Тихий остров (сборник)

Сержант приятельски улыбнулся, кивком указал куда-то назад и пояснил:

– Тут имеются две гостиницы. Вот, например, неплохое пристанище бизнес-класса, именуемое «Айсберг». Можно устроиться там. Завтра часиков в восемь-девять я за вами зайду. Ну а если вас не устраивает катер, то послезавтра теплоход «Семен Дежнев» остановится здесь и пойдет на Шумбумаи. К ним большие суда вообще заходят раз в неделю.

– Ну уж нет! – Стас категорично отмахнулся. – На катере так на катере.

Приятели зашагали в сторону поселка, состоящего в основном из двухэтажных домов, преимущественно старой или даже совсем древней постройки. Впрочем, кое-где были заметны дома, возведенные совсем недавно. На одной из улиц еще только строилась коробка многоквартирной двухэтажки.

Поселок окружали сопки, покрытые яркой субтропической зеленью. Южно-Курильск смотрелся очень экзотично. Хотя приятели успели заметить, что здешний август больше напоминал конец сентября где-нибудь в средней полосе.

Опера увидели пожилого кунаширца, который на самодельной двухколесной тележке вез мешок, набитый неизвестно чем. Они уточнили у него, в какой именно стороне находится гостиница «Айсберг».

– А вон она, в пределах прямой видимости, на Океанской. – Мужчина ткнул рукой куда-то в сторону дальних строений. – Видите, синяя двухэтажка с коричневой крышей? Так вот это она самая и есть. А вы сюда издалека?

Предвидя его реакцию, приятели рассмеялись.

– Из Москвы, – сдержанно пояснил Гуров. – Надеюсь, мы этим вас не слишком разочаровали? А то тут, говорят, жителей столицы не очень жалуют.

Тот чуть поморщился, махнул рукой и проговорил:

– Почему же не жалуют? Конечно, к Москве у нас всегда много вопросов. Но к людям-то зачем придираться? Народ у нас хороший, гостей тут обижать не принято. Если по правде, высшее начальство нечасто про нас вспоминает. Вроде бы чего-то и делают – дома вон начали строить, пусть и понемногу, причал новый сделали. Вот только фарватер довести до ума забыли. Углубить бы его надо! Ну а вообще, если честно и откровенно, то люди у нас считают, что Курилы – это главная, извините, прачечная всего этого края. Бабок тут отмывается немерено. Построят у нас чего-то на тысячу, а в Подмосковье тут же коттеджей появляется на миллион. – Он снова, с видом полной безнадеги, досадливо махнул рукой.

– Японцы мылятся захапать себе острова. Люди-то к этому как относятся? – с хитроватой усмешкой поинтересовался Стас.

Мужчина задумчиво пожал плечами.

– Нет, в Японию наши не рвутся – это факт! – убежденно заверил он. – Хотя японцы агитацию тут разводят не слабую. У нас в поселке есть японский центр. Они к нам и сами, случается, приплывают. Называют это визитами дружбы. Наших, кто хочет посмотреть Японию, берут с собой за свой счет. Но очереди на такие поездки не выстраиваются. Нет! Я, например, один раз туда съездил, и все. А что там смотреть? Живут они, конечно, в сравнении с нами – небо и земля. У нас вон еще стоят деревянные дома, шашелем изъеденные, построенные едва ли не в сорок седьмом году. До сих пор неизвестно, когда из них людей в нормальное жилье переселят. Никто этого не знает. Но все равно к японцам мы не рвемся.

– А чем же тут люди живут? – спросил Гуров, огляделся и развел руками.

– Кто чем. – Островитянин загадочно усмехнулся. – Кого-то государство, а кого-то и море кормит. Тут бы нормальную добычу и переработку морепродуктов наладить. Люди держались бы за эти места, появился бы настоящий достаток. А то едут сюда большие шишки, всякие политики, чего-то там долдонят, обещают. Наговорят на рубль, а проку на пятачок, никак не больше. Один приехал и заявил, давайте, мол, острова на русский лад переименуем. Что это, дескать, за название – Кунашир? Надо назвать по-другому. Провели опрос, и тутошние все как один эту затею забраковали. Тут не названия, а отношение к этой земле и к людям надо менять!

Кунаширец кивнул на прощание и покатил свою тележку дальше. Опера тоже продолжили свой путь к гостинице. Они шли молча, глядя на здешние ландшафты, на синеющие конуса вулканов, на островерхие пики скал. Край света!.. Если отсюда пешком идти до Москвы, то год понадобится, никак не меньше.

Приятели размышляли о том, что услышали от здешнего жителя, о его суждениях, пронизанных как меланхоличной безысходностью, так и упертой жизнестойкостью. Собственно говоря, они уже и сами обратили внимание на то, что весь Дальний Восток являет собой территорию контрастов. Но именно Курилы были самым ярким их проявлением. Очень, мягко говоря, небогатое житье местного населения выглядело явной нелепицей с учетом колоссальных богатств этого края.

– Как ни верти, а Россию как единое государство по-прежнему спасает все тот же патриотизм, вросший в нас на генетическом уровне, – глянув вслед недавнему собеседнику, с грустью констатировал Гуров. – Для нас немыслимо предать завоевания наших предков. Но вот не знаю, будет ли молодежь придерживаться такого же мнения? Эти же студенты, которые поплыли на Шикотан?..

– Будут, да еще как! – категорично заверил Крячко. – Сам же говоришь, что патриотизм в нас сидит на генетическом уровне.

– Ага, у кого на генетическом, а у кого на долларовом. – Гуров усмехнулся. – Кое-кто втихаря от всей России отдал норвегам половину Баренцева моря, причем лучшую. Нет, никто и не почесался! А сколько уже разбазарили вообще?

