Моя дорогая Марта

Ребята дружно закивали и воодушевленные словами Кристины Федоровны теперь были готовы выходить на сцену. Пока учительница говорила, Марта стояла в стороне, наблюдая за реакцией юношей и девушек. Это было так интересно. Смотреть, как улетучиваются сомнения, как разгорается азарт, как человек делает усилие над собой. В какой-то момент и сама Марта прониклась этим духом.

Кристина Федоровна говорила от сердца. Ни в чем не соврала, но кое о чем умолчала ради самих ребят. На концерт она пригласила несколько своих старых друзей. Один работал преподавателем музыки в институте, другой много лет посвятил тому, чтобы руководить филармонией, а подруга Марина работала агентом нескольких довольно известных музыкальных коллективов. Кристина Федоровна пригласила их, надеясь, что они смогут оценить юные таланты и кому-то окажут поддержку, чтобы выбиться в мир. Но если бы ребята знали, то непременно начали бы волноваться.

– Дорогие гости, – Кристина Федоровна вышла на сцену и обратилась к зрителям, которые бродили между рядов и продолжали общаться друг с другом, – к сожалению, у нас нет звонка, как в театре, поэтому я перед вами. Мы готовы начинать, прошу занять свои места.

Долго уговаривать никого не пришлось. Люди быстро расселись и замолчали.

– Наш сегодня концерт не имеет какой-то общей темы, не связан одним композитором. Можно сказать, что он посвящен каждому из нас. Участники поделятся с вами не только тем, чему научились, но и своими чувствами. Ну что же? Начнем! Первым на нашей сцене появится…

Марта сидела одна в дальнем углу комнаты и аккуратно протирала скрипку, чтобы на ней не было ни одной пылинки. Она представляла, как когда-то душка играл на ней. Инструмент впитывал тепло его рук, следовал каждой прихоти таланта, а теперь оказался в руках юной девушки, которая только начинала свой путь.

– Дедушка, – думала про себя Марта, – если ты меня слышишь, помоги. Дай мне сил. Я хочу играть так же, как ты.

Но ответом была тишина, вернее шепот участников концерта и далекая мелодия пианино, доносившаяся со сцены. Она была совсем одна. По крайней мере, так ей казалось.

Один за другим участники концерта покидали комнатку за сценой. Когда появилась Кристина Федоровна и поманила Марту, их оставалось всего лишь трое. Внутри все съежилось. Марта испытывала настолько противоречивые чувства, что не могла понять, какое из них берет верх: страх или решимость, воодушевление или уверенность в собственной бездарности.

– Давай, иди сюда, – еще раз позвала ее Кристина Федоровна и, дождавшись, когда Марта подойдет, добавила. – Твой выход. Не бойся. Первый шаг всегда сложный, но он того стоит. Закрой глаза, представь, что ты одна в классе.

– У меня есть вариант получше, – Марта улыбнулась, вспоминая морской берег.

– Вот и отлично. Пойдем.

Кристина Федоровна отвела Марту к сцене и оставила за занавесом дожидаться своего часа. На сцене сидел худющий молодой человек с длинными волосами, перетянутыми резинкой. Он доигрывал на электрогитаре композицию группы Metallica, которую Марта слышала в своей жизни много-много раз. Парня, кажется, звали Виталий или Вадим. Трудно было упомнить, поскольку они никогда даже не разговаривали. И вот, когда прозвучала последняя нота, Кристина Федоровна вышла на сцену под громкие аплодисменты, обращенные к музыканту.

– А сейчас, – сказала учительница, едва овации стихли, и Виталий-Вадим удалился прочь, – я хотела бы представить вам Ларионову Марту с ее прекрасной композицией "Июльский дождь". Это произведение не слышал ни один из вас, ведь написал его таинственный автор, чьего имени Марта называть не хочет. Знаете, когда я впервые услышала "Июльский дождь" в исполнении Марты, то была тронута до глубины души и, поверьте, у меня совершенно нет намерения вас обманывать. Надеюсь, что и вы почувствуете тоже самое. Прошу приветствовать. Марта Ларионова.

Стараясь не показывать волнения, Марта на дрожащих ногах под аплодисменты вышла на сцену под и остановилась рядом с Кристиной Федоровной. Та ей подмигнула и поспешила исчезнуть за занавесом.

Зал был полон людей. Лишь несколько свободных мест. Все молча смотрели на Марту, ожидая, когда же она начнет играть. Девушка обвела глазами присутствующих и увидела в третьем ряду маму. Она все-таки пришла. Мама улыбнулась и прижала ладони к груди. К сожалению, стул рядом с ней был пуст.

Марта сделала глубокий вдох и закрыла глаза, мысленно возвращаясь в мир сновидений. На мгновение ей даже показалось, словно она слышит звук волн, обрушивающихся на берег. Концертный зал вместе со зрителями растворились в далекой реальности. Девушка подняла смычок вверх, и в следующее мгновение он заскользил по струнам, рождая прекрасную мелодию, что Марта знала так хорошо, будто бы она уже была частью ее души. Нота за нотой сливались в единый поток, очаровывая присутствующих в зале. Мама Марты сама не заметила, как по ее щекам потекли слезы. Она и подумать прежде не могла, что за простым словосочетанием "игра на скрипке" скрывается именно это. Время потеряло свой первоначальный смысл – оно стало бесконечным и мгновенным одновременно. Произведение словно и не думало заканчиваться, но все-таки подошло к концу. Последняя нота вылетала из-под смычка, и Марта открыла глаза. К ее огромному удивлению зрители поднялись со своих мест и принялись безостановочно аплодировать. Ее выступление произвело большое впечатление на присутствующих, включая таинственных гостей Кристины Федоровны, каждый из которых уже был готов протянуть руку помощи юному дарованию.

Когда Марта оглядывала зал, она увидела в самом конце худую фигуру в длинном пальто – это был Август. Он пришел! Он сделал так, что она смогла его увидеть! Если бы у нее была возможность пригласить его на сцену и сказать, что именно он написал "Июльский дождь", то она непременно так бы и сделала, но только она одна могла его видеть. Август выглядел бледным и уставшим, а под глазами нависали тяжелые мешки. Он улыбнулся, и Марта улыбнулась ему в ответ.

Девушка была благодарна этому таинственному человеку, что без спросу ворвался в ее жизнь и устроил полный кавардак, оказавшийся в действительности порядком. Она вспомнила первые дни их знакомства: как не доверяла, пряталась внутри себя, не хотела, чтобы что-то менялось. Если бы не Август… Марте было страшно представить, что было бы тогда. Он был здесь. Все это время он был здесь!

– Спасибо, – одними губами произнесла Марта, не спуская глаз с Августа, а затем, подобно тому, как делают в фильмах, поклонилась зрителям.

Когда Марта выпрямилась, Августа уже не было – он ушел в свой мир также неожиданно, как и появился.

38

Когда концерт подошел к концу, все выступавшие вышли на сцену и, взявшись за руку, поклонились рукоплещущей публике. День, которого так боялись ребята остался позади. Вместо разочарования он принес радость и уверенность в собственных силах.

– Ты умница, – сказала мама Марте и крепко обняла.

– Спасибо, – в маминых объятьях Марта на мгновение вспомнила давно ушедшее детство.

– Прости папу. У него трудное время. Если бы он мог, то, наверняка, пришел бы.

– Конечно, – грустно улыбнулась Марта и не стала ничего больше об этом говорить.

Потихоньку Дом культуры опустел, и лишь по концертному залу летало эхо затихающих композиций. Последней осталась Кристина Федоровна – она долго стояла на ступенях, провожая гостей. В каждом из своих учеников она видела надежду на яркое будущее. Ах, если бы все они смогли найти применение таланту, но, к сожалению, со временем очень немногие свяжут свою жизнь с музыкой.

– Простудитесь же, – из двери выглянул охранник.

– Ой, да бросьте. Ничего страшного.

– Заходите, попьем чайку на дорожку.

– Эх, уговорили, – махнула рукой учительница и зашла в здание.

Марта с мамой, спрятавшись под зонтом, шли не спеша по парку. Их окружали почти исчезнувшие воспоминания о лете, казавшимся слишком далеким и нереальным, чтобы быть правдой. Осени тоже пришел конец, и в скором времени с неба должны были упасть первые снежинки.

– Мы раньше любили гулять здесь, – сказала мама, прервав тишину.

– Кто мы?

– Твой папа и я. Это было еще в институтские годы.

– А что случилось потом?

– Потом? Потом, потом… Не знаю, как-то все прошло само собой. То времени не хватало, то настроение не совпадало с долгими прогулками, а затем мы даже перестали вспоминать про парк. Как-то все угасло что ли, – вздохнула женщина. – И я… угасла.

Марта не могла вспомнить, когда последний раз мама говорила нечто откровенное. Словно игра дочери заставила женщину задуматься о чем-то важном, отбросив четко выстроенный образ жизни.

– Ты знала, что я хотела быть журналистом? – спросила мама, хитро улыбаясь. – Ездить по стране или даже по миру. Писать о культуре.

– Нет. Ты никогда не говорила! А почему не стала?

– Ну… Так сложилось. То одно, то другое…

– Как с парком?

– Да, примерно, как с парком. Я выбрала более простой и короткий путь. Тогда это казалось правильным.

– А сейчас не кажется?

– Нет, я очень давно об этом не думала, но, оглядываясь сейчас назад, понимаю, что предала саму себя. Ту молодую версию себя. Я прямо вижу, как она стоит передо мной и смотрит с упреком. Только папе не говори, хорошо? – на мгновение на лице женщины промелькнул легкий испуг.

– Не скажу, – кивнула Марта, хотя и не понимала, что в этом такого. – А, может быть, не поздно сейчас пойти учиться? Или просто писать статьи, заметки. Давай заведем тебе блог?

– Поздно, родная, – мама даже не стала задумываться над предложением. – Сейчас я уже вовсе не хочу этим заниматься.

Мама смирилась с той жизнью, которая у нее была. Она больше не видела смысла, не понимала, как это важно.

– Такое прекрасное было время, а мы его не ценили, – мама остановилась, оглядывая обнажившиеся деревья. – Откладывали мечты, откладывали то, что любим и со временем это все стало ненужным. Марта, – заплаканными глазами женщина посмотрела на дочь и провела холодной рукой по ее щеке, – Не будь, как мы. Ладно?