Миллионер из коммуналки

– Как всегда, по делу? Нет чтоб просто в гости зайти.

– Когда мне? И текучку-то еле успеваю перелопачивать, а тут еще дополнительную «нагрузку» всунули. Точнее, сам себе на шею повесил, – поправился Гуров, вспомнив, что у него были шансы отказаться от «поручения» Элеоноры.

– И как раз эта дополнительная нагрузка привела тебя ко мне? Угадал?

– Угадал. Нужна информация по твоему району, а если бы еще удалось пообщаться с участковым Перова поля, это было бы вообще идеально.

– Ух ты! Ну, и аппетиты у вас, товарищ полковник! И информацию ему, и участкового. Я здесь вообще-то пока не начальник управления, а всего лишь рядовой мент. Где я тебе столько всего наберу?

– Не прибедняйся. Вспомни, сколько мы с тобой знакомы. Я тебя знаю как облупленного, так что со мной эти штучки не пройдут. У тебя же весь район в корешах ходит. И ситуация тебе всегда известна до тонкостей, и на нужного человека ты всегда можешь вывести. Так что не скромничай. Лучше скажи мне, не мелькала ли в сводках фамилия Соловьев? Приблизительно в течение последней недели.

– Соловьев? – задумался Дмитрий. – Да нет, вроде не слышно было. По крайней мере, в заметных делах. У нас тут два ограбления крупных да еще убийство с отягчающими. За последнюю неделю это самые заметные происшествия. Мелочовки, конечно, как всегда, хватает, но ты же из-за мелочовки не придешь.

– Да, на мелочовку там не похоже, – согласился Гуров. – А что за убийство? Кто жертва?

– Девушка. После вечеринки пошла с двумя ублюдками «в гости», продолжить собиралась. Ну и… продолжила. В гостях этих ее целая компания поджидала. Повеселились на славу.

– Нет, это точно не мой случай.

– А что за случай-то? Объясни толком.

– Юноша один у нас потерялся. Выходец из коммуналки в Алексеевском районе, предыстория своеобразная, но как-то сумел подняться, даже в университет поступил. После поступления из коммуналки съехал, снимал квартиру в Перовом поле. На какие средства, пока не очень понятно. Богатого наследства там точно не было.

– А на какие средства учился, это понятно?

– Здесь – более-менее. Парень, похоже, способный, некоторые даже называют компьютерным гением. Если я правильно понял, обучение ему оплачивают некие сторонние организации. Грант или что-то в этом роде. Он учится в МТУСИ, у них довольно широкая программа международного сотрудничества и, соответственно, много разных вариантов стимулирования талантливой молодежи. Вот и этому Косте удалось попасть в число счастливчиков.

– Костя? Константин Соловьев?

– Да, именно. Не попадалось тебе чего-нибудь похожего в текущей хронике? Он, когда учился в школе, участковому был как родной. Драки, мелкое воровство. Чуть ли не каждый день виделись.

– Хм, занятно, – задумчиво проговорил Егоров. – Значит, драки и воровство?

– Именно так.

– И он же – компьютерный гений?

– Представь себе. Похоже, у парня целый букет талантов, и это делает ситуацию еще более пикантной. Только-только начав обучение в солидном вузе, он вдруг исчезает в неизвестном направлении, никого не предупредив и не оставив даже намека на то, куда подался. Поэтому варианты могут быть самые разные, в том числе и криминальные. Проблема в том, что мальчик, похоже, никого не пускал в свою частную жизнь, о его личных делах никто не знает. Вот я и тычусь, как слепой котенок. Поступив в институт, он вроде бы старые привычки бросил, остепенился. Но кто знает, может, нет-нет да проявляли себя прежние инстинкты. Поэтому я и хотел бы побеседовать с участковым. Если что-то было – скандалы, драки, приводы, он должен знать.

– Логично, – согласился Егоров. – Перово поле, говоришь?

– Да, именно. Там он снимал квартиру.

– Ладно, сейчас попробую позвонить одному человечку. Где он там у нас… – Дмитрий достал телефон и, просмотрев список контактов, активировал один из них. – Здорово, Евгений Петрович! – бодро проговорил он в трубку. – Егоров беспокоит. Не подскажешь мне, кто у вас там Перовым полем заведует? Да, из участковых. Рябов? Погоди, это Паша, что ли? А как же, конечно, знаю. А он сейчас далеко от тебя? Не очень? Слушай, передай ему, чтобы он забежал ко мне на минутку. Нужна консультация компетентного человека. Да, насчет Перово. Передашь? Вот и чудненько. С нетерпением жду.

Майор Егоров действительно был очень коммуникабельным человеком, имел широкие связи и бесчисленные знакомства. Гуров совсем не напрасно говорил, что у него весь район «в корешах». Эти связи и знакомства очень часто помогали в работе и самому Егорову, и тем, кому посчастливилось с ним взаимодействовать.

Так было и на этот раз. Короткий телефонный разговор оказался вполне результативным, и минут через десять в кабинете появился темноволосый, средних лет мужчина, который, разумеется, тоже оказался хорошим знакомым Дмитрия.

– Паша, здорово! Рад тебя видеть. Знакомься – легенда отечественной криминалистики полковник Гуров.

– Спасибо, Дима, – улыбаясь этой «высокой рекомендации», проговорил Лев. – Надеюсь, с чувством юмора у нашего коллеги все в порядке.

– Да у него вообще всегда все в порядке, – балагурил Егоров. – Работка – не бей лежачего. Ходи себе по домам, гуляй на свежем воздухе, с людьми общайся. Это ли не жизнь?

– Ну да, конечно, – саркастически усмехнулся Павел. – Участковые – это вообще самые счастливые и беззаботные люди в полиции. Элитное подразделение.

– Может, и не элитное, но очень ценное, – вступил в разговор Гуров. – Ведь именно участковые всегда получают информацию непосредственно на месте и из первых рук. Мы, грешные, приходим уже вторыми. Поэтому без вас никак.

– Нужна информация? – внимательно взглянул Рябов. – Женя говорил про какую-то консультацию.

– Да, нужно прояснить моральный облик одного молодого человека, – улыбнулся Лев. – В школьные годы он проявлял себя очень буйно, но после поступления в институт и переезда в Перово, возможно, успокоился. А возможно, и нет. Вот это, собственно, мне и хотелось бы выяснить. Речь идет о некоем Константине Соловьеве. Он учился в МТУСИ и снимал квартиру в Перовом поле.

– Учился? А теперь уже не учится? – тут же заметил несоответствие Павел.

– Последние несколько дней – нет. Парень исчез в неизвестном направлении, и нет никакой информации и даже предположений о том, куда бы он мог направиться. Криминальные варианты развития событий, как сам понимаешь, вполне возможны. Поэтому я и хотел узнать, не было ли по поводу него каких-нибудь интересных «звоночков». На старом месте жительства мальчонка местному участковому был как родной. А что скажешь ты? Возникала такая фамилия?

– Соловьев? – Павел сосредоточился, припоминая. – Что-то ничего не вырисовывается. Нет, Соловьева, кажется, не было. Честно говоря, студентов у меня в «постоянном списке» вообще не имеется. Больше маргиналы. Нигде не работающие, ничего за душой не имеющие. Студенты, это все-таки… немножко другой контингент. Хотя тоже, конечно, разные бывают, но такого, чтобы они у нас «как родные» прописались, такого на моей памяти не было. Нет, про Соловьева ничего не могу сказать. Не знаю.

Такой ответ Гурова не удивил и даже не особенно разочаровал. Отчасти он уже заранее предвидел нечто подобное. Если даже бдительная старушка в буклях была довольна поведением Кости, то официальные органы правопорядка и подавно не должны были иметь к нему претензий.

– Что ж, понятно – сказал он, выслушав Павла. – Видимо, после поступления в институт Костя и правда решил изменить свою жизнь и стать примерным мальчиком.

– Судя по тому, чем это закончилось, перемены не пошли на пользу, – заметил Егоров.

– Да, возможно. А я надеялся, что все обойдется малой кровью. Мол, покутил парень, набедокурил и «загорает» теперь в СИЗО. Поэтому и телефон его недоступен. А мы тут волнуемся, горячку порем, неизвестно что себе придумываем. Но, похоже, малой кровью здесь не получится.

– Нет, в СИЗО у нас студентов Соловьевых точно нет, – уверенно ответил Рябов. – Если бы видели эти хари, вы бы даже просто визуально смогли определить, что студентов среди них нет.

– А что, больше никаких зацепок кроме адреса нет? – вновь вступил в разговор Егоров. – Если он студент, может быть, имеет смысл расспросить в институте? Одногруппники, преподаватели. С ними не пытался беседовать?

– Пытался, конечно. Но не очень результативно. Парень, похоже, не слишком распространялся о своих делах. Общение с одногруппниками не выходило за рамки учебного процесса, – добавил Гуров, вспомнив рассказ Игоря Кирова.

– Печально, – резюмировал Егоров. – Что собираешься делать?

– Есть у меня еще одна ниточка. С институтом, правда, не связана, скорее эхо прошлых буйных лет. Но зато здесь прослеживается четкая связь с криминалом, и, вполне возможно, этим путем получится выйти на какие-нибудь интересные факты. По крайней мере, попытаться стоит. Остальные возможные варианты я, кажется, уже исчерпал.

– Дерзай! От всей души желаю успеха твоему безнадежному делу!

– Спасибо, друг!

«Ниточкой», о которой говорил Гуров, были веселые друзья Кости из клуба «Комета» Дмитрий Сазонов по кличке Созонт и Андрей Краснов по кличке Красный. Только они пока еще оставались «неохваченными». Со всеми остальными, кто так или иначе по жизни соприкасался с Константином Соловьевым, Гуров уже пообщался.

«Занятно будет, если и Созонт с Красным не дадут ничего полезного, – думал он, выходя из здания и направляясь к машине. – Что же мне тогда остается делать? Ведь парень действительно пропал. Не иначе придется пытать саму Элеонору Юрьевну на предмет того, какое в действительности отношение она имеет к этому мальчику. Ведь теперь совершенно очевидно, что почти вся история, рассказанная ею в моем кабинете, была плодом воображения».

Вспомнив про Элеонору, Лев обратил внимание на еще одно интересное обстоятельство. Беседа в кабинете состоялась несколько дней назад, и за это время Элеонора ни разу не дала знать о себе. Она не позвонила, не поинтересовалась, как идут дела, не спросила, появилась ли новая информация. А ведь во время разговора дамочка по-настоящему волновалась, и было очевидно, что независимо от того, по каким причинам Костя исчез, найти его ей просто необходимо. Именно для этого она придумала и блестяще осуществила довольно дерзкую комбинацию с привлечением к этим поискам одного из лучших и опытнейших оперативников столицы.

И вот теперь, когда дело было на мази и оставалось только контролировать процесс и с нетерпением ожидать результатов, именно этого-то нетерпения и не наблюдается. Создавалось впечатление, что, потратив столько усилий, чтобы достигнуть промежуточного результата и «озадачить» Гурова, Элеонора потеряла интерес к главному – нахождению самого Кости. В свете всего предыдущего подобное поведение выглядело странным и необъяснимым.