Невдалеке, посмеиваясь по какому-то поводу, прошли две весьма приглядные молодые жительницы Кунашира.

Крячко проводил их взглядом, по достоинству оценил внешние данные островитянок и вполголоса прокомментировал:

– Ты глянь, какая стать! Никогда бы не подумал, что в этих вулканических краях водятся такие грации. Эти симпатяшки могут дать сто очков вперед сразу всем моделям, вышагивающим по столичным подиумам. Я бы за ними поухаживал! А ты?

Лев Иванович ничего не сказал в ответ, лишь со смехом отмахнулся.

– Нет, вы гляньте на этого притворщика, который вечно корчит из себя бесчувственную мумию! – Стас с утрированным возмущением потряс головой. – Лева, видел бы ты свою физиономию вчера, когда эта девочка припечатала тебя к стенке! Это был взгляд чревоугодника, которому под нос сунули отменную отбивную, одновременно заклеив рот скотчем.

– Ну и какова мораль сей басни? Юмор-то в чем? К чему ты вообще клонишь? – Гуров измерил приятеля вопросительным взглядом.

– А юмор в том, что сухарь ты, Лева! Сухарь! – Крячко с особым удовольствием повторил это слово. – Ты ж, блин, как железобетонная тумба. Об тебя хрупкие женские сердца бьются вдребезги. Вот о чем речь, товарищ аскет! Я прав? Конечно! Один – ноль в мою пользу.

Гуров в ответ лишь усмехнулся и махнул рукой, как бы желая сказать: «Пиши себе хоть десять – ноль, а я остаюсь при своем мнении».

Невдалеке от них пробежала стайка местных мальчишек, галдящих на всю улицу. Горластые островитяне громко спорили, куда лучше отправиться на рыбалку.

– Пацаны, вы тупые, что ли? – размахивая руками, яро завопил лопоухий сорванец с разлохмаченной шевелюрой. – Да у Куклашки полный голяк! Туда только лошары отстойные ходят. Витька Струмкин вчера у Зеленого промышлял. Рыба перла как шальная!

– Ой! Нашел кого слушать! – Белобрысый крепыш в спортивной майке с надписью японскими иероглифами язвительно расхохотался. – Витька тебе завтра сочинит, что он на медведя с мухобойкой ходил. Ты и этому поверишь?

Глядя вслед шумливой компании, скрывшейся за углом, Гуров невольно улыбнулся.

– Вот настоящие хозяева Курил, – задумчиво отметил он. – Это для нас Кунашир край света. Для них он центр мира, а край света – Москва.

– Жаль только, что в столице думают иначе, – саркастично добавил Станислав. – Когда поселимся, чем думаешь заняться? У нас же до вечера времени выше крыши сколько. Может, посмотрим окрестности?

– Походим, посмотрим. – Лев Иванович согласно кивнул. – Приехать в такие интересные места и сидеть в четырех стенах – что может быть глупее? – Гуров оглянулся и увидел в некотором отдалении позади себя еще несколько человек с дорожными сумками, которые тоже шли в сторону «Айсберга».

Он кивком головы указал в их сторону и заявил:

– Вот и конкуренты на койко-места в этом отеле! Надеюсь, тут аншлагов не бывает.

В гостинице и впрямь нашлись свободные места. Правда, эконом-класс оказался весь занят, поэтому операм пришлось взять двухместный номер бизнес-класса, для провинции весьма недешевый.

Приятели перекусили в соседней столовой, где в меню преобладали блюда японской и корейской кухни из морепродуктов. Приготовлены они были весьма недурно. Их единственным минусом оказалась несколько кусачая цена.

Потом сыщики вернулись в гостиницу и попросили администратора рассказать о местных достопримечательностях.

Судя по всему, их разговор был услышан.

К ним подошел моложавый мужчина среднего роста и без особых церемоний предложил:

– Вам остров показать? Ради бога! Я здесь уже пятый раз, исходил весь Кунашир вдоль и поперек.

Как оказалось, это был сотрудник дальневосточного НИИ, занимавшегося изучением биоресурсов Курильской гряды, в том числе и сухопутных. Алексей Зырянский на острове изучал колонии птиц, вел подсчет крупных животных, например медведей, да и морских млекопитающих.

Опера охотно согласились с его предложением, вышли из гостиницы и направились в сторону сопок, откуда был наилучший обзор. Алексей на ходу рассказывал про остров, главный горный хребет которого носил имя Докучаева, про вулканы, в том числе и Менделеева, ближний к Южно-Курильску, у подножия которого располагался аэропорт. Он упомянул про заповедник «Курильский», про настоящее чудо природы – мыс Столбчатый, а также про геотермальную станцию, обогревающую жилые дома поселка.

Приятели с большим интересом осмотрели и старый маяк, и фумаролы – свищи в теле острова, из которых били раскаленные струи пара, и знаменитый Горячий пляж, и многое-многое другое. Как рассказал Зырянский, в последние годы у берегов Кунашира все чаще стали появляться косатки. Эти хищные киты мигрировали в Охотское море из южных океанских широт, скорее всего в связи с общим потеплением.

Лев Иванович выбрал подходящий момент и как бы невзначай спросил Алексея, бывал ли тот на Шумбумаи. Тот охотно подтвердил, что работал в Тихом с полгода назад.

Зырянский проявил незаурядную сообразительность и тут же спросил:

– Я так понимаю, вас интересуют необъяснимые несчастные случаи, которых там уже десятка полтора? Надо думать, из-за этого вас туда и направили?