Медиум

– Итак, приезжал медиум и пытался передать послание. Правильно?

– Да.

– Люца его отшила, и этот господин уехал, предварительно уничтожив записку?

– Да. Послание, видимо, было записано в блокнотик из магазина приколов. Если чуть повредишь полоску на обложке, он вспыхивает и сразу сгорает.

– Я понял, о чём ты говоришь. Медиум прибыл в роскошной машине с шофёром, в дорогом костюме и всё такое. Ты сама понимаешь, что человек богат, а наехав на такого, можно изрядно огрести. Но притом даже не знаешь, чего хочешь получить от него – письмо-то тю-тю! Сгорело ярким пламенем!

– Но что-то же можно сделать?

– Давай я тебе объясню, как сработал Ловчила. Он нашёл солидного человека. Почему не адвоката? Не верил он им. На них надавят, те всё и выложат. Другое дело – совсем посторонний в наших играх.

– А он не из ваших? Точно?

– Я его не знаю – значит, точно. Итак, по каким-то своим прикидкам Вилли решил, что человек надёжный, и попросил в случае его смерти отдать послание вдове и только вдове. Люца отказалась отвечать на вопросы, послание сгорело. Теперь скажи, какие вопросы мне задать твоему медиуму? Устраивать налёт и искать копию бессмысленно. Написанное почтальон не читал, иначе не пытался бы передать послание. О чём спрашивать?

– Сама не понимаю! Просто с деньгами совсем плохо. У Лукреции не займёшь – она прижимистая и сейчас высчитывает, на сколько лет ей хватит сбережений.

– Правильно делает. Твой муж из тюрьмы чего пишет?

– Чего пишет? То же, что все сидельцы: нужно то, это, пятое, десятое, найди способ заплатить адвокату… Не пишет только, где взять деньги.

– Его ребята тебе помогают?

– Что они без него могут? Сшибать мелочь на сигареты? Того, чего дают, не хватает на самое необходимое. Я последний раз сказала: «Мне мало!» – а они так нагло заявили: «Работать не пробовала?» Мне! Работать! Уроды!

– У тебя же есть какая-то лавчонка?

– Была. Дохода почти не приносила. Аренда и плата персоналу съедала всё. Не самой же садиться за прилавок? Я её продала.

– Тогда не знаю. Мог бы, конечно, предложить работёнку с приличным заработком. Но ты же откажешься?

– Что ты можешь предложить? Присматривать за шлюхами? Подыгрывать в разводе лохов? Или ещё какой криминал?

– Вот потому я ничего и не предлагаю. А то могла бы кое-что мужу в передачах носить.

– Наркоту? Я себя не на помойке нашла, да и не по возрасту мне рисковать: если сяду, то выйду старухой.

Покойник Вилли

На кладбище около свежей могилы стою я, Джек Нельсон, признанный медиум, практикующий экзорцист, отчасти экстрасенс и просто разговаривающий с духами человек. Сейчас завершаю своё очередное дело – докладываю заказчику о визите к его же вдове. Да, клиент мёртв, но не отказываться же от денег из-за такой мелочи. Говорю вежливо, в стиле старых адвокатов, ведь покойники часто очень обидчивы.

– Мистер Брасс, с сожалением вынужден вас уведомить, что ваша просьба не была исполнена. Причина – три отказа вашей вдовы ответить на заданный вопрос.

– Лукреция всегда была прелестной дурочкой. Не сразу догоняла простейшие вещи. Однако это ей шло. Немножко певичка, немножко танцовщица, чуть-чуть стриптизёрша. Куриные мозги, но длинные ножки и грудь третьего размера. А какая заводная она в постели!.. Сейчас таких не делают. Всю жизнь был от неё без ума.

– Мистер Брасс, я вас услышал. Засим разрешите откланяться.

– Стойте! Джек, у меня для вас есть ещё один вопрос. Мою платёжеспособность вы знаете. Я в недоумении и прошу, чтобы вы мне помогли.

– В чём дело, мистер Брасс?

– В причине смерти. На похоронах произнесли много приятных слов и торжественных речей, но все они сводились к тому, что я умер от инфаркта.

– В вашем возрасте это вполне возможно.

– В моём возрасте я завязывал узлом каминную кочергу, ходил в собственный тренажёрный зал, и каждую неделю меня осматривал личный врач. Я умер во вторник, а в понедельник доктор распинался о великолепном состоянии моего здоровья. Плохо помню сам момент смерти, но когда пришёл в себя в таком…

не совсем живом состоянии, решил было, что подстрелен снайпером. Или… не знаю… оторвался тромб…

– Мистер Брасс, не могу сказать ничего определённого – после гибели вы в прекрасной форме, физические повреждения отсутствуют. Во всяком случае, я их не вижу. Не сочтите за комплимент, но стоит сказать, что смерть вам даже к лицу.

– Приятно слышать. Джек! Брось всех этих «мистеров», я простой человек, всю жизнь занимавшийся придумыванием способов изъять лишний медяк у ближнего своего. Зови меня как близкого приятеля – Вилли. Вообще это противоречит кодексу, придуманному мною же для себя самого. Но дело пахнет приличными деньгами.

– Буду рад нашей дружбе… Вилли.

– Джек, скажи честно: сколько мне здесь осталось?

– Обычно умершие уходят вскоре после похорон. Некоторые задерживаются до девятого дня. Изредка те, кто пытается доделать земные дела, покидают нас на сороковой день. Иногда духи задерживаются и дольше, но тогда их держит здесь что-то важное.

– Сорок дней? Маловато! Мне кажется, что меня убили. Давай я отдам тебе то, что хотел оставить жене, а ты выяснишь настоящую причину моей смерти.

– Как? Едва ли мне дадут прочитать свидетельство о смерти совершенно постороннего человека.

– Не нужно быть таким наивным. Если знать, кому позвонить и сколько дать на лапу, копию свидетельства о смерти вместе с протоколом вскрытия привезут, куда скажешь.

– Но я не знаю, к кому обратиться…

– Джек, не морочь голову. Ты не нежная фиалка, а вот такущий кактус с огроменными шипами. Доставай блокнот и записывай по пунктам. Сначала – в банк за деньгами, потом – звонок моему знакомому судмедэксперту затем – поездка в рыгаловку, где я с ним обычно встречался. Запомни: разговариваете без посторонних, только вдвоём, и ты ничего не платишь до получения документов. Итак, пиши…

Кладбище

Если смотреть беспристрастным взором, то в ночном кладбище нет ничего романтичного, как, впрочем, и пугающего. Интересного тоже ничего нет. Те же, что и днём, дорожки, оградки, склепы, надгробия, эпитафии. Люди, приходящие сюда после заката за чем-нибудь эдаким, чаще всего сами настраивают себя на тревожный лад, могилы тут ни при чём.

Сегодня утром, и такое бывает, покой мёртвых почти не тревожили скорбящие посетители. Зато по центральной аллее степенно прохаживались два призрака. Новичка, Вилли Брасса, наставлял местный старожил. Своё имя он не называл – то ли забыл, то ли из каких-то высших соображений.

– Вы, батенька, ещё совсем неопытны, а потому ещё толком не осознали главного: жить – это хорошо!

– Так мы же умерли!

– Да! Умерли. Но! Пока не ушли ТУДА, имеется шанс вернуться к жизни. Мне это удавалось дважды.

– Но как?!

– Признаюсь, первый раз я был несколько тороплив. Смог влезть в тело пьянчуги, заснувшего на могиле умершей жены. О! Это было восхитительно! Конечно, при жизни мне не нравились грязь, вонь, боль, но после стольких лет пребывания в посмертии они показались мне прекрасными! Но я, так сказать, не справился с управлением, упал и свернул себе шею. Это получилось так изысканно!

– Ну… Не знаю…