Париж за углом

– Если бы вас родили такие матери, мы бы никогда не ушли из Москвы!

«Какой гениальный режиссер, – подумал милиционер, – и что он делает в нашей глухомани, а может, от чего скрывается?»

«Надо же, надо же, какие выдающиеся люди бывают, может быть, Петра Васильевича – в депутаты выдвинуть?» – Подумали сразу несколько пенсионеров.

Уличные бездельники вообще никогда не о чем не думают.

А вот ветеринару и аптекарю не дала сформировать свое мнение Жанна. Она, широко распахнув входную дверь, ворвалась вместе с солнечным светом и разрушила театральную обстановку. Жанна демоном промчалась по проходу и вскочила на сцену:

– Вот где ты пропадаешь, даже ночевать домой не пришел, – она приблизилась к Наполеону-Петру.

– Я всю ночь пушку мастерил! Спроси у ребят! – Оправдывался тот.

– Ну и как, стреляет?

– Да, сейчас продемонстрирую, – замельтешил Петр.

– Нет, я тебе продемонстрирую, – крикнула взбешенная Жанна, подбежала к камню и подняла его над головой.

– Жанна! Жанночка, не надо! – Умолял ее Петр, попятился назад и упал в оркестровую яму.

Жанна размахнулась и бросила камень вглубь сцены. На сцене одна за одной начали падать декорации. Потом раздался треск и стена, находящаяся за сценой, рухнула назад. Все сидящие в зале и актеры на сцене увидели футбольное поле, по которому металась чья-то напуганная корова с теленком. Всем показалось, что стены Дома культуры наклонились, сначала вправо, а потом влево. На самом деле это им не показалось. И когда в глубине сцены упал потолок и клубы пыли волной захлестнули зрительный зал, все свидетели этого происшествия за несколько секунды оказались на улице. Только участковый выбежал намного позже – последним. Многие в этом заметили чуть ли не подвиг. Просто участковый медленно соображал, а когда опомнился, то гаркнул уже выбежав:

– Без паники! – И, видя, что его никто не слышит, как-то потупился, сник и незаметно исчез. По дороге домой он определил: «Это потому, что я не в форме». Но несколько аварийных служб и «Скорую» вызвал все-таки, наверное, он.

Толпа из актеров-любителей в исторических костюмах, из неопрятно одетых уличных зевак, из степенных и аккуратных пенсионеров бурлила. Надо же, им пришлось такое пережить. Здесь, в стороне стояли Петр с Жанной. Многие с беспокойством показывали руками на развалины.

Возбужденный Петр никак не мог успокоиться:

– Что ты сделала, Жанна? Ты загубила театр, ты меня убила…

– Но я не хотела, не хотела… – Чуть не плакала Жанна.

– Где мой друг? – Спохватился Петр, – он там – под развалинами!

Петр бросился на то место, где была сцена, начал растаскивать обломки:

– Виктор! Ты живой? Отзовись! «Скорую», скорей, «Скорую»!

Было уже слышно, что приближается «скорая» – звук ее сирены с нарастанием резал слух. Толпа, как по команде, бросилась растаскивать завалы.

Доктор выскочил из машины и подбежал к Верочке, стоящей в стороне со «своими» детьми, видно, его привлек ее огромный живит.

– Чем вы думаете, – возмутился доктор, – вы на каком месяце? Это у вас четвертый? Вам нельзя расстраиваться, я вас увезу отсюда!

– Там пострадавший, – указала Верочка рукой, а второй вырвала из-под подола подушку, чем крайне обескуражила доктора.

– Ах, актеры! – Воскликнул доктор делая вид, что не удивился и, расталкивая людей, приблизился к Петру.

Петр пытался поднять часть потолка:

– Он здесь, здесь!

– Да, кто-то шевелится, – констатировал доктор, – крепитесь, мы вам поможем, мы вас спасем! Сестра, шприц!

Медицинская сестра, которой здесь было несколько некомфортно, на ней был коротенький белый халатик и, видно, она боялась поцарапать свои пухленькие розовые ножки, смущенно улыбаясь, подала шприц.

Доктор копался под декорациями, лицо его покраснело, он сильно потел:

– Вот черт, шприц в руке остался, не могу достать, но я уколол, он будет жить!

– Там мой друг, лучший наш актер! Скорей, скорей, подымайте! – Метался Петр.

Несколько человек подняли декорации. Под ними спал Виктор, рядом лежала шевелящаяся рука с топором, в руку был воткнут шприц.

– Ребята, что случилось? – Крайне удивился Виктор, – я уснул, нечаянно…

Виктор встал, взял руку и обратился к Петру:

– Смотри, она до сих пор шевелится, ну ты изобретатель!..

– Что у вас здесь? Сумасшедший дом! – Возмутился доктор, – вы из нас дураков делаете? Уезжаем!

Доктор с сестрой обиженно ушел к машине, громко стукнул дверью. Упала последняя часть стены от Дома культуры. Машина с шумом уехала.

Петр с Жанной отошел в сторону, его спина вздрагивала, как будто он плакал. Сзади подошел Виктор:

– Петь, да ты не расстраивайся.

Петр громко рассмеялся:

– Чтобы я плакал – да во мне течет корсиканская кровь… Ну, хоть капелька, хоть запах этой крови. Я чувствую! Поедем в Париж…

– Хорошо, хорошо, – успокаивала его Жанна, – может, тебя доктору показать?

– Так доктор уехал! – Начинал злиться Петр, – что ж не показывала? Я точно знаю: моей бабушке бабушка рассказывала, что ее мама несколько дней прислуживала Наполеону, а он называл ее второй Жозефиной.

– Старые люди бывают забывчивы или не точны, – вмешалась Жанна.

– Зато они не врали и с совестью у них получше, чем у нас, – не унимался Петр, – они бога боятся.

Виктор решил разрядить обстановку:

– Пойдем по домам, отдохнем, а потом решим, что делать.

– Пойдем, мой Император, – поставила точку Жанна и обняла Петра.

Самое интересное произошло. Толпе больше нечего делать. И она медленно расстаяла. Только дедушка с бабушкой еще долго стояли.