Прощение

Валентина и Константин Иванович ну никак не ожидали такой реакции. Тут уже очнулся сосед.

– Ром, спасибо большое! Ты знаешь, я прихожу – тебя нет. Думаю, так готовился. Валентина говорит, нет, мол, завтра приходите, когда муж вернется. А я говорю, мол, Валентина, не хочу один быть в этот день, просто посиди со мной, а я выпью. Так что я сам-то и пил. Спасибо вам большое за гостеприимство, я пойду, наверное.

После слов «я сам-то и пил» все трое невольно посмотрели на стол. Там стояла пустая бутылка вина и половина бутылки коньяку. Валентина и сосед поняли, что это провал, но Роман опять не отреагировал. Он как будто где-то летал в своих мыслях. И уж точно, чего никто не ожидал, так это того, что Роман обратился с просьбой к присутствующим:

– У меня на работе, там, проблемки, если что, я с вами целый вечер сидел и никуда не ездил, хорошо?

Уж соседа-то такой расклад устроил на все сто. Валентину вроде бы тоже, но в душе что-то червоточило, и она не могла понять, то ли это после произошедшего пять минут назад на этой кухне, то ли из-за слов супруга. Ведь что-то не так, и не так у него.

Сосед все-таки ретировался от греха подальше. Поблагодарил за гостеприимство, горячо обнял Романа, три раза поклонился и ушел. На кухне сидели Роман и Валентина.

– Ром, что-то случилось?

Роман смотрел на нее. Молчал. Она не могла понять этот взгляд. Вроде и на нее, а вроде как и сквозь. «Понял ли он все?» – мучал главный вопрос Валентину.

Роман смотрел на Валю, на ее раскрасневшиеся губы, на ее захмелевшие глаза, пустую бутылку вина… Но мозг его не давал пробить ту стену сути, которая бы сделала эту картину и ситуацию очевидной. В голове постоянно возникал образ девочки.

Валентина, не ожидая от себя самой, взяла стакан, налила до половины коньку и протянула мужу.

– Выпей!

Роман беспрекословно взял и выпил до дна. Закусывать не стал. Тут же сам налил остатки, это было еще чуть больше половины стакана, и выпил до дна еще раз.

– Да что случилось?

Валентина поняла, что ситуация меняется, и ее никто допрашивать не будет. Она решила перехватить инициативу и уже более громким голосом спросила:

– Опять на работе что-то? Почему молчишь?

Роман отвел взгляд.

– Валь, я все решу, не переживай.

Тут Валентину понесло. Трезвость, которая на время привела ее в чувства, ушла, и хмель вперемешку с обидой за случившееся сегодня в том числе обрушился на Романа в виде истерики.

Она выорала на него все – от плохой работы, продолжая малым вниманием ей, отсутствием у них детей и в итоге чуть не завершила тем, что он еще и виноват в том, что сегодня… Она запнулась.

Роман только дернул взглядом после оборванной фразы и опять улетел в свои мысли. Коньяк начинал работать. Голодный желудок, стресс… Он лишь положил руку на стол, тут же на нее голову – и захрапел.

Валентина еще долго сидела в полной тишине. У нее в голове пролетали многие мысли. Она смотрела на него и пыталась понять, как же она попала в такую жизнь. Слезы сами навернулись у нее на глазах. Валентина машинально потянулась к бутылке с коньяком, но с сожалением увидела, что она пуста. Потом в мыслях появился сосед. Слезы ушли, но пришло какое-то жуткое разочарование, и оно в первую очередь было в себе. Сейчас, в отсутствие соседа, как будто гипноз сняли с нее. Стало противно от себя. Она подумала, что хорошо, что Рома вернулся, потому что понимала: ее, да что там ее – их было уже не остановить. Некое чувство благодарности к мужу улетучилось при очередном взгляде на него. «В итоге, это все из-за него». Найдя виноватого в этой ситуации, мораль Валентины пошла на поправку, пусть не так быстро, но стало легче.

Роман проснулся в прекрасном настроении. К удивлению, первая мысль, которая пришла к нему в голову, была пойти в церковь. Странно, он только и был что крещен в детстве, но в церковь его никогда не тянуло. Странно еще и то, что желание было такое, как будто оно обыденное, само собой разумеющее. Так, через 30 минут служба. Откуда он это знал? Надо денег не забыть взять с собой, свечки поставить.

Он вышел на улицу. Был теплый солнечный день. Церковь находилось двумя кварталами левее от его дома. Он уже слышит, как начинает просыпаться колокол одинокими звонами. Встретил Константина Ивановича:

– Привет, сосед! – в шуточной форме поздоровался Роман.

– О, Рома, привет! Познакомься – это моя супруга, Наташа. Я так давно ее не видел, так соскучился.

С ним стояла женщина, не очень хорошо выглядевшая. «Странно, – подумал Роман, – почему я ее раньше не видел».

– Приятно познакомиться!

– Ром, зайди на сто грамм? Все-таки такой повод, супруга. – Сосед улыбнулся широко, но как-то не по-доброму, показалось Роману.

