Раскрылись створки-половинки…
На подоконник грудь легла -
Моей соседушки Полинки –
В контрасте с ночью – так бела!..
Бретелек тоненьких не видно…
Волос кудрявая копна…
А что ей?.. Дома!.. Ей не стыдно!..
Да, если и обнажена!..
Она в своих апартаментах!..
Тем более, хозяин спит;
Нагую, в редкие моменты,
Увидит он – огнём горит…
Жара-то, знайте, рано, ныне,
Деревня в зное испеклась;
Полина, в мокрой становине,
В июнь обманный, понеслась…
Того гляди: дохнёт, с низовья,
Прохлада, морось, – не дивьё;
И в телогрейки, для здоровья,
Оденется село моё.
Сколь, кряду лет, такое было:
Серел июнь, мокрил, пугал;
Об урожае сердце ныло;
О вёдре, хлебороб, мечтал.
А, ныне, вёдро-то какое!..
Май, летним месяцем, предстал;
Природа, как в хмельном запое…
Зелёный мир – рукоплескал…
«Открыть бы двери – нараспашку
И окна, чтоб гулял сквозняк…
Сменить нательную рубашку?..
Потом!.. побуду, пока, так.
Давай, сквозняк, гони прохладу!..
Вей, поддувай!.. суши мой стан!..
Ох, с духотою, нету сладу!..
Петруша, только бы, не встал!
Проснётся, глянет, – изворчится:
Что это я – в окне вишу?..
Того гляди – изматерится:
Кому, в окно, себя кажу!?
Как будто, спать мне, не охота!
Я тоже, день деньской, в трудах!..
Но вот досада и забота:
Выглядывать, дитя, в впотьмах…»
…
Должно быть, дочку выглядает:
«Где дочка?.. чёрт её дери!..»
Туда-сюда, главой мотает…
А на дороге: мы, одни.
Запрятав, в тень, нагое тело…