Руки вверх, генерал!

– Ты извини, Лев Иванович! – сказал он. – Мне ехать надо. Может, позже в управлении все обсудим? Я всегда готов. Просто сейчас…

– Да ты иди, майор! – благодушно ответил Гуров. – Мы тут со Стасом маленько покумекаем…

Толубеев пожал обоим руки и быстрым шагом направился туда, где за деревьями стояли машины.

Гуров дождался, пока широкая спина Толубеева пропала за кустами, и обернулся к Стасу.

– Так что же это за отличия? – строго спросил он. – И, кстати, где твои яблоки с перцем? Они тебе не почудились случайно?

– Ничего мне не почудилось, – уверенно заявил Крячко. – У меня нос, как у майора Ковалева, – про него книгу можно писать! Когда меня из милиции выгонят, я в дегустаторы пойду – возьмут без конкурса… Так что можешь не сомневаться – запах тот же самый!

– Запах – черт с ним! – грубо сказал Гуров. – Я не paди запаха приехал. Женщина – та самая?

Крячко виновато поднял глаза.

– А вот насчет женщины поклясться не могу, – сказал он. – Я ведь видел ее, можно сказать, мельком, в темноте, в парике и в другой одежде. А тут, ты сам мог убедиться, во что превратилось ее лицо, – родная мать не узнает!.. Одно скажу – комплекция та же самая.

– Ну и что? – безнадежно спросил Гуров. – Что из этого следует?

– Я не знаю, что из этого следует, – твердо сказал Крячко. – Но намерен узнать. Во-первых, духи, во-вторых, комплекция, в-третьих, интуиция. Слишком много для одного раза, тебе не кажется? А если учесть, что, возможно, эта самая женщина две недели назад хотела встретиться с тобой по важному делу…

– Все равно неубедительно, – буркнул Гуров. – Ну ладно… Так почему ты решил, что «сезонный» тут ни при чем?

– Кое-что не вяжется, понимаешь? – сказал Крячко. – Само собой, нужно дождаться окончательных выводов экспертизы, но уже сейчас некоторые вещи кажутся мне странными. Ведь что делал «сезонный убийца» со своими жертвами? Он нападал на них, избивал, чтобы сломить сопротивление, а потом медленно душил. Видимо, его поведение диктуется какими-то сексуальными мотивами. Не исключено, что он попросту импотент и таким образом пытается компенсировать свою несостоятельность, одновременно мстя женщинам…

– Все это мне известно, – проворчал Гуров. – Не надо читать мне лекций о сексуальных извращенцах. Ближе к сегодняшнему делу!

– Как угодно, – пожал плечами Крячко. – Но я все-таки закончу для плавности повествования. Итак, убийца избивал и душил женщин, правильно? Но нам также известно, что окончательно расправлялся он с ними с помощью ножа – обычно перерезал горло. Вероятно, чтобы быть уверенным, что женщина не выживет.

– Об этом я тоже наслышан, – сказал Гуров. – И, насколько я мог заметить, сегодня женщина была убита ударом ножа в живот. Именно это ты имеешь в виду?

– И это тоже, – кивнул Крячко. – Если быть точным – удар нанесен в печень. Доктор убежден, что после удара нож еще и провернули в ране. По его мнению, женщина погибла от болевого шока и кровопотери. Ни разу до этого следствие не сталкивалось с подобным.

– Это еще ни о чем не говорит, – возразил Гуров. – Кто знает, что в голове у этого выродка? Сегодня ткнул в печень, завтра опять перережет горло… Ведь все остальное совпадает? Судя по состоянию тела, женщину наверняка душили…

– Так-то оно так, – задумчиво проговорил Крячко. – Только доктор почти на сто процентов уверен, что женщину душили, когда она уже была мертва.

– Серьезно? – Гуров внимательно посмотрел на него. – Это меняет дело. Какой смысл душить того, кто уже умер?

– Никакого, – согласился Крячко. – Только если ты хочешь представить дело так, будто убийца – сексуальный маньяк, о котором говорит все Подмосковье… Одного только не учел настоящий убийца – что следы, оставленные на мертвом теле, отличаются от оставленных на живом…

– Это по-человечески понятно, – заметил Гуров. – Убийца не обязательно должен обладать анатомическими знаниями… Но ведь и судмедэксперт мог ошибиться, не так ли?

– Думаю, что не ошибся, – сказал Крячко. – Впрочем, завтра у нас будет официальное заключение… И, между прочим, знаешь, что еще сказал доктор?

Гуров вопросительно посмотрел на него.

– Смерть, по его мнению, наступила более двенадцати часов назад, – сказал Крячко.

– Та-ак! – сказал Гуров. – Значит, убийство произошло около полуночи?

– Видимо, – подтвердил Крячко. – Только ты мне скажи, что могла делать здесь в лесу женщина в легкой одежде – одна, в полной темноте? Конечно, тут рукой подать до жилых кварталов. Но это днем, когда светит солнышко… А представь себе, как все это выглядит ночью!

– Представляю, – задумчиво сказал Гуров. – Жутковато выглядит. И холод сейчас по ночам приличный – в кофточке не погуляешь. Следовательно…

– Думаешь, тело подбросили? – спросил Крячко. – Не угадал. Осмотр места показал, что, скорее всего, убитая пришла сюда своими ногами. К сожалению, когда мы приехали, здесь все уже было затоптано – наши коллеги постарались. Да и зеваки кое-какие проникли. Но все-таки некоторые отпечатки мы отсюда взяли. Остается надеяться, что экспертиза найдет что-то интересное…

– Ну, хорошо, а того, кто звонил в милицию, найти не пытались? – спросил Гуров.

Крячко безнадежно махнул рукой.

– Нет, конечно, – сказал он. – Говорю же, здешние менты – народ неторопливый… Хорошо, что вообще с места сдвинулись. Она могла ведь здесь и три дня пролежать…

– Ну это вряд ли, – заметил Гуров, вглядываясь в просвет между деревьями. – От жилья недалеко… Да и сдается мне, что кто-то был очень заинтересован, чтобы труп поскорее нашли.

– Думаешь, тот, кто звонил в милицию, имеет отношение к убийству? – с сомнением спросил Крячко. – А мне кажется, это случайный человек – просто не захотел связываться. Допросы, алиби, отпечатки пальцев… У нас ведь сгоряча могут таких дров наломать!.. А вообще, наверное, местные жители частенько выбираются сюда подышать воздухом… Стоило нам подъехать, как тут сразу нарисовались какие-то пацаны, грибники и прочий праздношатающийся народ… Любят наши люди по лесам шастать!

Таким заключением Стас закончил свою речь, и трудно было понять – с одобрением он относится к такой человеческой слабости или все-таки усматривает в ней покушение на некий злой умысел. Видимо, Гуров выбрал второе, потому что сказал в ответ:

– Так-то оно так, но ночью тут хоть глаз коли! Особенно сейчас, в новолуние. Ты можешь себе представить сексуального маньяка, который в холодном темном лесу караулит одиноких путниц, которых там нет? Я не могу. Для этого не маньяком нужно быть, а полным дебилом. Одно из двух – или эта женщина жила где-то тут неподалеку и в эту ночь вынужденно пряталась от кого-то в лесу, или ее специально привезли сюда, заманили под каким-то предлогом на поляну и… Одним словом, нам позарез нужно узнать имя убитой. Будем надеяться, что у нее есть родственники и они ее быстро хватятся.

– Иначе говоря, мне удалось тебя убедить, что это та самая женщина – с площади Маяковского? – спросил Крячко.

– Пока тебе удалось меня убедить, что дело здесь нечисто и кто-то сильно горит желанием свалить свои грешки на «сезонного убийцу», – сказал Гуров. – Должен признаться, это задевает меня за живое. Этого достаточно.

Глава 4

– Итак, что же получается? В министерстве меня попросили помочь следственной группе разобраться с так называемым «сезонным убийцей», – юмористически прищурив глаз, произнес генерал Орлов. – Я из лучших побуждений бросаю в прорыв одного из своих лучших кадров, а он еще больше запутывает дело! А теперь вдобавок выясняется, что я должен отрядить на поиски убийцы и полковника Гурова тоже! А почему только его? Может, всем главком включимся в это дело? – Он посмотрел на сидящих перед ним оперативников все с тем же насмешливым прищуром, но чувствовалось, что терпение генерала на исходе и он уже готов взорваться.

Разговор происходил в большом кабинете генерала. Кроме них троих, никого больше не было. Орлов был одет в парадный мундир – собирался в министерство с докладом. Он торопился и оттого нервничал еще больше.

– Послушай, Петр Николаевич! – делая простодушное лицо, проговорил Крячко. – Тут ведь не о маньяке речь идет. Тут подоплека! Мы ж тебе все объяснили… А если это та самая женщина, которая встречи с Левой искала?

Орлов уничтожающе посмотрел на него и махнул рукой:

– Иди ты! Подоплека! Никогда ничего подобного не слышал! – сказал он. – А хоть бы и подоплека? Это твое задание – вот и копайся! Гуров-то тут при чем?

Гуров, до сих пор равнодушно рисовавший пальцем на полированной поверхности стола какие-то невидимые фигуры, вдруг поднял глаза и пристально посмотрел на генерала.

– Понимаешь, Петр Николаевич, я этого и сам не могу толком объяснить, – серьезно сказал он. – Но почему-то мне кажется, что я здесь очень при чем… Ничего конкретного – просто интуиция подсказывает. И знаешь, что я тебе скажу? Мне в это дело все равно придется влезть, так лучше было бы, если бы это было оформлено официально.

– Ишь ты! – удивился генерал. – Теперь уж я окончательно запутался, кто у нас начальник! Ну, раз Гуров решения принимает, кого куда назначать…

– Да ты, Петр, начальник, ты! – сказал Гуров. – А я, считай, тебе рапорт подаю. Необходимо мне с этим делом разобраться. А то совесть у меня не успокоится, понимаешь?

Орлов пренебрежительно махнул рукой.

– У тебя, Лева, все не как у людей – седина в бороду, а совесть в ребро! – с неудовольствием сказал он. – Я тебе тут кое-что другое поручить хотел, но раз ты так настаиваешь… В общем, сутки вам даю. Если представите что-то убедительное по этому убийству – тогда флаг вам в руки. А если опять про интуицию заливать начнете…