Первая пуля – последняя пуля

– Спектакль я так до конца и не досмотрел, – Гуров зажал тлеющую сигарету зубами и положил обе руки на рулевое колесо. – Но увиденное меня впечатлило… Если тебе это действительно интересно, Стас.

– Интересно. Я вообще впервые слышу, что ты способен быть впечатлительным. Что же конкретно так подействовало на твои эмоции?

– Режиссерская интерпретация. Мне, естественно, доводилось прежде читать Вебера. И с его пьесой «Контракт» я также отдаленно знаком. В том смысле, что помню суть произведения… Но в данном случае режиссер едва ли не перевернул все с ног на голову. По-моему, ни одному, даже самому извращенному, индивидууму не придет в голову прочесть Вебера именно таким образом. – Гуров пожал плечами, и было очень похоже, что в данный момент он больше общался с самим собой, нежели с наблюдавшим с интересом за его суждениями Крячко. – Но он это сделал, Стас. Парадоксально, но факт. Он это сделал. И до чего только не додумаются современные гении, лишь бы хоть как-то выделить себя из общей массы… А появления Маши я, к твоему сведению, так и не дождался. Ее героиня появляется только во втором акте, то есть после того, как мне уже пришлось пообщаться с Петей. Следовательно, о ее личном вкладе в данную постановку я судить не могу.

– Уверен, она не подкачала, – Крячко расплылся в широкой доброжелательной улыбке. – Так что особо не расстраивайся из-за того, что не увидел ее игру.

Гуров недоверчиво покосился в сторону соратника, но Стас только еще раз улыбнулся ему. Он давно уже не видел Гурова таким: рассуждающим о чем-то, не связанном напрямую с его непосредственной работой. О том, что ее не касалось, обычно он старался говорить кратко.

– Я и не расстраиваюсь, – Гуров нахмурился, почувствовав, что Крячко намеренно ерничает в его адрес. – Во всяком случае, не по этому поводу, Стас. Я, знаешь ли, сегодняшний вечер видел для себя несколько иначе. Полагаю, и Маша тоже. Я ведь не сказал ей, что уехал со спектакля. Не смог… – Полковник сверился со своими наручными часами. – Спектакль уже подходит к концу. Минут десять-пятнадцать осталось.

Крячко ничего не ответил. Да и что тут можно сказать? И он сам, и Гуров уже привыкли к подобному образу жизни, когда о себе и своих близких приходится думать в последнюю очередь. Наверняка привыкла к такой постановке вопроса и Маша.

Беседа сыщиков прервалась еще по одной причине – впереди на трассе высветилось скопление автомобильных фар. «Пежо» Гурова достиг места происшествия. Через несколько метров полковник прижал автомобиль к обочине, и они с Крячко неторопливо выбрались из салона.

Представителей различных служб, вырванных из обыденной жизни по долгу службы, прибыло предостаточно. Гуров невольно подумал о том, что их даже слишком много для очередной бандитской разборки. В последнее время этим уже никого не удивишь. Полковник и сам спокойно относился к тому, что преступники убивают друг друга, оказывая таким образом своего рода поддержку органам правопорядка. Конечно, преступление не становится от этого незначительным и в любом случае требует детального расследования, но большая часть вопросов автоматически снимается уже на самом первом этапе. Криминалитет что-то не поделил между собой. Стандартная ситуация. Отсюда стрельба и трупы… Мотивы просты до примитивизма.

Рядом с двумя сине-белыми патрульными машинами у обочины припарковалась и черная «Волга» оперативников из РУБОПа. Чуть дальше по трассе Гуров заметил и автомобиль майора Дмитрука из Центрального РОВД столицы, а также машину «Скорой помощи» и «труповозку». Полный комплект. В самом центре образовавшегося из транспортных средств круга находились еще два автомобиля. Они как раз и являлись средоточием внимания собравшейся публики. Светло-серый «Опель Кадет» с пробитыми задними скатами и двумя лопнувшими боковыми стеклами и старенькая «шестерка» салатного цвета, в настоящий момент больше похожая на решето, чем на средство передвижения. Бесчисленное количество пулевых отверстий в металлическом корпусе свидетельствовало о том, что «Жигули» в течение длительного промежутка времени находились под самым настоящим шквальным огнем неприятельской стороны.

Гуров миновал оцепление и приблизился к покореженной «шестерке». Крячко неотступно следовал рядом. Парочка из РУБОПа – два низкорослых полноватых парня в черных драповых пальто – стояла в стороне от остальных, негромко переговариваясь между собой. Над бесчувственным телом, распластавшимся прямо по центру дороги, склонился пожилой седовласый эксперт, положив рядом с собой на асфальт раскрытый плоский чемоданчик. Дмитрук маячил в отдалении, осматривая вместе с облаченными в синюю форму патрульными светло-серый «Опель».

Гуров присел на корточки рядом с экспертом. Тело поверженного в схватке бойца лежало на животе, но его повернутая набок голова позволяла разглядеть молодое, побитое оспой лицо, подсвечиваемое фонариком медицинского работника. В правой руке убитый сжимал огнестрельное оружие. Затвор замер в заднем крайнем положении, свидетельствуя о том, что в магазине закончились патроны. Похоже, это обстоятельство и погубило паренька. Визуального осмотра Гурову было достаточно, дабы констатировать тот факт, что убитый поймал сразу три пули раскрытой грудью, прошившие его хлипкое тело навылет.

– Мгновенная смерть? – негромко обратился полковник к седовласому эксперту. – Без всяких мучений?

Эксперт поднял на него глаза. Гуров был уверен, что ему уже доводилось прежде встречать этого человека с усталыми, глубоко посаженными глазами и крючковатым, как у орла, носом.

– Похоже на то, – буркнул седовласый.

– Главное управление уголовного розыска, – Гуров продемонстрировал собеседнику свое удостоверение. – Полковник Гуров.

– Да, я вас знаю, полковник, – эксперт качнул головой и как-то нелепо при этом передернул острыми, как два клина, плечами. – Но, к сожалению, пока не могу еще сказать ничего определенного. Разумеется, кроме того, что этот парень мертв, – он скупо улыбнулся. – И ориентировочно он мертв уже два с половиной часа. Более точное время будет изложено…

– Я понял, – Гуров машинально отметил время на своих собственных часах. Половина десятого. Стало быть, разборка произошла в районе семи часов вечера. Достаточный промежуток времени для того, чтобы выжившие в перестрелке участники оказались в любой точке столицы или пригородных окрестностей. – Как насчет остальных?

– Остальных? – Эксперт моргнул своими усталыми глазами, не сразу уловив суть задаваемого ему вопроса.

– Остальные трупы, – Гуров поднялся во весь рост. – Насколько мне известно, их четыре.

– Да, верно. Но этот я рассматриваю первым, полковник, – эксперт двумя руками пригладил свои седые волосы. – Еще два тела в машине, – он указал подбородком на «шестерку». – И один там, – движение рукой в сторону «Опеля».

Краем глаза Гуров заметил, что оба рубоповца синхронно двинулись в их направлении. Либо они тоже узнали Гурова, либо желали именно сейчас выяснить для себя, кто он такой и откуда пожаловал. Полковник и так-то не очень любил контактировать с представителями этого ведомства и уж тем более не имел ни малейшего желания вступать с ними в полемику сегодня.

– Пойдем осмотрим «шестерочку», Стас, – предложил он, поворачивая голову к соратнику. – Она сейчас до боли напоминает мне чем-то вид твоего «Мерседеса».

– Очень смешно, – скривился Крячко. Шутки в адрес его личного автотранспорта были явлением частым, но Станислав так и не научился относиться к ним менее болезненно. – Лучше скажи мне, Лева…

– Что?

Они зашагали к изрешеченному пулями остову автомобиля.

– Я только сейчас подумал об этом…

– Ну, давай, Стас, – подбодрил его Гуров, – не тяни. О чем ты там подумал?

– Зачем мы здесь, Лева? Какого хрена мы тут делаем?

– В каком смысле?

– В прямом. Посмотри, тут рубоповцы, майор из Центрального РОВД, не помню уже его фамилии… Зачем еще нас сюда пригнали на ночь глядя? Для полного комплекта?

Гуров усмехнулся.

– Все просто, Стас. До банального просто. Как попка новорожденного, – полковник вытащил из кармана пачку сигарет. – Кто-то там, наверху, ударил в колокола. Дескать, преступность растет, как на дрожжах. Срочно всем дать по шапке! И кому можно, и кому нельзя. На всякий случай, для профилактики. Ну, чтоб неповадно было. Понимаешь?

– Чего неповадно?

– Расслабляться, – одна из сигарет легла между губ полковника. – Терять бдительность. Смотри-ка!

Гуров указал рукой на «шестерку». Вернее, внутрь ее салона. Крячко неохотно повернул голову. На водительском сиденье с откинутой назад простреленной головой располагался труп смуглого чернявого мужчины, явно принадлежащего к кавказским национальностям. Позади него на истерзанном в клочья поролоне покоилось еще одно тело. Или, если быть более точным, то, что от этого тела осталось. Идентифицировать личность погибшего если и удастся старательным сотрудникам морга, то с огромным трудом. Труп больше напоминал раздробленную неопытным мясником тушу. Алая липкая кровь запеклась на сиденье, перемешавшись с разорванной тканью и вывалившимся наружу поролоном.

– И что? – Крячко все еще старательно пытался уловить ход рассуждений соратника, но пока тщетно. – Чего ты хочешь мне показать? Или ты думаешь, я никогда прежде трупы не видел?

– Стас, ты сегодня на все стараешься реагировать как-то неадекватно, – Гуров покачал головой. – Я просто советую тебе держать глаза и уши открытыми. Смотри, запоминай, фиксируй… И больше ничего. Доложимся Пете, что на месте происшествия побывали, а там… Там высшее руководство пусть само решает, какому ведомству передавать это дело в разработку. А ты ставишь телегу впереди лошади. Непорядок.

Гуров спиной почувствовал приближение рубоповцев. Он не обернулся, не проявил никаких признаков того, что определил чье-то присутствие позади, но знал, что ошибка исключена. Эти двое остановились сейчас за спинами оперативников из Главного управление и фактически дышали им в затылок. Похоже, что Крячко тоже ощутил их, и он, в отличие от Гурова, развернулся лицом к коллегам.

– Ну что, ребята, – дружески произнес один из низкорослых сотрудников из отдела по борьбе с организованной преступностью, – возьмете это дело в свои руки? Вы же из угро? Верно?

– Из угро, – раздраженно парировал Станислав. – А почему вы решили, что мы заберем его себе? У нас это на лицах написано крупным шрифтом?

Второй рубоповец, с плоским, будто укатанным асфальтоукладчиком лицом, сухо засмеялся, ощерив при этом мелкие крысиные зубки. Вряд ли шутка Крячко пришлась ему настолько по вкусу, чтобы над ней смеяться. Скорее он сделал это для проформы, автоматически.

Гурову ничего не оставалось делать, как тоже повернуться лицом к незваным собеседникам. Ни для кого не было секретом то, что оперативники различных правоохранительных ведомств не только недолюбливали друг друга, но и конкурировали между собой. Причем конкуренция эта выражалась в несколько странном виде. Например, считалось огромной удачей спихнуть «тухлое» расследование на чужие плечи и радоваться, как «коллеги» из соседнего ведомства пытаются развести эту большую кучу дерьма, увязая в ней по колено. Криминальные разборки были из числа таких дел, ибо в большинстве своем не приводили ни к чему. Ни тебе свидетелей, ни правдивых показаний задержанных…

– Ну а почему бы и нет? – живо вклинился в разговор Гуров, прежде чем словесная перепалка Крячко и сотрудников РУБОПа могла перерасти в открытый конфликт, что само по себе не исключалось. – Если наверху посчитают, что это дело не по зубам вашему ведомству, то придется нам трудиться засучив рукава. Малопривлекательная перспектива, конечно, но, как говорится, что выросло, то выросло. Мы всего лишь бойцы невидимого фронта.

Мгновенно скрылись острые крысиные зубы плосколицего рубоповца, а его напарник напряженно засопел носом, то и дело раздувая ноздри. Тирада полковника из главка пришлась рубоповцам не по душе.

– Но есть и более благоприятный исход для всех нас, – Гуров миролюбиво улыбнулся, но любому бы стало ясно, насколько нарочито наигранным было подобное выражение лица. – Может, Дмитрук изъявит желание забрать дело себе?

Он небрежно качнул квадратным подбородком в направлении майора из РОВД, продолжавшего дотошно осматривать «Опель», то обходя по периметру и разглядывая недра салона, то вдруг присаживаясь на корточки и изучая пробитые пулями задние скаты. Двое сотрудников в форме патрульной службы, как попугаи, повторяли едва ли не каждое действие Дмитрука.

– Хотя, – Гуров задумчиво погладил ладонью свою выбритую до синевы щеку, – его рвение наверняка напрасно… Сдается мне, наличие ОПГ в этом деле очевидно. А может, даже и не одной.

– Об этом ничто не говорит, – поспешно заявил оперативник с плоским лицом, но Гуров в ответ только пожал плечами.

Повисло напряженное молчание. Гуров докурил сигарету и отшвырнул окурок в сторону щелчком. Тяжелая рука полковника легла на плечо Крячко.