Завещаю свою смерть

– Вы вряд ли можете этого не помнить, – возразил Гуров. – Ведь это произошло совсем недавно. К тому же это была ваша последняя встреча со Снежаной.

Все по-прежнему молчали, никто не вмешивался в беседу.

– Ну да, мы пошли вместе, – признала Алена.

– А с кем Снежана ушла из клуба?

– Не знаю, – ответила Алена.

– Вы не видели, как она уходила?

– Нет.

– А с кем она общалась в клубе?

– Ну… Со многими, – пожала плечами Алена.

– Так не пойдет, – покачал головой полковник. – Вы отвечаете механически, просто чтобы от меня отвязаться. А мне нужна от вас правда.

– Но я правда не помню! – Алена подняла наконец глаза на Гурова. Смотрела она как-то умоляюще, словно прося оставить ее в покое.

Альбина Павловна заерзала на стуле и сказала:

– Лев Иванович, но Алена и вправду может не помнить того, о чем вы спрашиваете!

– Неужели она в двадцать лет страдает старческим склерозом? – удивленно спросил Гуров.

Он намеренно решил не церемониться. Если сейчас пойти на поводу у девчонки и делать вид, что он ей верит, та так и будет вяло говорить «не помню». А ведь явно что-то помнит. Почему же не хочет говорить? Принципиальная нелюбовь к полиции? Откуда? Родители явно настроены по-другому. Или это хорошо прикрытое лицемерие? Гурову так не казалось.

Альбина надула губы. Потом поправила безукоризненную прическу и суховато сказала:

– Но ведь прошло уже много дней.

– Да бросьте вы! Чуть больше недели. К тому же это была их последняя встреча со Снежаной, – заметил Гуров и снова обратился к девушке: – Алена, мне всего лишь нужно знать о том, чем занималась Снежана в клубе. С кем общалась, что собиралась делать дальше? Неужели она не поделилась с вами своими планами? Ведь вы пришли вместе. Наверняка же обсуждали хотя бы, кто когда отправится домой.

– Снежана не собиралась рано домой, – ответила Алена. – А чем занималась… Ну чем можно заниматься в ночном клубе? Развлекалась, танцевала…

– С кем? – тут же спросил Гуров.

– Ой, ну я не помню… Со многими!

– А с Денисом Маликовым?

– С Денисом они расстались, у него другая девушка.

– Ольга Демина?

Алена удивленно подняла на него взгляд.

– Откуда вы знаете?

– Дочь, ты забыла, что Лев Иванович сыщик, – встрял в беседу ее отец. – Ему положено знать такие вещи. Он же тебе ясно сказал, что уже пообщался с вашей компанией!

– Ой, да у нас и не было никакой компании! – тут же открестилась Алена. – Все вроде вместе, но в то же время каждый сам по себе. Так же и Снежана. При чем тут то, что мы пришли вместе? Мало ли куда ей захотелось поехать еще? Откуда мне знать?

Голос девушки поднимался все выше, она явно была на взводе. Нервы ее были натянуты, и Гуров, видя, что откровенничать с ним она так и не собирается, решился на жесткий аргумент. Он вынул из кармана фотографии и резким движением подвинул их к Алене.

– Смотрите! – произнес он. – Это снимки тела Снежаны, найденного в мусорном контейнере. Посмотрите на него внимательно. Она убита варварским способом. Настолько варварским, что даже взрослые мужчины содрогались! Неужели вам не хочется, чтобы этот изверг был найден? Ведь Снежана была вашей подругой. Смотрите, смотрите!

И он веером разложил перед Аленой фотографии. Про трупы остальных девушек Гуров пока решил не говорить. Алена с ужасом взирала на снимки. Полковник видел, какими огромными стали глаза Альбины, которая тоже увидела фотографии. Юрий Петрович нахмурился и, не спрашивая разрешения, осторожно взял одну из фотографий двумя пальцами.

– Ну? – сверлил девушку взглядом Гуров. – Не надумали говорить?

– Я не буду это смотреть! – неожиданно громко закричала Алена и разрыдалась. Затем вскочила с места и, заткнув руками уши, продолжала кричать: – Не буду, не буду, не буду!

Она хотела броситься к лестнице, но споткнулась о стул матери, стоявший на пути, и чуть не упала. Сидевший справа брат быстро поднялся и поддержал ее. Алена билась в его руках и рыдала в голос. С ней начиналась истерика.

Тут все повскакивали со своих мест. Альбина Павловна сквозь слезы пыталась утешить дочь, Мальцев громко крикнул домработнице, чтобы та принесла холодной воды и нашатырь. Потом повернулся к Гурову и холодно произнес:

– Вы меня простите, Лев Иванович, но я вынужден просить вас уйти. Хоть вы и профессионал, но, честно говоря, мне не нравятся ваши методы. Не думал, что лучший сыщик станет заниматься запугиванием молодой девушки и демонстрацией перед ней чудовищных картин… Одним словом, уходите!

– Мне все равно придется побеседовать с вашей дочерью… – начал было Гуров. – Не здесь, так в управлении. Я думал, здесь лучше.

– Уйдите! – рявкнул Мальцев, выхватывая из рук подоспевшей домработницы стакан и пузырек с нашатырем.

– Уходите, уходите! – плача, вторила ему Альбина.

Роман, обнимавший сестру за плечи и что-то шептавший ей на ухо, посмотрел на Гурова с сочувствием и едва заметно развел руками – дескать, увы, я здесь ничем не могу помочь.

Лев не стал прощаться, просто развернулся, прошел в прихожую сам открыл входную дверь. В спину ему доносились глухие рыдания Алены и суматошные возгласы ее родни. Когда сыщик спустился вниз, охранник дружелюбно спросил: