Незнакомка из кофейни

– Чего? – не понял Семен.

– Да колбаса эта… По кухне прыгает! В общем, Семен, давай вечером приходи. Потрындим!

– Договорились, – и Семен отключился.

Вечером они пили. Вспоминали, как учились вместе в летном. Михалыч так и остался в авиации – летал правым летчиком. За всю жизнь так и не решился на КВС пойти. Да и не надо, в общем-то, было. Зарплата почти такая же. Ответственность меньше, а карьера? Да что ему эта карьера, когда он раз в неделю в Германию летает? Хоть и правым, но летает. Да и сколько этих КВСов сменилось за его жизнь! А он все на месте, уже лет сорок скоро.

На столе стояла бутылка «Смирновки». Плохую водку Михалыч не пил. Не в его-то годы. Да и заработал он себе это право – пить хорошую водку и есть хорошую колбасу.

Семен когда-то тоже с ним летал. И водку пил. Но уж лет десять как в коммерции. Правда, с переменным успехом. По-разному у Семена шло. Бывало, на «мерсе» к Михалычу приедет, а то денег на продукты в долг клянчит. Но, как бы то ни было, Семен был своим. Никогда не подводил Михалыча. Ни в авиации, ни в жизни.

– Я, Михалыч, тут в фирму одну устроился. «Императрица» называется, – Семен явно нервничал, хотя и выпил. Худые руки его подрагивали, когда он подносил к губам стопку.

– И чего? – Михалыч подцепил вилкой опенок, бросил его в рот.

– В общем, серьезные ребята они. Даешь им четыре тыщи – они тебе «Москвич» через месяц, ну или восемь тысяч налом.

Они чокнулись. Переглянулись. Выпили.

– Удваивают прям?

– Ага, – скривился от водки Семен.

– Жулики, может? – Михалыч почесал свою мохнатую руку.

– Да нет, что ты. Там такие люди. Оттуда все, – Семен ткнул в потолок указательным пальцем.

– С самого верха? – прищурился Михалыч.

– С самого верхнего верха. Выше не бывает.

– А от меня что хочешь? – перешел к делу Михалыч. – Чтобы денег занял?

– Не совсем, – Семен разлил по рюмкам водку, – ладно, давай выпьем сначала.

Снова чокнулись. Закусили.

– На мели я сейчас, Михалыч, но могу за твоими денежками там посмотреть.

– Это как? – насупился Михалыч.

– Ну как бы сторожем побыть за небольшой процент. У тебя, я знаю, заначка есть. Так пусть хоть месяц поработает. Не все ей без дела лежать.

Заначка действительно у Михалыча была. И даже не заначка, а серьезные накопления. Такие, что Семен и представить себе не мог. А если б и представил, то, наверно, от удивления дар речи бы потерял.

Копил Михалыч деньги. Всю жизнь копил. Ни на что не тратил. И уж как только супруга померла, то подумал, что можно бы и потратить часть. А то, не ровен час, и он помрет, а деньги так и останутся под паркетом лежать. Пропадут даром.

Но больше всего мучило Михалыча не это. А то, что деньги эти лежали без дела. Ведь вокруг только и говорили о том, как люди свои капиталы в десятки раз увеличивают. И нищие богатыми становятся. А богатые – олигархами. Накопление капитала – так они говорят по телевизору. А у него что? У него уже давно капитал этот есть. Под паркетом спрятан. Да только что с этого? Лежит он там, стоимость свою теряет. Инфляция проклятая его пожирает. А вложить куда – страшно. Ведь обман вокруг сплошной. Один другого кидает. Но Семен не кинет – он человек надежный, проверенный. За него Михалыч поручиться может.

– Ну что, Михалыч, может, на месяц хоть, а?

– Месяц, говоришь? – Михалыч поковырял в ухе пальцем, представил, сколько заработает. Ведь Семен много не попросит. Возьмет пару процентов, и все.

– Да месяцок хоть, – защебетал Семен.

– Да можно на месяцок-то. Что б и не рискнуть! – басовито рассмеялся Михалыч.

– Ну, Михалыч, я знал, что ты не подведешь, – тощий Семен вскочил и чмокнул Михалыча в лысину. Тот широко улыбнулся и почесал живот.

Наутро пошел Михалыч в «Императрицу». Вложил все накопления. На месяц. Решил уж не мелочиться. «А что? Рисковать так рисковать», – думал он, вытаскивая деньги из-под паркета.

Следующий месяц дался Михалычу нелегко. Первую неделю он плохо спал, пил на ночь валокордин. Вторую – переживал поменьше, но тоже засыпал с трудом, хотя уже и без таблеток. А на третью – и вовсе привык.

«Риск – дело благородное» – так успокаивал себя Михалыч.

Но месяц прошел. И позвонил Семен. Счастливый и радостный.

– Михалыч, деньги забирай! – сбиваясь, говорил он. – Все как часы. Ровно в два раза! Как обещали! Я же говорю – люди сверху за ними!

– Ровно в два?! – Михалыч от неожиданности схватил пузырек с валокордином, серьезно отхлебнул. Во рту запершило.

– Ровно в два!

И тут внезапно, не пойми откуда, как гром средь бела дня, пришла Михалычу мысль, почему-то ранее его не посещавшая, а сейчас показавшаяся такой очевидной, простой и понятной. Не успев даже ее хорошенько обдумать, Михалыч выпалил:

– А может, того… – он весь задрожал. – Может, того, еще разок?

– Что разок? – не понял Семен.

– Ну, поставим…

– Что, все? – поразился предложению Семен.

– А что? Гулять так гулять, – он снова отпил валокордина.

– Ну, Михалыч, ну ты даешь! Мужик! – зажужжал в трубку Семен.

– А ты думал? – захорохорился Михалыч. Ему было приятно, что его хвалят.

– Это дело! Тут по-крупному пойдет.

– Ты себе машину поменяешь, а я в Москве квартирку присмотрю. К центру ближе!

– Дело говоришь, Михалыч! Дело!

Прошел еще месяц. И они снова не забрали деньги, а пустили их в новый оборот.

В этот раз Михалыч даже не сомневался. Он все просчитал заранее – полученных денег хватит на квартиру и загородный дом. Сон постепенно тоже наладился. И вскоре Михалыч только тем и занимался, что планировал будущие расходы.