Афера

Одним словом, Копылов Сергей Иванович наконец потребовал от своего отпрыска конкретных действий. Разговор был недолгим, но торжественным. Владислав был вызван на ковер в рабочий кабинет Сергея Ивановича. Беседовали с глазу на глаз.

Сергей Иванович был крупнее сына, выше и вообще доминировал. К этой мысли Владислав привык с детства и спорить никогда не пытался. Да и Сергей Иванович вряд ли это позволил бы даже родному сыну.

– Тебе не надоело собакам хвосты крутить? – начал он с места в карьер. – Не надоело куском дерьма в проруби плавать? Ты извини, что я так грубо, но это ради твоего же блага. Ты все же не мальчик уже – нужно и о судьбе подумать, о роли личности в истории, так сказать… Неужели тебя ничего не привлекает? Должно же существовать дело, где ты мог бы приложить свои силы. Не может такого быть, чтобы потомок Копыловых оказался пустым прожигателем жизни! Я в это не верю! Или будешь сидеть на моей шее до пенсии?

Владислав пробурчал что-то вроде «куском хлеба попрекаешь», но этот маневр не прошел.

– У меня шея железная – выдержит! – не без гордости заявил отец. – Дюжину таких, как ты, выдержит. Дело-то не в этом. Каждый человек должен осознать, в чем его предназначение на этом свете, завоевать свое место под солнцем. Это закон природы.

Когда отец начинал говорить о законах природы, о месте под солнцем, о естественном отборе, о праве сильного, спорить с ним становилось опасно – сгоряча он мог и приложить с разворота, а кулаки у него были тяжелые, как гири. Владислав решил не усугублять и сдаться красиво, тем более что примерно представлял себе, что его ждет. Отец даст ему ссуду и потребует от него отдачи. Не так уж плохо, учитывая тяжелый характер и железную волю Сергея Ивановича Копылова, известного не только в стране, но и в Европе кинопродюсера, удачливого бизнесмена и перспективного в будущем политика. Он мог предложить и более жесткий вариант. Например, настоять на том, чтобы Владислав пошел работать на стройку. Или на ферму. В гневе он бывал совершенно неадекватен.

Чтобы не осложнять, Владислав признался, что его мысли в последнее время сильно занимает проблема качественной интернет-связи и ему представляется крайне интересным и перспективным решить эту проблему в отдельно взятой Москве, а возможно, чем черт не шутит, и в размерах целой страны.

На самом деле Владислав Интернетом интересовался умеренно, а вспомнил про него случайно, потому что буквально накануне присутствовал при разговоре двух хороших знакомых, которые как раз этим делом интересовались. Они увлеченно обсуждали перспективы новых телекоммуникационных технологий, в частности PLC-технологии, и Владислав невольно запомнил кое-что из их разговора. Теперь это пригодилось. Его осведомленность явно пришлась отцу по душе.

– За чем же дело стало? – снисходительно обронил он. – Дело стоящее. Если за него как следует взяться… В общем, сделаем так. Я через несколько дней уезжаю в Голландию недели на три. Перед отъездом согласен дать тебе кредит тысяч на сто – сто пятьдесят. Для начала хватит. Арендуй помещение, найди помощников потолковее, свяжись с поставщиками и дерзай! К моему приезду развернешься – глядишь, и возврата кредита не потребую!..

Он посмеялся, чрезвычайно довольный тем, что дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Владислав тоже был доволен. Кредит, обещанный отцом, прибавлял оптимизма. С деньгами он сумеет имитировать кипучую деятельность, и какое-то время отец будет счастлив.

Так примерно и вышло бы, если бы в первый же вечер после отъезда отца Владислава не занесло в казино. Он иногда поигрывал, и это ему нравилось. При отсутствии сильных раздражителей азарт, охватывающий его возле зеленого стола, был очень кстати. Назвать себя завзятым игроком он, однако, не мог. Зависимости от игры Владислав не испытывал. Тем более неожиданным было для него то обстоятельство, что в тот же самый вечер он проиграл в рулетку половину суммы, которую ссудил ему отец. Никакой речи об учреждении новой фирмы, о размере уставного капитала, о налаживании поставок теперь и быть не могло. По сути дела, Владислав оказался по уши в дерьме. Хорошо еще, что успел остановиться и кое-какие деньги у него все-таки остались. Впрочем, сообразил он это не сразу. В тот момент у него вообще будто все отключилось.

