В гнезде Орла

– Хайль Рейх, – ответил Харм. – Проходите. – троя мужчин в чёрной форме сели в кресла на против директора Абвера. Они редко собирались вместе, даже сегодня одного не хватало, хотя всё движется к тому, что их квинтет превратиться в квартет. – Не для кого не секрет, цель нашего сбора, но прежде, чем мы начнём, не могу не предложить выпить.

– Я откажусь, как остальные не знаю, – ответил самый молодой из компании, семидесятипятилетний рейхсфюрер СС, круглолицый, лысеющий, с усами щётка под носом Юрген Кац. – Времена настали тяжёлые. Только в одном Линдеманштадте десяток моих офицеров, теперь можно опознать только по ДНК.

– Ночка сегодня и впрямь выдалась тяжёлая. Есть большие потери в технике, флоте, авиации. Но мы найдём тех, кто стоит за терактами и показательно уничтожим, – твёрдо сказал восьмидесятилетний Военный министр Марио Штиндел, гордо сидящий в своём мундире рейхсмаршала. На его левой груди гордо красовался железный крест[14 - Железный крест – военный орден, учреждённый в 1813 году в королевстве Пруссия и затем вручавшийся в Германской империи и нацистской Германии. Орден вручался всем категориям военнослужащих вне зависимости от ранга или сословия. Награждение орденом происходило последовательно от низшей степени к высшей. Награждения орденом возобновлялись во время Франко-прусской, Первой мировой и Второй мировой войн.].

– Герр Штиндель, это были никакие не теракты, это акции протеста, которыми повстанцы, или как они себя в своих кругах называют, хотят нам показать, что власть выскальзывает из наших рук, – Харм разлил по бокалам коньяк. – Ситуация шаткая. Они готовили их давно. Всё было чётко спланировано и как точечно.

– Это всё ошибка создания рейхсгау на территориях бывших рейхскомиссариатов, – заговорил высокий семидесятипятилетний министр пропаганды Рудольф Альтман. Он взял бокал из рук Харма и поболтал в нём по стенкам карамельную жидкость. – Слишком много свободы они получили. Мы их уровняли, тем самым изначально выстрелили себя в ногу.

– Соглашусь, герр Альтман, вы говорите правильно, но давайте обратимся к истории и поймём, почему всё произошло так, как произошло, – Харм спрятал руки за спину и принялся расхаживать по кабинету. – Ведь нам надо копать глубже, и не семьдесят третий стал годом изменений. Всё началось намного раньше, – он подошёл к висевшей на стене карте Рейха. – Начнём с самого начала. Тысяча девятьсот сорок шестой. Прошло три года с разгрома советских войск под Сталинградом. Гитлер полагал, что быстро добьёт остатки армии красных, которая к тому же оказывает ожесточённое сопротивление японцам на Дальнем Востоке. Но он ошибся! Линия фронта застопорилась, русские не собирались после череды разгромных поражений сдаваться, армия Вермахта упёрлось в непробиваемую оборону.

– Я не понимаю вас, герр Келер, – Марио с бокалом откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу. – Речь сейчас идёт о целостности Рейха, а вы собрались устроить нам урок истории.

– Господа, слушаем! – попросил Харм, взял свой бокал со стола и сделал маленький глоток. – Фюрер и всё его окружение понимают, даже если прорвут оборону русских и захватят с японцами всё оставшуюся советскую территорию, то их ждёт бесконечная борьба с партизанами в глухих сибирских лесах. Вместо этого, легче предложить мир на своих условиях с выплатой контрибуций. Сталин соглашается, уходит в отставку, и у России новое правительство и так далее, – он рассказывал всё с таким воодушевлением, что совсем забыл о ноющей с утра спине. – Что дальше? Высадка янок в Нормандии оборачивается провалом, нужно добивать их. Вместе с японским флотом мы отравляем корабли к берегам Америки, и после быстрого захвата нами Аляски и оккупации Канады японцами, штаты легко сдаваться не планируют. Ещё два года борьбы и только атомные удары фау-4 по Вашингтону и Нью-Йорку заставляют их капитулировать. Можно устраивать мировое господство, никто не помешает. Только это всё лишь на бумаге. Миллионы убитых солдат, непомерное эго Гитлера, мечтающего создать из Берлина город будущего, не даёт возможность перевести дух.

Харм замолчал. В это время никто из его гостей не решался заговорить. Они как прилежные ученики, ждали, когда учитель даст им слово.

Наконец директор Абвера продолжил. Он перенёсся во вторую половину шестидесятых в войну с Японией 1965-1967. Всё началось на Аляске. Японские войска в начале июля шестьдесят пятого сразу с двух направлений – с территории бывшей Канады и по морю, пересекли границу Рейха, взяв Аляску в блокаду. Их целью было забрать лакомый кусок себе, полностью подчинив своему влиянию Северную Америку. Тогдашний рейхсканцлер Герман Геринг терпеть посягательство на территории Германии не стал и объявил бывшим союзникам войну. Войска Вермахта вторглись в оккупированный японцами Китай, но с первых дней их встретило ожесточённое сопротивление. Однако, вмешались обстоятельства. Российская Республика, увидев в этом шанс, решила вернуть территории, захваченные Японцами (После победы стран Оси, границы Российской Республики проходили от Архангельска до Байкала) и собрав все имеющиеся силы ударили. В течение года российские войска вышли к Тихому Океану, заметно ослабили позиции империи в Монголии, Китае и Корее. Только за неимением флота, не смогли высадиться на Сахалине. Тем временем, к сентябрю шестьдесят шестого, немецкие войска практически полностью выбили японцев из Китая, смогли прорвать блокаду Аляски и начали своё наступление на североамериканские, карибские и индокитайские территории Японцев. Война шла на изнеможение, Японская империя трещала по швам, но аналогично было и в Германии. Казалось, ещё немного, и военная промышленность не выдержит. Нужно было принимать жёсткие меры. И девятнадцатого декабря тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, Герман Геринг отдаёт приказ направить новейшие баллистические ядерные ракеты фау-5 на японские города: Токио, Квебек и Мехико. Успех превзошёл сам себя, города были практически стёрты с лица Земли и Японской империи ничего не остаётся, кроме как подписать мирный договор. По его условиям она была вынуждена выплачивать контрибуции, Китай, Корея становятся марионеточными государствами победителя, а бывшие советские территории за исключением Сахалина, остаются в руках Российской Республики. За это бесперебойно, каждый месяц в Рейх направляются поезда, набитые ресурсами из Сибири. В мире воцаряется Великий Рейх, который с первого дня своего могущества начинает медленное разложение.

– Пока не приходим мы! – завершает свой урок Харм. – Победа вновь даётся слишком большой ценной. Мы имеем много ресурсов, но реализовывать их, за неимением рабочей силы, так как рабы долго не живут, не можем. Под контролем вся Европа, но она не полноценная часть Рейха, рейхскомиссариаты на Востоке аналогично. Покорённые народы видят слабости, вот-вот и вспыхнет один большой бунт. Как их остановить? – над кабинетом повис риторический вопрос. – Дать им права. Дать им хотя бы мнимую свободу, что Рейх готов с ними считаться. Безусловно не всём сразу, постепенно. Итальянцы, испанцы, французы, в начале девяностых и русские. Рейхскомиссариаты в семьдесят четвёртом сменяют рейхсгау, у нас одна большая страна, на которую трудятся теперь в большей степени свои же рабочие и мелкая горстка оставшихся рабов в колониях. Всё прекрасно! Вот только…

– Вот только позволив пусть не всем, но европейцам, русским и прочим полноценно идти по ступеням образования, мы сами же даём им знания, как с нами бороться, – не выдержал Рудольф. – Я почти всю свою жизнь борюсь за их права, сам не веря, что делаю. Мы играем в кукольный театр, который уже во всю горит. – Он закипал, и бурно жестикулировал от чего коньяк начал выплёскиваться из бокала.

– Мой друг Рудольф, проявите уважение к тридцатилетнему французскому коньяку. Поставьте его сперва на стол, а затем уже столь бурно выражайте свои мысли, – Харм был спокоен. Он сделал небольшой глоток из бокала. – Я соглашусь с вами. Мы играем в кукольный театр, который горит. Вот только, не играй, Великий Рейх не просуществовал бы и с десяток лет после победы над Японией. Мы с вами у руля страны вот уже пятьдесят лет и ничего ещё не потеряно.

Юрген и Марио молча всё слушали. Они соглашались, как с Хармом, так и Альтманом. Они не собирались спорить ни с кем из них, прекрасно осознавая, как и их во многом безалаберность, частично привела к произошедшему прошлой ночью.

– Друзья, давайте успокоимся, выпьем и затем, в иной обстановке, поговорим о произошедшем ночью. – Харм вернулся в своё кресло. – Надеюсь, до вас дошли мои мысли.

***

Клаус в ночь вылетел из Берлина рейсом «Люфтганзы» из аэропорта имени Германа Геринга в Готенбург. Для него каждый полёт был чем-то неизведанным. Всё как в первый раз. А сколько у него их было…

В том числе и обличий. За годы службы Харму он примерил не мало обликов. Фактически, он был агентов Абвера, но в своих командировках он представлял Гестапо, был следователем Крипо[15 - (Kripo), V управление РСХА, осуществлявшее контроль за деятельностью криминальной полиции рейха (в широком смысле, Крипо – уголовная полиция).], был служащим главного управления имперской безопасности и других правительственных структур Рейха. В свои двадцать семь он многое видел и многое знал. Майор прекрасно понимал, что рассказы о переселении евреев на восток не имеют ничего общего с правдой. Куда их переселять? В колонии? Там и без юде было кому работать на благо Рейха.

В колониях Клаус тоже успел побывать. На нефтяных месторождениях в Аравии, где арабы трудились с утра до ночи, под палящим солнцем, на чайных плантациях в Индии, где индусов плетками били надзиратели китайцы и на золотых и алмазных присках Африки, где негры вкалывали под присмотром своих же земляков. Офицеры Рейха не горели желанием служить на чёрном континенте, поэтому правительству приходилось убирать расовые предрассудки куда подальше и нанимать на службу чернокожих здоровяков. Если до отмены рабства в США хуже чёрного управляющего был только чёрный работорговец, то в Рейхе хуже негра надзирателя был только негр эсэсовец.

Гитлер наверняка бы перевернулся в гробу от такого, но работать на благо Рейха кто-то же должен, если свои офицеры на отрез отказываются жить в пустыне. Когда большой кусок Африки принадлежал итальянцам, всё было проще – макароники жару переносили на много лучше. Однако, после смерти Муссолини в пятьдесят пятом новый лидер Италии захотел выйти из Оси. Гитлер мирится с этим не стал и тут же оккупировал дивизиями СС Апеннины, а армия Вермахта под руководством Роммеля[16 - Эрвин Роммель – немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал и командир войск Оси в Северной Африке.] быстро подавила итальянцев в их владениях на Севере Африки. Так образовалось рейхсгау Италия, в котором фашистский режим сменился на нацистский.

В целом история Африканских колоний после войны была весьма интересна. Континент был поделён на две сферы влияния – Север был под итальянцами, а юг и центральная часть под Рейхом. Гитлер сделал чёрный континент ядром империи, никаких городов, только военные базы и промышленные районы, где чёрное население и пленные войска союзников трудились на шахтах и заводах. Каждый месяц из одного конца пустыни в Европу по железным дорогам и морем текли несметные богатства. Промышленность страны росла и процветала, покорялся космос. Правда уже после смерти фюрера в семьдесят втором (Гитлер отошёл от власти в 1960, после прогрессирующей деменции. Его политику продолжил Герман Геринг вплоть до своей смерти в 1970) африканские колонии в связи с большой смертностью населения стали сбавлять свои мощности по добыче ресурсов. Во второй половине семидесятых, уже после ухода из жизни Генриха Гиммлера, который успел получить три года своей славы во правлении Рейхом, на чёрный континент стали отправлять рабочих на вахту. В основном испанцев, португальцев, турок и тех же итальянцев. В общем всех, кто переносил жару. Промышленность в Африке снова завелась, а некоторые исключительные чернокожие даже смогли нацепить на себя форму. Можно сказать, получили мнимую свободу.

Клауса всегда удивляли чёрные, как крем для начисти сапог, африканцы, щеголявшие в полицейской форме и кричащие на своих же соплеменников, если те плохо работали.

Вдруг от мыслей об Африке Клауса прервало сообщение. На его лэптоп пришёл файл о совершённых терактах. Он попросил знакомых прислать список погибших офицеров. У него не было никаких сомнений, что, хотя бы в части из них замешены переметнувшиеся на сторону повстанцев его бывшие коллеги. Стоит их искать в списках выживших.

Клаус начал пролистывать списки по рейхсгау. Пока ничего не обычного. Все в разных местах. Он кликнул на файл с Московией, где за одну ночь погибло двадцать пять офицеров. В особенности заинтересовало Клауса смерть одиннадцати представителей СС в Линдеманштадте. Их специально направили для помощи местным структурам. В итоге из группы в тринадцать человек выжило двое, а самое удивительное светловолосый немец русского происхождения и поляк. Первый заинтересовал больше всего. Он бегло пробежался по его предоставленной биографии:

Имя фамилия: Максим Аппель

Дата рождения: 10.01.2001

Рост: 185

Рейхсгау: Московия

Город: Линдеманштадт

Категория по родовому типу Рейха: 1-2[17 - Первая категория – чисто нордический. Вторая – преимущественно нордический. Третья – гармоничный метис со слабо выраженными альпийскими или средиземноморскими чертами. Эти группы годились для службы в СС. Четвертая категория – метис преимущественно восточно-балтийского или альпийского происхождения, пятая – метис неевропейского происхождения.]

Звание: Унтерштурмфюрер СС

Штаб СС: ЗиПо (полиция безопасности)

Максим с младенчества усыновлён семьёй немцев. Его приёмный отец вышел на пенсию в звании Штандартенфюрера СС, а мать долгое время работала в местной администрации. В две тысячи двадцатом окончил школу юнкеров СС, состоял в Гитлерюгенд. С такой семьёй неудивительно, что он стал практически немцем.

Клаус в отличии от Максима принадлежит к группе три, невысокий, рост метр семьдесят, чёрные волосы. На немца похож мало, в прочем это не мешало уверенно подниматься по службе.

– Не нравишься ты мне Максим… – вслух подумал Клаус. В нём играло то ли чувство зависти, то ли действительно в нём что-то его насторожило. – Надо будет тебя проверить…

– Вы что спросили, герр штурмбаннфюрер? – отвлекла Клауса бортпроводница. – Вам что-нибудь принести?

– Всё хорошо. – Клаус прикрыл крышку лэптопа. – Долго ещё лететь?

– Через двадцать минут пойдём на посадку.

– Danke!

Вновь возвращаться к экрану Клаус не стал. Он посмотрел в иллюминатор и протёр слипающиеся глаза. Самолёт летел над рейхсгау Украина. Он слишком много работает. Надо оставить работёнку и другим агентам. Тем более на сегодня у него другая задача – разобраться, кто стоит за терактом на базе Кригсмарине Теодорихсгафене. Но для начала нужно посетить Готенбург и проверить ситуацию на ЖД вокзале.

Глава 8

События для Анны развивались стремительно. Чуть более суток назад её чуть не изнасиловали, она видела смерть и как языки пламени озаряют её родной город. Сейчас она едет на поезде под личиной другого человека, чтобы доставить какую-то важную информацию повстанцам.