Миллион в лохмотьях

– Так точно, – согласился Федосов. – Версия слабая. В комнате следов ограбления нет, предметы мебели не сдвинуты, все вещи в них лежат в строго определенном порядке. Посмотрите сами.

Гуров открыл шкаф. Там, на четырех полках, лежали одежда, книги и принадлежности для бритья. Каждая вещь строго на своем месте. Нижняя полка пустовала, и на ней скопилась пыль.

– Проверяете, не тут ли убитый хранил деньги и карты? – спросил Федосов. – Я тоже смотрел, только не было там ничего. Если он и держал в квартире деньги, то только в собственных карманах. Одежду мы проверили, ни в одном кармане денег не нашли.

– А на кухне?

– Там особо прятать негде. Один навесной шкаф, холодильник и тумбочка под раковиной.

– Ладно, разберемся, – коротко бросил Лев и приступил к осмотру комнаты.

Количество вещей, оставшихся после покойного, поражало скудостью. Пара брюк на полке, три рубашки, старенький, но добротный свитер с высоким воротом да смена нижнего белья, отменного качества и с фирменным знаком дорогого московского магазина, вот и весь гардероб. Из личных вещей – бритвенный станок, совсем новый, в упаковке, пачка бумаги для записей, пустой блокнот и пара журналов автомобильной тематики.

В тумбочке вещей и того меньше. Ножницы, зарядное устройство для телефона, крем после бритья и дешевый лосьон. Сервант оказался практически пуст. Несколько керамических вазочек под стеклом, покрытых слоем пыли, пара рюмок из цветного стекла, и фотография годов шестидесятых в рамке.

– Странное впечатление, правда? – прервал молчание Федосов.

– Вы о чем? – повернулся к нему Гуров.

– Да я про вещи. Как будто они принадлежат двум разным людям, или же у хозяина квартиры странный бзик к определенным предметам, – пояснил Федосов. – Часть вещей точно с барахолки, а трусы – по «косарю» за пару. Лосьон копеечный, а станок бритвенный чуть ли не самый дорогой в своем сегменте. Книги допотопного издания, а журналы новые, и тоже не из дешевых.

– Возможно, квартира Кудряшову досталась с обстановкой, – предположил Лев. – Так бывает, умрет владелец квартиры, а родственникам неохота с его пожитками разбираться, вот они квартиру вместе со всем содержимым и продают. А новые хозяева оставляют все как есть.

– Это понятно, но я о другом. Почему трусы, которые никому не видны, такие дорогие, а рубашки с распродажи? Это ведь нелогично.

– Пойдем посмотрим, что на кухне, – ушел Лев от ответа. Ему и самому казалось это странным, но он считал, что рано делать какие-то выводы, тем более рано делиться своими выводами с лейтенантом.

Осмотр кухни занял еще меньше времени. Заглянуть в навесной шкаф, передвинуть с места на место две тарелки, чайную чашку и банку с сахаром, пройтись по полкам холодильника и осмотреть пустую тумбочку под раковиной, вот и весь осмотр. Закончив с этим, Гуров сел на табурет у кухонного стола и задумался. В чем-то лейтенант, несомненно, был прав. Квартира, хоть и имела все атрибуты для проживания, обжитой не казалась. В лучшем случае она тянула на квартиру, сдаваемую внаем, а весь набор личных вещей тянул разве что на командировочного холостяка. Эту мысль Лев высказал вслух:

– Надо проверить проездные билеты в железнодорожных кассах и кассах аэрофлота. Если Кудряшов приехал в город по делам, он мог воспользоваться либо поездом, либо самолетом. Скорее поездом, судя по состоянию одежды.

– За какой период проводим проверку? – тут же подхватил идею Федосов.

– Максимум два месяца. Хотя отсутствие зимних вещей в картину не вписывается. Если он приезжий, значит, появился здесь в начале января. Тогда где одежда? На вешалке плащ явно не зимний, и ботинки демисезонные. В январе в таких не походишь. В феврале-то не каждый решится так легко одеться.

– Ну, в этом феврале погода достаточно теплая, – напомнил Федосов.

– Февраль теплый, не спорю, только вот в январе Кудряшов об этом знать не мог.

– Точно, не мог. Ну, может, он просто горячий парень. Закаленный.

– Все может быть, но билеты нужно проверить. Сделаете?

– Сегодня же займусь, – пообещал лейтенант.

– А я, пожалуй, возьму помощь друга, – проговорил Гуров и достал телефон.

Он набрал номер капитана Жаворонкова из аналитического отдела, обрисовал ему ситуацию и продиктовал паспортные данные Кудряшова.

– Валера, меня интересует все, что ты сможешь выяснить по личности убитого. Его связи, родственники, место работы, наличие банковских счетов и прочее.

– Сделаю, товарищ полковник. До связи.

– Спасибо, Валера. – Гуров убрал телефон и обратился к Федосову: – Осталась ванная комната, и можно идти по соседям.

– Не думаю, что соседи чем-то смогут помочь. Народ здесь нашего брата не особо жалует, в чужие дела не лезет, и в свои не пускает, – высказал сомнение лейтенант.

– Что поделать, пообщаться с людьми все равно придется, – пожал плечами Лев. – Кто дом обслуживает, узнавали?

– На бумаге он закреплен за управляющей компанией «Фаворит», но на деле, думаю, никто домом не занимается. Двор видели какой? Мусорные баки битком, в подъезде грязь, уборщица здесь явно нечастый гость.

– Может, хоть дворника удастся отыскать?

– Дворник здешний, – заявил Федосов. – Дядя Паша из второго подъезда. Мужичок пьющий, но тихий. С работой кое-как справляется, вот его и держат. Я с ним в первый день общался.

– Что-то полезное узнали?

– Ничего. Дядя Паша убитого ни разу не видел. Ни как приходил, ни как уходил.

– Платежи за квартиру поступали?

– А вот этого никто не проверял, – растерялся лейтенант. – Как-то никому в голову не пришло. Вот ведь рюху дали…

– По какому адресу находится компания «Фаворит»?

– На улице Свободы, около Одинцовского рынка. Далековато отсюда. – Федосов полез в карман и достал записную книжку. – У меня есть номер телефона директора компании, можно позвонить и спросить.

– Займитесь этим, а я пока продолжу осмотр квартиры, – кивнул Гуров.

Санузел в квартире оказался совмещенным. Евроремонтом там и не пахло, хотя кафель присутствовал на стене над ванной и на полу. Голубые квадратные плитки, чистенькие, но допотопные. А вот унитаз совсем новый, с крышки бачка еще целлофан не снят. Здесь и правда искать было нечего и негде. Ни одного шкафа, ни одной полки. Зубная щетка и тюбик пасты лежали прямо на раковине, флаконы с шампунем и гелем для тела стояли на бортике ванной. Полотенце и то висело просто на гвозде, вбитом в деревянную дверь. И все та же странная картина: шампунь и гель из самых дешевых, а полотенце дорогое, с выделкой и качественной окраски. Зубная паста в средней ценовой категории, а щетка электрическая. На полу дешевый резиновый коврик, а бумага туалетная не из дешевых, да еще запас в пять рулонов.

Гуров вышел из санузла как раз в тот момент, когда Федосов закончил разговор с директором управляющей компании.

– Долгов по оплате у Кудряшова нет, – сказал он, глядя на полковника. – Но эта информация нам вряд ли поможет. Директор подтвердил, что Кудряшов владеет квартирой примерно год, показания счетчиков подает своевременно, но не лично, а через сайт. С платежами не повезло, отследить банковскую карту не удастся, так как Кудряшов внес годовую оплату авансом сразу после оформления собственности.

– Почему нет? Год – не такой долгий срок, – поинтересовался Лев.

– Тут небольшой нюанс. Платил Кудряшов наличными в кассе, – ответил Федосов. – Представляете, оплатил на год вперед. Нехилый платежик!

– Может, потому и оплатил, что с деньгами туго. Надо найти риелтора, который осуществлял сделку, и в регистрационной палате пробить информацию по этой сделке. Возможно, Кудряшов прежде продал другое жилье, более дорогое, а чтобы разница по деньгам не пропала, пустил часть на оплату коммунальных платежей, – стал размышлять вслух Гуров. – Понимаете, лейтенант, того, что мы знаем про Кудряшова, катастрофически мало для того, чтобы делать какие-то предположения. Кто мог его убить, зачем, каковы мотивы? Чтобы понять, кому мешал Кудряшов, нам для начала неплохо было бы выяснить, кем он является. А у нас кроме паспортных данных нет ничего. Практически стерильная квартира, три выстрела и социофобия.

– А социофобия тут при чем? – удивился Федосов.

– Судите сами, человек год назад купил квартиру в новом доме, а его не только никто из соседей не знает, но никто даже не видел. Что это может означать?

– Да ерунда, я вот тоже с соседями не общаюсь. В лучшем случае могу поздороваться с теми, кто у подъезда тусит, а так мне соседи просто не интересны. Я вообще считаю, что лучшие отношения с соседями – это никаких отношений, – заявил Федосов. – Спроси меня сейчас, так я вам тоже ни про одного соседа ничего не расскажу.

– Позвольте вам не поверить, – улыбнулся Лев. – Возможно, вы не знаете их по именам, но лица хоть какие-то все равно примелькались. И потом, то, что вы их не знаете, это не означает, что никто из соседей не знает вас. Вы бы удивились, сколько всего о вас знают соседи, если бы сейчас вздумали пройти по квартирам и собрать о себе информацию.