– Кость, ты же знаешь, я не пью. Я рад за тебя, в церковь опаздываю.

– Ну давай-давай, не опоздай, – с какой-то ехидной ухмылкой сказал сосед. Роману стало неприятно, но в душе он отмахнулся и продолжил путь.

Идя по улице, Роман видел, как горят в лучах утреннего солнца кресты на куполах церкви. Душа его так же светилась. Ему было так хорошо и легко. Вокруг он чувствовал каждый аромат. Вот цветет липа, а вот и черемуха. Ему казалось, что он чувствует, как цветет белоснежными цветками вишня, мимо которой он проходил в этот момент.

– Здравствуй, внучок! – услышал Роман знакомый голос.

– Бабушка Нина! – с восторгом ответил Роман. – Бабуля, а где ты была так долго? Почему-то я думал, что ты умерла. Прости, бабуля! – Роман крепко обнял ее. Душу защемило. Ведь это был по сути единственный родной человек в его жизни. Она заменила ему мать, которая рано ушла, от онкологии. Прижав ее, почувствовав теплое дыхание, Роман заплакал навзрыд, но это были такие легкие слезы. Они просто еще больше очищали его душу.

– Иди, внучек, иди, мой хороший, – добро улыбаясь, прищурившись, сказала бабуля.

– Бабуль, я не хочу. Я хочу с тобой. Мне так хорошо! – сквозь всхлипы говорил Роман.

– Иди, внучек, иди, тебе еще рано. – Она мягко оттолкнула Романа и еще раз сказала: – Иди, внучок.

Роман какое-то время отходил от нее, не отворачиваясь. Он смотрел в ее родные, добрые глаза. А она, прищурившись, улыбалась и махала рукой.

Роман с трудом отвернулся и продолжил свой путь к церкви. Несмотря на слезы и расставание с родным человеком, на душе было очень хорошо и легко. Он и не помнил такого состояния уже очень давно.

На подходе к церкви он увидел еще пару или тройку знакомых лиц. Все здоровались с ним, и он в ответ тоже. Он не мог вспомнить, откуда их знает, но уверен был точно, что знает. Походя к воротам у церкви, он собрался было уже зайти на территорию, как вдруг его окликнул голос:

– Дяденька!

Роман обернулся. Голос был не знаком. Перед ним стояла девочка. Вот ее он точно не знал, но что-то подсказывала ему, что все-таки они знакомы.

– Ты меня?

– Да, вас, – ответила девочка.

– Да, что? – с улыбкой спросил Роман. В голове промелькнуло: «Наверное, попросит денег. Дам ей не мелочь, а рублей двести. Пусть купит себе что-нибудь».

– Зачем вы меня сбили? – серьезно, твердо и спокойно задала вопрос девочка.

В этот момент поднялся резкий ветер, солнце спряталось, вокруг все было серо. Легкость с души куда-то улетучилась, и на замену ей пришли ноющая боль и тяжесть. Ветер разгонял вокруг листья и пыль, все знакомые люди исчезли. Остались только незнакомые и какие-то злые. Они ходили хаотично вокруг да около. Лишь девочка стояла на месте, смотря четко в глаза Романа. И через этот взгляд Роман постоянно читал вопрос: «Дяденька, зачем вы меня сбили?» И тут все стало исчезать в этом пыльном вихре: церковь, люди и постепенно девочка.

Роман открыл глаза. Мирское ощущение наполнило его тело. Свинцовая голова пульсировала в висках. Неимоверная сухость во рту и тошнота, подступающая от любого резкого движения, убивали остатки радужного сна. Оставалось лишь одно четкое воспоминание, точнее, фраза: «Дяденька, зачем вы меня сбили?»

Роман поднялся и с трудом сел. Обхватив обеими руками голову, он вспомнил все события вчерашнего вечера. Как ни странно, ситуация на кухне с соседом теперь ему представилась совершенно в другом свете. От этого еще большее отчаяние охватило его. И тут проснулся так называемый прокурор:

– А это, Ром, все результат твоего образа жизни! Дальше хуже. Авария, скорее всего, измена жены.

Ты же не можешь знать наверняка, ты напился и отрубился вечером. За все приходит наказание.

– Все нормально будет. Все разрулим, – не остался в стороне «плохой» адвокат. – Надо чуть похмелиться, чтобы «ожить», и порешаем все вопросы. Много пить не надо, 100–150 граммов, закусить, чтоб перегара не было, затем в первую очередь переговори с женой, а потом надо аккуратно разузнать новости о вчерашнем инциденте на дороге.

«Кстати, надо посмотреть машину, я ведь ее вчера так и бросил во дворе», – подумал Роман, затем аккуратно встал с кровати. По пути он набрал стакан холодной воды и залпом опрокинул ее. Во рту и глотке стало намного легче, а вот голова почему-то отреагировала дополнительной болью в висках. Роман сморщился, спокойно вдохнул и выдохнул, только затем продолжил свой путь во двор. Проходя по застекленной веранде, он сосредоточил свой взгляд на капоте машины. По мере приближения к выходу с веранды машина становилась все ближе для обзора. Роман пристально всматривался, как будто надеялся на расстоянии решить какие-то возможные проблемы.

Капот был целый. Некая надежда промелькнула у него в голове: «А может, все обошлось?» Но память настойчиво воспроизводила ему глухой стук и девочку, лежавшую около столба. Выйдя с веранды, он сразу увидел причину своего беспокойства. Как будто все оборвалось внутри. Несмотря на все это, надежда на чудо оставалась у него. Но она разбилась в одно мгновение, лишь Роман увидел левую фару и бампер. Фара была разбита, пластиковый бампер расколот, а кусок края вообще отсутствовал. На бампере виднелись маленькие капельки крови. В полном отчаянии Роман принес полведра воды. Взяв ветошь, которая валялась неподалеку, усердно стал отмывать кровь. После этого мозг, слегка оживший от увиденного, начал строить дальнейший план действий. «В принципе, железо целое. Заменить фару и бампер. На разборке все можно найти. Да и сам, конечно, сам все поменяю».

Ощутив прилив сил от составления планов и приобретения цели на ближайшие дни, Роман заметно приободрился. Вернувшись в дом, он умылся и принял душ. Стало намного легче. Присутствовал лишь дискомфорт в желудке и не такая острая, но боль в голове. «Надо бы перекусить. А где Валя, интересно?» Он прошел в спальню и увидел спящую супругу. «Пусть спит, потом с ней поговорю. Сейчас есть другие важные дела». Ничего не найдя готового в холодильнике, он достал 4 яйца и молоко. «Омлет – быстро и вкусно». Приготовил омлет и выложил его на тарелку, инстинкт стал подсказывать о недостающем атрибуте.

– Да нет, не буду сейчас. Дела надо решать, – проговорил Роман.

– Что ты сейчас порешаешь, время семь утра. Я же не говорю нажраться. Поправь здоровье, дремани до одиннадцати, встань человеком и решай вопросы. – «Плохой» адвокат знал свое дело.

Роман не стал больше сосредотачиваться на голосах в голове, он достал рюмку и оставшуюся водку из буфета. На глаз там было граммов триста. Налив рюмку до краев, он выпил ее, сдерживая возмущение желудка, пытавшегося вернуть эту жидкость обратно. Даже не получилось закусить, Роман просто запил эту рюмку. Посидев и подождав, пока протесты желудка успокоятся, Роман налил еще одну и так же выпил залпом. Здесь уже все было намного легче. Желудок, наверное, понял, что возмущаться бесполезно, а может, и бойцы первой рюмки объяснили ему, что лучше не возникать, и он со смирением принял ее.

Роман закусил и почувствовал прилив облегчения его состояния. – «Это надо закрепить», – он даже не понимал, кто ему сейчас советует, но оспаривать этот совет не собирался. Выпив третью, прокурор напомнил:

– Ну хватит, ты же планировал граммов сто пятьдесят максимум, у тебя столько дел еще. Роман задумался, может, и правда хватит.

– Рома, откуда в этих рюмках 150 граммов? Ты же помнишь, мерил как-то. Максимум в рюмке граммов 30. Спокойно еще две можно опрокинуть, – подключился «плохой» адвокат.

Роман подумал про себя: «Это не адвокат, это бес какой-то». Но согласился с ним по поводу того, что обещал сто пятьдесят, так и сделает, не больше.

У прокурора аргументов не было. Он молчал.

Роман выпил еще три рюмки. Доел омлет. В бутылке еще оставалось граммов сто, может, больше.

– Я предлагаю добить уже это, чтоб не было дома ничего, и начать трезвую жизнь.

Бес был очень убедителен… Романа не пришлось долго упрашивать. Он увидел в холодильнике остатки ананаса и даже в глубине души поблагодарил Константина Ивановича за него.

Прикончив остатки водки, Роман вдруг почувствовал, что та положительная энергия, которая стала его наполнять с первыми двумя рюмками, начала покидать его. «А вот теперь надо поспать», – подумал он.

На выходе из кухни столкнулся с Валентиной.

– Ром, доброе утро! – сонным, спокойным голосом, призывающим к примирению, сказала она.

– Д-да, доброе, – промямлил Роман, не глядя ей в глаза. Его внутренний компас был настроен на диван в зале. Он «проплыл» мимо нее. Последнее время диван стал его постоянным прибежищем.

Валентина обомлела от неожиданной ситуации. Может, она и была, не удивительно, просто эту ночь она много думала и где-то даже видела себя виноватой в сложившейся ситуации. Она уснула с мыслью, что утром все спокойно обсудит с Романом и они вместе найдут выход из создавшихся проблем. Именно – найдут, а не найдет. Но все оказалось не так, и у нее было очень больно на душе. Ком в горле подступил очень близко, чтобы дать команду слезам пойти наружу, но Валентина усилием воли проглотила его и сдержалась. В один момент ей пришел в голову удивительно простой и решительный план. От него стало легче на душе, как будто он был единственным правильным выходом.