– Звоню; отворяет горничная, я вхожу, «Дома?» спрашиваю. Смешалась. – «Никак нет-с!» говорит. На столе в передней, стоит шляпа-цилиндр, – его шляпа, тоже с вытесненной золотом фамилией; я свою – поставил рядом. Я сперва хотел войти насильно, но вдруг гениальная мысль озарила меня! Я беру вместо своей его шляпу и – удаляюсь… Обрадованная горничная запирает за мной дверь.
Федор Николаевич снова умолк.
– Дальше, дальше! – прошептал Легкокрылов.
– Иду оттуда и прямо домой. Не проходит получаса, как ко мне является ее горничная с моей шляпой.
– Обменять изволили!
– Знаю.
– Позвольте получить?
– Триста рублей, ни копейки менее, – заявляю я и выпроваживаю вон с моей шляпой.
Проходит еще томительных полчаса, и горничная со шляпой и пакетом с тремя радужными является снова. Я возвращаю шляпу.
– Да ты, Федя, гений! – порывисто произнес Антон Антонович, – выпьем, ты мне плесни в чайный стакан – вместе хочу.
Федор Николаевич начал наливать водку.