Свинцовый аргумент

– Так, ладно. Давай по порядку, – наконец деловито произнес Гуров. – Сначала рассказывай, как все случилось. Потом думать будем, что мы имеем.

– Основная версия такова. Крячко Станислав, полковник Главного управления уголовного розыска, раскаивается в том, что, находясь в невменяемом состоянии, убил гражданку Пискунову, выбросив ее из окна девятого этажа за то, что она отказалась вступить с ним в интимную связь после совместного распития спиртных напитков...

Гуров будто и не замечал легкого ожесточения в голосе Крячко.

– Основная так основная, – не стал спорить он. – А было-то как на самом деле? Ты мне расскажешь? Ты особо-то не волнуйся, в наше время не расстреливают. Впаяют лет семь, а там, глядишь, пенсия, – Гуров улыбнулся и с превеликой охотой затянулся сигаретой, словно сам отсидел в этой камере не меньше суток.

– Я и не волнуюсь, – холодно ответил Стас. – Сроком меня не взять на понт.

Гуров еще немного похмыкал чему-то своему, и вдруг с языка сорвалась мысль, занозой сидевшая в голове:

– Ты где ее раздобыл-то? Эту самую госпожу Пискунову?

Сыщик немного походил по камере и снова сел на прежнее место.

– Ты зря, – хмуро откликнулся Крячко. – Нормальная девчонка. Про нее ничего плохого не скажу. – И он бросил на напарника недовольный взгляд.

– Вот как? – восторженно удивился Гуров, не зло, но как-то снисходительно закатив глаза. – А про кого скажешь?

Стас попытался погрузиться в воспоминания, но, видимо, снадобье, которое ему добавили в стакан, словно тяжким параличом сковало его память.

– Не знаю я, – сердито отмахнулся он. – Я только в отделении пришел в себя. Что там было за вино?.. Не пойму. Девчонку я отбил у пацанов, которые начали ее избивать.

– А она с ними связана?

Гуров решил пока погодить расспрашивать друга и соратника о самых болезненных подробностях происшествия.

– Вроде нет, – Крячко стряхнул пепел с кончика сигареты в алюминиевую банку из-под пива. – Мы с ней вместе шли из магазина. Немного поговорили. А потом... Потом эта драка, черт бы ее побрал. Все у нас во дворе и произошло. После я, естественно, пригласил ее к себе.

– Она, естественно, не отказалась.

– Лева, не надо пошлостей. – Крячко поморщился от дыма. – У нее была очень серьезная рана на ноге, которую требовалось сразу же обработать. Все было по-человечески.

– Да куда уж еще, – совершенно безо всякой подначки заметил Гуров. – Сколько было нападавших?

– Человека четыре, – ответил Стас, морща и потирая лоб, словно на нем была болезненная шишка.

– Детали помнишь? – не отвязывался Гуров, чувствуя, что надо бы заканчивать с допросом. Крячко следовало хорошенько отоспаться, прежде чем давать объяснения. Тем более когда речь идет об убийстве.

– «Сотка» «Ауди», – выдал Крячко. – Молодежь. Пили пиво, но, по-моему, все четверо были еще и под кайфом. Кокс или что-нибудь посерьезнее. Глаза, понимаешь, Лева?.. Ну и держались нагло. Хотя драться не умеют. Одним словом, наркоманы какие-то.

Глава 1

Крячко в этот вечер до темноты засиделся на работе. Как водится, в самый последний момент он вспомнил, что дома толком даже поесть нечего, а потому, как только добрался до своего района, направился в магазин.

Выйдя из супермаркета, Стас пошел вслед за молоденькой симпатичной девушкой, которая, громко стуча каблучками по сырому асфальту, шагала впереди него в направлении дома, где он и сам проживал. Она прикрывала длинные прямые темно-русые волосы серо-голубым зонтиком. С мудрой, уже не тревожащей его воображение грустью Крячко бесхитростно любовался еще не до конца сформировавшейся девичьей фигурой с тонкими ножками и старался от нее не отставать.

В магазине он набрал себе кое-что на ужин и в качестве десерта купил небольшой арбуз. Приобрел еще и пару бутылок чистящего средства. Каждые две-три минуты Крячко вздыхал о прошедшей молодости, о былом времени, которого ему теперь никто не вернул бы ни за какие заслуги. Холостяцкая жизнь напрочь лишила его всего этого. Хотя... Смотря как на это взглянуть. Да и когда ему было заниматься всем этим, когда каждый день на голову, как снег, сваливались то ограбление, то разбойное нападение. А то и убийство...

Когда он в очередной раз вздохнул, девушка, не выдержав, обернулась и обратилась к нему, как к больному пенсионеру:

– Вам нехорошо?

Крячко оторопел от такого вопроса. Он даже остановился, не зная, как реагировать на ее слова.

– В смысле? – насторожился он.

Крячко показалось, что он нарвался на какую-то грубость, а он не любил отвечать на хамские выпады представительниц слабого пола.

– Ну, вы так тяжко вздыхаете...

– И поэтому вы решили мне вызвать «Скорую»? – иронично поинтересовался он, упрямо не опуская на асфальт свои тяжелые сумки.

– Почему? Просто я подумала...

– Не надо, дочка, думать. Я в полном порядке, – горько улыбнулся Стас. – Ступай, ступай.

– У меня есть капли.

– Какие?

– От сердца.

Это уже был явный перебор. Не выдержав, Крячко все же расхохотался, переложив в левую руку обе сумки, а правой почесав в затылке.

– Милая, я не инвалид. Ты бы пригляделась ко мне хорошенько.

– Но вы так тяжело вздыхали.

– Возьми у меня одну сумку, и я посмотрю, как будешь выглядеть ты. – Крячко добродушно рассмеялся, задрав на лоб бесцветные брови.

Девушка тоже рассмеялась и удовлетворенно отвернулась, бойко зашагав вперед. Крячко снова последовал за ней. Вскоре они свернули в одну и ту же арку, ведущую во двор его дома, и, уже не обращая на свою сердобольную попутчицу внимания, Крячко погрузился в анализ последнего дела, которое они с Гуровым никак не могли пока распутать. Но едва они оказались во дворе, как на них обрушилась ритмичная монотонная музыка. Она грохотала, как канонада, заставляя дребезжать даже стекла окон.

Во дворе, нагло перегородив дорогу, стояла старенькая «Ауди-100» цвета «металлик». Левое крыло машины было погнуто и замазано автошпаклевкой. Нижняя часть кузова буквально вся была ободрана грубой наждачной бумагой. Все четыре двери распахнуты.

Двое парней, явно навеселе, стояли у машины и мочились на ее заднее колесо. Еще пара человек стояли у багажника, на котором возвышались несколько бутылок пива. Здесь же на клочке газеты была разложена небогатая закуска: сыр, колбаса, консервы. Стоявшие у багажника в ожидании своих товарищей держали на изготовку пластиковые стаканчики. А в салоне иномарки то ли спал, то ли медитировал еще один тип, лицо которого рассмотреть было практически невозможно. Откровенно говоря, Крячко при случае и сам бы не смог толком дать их описание. Было довольно темно, а компания была незнакомой. Свою местную шпану Крячко знал наперечет.

Девушка приостановилась, и Крячко подошел ближе к ней. Он еще плохо понимал, что творится за ее спиной, да ему и не до этого было.

Мелкий дождь молотил по мокрому блестящему корпусу автомобиля, но выпивающую молодежь это обстоятельство нисколько не тревожило.

– Дорогая, не поддержишь компанию? Без прекрасного пола у нас дело не идет, – обратился к девушке один из парней, рыжий, курносый, с рябым веснушчатым лицом.

– Я вам не компания, – строго ответила девушка.

– А что такое? Разве мы плохие парни? – обиделся тот.

Он был высок, широкоплеч, специально, как следует не застегнув брюки, пытался привлечь к себе внимание девушки. Наконец он закрыл «молнию» и стоял, пошатываясь, в повернутой козырьком на затылок кепке, с густыми, словно окропленными кровью бакенбардами, в кричащей, с черепами и костями черной майке, поверх которой болталась не по размеру большая безрукавка. У него было узкое, вытянутое лицо, выпуклые глаза, слюнявый кривой рот.