Полицейский звездопад (сборник)

Однако долго отдыхать Гурову не пришлось. Сначала послышался сигнал сотового телефона, который извещал, что пришла эсэмэска. Гуров открыл ее и прочитал следующее сообщение: «Интернет уже доступен, газеты будут завтра. Утки сидят на яйцах. С боевым приветом – Тарас».

– Ну вот, – произнес Лев, обращаясь к Оксане, – ваш знакомый Тарас Григорьевич держит слово. Он только что сообщил, что разместил сообщение о продаже своей квартиры в Интернете, а завтра оно появится в здешних газетах.

– А я вам что говорила? – откликнулась девушка. – Тарас Григорьевич – человек обязательный, на него вполне можно положиться.

Гуров был готов немного обсудить деловые качества Тараса Козенко, благо делать пока было нечего, но тут раздался стук в окно. Оксана выглянула на улицу и увидела правозащитника Александра Новикова. Это ее встревожило.

– Странно, что Александр Дмитриевич днем пришел, – сказала она, направляясь к двери. – Обычно он днем очень занят, приходит только вечером.

Спустя несколько минут юрист вошел в комнату и поздоровался с Гуровым.

– Я все дела бросил, – заявил он с порога. – Решил, что информация, которую я собрал, – чрезвычайной важности, и надо ее вам сообщить как можно быстрее.

– А что за информация? – спросил Лев.

– Помните, я обещал продолжить поиски пенсионеров, продавших свои квартиры и затем бесследно пропавших? Так вот, я вчера весь день этим занимался. Подключил одну свою знакомую – она работает в архиве городского БТИ. Это мне сильно помогло, я нашел то, что искал.

– Значит, ваше предположение оказалось правильным, и люди начали пропадать еще в прошлом году?

– Да, я нашел пропавших в прошлом году, но не только, – ответил правозащитник. – Оказалось, что и в этом году я еще не всех отыскал. На самом деле жертв больше. Впрочем, я сейчас все вам подробно изложу. – Он снял пальто, сел к столу, открыл свой объемистый старенький портфель и начал свой рассказ: – Как вы помните, при нашей первой встрече я сообщил, что в нынешнем году пропали три человека, не считая Павла Скобликова. Это были Юсуф Гилязов, Лидия Лейкина и Елена Поплавская. Я думал, что это и так много – четыре убийства за неполный год, и больше искать не собирался. Но Валентина Ильинична – это моя знакомая – меня убедила проверить их архив. И что же оказалось? Мы обнаружили еще двоих пропавших!

– Тоже пенсионеры? – спросила Оксана, которая с интересом прислушивалась к его словам.

– Да, два одиноких пожилых человека, – подтвердил Новиков. – Один, Виктор Викторович Алексеенко, жил на набережной Волги – это у нас самый престижный район, квартиры там очень дорогие. К тому же это «сталинка», потолки высоченные, комнаты просторные, хотя квартира старой планировки. В общем, жил бывший главный инженер нашего нефтеперегонного завода один в трех комнатах, не тужил и вдруг внезапно задумал эту квартиру продать. А родных у него, надо заметить, в Залежинске нет, все или в Москве, или на Украине, так что советоваться ему было не с кем. И первыми, кто узнал о том, что Алексеенко продал квартиру, были его соседи. Ну а соседи, сами понимаете, не будут проверять, жив ли их бывший сосед, или нет, и как ему живется на новом месте. В общем, когда живущая в Москве дочь главного инженера спохватилась, что от отца что-то долго нет ни писем, ни звонков, выяснилось, что пенсионер уже два месяца как числится умершим. Квартира его продана, а куда делись деньги – неизвестно…

В это время на крыльце послышались звуки шагов, дверь открылась, и в комнату вошел Стас Крячко.

– День добрый! – приветствовал он правозащитника. – У вас, я вижу, опять совещание?

– Александр Дмитриевич принес новые данные о погибших владельцах квартир, – объяснил ему Гуров. – Садись и слушай. Эти случаи надо будет проверить, выяснить, та же самая фирма работала или кто-то другой. – Затем повернулся к Новикову: – А второй случай какой?

– Второй эпизод, по совпадению, тоже связан с нефтеперегонным заводом, – ответил тот. – Только если бывший главный инженер этого завода Виктор Алексеенко жил в доме на набережной, то бывшая работница Евгения Кокошина обитала неподалеку отсюда, в Заводском районе. У нее была квартира в одном из домов, когда-то построенных заводом для своих рабочих.

– Квартира трехкомнатная? – уточнил Гуров.

– Совершенно верно, – подтвердил Новиков. – Квартира трехкомнатная, дом в хорошем состоянии, но поскольку район отдаленный, цена этого жилья была не очень высокая. Даже странно, что наши «черные риелторы» – если тут они действовали, – соблазнились такой мелочью.

– Можно предположить, что эта сделка им легко досталась, – заметил Крячко, – и не потребовалось эту вашу Кокошину уговаривать. Может, она сама на них вышла, а уж они не отказались.

– Да, такое может быть, – согласился Лев. – И тогда этот случай представляет особый интерес. Возможно, кто-то из членов банды живет в этом же доме или был как-то связан с покойной. Я правильно понял, что женщина продала квартиру, а вскоре оказалась на кладбище?

– Совершенно правильно, – кивнул Новиков. – Родственников у нее не было, ее смертью никто не интересовался, похоронили за общественный счет.

– Стало быть, вместе с теми, о которых мы уже знаем, получается в этом году шесть трупов? – спросил Крячко.

– Шесть трупов владельцев квартир, и еще Анвар, сын Юсуфа Гилязова. Причем год еще не закончился.

– И вы сказали, что нашли кого-то за прошлый год, – напомнил Гуров.

– Да, нашел. Вернее, мы с Валентиной Ильиничной вместе нашли. Еще шестеро погибших: Геннадий Салимов, Антонина Тарасова, Василий Тараканов, Владимир Белостропов, Зинаида Григорьева и Борис Шонькин. Схема везде та же, нам уже знакомая: одинокий человек, живущий в большой квартире, внезапно принимает решение ее продать, продает, потом загадочным образом гибнет, а деньги исчезают неизвестно куда.

– И ни один случай не был расследован? – поинтересовалась Оксана.

– Нет, ни один, – покачал головой Новиков.

– Хорошо, а за более ранние годы – там какая картина? – спросил Гуров. – Хотя вы, наверное, не успели это проверить – слишком большой объем работы…

– Ошибаетесь – успел, – ответил правозащитник. – Я же сказал: меня эта история так захватила, что я все свои дела отложил. Чувствовал, не успокоюсь, пока все не выясню. Так что мы с моей знакомой перерыли также и весь позапрошлый год. Нашли лишь одно-единственное исчезновение, причем в самом конце года, в декабре. Пропала пенсионерка Елизавета Рыбкина. И когда я листал ее дело, я вдруг сообразил, почему в тот год произошло лишь одно убийство, и почему именно в декабре. Иначе и не могло быть! За более ранние месяцы можно было и не искать!

– Саша, почему ты так уверенно говоришь? – удивилась Оксана. – Разве что-то мешало этим бандитам убивать раньше?

– Да, мешало! – твердо заявил Новиков. – Только не что-то, а кто-то. Ведь до конца позапрошлого года наше областное УВД кто возглавлял?

– Кто? – переспросила Оксана, на миг задумалась, потом вспомнила: – Соболев тогда возглавлял, Андрей Васильевич!

– А ты случайно не помнишь, когда он ушел со своего поста?

– Нет, вот этого не помню, – призналась девушка.

– В октябре того года! – торжественно провозгласил Новиков. – Недавно как раз два года исполнилось с того момента.

– Так вы хотите сказать, что только после его ухода… – начал Гуров.

– Ну да, конечно! – воскликнул правозащитник. – Это он им мешал! Я думаю, сама группа «черных риелторов» сложилась раньше. Возможно, они какими-то противозаконными делами уже тогда занимались, всякие аферы квартирные проворачивали. И уже тогда, возможно, у кого-то из них возник этот замысел – убивать одиноких квартировладельцев. Но Соболев им мешал. Пока он был во главе областной милиции, они на это не решались. Но, как только он ушел, препятствие исчезло и они принялись за дело.

– Но ведь после ухода Соболева областное УВД некоторое время возглавлял его протеже, которого Андрей Васильевич считает честным человеком, – возразил Гуров.

– Ну да, сначала на этом посту был Крайнов, – согласился Новиков. – Но пробыл он там совсем недолго, всего четыре месяца. Уже в феврале прошлого года пришел приказ о его отставке, и начальником областной милиции стал Леонид Мартынович.

– То есть бандиты начали убивать уже при Крайнове, – задумчиво произнес Лев. – Значит, он им не слишком мешал…

– Да нет, я думаю, мешал, но не так сильно, как Соболев. А у них, как видно, уже терпежу не было. Не могли они больше ждать! Ведь миллионы рублей, с их точки зрения, пропадали буквально зря. На пути к этим миллионам стояли лишь несколько одиноких стариков и старух. И решив воспользоваться тем, что новый начальник, Крайнов, не успел полностью войти в курс дела, взять все под контроль, они начали свой «проект»… А уже когда Мартынович смог подсидеть Крайнова и сам стать начальником управления, тут уж им ничего не мешало развернуться.

– Что ж, я думаю, вы правы, – согласился Гуров. – Ход рассуждений безупречный, выводы тоже. Должен сказать, Александр Дмитриевич, что вы проделали огромную и очень нужную работу. Большое вам спасибо!

– Вы мне прямо как благодарность перед строем объявляете, – иронически заметил правозащитник. – Осталось только грамоту вручить. А я не за благодарности работаю! Просто не могу смириться с мыслью, что старики гибнут, а эти негодяи остаются безнаказанными!

– Да, я понимаю… – пробормотал Гуров, подумав при этом, что с людьми такого типа, как Новиков, всегда трудно. – А вы можете оставить мне часть ваших материалов? – попросил он. – Чтобы мы могли с ними работать?

– Я подумал об этом, – ответил Новиков, – и снял копии со всех документов. Так что оставлю вам не часть, а всю папку. Вот, берите. А я пойду, а то у меня вся моя правозащитная деятельность второй день стоит.

Когда Новиков ушел, Гуров просмотрел оставленные им материалы и сказал:

– Значит, будем действовать так. Сейчас со всех этих бумаг надо снять копии. Кажется, у вас, Оксана, есть принтер?

– Да, есть, – подтвердила девушка.

– Вот и отлично. Снимем копии, я позвоню нашему коллеге лейтенанту Строеву и назначу ему встречу. Расскажу об успехах Новикова, передам эти бумаги. Пусть проверит по милицейской базе данных, какие следственные действия проводились по этим делам. А ты, Стас, возьмешь себе другой экземпляр этой папки и пойдешь по всем адресам, которые здесь значатся.