Он очнулся на широкой лестнице казино, ступени которой были покрыты мягким зеленым ковром. Уцепившись за резные перила, Владислав распустил душащий его галстук и мутным взором посмотрел вокруг. Приглушенные огни расплывались в его глазах. Белые рубашки мужчин, вечерние платья женщин – все сливалось в одно мерцающее тревожное пятно. Кровь бурно пульсировала в сосудах, сдавливая горло, не позволяя дышать. В общем, было исключительно плохо.

Владислав не нашел ничего лучшего, как спуститься в бар и заказать двойную порцию своей любимой текилы. Экзотическая водка взбодрила его, привела в чувство, но одновременно заставила осознать с полной ясностью, в каком безвыходном положении он оказался. Таких вещей отец не прощал. Он был достаточно терпелив, но, когда терпение истощалось, гнев его мог быть беспределен. Сергей Иванович не различал тогда ни своих, ни чужих. Страшно было подумать, какое наказание он мог назначить проштрафившемуся отпрыску.

Наверное, все это было написано на лице Копылова, потому что в баре на него сразу обратили внимание.

– Ба! Сколько лет, сколько зим! – заорал вдруг кто-то у него над ухом, да еще и хлопнул что было сил по плечу.

У Копылова и без того все переворачивалось внутри, а такое вторжение в его частную жизнь вообще едва не свело с ума. Но в конечном счете все обернулось в его пользу, потому что это оказался его старый знакомец – Артем Парфенов, с которым они лет пять назад познакомились на какой-то тусовке и довольно крепко сдружились. Потом Артем пристроился в только что народившийся гламурный журнал (он был журналистом) и пропал. Раза два Копылов читал его иллюстрированные репортажи. Один был про любителей горнолыжного спорта, весело и с пользой проводивших время в альпийских склонах, другой – с таиландского курорта. Суматошная была жизнь у дружка, на месте он не сидел.

И вот теперь неожиданно нарисовался в казино в центре Москвы, веселый, загорелый, довольный и любопытный, как все журналисты. В считаные минуты он вытянул из Копылова всю его печальную историю и посоветовал не падать духом.

– Тебе хорошо говорить, – уныло протянул Копылов. – А меня батя убьет. Ты его знаешь. Он у меня пассионарный. И весу в нем сто десять килограммов. А азартные игры он вообще не переваривает. И черт меня дернул сюда зайти! Главное, вообще ни разу банк не сорвал…

– Да-а, батя у тебя суровый! – согласился Артем, задумался на минуту, а потом спросил: – И много ты проиграл?

– Ровно половину! – вздохнул Копылов. – Он мне дал кредит, чтобы я дело свое открыл, а теперь какое же дело? Теперь только ларек около метро открывать, с презервативами…

– Погоди! – сказал Артем. – Подумаем, как тебе помочь. Дело, говоришь, свое открыть? Это не проблема. Пришла мне тут мыслишка в голову. Только один вопрос: отец тебя в этом плане плотно контролирует? В бухгалтерские книги заглядывает?

– Да у него своих дел по горло, – махнул рукой Копылов. – Только словам он не поверит. Ему нужно будет все равно что-то показывать. Помещения, вывеску, печать, наконец!..

– Покажем! – обнадежил Артем. – Все покажем. Есть один вариант. Только придется заплатить. А потом придется все свернуть, конечно. Ну так в Москве каждый день несколько десятков предприятий прогорает. Это, так сказать, дело житейское. У тебя как батя к тому отнесется, что ты через месяц прогоришь?

– Да как отнесется? Уж не похвалит, это точно! – ответил воспрянувший духом Копылов. – Но по крайней мере не убьет, как за казино. Это ты верно сказал – дело житейское. Деловой хватки у меня нет, по большому счету. Отец это в душе понимает. Так что, в принципе, это выход – то, что ты предлагаешь. Хороший выход. Только как все это оформить?

– Есть одна контора, – многообещающе сказал Артем. – Слушай меня внимательно…

Он все объяснил Копылову. Тот пришел в восторг. Впереди и в самом деле что-то забрезжило. На радостях он заказал лучшего коньяку, они выпили и поехали в контору, про которую говорил Артем. Называлась она загадочно – «Альфа-Рековер», но средства для решения проблемы предлагала реальные и понятные. Пришлось, правда, заплатить, но в пределах разумного, и у Копылова даже еще осталось.

Потом все закрутилось, завертелось, как по мановению волшебной палочки, и к приезду отца у Копылова было собственное «дело» – арендованное помещение, печать, сотрудники, бухгалтерские книги и даже собственный кабинет с факсом и телефоном. Через месяц это великолепие растаяло как дым, отцу было сказано, что его сын не справился с конкуренцией, и все было бы в ажуре, если бы не та странная встреча.

Копылов не очень вникал, что происходит в его «фирме»: там постоянно шло какое-то движение. Стучали по клавиатуре компьютера девушки, звонили телефоны, кто-то заполнял какие-то книги – расход-приход, приходили и уходили какие-то люди. Копылова все это совершенно не касалось. Он философски ждал, когда «Альфа-Рековер» отработает выплаченные ей деньги.

Но того жлоба он по случайности запомнил. Они столкнулись на пороге конторы, и улыбчивый прилизанный человек в сером обвисшем костюме представил его хмурому недоверчивому битюгу с лицом, похожим на растрескавшийся серый булыжник.

– А это наш шеф! – с энтузиазмом сообщил прилизанный. – Господин Копылов. Мозг и двигатель процесса.

И весь разговор. Копылов подал крепкую руку типу с лицом, похожим на булыжник, выдал дежурную улыбку и тут же обо всем забыл. Откровенно говоря, он полагал, что оба эти артиста тоже были имитацией.

Так он полагал до той самой минуты, как они с Артемом и Толиком Савенко отправились в ресторан отмечать окончание «операции». Здесь-то жлоб с серым лицом напомнил о себе. Оказалось, что он вполне настоящий и таковым же считает Копылова. Мало того, он при этом еще и полагал, что Копылов в чем-то перед ним виноват, а это уже вообще ни в какие рамки не лезло. А хуже всего было то, что Копылову категорически нельзя было поднимать шум. Батя вовсю готовился вступить на политическое поприще. С одной стороны, это было очень кстати, потому что ему стало совершенно не до непутевого сына. Но с другой стороны, малейший скандал мог повлечь за собой скандал еще более страшный, совершенно гибельный для Владислава. Оставалось терпеливо ждать и бояться.

Копылов был не настолько глуп, чтобы изображать из себя героя. Момент был для этого слишком неподходящий. «Жлоб» явно заблуждался, но в рамках своего заблуждения действовал вполне профессионально и уверенно. Он был намерен разобраться с Копыловым, невзирая ни на какие препоны, и подставляться было опасно. Разумнее было отложить все амбиции на более поздний срок.

Все эти соображения промелькнули в голове Копылова, пока он стоял в вестибюле бара, прижавшись мокрой спиной к стене возле входной двери. Он все еще был в порядке, и враги пока не достали его, но сколько такое относительное благополучие могло продолжаться, не сказал бы ни один экстрасенс на всем постсоветском пространстве. Положение было сложным как никогда, потому что машину его блокировали и за входом в бар следили, – оставалось только уходить черным ходом, оборвать все контакты и вообще больше не высовывать носа на улицу.

Копылов понимал, что по автомобильному номеру у «жлоба» есть возможность вычислить его домашний адрес, но это как раз было не страшно. Он вполне мог пожить пока у родственников. Даже, например, уехать к дядьке под Саратов. И вокзал тут как раз близко. Дядька у него оригинал – ругает на все корки Москву, ненавидит демократов и капиталистов, но тем не менее взял себе ферму и ковыряется теперь в земле – выращивает свиней и телят, картошку сажает. С братом у него отношения натянутые, но племянника он звал в гости неоднократно. Владислава не слишком прельщали сельские радости, но, кажется, теперь момент наступил и для них. У дядьки его в жизни не найдут. Но пока нужно решить проблему сегодняшнего дня – выйти из этой забегаловки живым и здоровым.

Копылов вернулся в бар и остановил спешащего куда-то официанта.

– Слышь, командир! У вас тут выход запасной имеется? Проблемы тут у меня… – Он выразительным жестом полез в карман за бумажником.

Официант понимающе хмыкнул и как бы невзначай бросил взгляд в ту сторону, где за столиком с выражением легкого недоумения на лице сидела Альбина. Она не замечала перемещений Копылова и, видимо, гадала, куда он мог пропасть. Она вообще была не слишком наблюдательна, эта Альбина.

– Нет-нет, она тут ни при чем! – быстро сказал Копылов, чтобы развеять подозрения официанта. – В принципе, можешь потом ей сказать, что мне пришлось срочно уйти. Мол, извинился и ушел. У меня тут другие дела.

– Понятно, – кивнул официант и протянул руку за купюрой. – Пойдемте, я вам покажу выход.

Глава 2

Полковник Гуров, запыхавшись, вошел в большой зал и невольно зажмурился. По какой-то причине коридор, по которому он только что шел сюда, был едва освещен, и после этого полумрака сияние множества люстр в зале ослепляло. Возможно, это было сделано намеренно – как-никак организовывали сегодняшнюю встречу люди искусства, волшебники кинематографа, мастера визуальных эффектов, знающие, как овладеть вниманием публики. А возможно, все дело было в простом разгильдяйстве, и в коридоре просто забыли ввернуть перегоревшие лампочки. Гурова сейчас не очень волновала эта проблема. Куда больше переживал он из-за опоздания. Он обещал жене прийти на презентацию вовремя, но закрутился и опоздал на час. Теперь ему предстояло оправдываться и выслушивать справедливые упреки – занятие для мужчины трудно выносимое.

Он прошелся взглядом по переполненному залу. Официальная часть явно уже закончилась, и это грело душу. Присутствующих было более чем достаточно, и никто не торопился расходиться. Возможно, это отчасти объяснялось изобилием на накрытых столах в соседнем помещении. Вся тусовка собиралась вот-вот туда отправиться, и Гуров понял, что опоздай он еще на пять минут – и все было бы кончено.

«Может, хоть перехвачу чего-нибудь, – мелькнула в голове мысль. – Если подумать, так я практически с утра ничего не ел. Точно не ел! Так что этот фуршет очень кстати. Но где же Мария?»

На него никто не обращал внимания, и это обстоятельство начинало беспокоить Гурова.

«Смешнее всего, если она решила покинуть собрание, не дожидаясь меня, – подумал он. – А такое вполне возможно, учитывая опоздание. Тогда что я здесь делаю?»

По большому счету, делать здесь Гурову без жены было совершенно нечего. Происходящее его нисколько не волновало. Кинопродюсер Копылов, весьма известный не только в узких кругах человек, устраивал презентацию своей книги – что-то вроде ранних мемуаров, – пригласив на это мероприятие массу народа, в основном имеющего отношение к искусству. Подоплека этой акции была Гурову также известна. Копылов рвался в политику, и эта презентация была как бы первым звеном в цепи предвыборных мероприятий. Для начала Копылов взялся за тех, кого знал как облупленных, – за деятелей культуры. Он пригласил сюда режиссеров, критиков, актеров и продюсеров. Гуров, мент, мог попасть сюда лишь по одной причине – его женой была известная актриса Мария Строева, и она, конечно же, была здесь. Правда, Гуров подозревал, что Копылов не будет возражать против увеличения своей аудитории даже за счет работников милиции. Вот только все его агитационные речи Гуров пропустил.

Это было бы еще ничего, но Гуров был не прочь подзакусить, а выходило так, что вместо этого ему предстояло отправляться на поиски жены. Для начала следовало связаться с ней по мобильному, и Гуров вознамерился вернуться в коридор, где было спокойно и тихо, но как раз в этот момент увидел, что Мария сама идет к нему через расступающуюся толпу, а рядом с ней уверенно и властно шагает устроитель вечера Сергей Копылов собственной персоной.

«Кажется, мне везет, – приободрился Гуров. – Мария улыбается, и шанс на легкий ужин опять появился. Может быть, даже и опоздания моего никто не заметил?»

Последнее заблуждение было тут же развеяно Марией, которая, обернувшись к своему спутнику, сказала со вздохом: