветеринара не было ни малейшей охоты копаться в железных внутренностях. Вместо этого он заварил себе крепкого чаю и уселся поразмышлять.

Итак, его милейшая домработница, пожилая дама с белоснежными кудряшками и ямочками на пухлых щеках, раскрылась с неожиданной стороны. Вариантов два – либо старушка влипла в неприятности очень крупного масштаба… либо она не та, за кого себя выдает. Даже непонятно, какой из вариантов хуже.

Немного успокоившись, Звоницкий вспомнил кое-что интересное. Если бы события не сменяли друг друга с такой быстротой, он бы догадался и раньше. Дело в том, что квартира Костомаровых в новостройке выглядела не вполне обжитой. Глеб успел неплохо изучить домработницу. Не верится, что аккуратистка и чистюля оставила по углам чемоданы и узлы с какими-то вещами. Женщина, которая каждую поверхность в его доме полировала до блеска, не допустит немытых стекол. Обращало на себя внимание отсутствие уюта… Итак, делаем вывод – семейка Костомаровых вселилась в эту квартиру недавно.

Интересно, что Глеб впервые заинтересовался, где живет добрейшая Варвара Михайловна. Каждое утро пожилая дама появлялась на пороге его квартиры со своей объемистой старомодной сумкой и сообщала, что на улице необычайно жарко или страшный гололед, гроза либо снегопад… а вечером исчезала. По отрывочным репликам Звоницкий понял, что она проезжает несколько остановок на автобусе, а вот метро, к примеру, дама не упоминала ни разу.

Почему Варвара Михайловна не захотела, чтобы Глеб отвез ее с внуком домой? Ведь опасность была уже позади… Вывод напрашивался сам собой – Костомарова боялась, что за машиной Глеба будут следить, и считала, что на такси безопаснее. Кстати, она неохотно отнеслась к визиту ветеринара в свое жилище и согласилась скорее от растерянности. Значит, Варвара Михайловна кого-то боится. Что ж, Звоницкий ее прекрасно понимал: если этот кто-то – крепкий мужик в камуфляже и, возможно, с оружием, Глеб Аркадьевич тоже предпочел бы с ним не встречаться… И прекрасная Кира, дочь домработницы, изрядно напугана, а бедный Алеша вообще дрожал, как заячий хвостик…

Однако как она его отшила! «Поберегите себя!» Другими словами, не лезьте не в свое дело… Ну и ладно. Варвара Михайловна – взрослый человек, а он, Звоницкий, вовсе не рыцарь Галахад, защитник прекрасных дам. Чужие проблемы его не касаются, у него и своих достаточно.

Он больше не сотрудник прокуратуры, а просто ветеринар. У него проблемы со здоровьем, пустота на личном фронте и обожаемая клиника… Позвольте, в клинике остался Зайчик! Котенок породы девон-рекс. А значит, его связь с семейкой Костомаровых еще не разорвана!

Глава 2

Глеб Аркадьевич не ошибся – ровно через пять дней дверь его клиники распахнулась, и на пороге возникла Кира Костомарова в сопровождении маленького сына. Жаркий августовский день клонился к вечеру, но в клинике у Глеба было многолюдно. Многокошечно, многособачно – в общем, многопациентно. Первой в очереди сидела пожилая худенькая дама с ярко-голубыми кудряшками и попугаем в клетке. Попугай этот был Звоницкому хорошо знаком – за те два года, что просуществовала его клиника, Кеша и его хозяйка Ольга Дмитриевна являлись на прием приблизительно раз в неделю, а то и чаще. Глеб Аркадьевич устал повторять, что попугай совершенно здоров, а линяет по причине почтенного возраста и авитаминоза. Пенсионерке был не по карману дорогой корм, и Кеша питался всякой ерундой типа «геркулеса». Но раз уж Иннокентий дожил до своих лет на этой скудной диете, ветеринар не видел смысла что-нибудь менять – вдруг это повредит птице? Поэтому Звоницкий вместо «таблеточек», какие просила старушка, вручал хозяйке попугая упаковку витаминов и вежливо выпроваживал восвояси. Это было проще, чем терпеть долгие задушевные разговоры, на которые и старушка, и ее попугай были большие мастера.

Следом за попугаем приема ожидала овчарка. Хозяйка, невысокая крепкая девушка с пирсингом на губе, нервничала и с тоской поглядывала на ветеринара. Собака неподвижно лежала на расстеленном брезенте и вяло помахивала хвостом. Глеб Аркадьевич как раз собирался пригласить обеих в кабинет, когда в клинику вошла Кира.

Молодая женщина остановилась на пороге, растерянно озираясь. Как всегда, Кира выглядела трогательно беспомощной – хотелось немедленно броситься к ней, подстелить под ноги ковер, накинуть на плечи свой пиджак и вообще защитить от опасностей этого мира. Звоницкий поймал себя на том, что смотрит на посетительницу с идиотской улыбкой. Он одернул себя, сделал строгое лицо и поздоровался.

– Мы пришли забрать Зайчика! – сообщил Алеша, зачарованно разглядывая попугая, который устрашающе щелкал клювом.

– Да, Глеб Аркадьевич, если вы не возражаете, – хрустальным голоском подтвердила Кира.

Из смотровой выглянула Яна Казимирова, ассистентка Звоницкого. Помощница была сторонницей всяческих экспериментов над собственной внешностью. Удивительно некрасивая девушка, но ничуть не комплексовала по этому поводу, наоборот, обожала шокировать окружающих. Сегодня она явилась на работу в кожаной куртке с шипами на плечах и сапогах-казаках. Естественно, в клинике ассистентка носила форму с логотипом на спине, но все равно ярко-рыжие волосы, собранные в пучок на макушке, а также свисающий из уха клык на цепочке заставили Киру с опаской поглядывать на странную девушку. Только Звоницкий знал, что Яна – добрый, отзывчивый человек, обожающий животных, а весь этот агрессивный антураж нужен ей для защиты, примерно как розе шипы.

– Давайте я оформлю выдачу котенка! – предложила Казимирова.

– Нет-нет, спасибо, я сам, – поспешно проговорил Глеб.

Очередь заволновалась. Девушка с овчаркой приподнялась с места и угрожающе сообщила:

– Между прочим, мы ждем уже тридцать пять минут! Моей собаке требуется помощь. Вот я сейчас вызову такси и поеду в другую клинику…

– Позвольте! – оскорбленно заметила Ольга Дмитриевна, хозяйка попугая. – Сейчас наша очередь! Кеша не может ждать бесконечно!

Гигантский, желтоватый от старости ара жутко скрежетнул клювом по прутьям клетки и сообщил:

– Кр-расного от борта в угол! Шмары, шмары! Дубль зер-р-ро!

Биография у попугая была захватывающая – в лихие девяностые птица успела «поработать» в бильярдной, потом украшала собой казино, а после закрытия продолжила свою «карьеру» в каком-то сомнительном профилактории. Иногда Кеша вгонял ветеринара в краску, настолько тому было стыдно перед пациентами за специфический лексикон птички.

В приемной назревал конфликт. Другие хозяева четвероногих пациентов тоже не остались безучастными и принялись выяснять, кто за кем занимал и кто дольше ждет.

Иногда Звоницкий жалел, что его клиника – единственная в этом районе. Особенно во время наплыва пациентов, который традиционно случался в воскресенье вечером и в понедельник с утра – когда хозяева привозили с дач или из загородных поездок своих питомцев, ужаленных пчелами, укушенных клещами, пожевавших симпатичной на вид травки и застудивших ушки у воды. Но Глеб Аркадьевич прогнал малодушные мысли и в очередной раз порадовался тому, насколько удачно выбрал место для клиники. Он нужен людям (и зверям, естественно), он востребован и успешен… Да и деньги в наши кризисные, непростые времена на дороге не валяются. Так что будем работать!

– Минуту внимания! – попросил Звоницкий. Как всегда, его негромкий, но звучный голос погасил конфликт в зародыше. Когда все замолчали и уставились на двухметровую фигуру ветеринара, он все так же негромко продолжил: – Спасибо. Не волнуйтесь, я приму всех. Наша клиника работает до последнего пациента. Первой я приму девушку с овчаркой. Проходите в смотровую, располагайтесь. Яна, проводите, пожалуйста!

Затем он обернулся к старушке с попугаем:

– Уважаемая Ольга Дмитриевна, я попрошу вас немного подождать. Вы наш старейший и самый уважаемый клиент, и мне бы не хотелось принимать вас, так сказать, на бегу, второпях. У девушки экстренная ситуация, а вы ведь располагаете временем?

Старушка довольно кивнула и обвела приемную торжествующим взглядом. Собственно, Ольга Дмитриевна приходила в клинику именно за тем, чтобы пообщаться – дома одинокой пенсионерке было не с кем перекинуться словом, если не считать попугая с его специфическим словарным запасом. Так что старушку вполне устраивало ожидание.

Девушка с пирсингом подхватила свою собаку на руки и понесла в смотровую. Яна Казимирова уже готовила для животного стол. Ольга Дмитриевна немедленно вступила в оживленную перепалку с хозяйкой персидского кота – дескать, тот нервирует Иннокентия, нельзя ли отодвинуться подальше… А Глеб Аркадьевич смог наконец уделить время гостье.

– Проходите вот сюда, – гостеприимно предложил он, открывая дверь в помещение, где у него располагались изолированные боксы. В одном из них свернулся клубком выздоровевший девон-рекс.

– Зайчик! – завопил Алеша, протягивая руки к котенку. Тот немедленно проснулся и ткнулся розовым носом в сетку.

– Мы, кажется, не вовремя? – смутилась Кира. – У вас столько пациентов…

– А, ничего особенного, обычный день! – отмахнулся Глеб.

Он открыл бокс, извлек Зайчика и вручил дрожащему от волнения Алеше. Тот прижал котенка к животу и поинтересовался: