Поэт ненаступившей эры. Избранное

«С женщиной какой-нибудь такой…»

С женщиной какой-нибудь такой,
Очень замечательно хорошей,
Хорошо, обняв её рукой,
Целу ночь лежать на ложе.

Звёздами заёрзается высь,
И, постигнув неба откровенье,
Ты воскликнешь: «О, остановись!»
Но не остановится мгновенье.

    1940

«Снежинки падают…»

Снежинки падают
куда-то в темь,
Мне кажется,
что вверх они летят.
Меж тем
Скользнула времени ладья.
То было в солнечный декабрь,
В зиме,
в салазках и в огне
Заметок,
мнений и декад,
Мелькнувших женщиной в окне.

    1940

«Все мы, проработавшие Пушкина…»

Все мы, проработавшие Пушкина,
Знающие правила деления на три,
Разбиваем лучшую игрушку,
Чтобы посмотреть, что у неё внутри.

Только я нисколько не такой,
На других нисколько не похожий,
Безусловно, самый я плохой,
Потому что самый я хороший.

Я не тот, кто дактиль и анапест
За рубли готовит Октябрю.
Я увижу на знамёнах надпись
И услышу надпись: «ЛЮ-Я-БЛЮ».

ЛЮ-Я-БЛЮ. Моя любовь разбита,
Это слово тоже разрублю,
Потому что дьявольски избито
Словосочетанье: «Я ЛЮБЛЮ».

Так затасканы Амура стрелы
Да публичнодомная кровать.
Это слово очень устарело,
Но любовям не устаревать.

Пусть любовь сюсюканьем альбомится,
Так любить умеют и кроты.
Скажи мне, кто твоя любовница,
И я скажу тебе, кто ты.

    1940

«Хотя играл огнями город, но…»

Хотя играл огнями город, но
Ночь темна. Снег бел и светел.
Она спросила: «Вам не холодно?»
Была зима. Шатался ветер.

Была зима. Я поднял ворот, но
Мог бы спрятаться за доски.
Она сказала: «Вам не холодно».
А было холодно чертовски.

    1940

Письмо знакомке

Я с тобою рассуждаю честно.
Ты слаба, слепа и недоверчива,
А влюбляешься неинтересно,
Исключительно от делать нечего.

Если б ты была из первозданных,
Странных, славных и очаровательных!
У тебя же не хватает данных –
Ни бульварных, ни очковтирательных.

Если б ты была из незаметных,
Постоянных, ласковых, внимательных!
У тебя же, к сожаленью, нет их –
Этих самых качеств привлекательных.

Васильки растут во ржи-пшенице,
Может быть, красивые, но сорные.