Кодекс
– Ты просто творческий, создание заклинаний тоже в каком-то смысле творчество. Как говориться рыбак рыбака, – с некой издевкой ответил Роб, – Я практичный человек, и всякая мишура мешает восприятию сути. А в данном издании мишура была точно лишней.
– Но вряд ли волшебник стал бы тратить свое время, если бы это не шло на пользу труду, он же был стар, а значит мудр.
– Этот старик всегда вел себя как капризный ребенок, мылся раз в полгода, отбирал у меня еду и заставлял делать работу невозможную для выполнения. Еще тратил все свои сбережения, на всякую ерунду, а ночами вырисовывал орнаменты на своей книге, потому – что это важно! Бред! По-моему не все старики мудры, – резко оборвал Роб.
Льюис испуганно взглянул на своего друга. Он впервые слышит, чтобы Роб говорил что-то подобное. Только утром, еще перед смертью учителя Льюис разговаривал с жизнерадостным и добрым юношей, а сейчас этот юноша стал каким-то странным, но Льюис никак не мог понять, что это за странность.
– Только хорошее, помню, только хорошее. Славный был старик, шикарный учитель, – с улыбкой сказал Роб, – особенно великолепные у него были просьбы. А сейчас, мы выполним одно из последних его, не менее великолепных желаний. Хочешь узнать какое?
Роб взглянул на Льюиса и дьявольски улыбнулся.
– Наверное, да, – слегка трясущимся голосом ответил Льюис.
– Нет, не скажу, лучше по-другому, сейчас ты все увидишь. Забирай свои вещи, нам надо идти.
– А как же похороны, Роб?
Роб нашел у окна под завалами старого хлама пыльную сумку, положил в нее книгу и мешочек монет. Потом осмотрел комнату, увидел теплую почти не ношенную жилетку, а рядом старую остроконечную шляпу. Жилет он сразу натянул на себя, обновка оказалась не совсем впору, но Роб не придал этому какого-либо значения. А на шляпу он долго заглядывался, вспоминал, как из-под этих широких полей выглядывала морда хитрого старика. Вспоминал, как раньше думал, что волшебство исходит из шляпы, а оказалось, что это очередной способ демонстрации персоны волшебника. Что старику просто нравилось, что он волшебник, и имеет атрибут волшебника. Хотя никто не видел кузнецов, расхаживающих с молотами и наковальнями, или фермеров которые ходят на базар со своими коровами.
– Элита способна возвысить себя лишь словом, да нацепить на голову чудаковатую шляпу, – тихо прошептал Роб.
– Что ты там бубнишь? Давай хоронить, – Льюис не понимал что происходит.
– Бери свои мешки, мы уходим.
Роб не стал слушать голос, исходящий со стороны друга, а просто побрел прочь из замка. Он знал, что Льюис не захочет оставаться один на один с мертвецом. Роб шел медленно, но потом резко ускорился, когда услышал шаги сзади.
Они вышли со спины замка. Этот выход Роб использовал, когда исполнял различные поручения волшебника. Это было удобно, ведь выход вел прямо к поляне. Можно сказать, что на этой поляне заканчивается город, а это значит, что здесь нет людей, что было удобно волшебнику. Его эксперименты зачастую были опасными, поэтому, на поляне повсюду были видны следы странных явлений. Где-то совсем ничего не росло, а где-то наоборот, трава росла на траве и из травы, в общем странно. Какие-то деревья на краю поляны выглядели неестественно красиво, словно из другого мира, а Другие деревья вместо ветвей с листочками пускали в небо корни, из которых торчали грибы.
Роб дошел до середины поляны, Льюис через несколько секунд тоже, и он, запыхавшись, спросил.
– Ну что нужно делать, чего остановились? Все же решил похоронить?
– Да, согласно завещанию.
Роб открыл книгу, и, пролистав первые десять страниц, увидел заклинание с названием «Адский взрыв», а снизу имелась маленькая приписка «Для собственного погребения».
– Как же он давно спланировал свои похороны? – подумал вслух Роб.
– Ну, я ничего не знаю, но может быть, он своей магией заглянул в будущее и увидел самый лучший из вариантов своего погребения?
– Все люди думают о своей будущей смерти, и планируют провести ее с позитивом, – злорадно ответил Роб. Он отвернулся от Льюиса и, подняв вверх одну руку (как было сказано в инструкции) стал ей водить по воздуху, выкрикивая страшные по звучанию буквенные комбинации. Как оказалось, рука чертила странный символ, который по воздуху перенесся на стену замка. Он горел красным светом и испускал страшные звуки.
Льюис отошел немного назад, и прошептал.
– Не нравится мне это. Роб!
Но Роб не слышал, Он читал это заклинание, пока не дошел до последнего слова. Если переводить его дословно «Взрыв!». Пентаграмма, которая появилась на стене замка, исчезла. Льюис отошёл ещё подальше, закрыл уши. Роб весь в предвкушении присел на траву, и стал с улыбкой ожидать конца света.
– Так, готовимся к залпу, – не скрывая своего восторга сказал Роб.
Откуда – то из-под земли начал доноситься гул. Дальше добавилась дрожь, потрескалась земля. Тон гула начал странным образом повышаться, звук становился все выше и выше, пока полностью не заткнулся.
– Не понял, все отменяется? – расстроился Роб.
Но тут самая высокая башня замка словно ракета взлетела в небо, и взорвалась прекрасным салютом. Потом запустились другие башни и, подражая примеру центральной, тоже взорвались испуская брызги разноцветных искр. Дальше будто неведомая сила начала разбирать замок на части, салют не умолкал. Слышны были крики в городе, но не от боли и смертей, а крики радости. Роб с каменным лицом смотрел на этот салют, пока не увидел летящую в небе кровать со своим наставником.
– Неужели он заколдовал себя?
Кровать вместе с волшебником разорвало на тысячу кусочков, и каждый кусочек разорвало еще на столько же. Вся эта туча частичек заполонила небо и взорвалась невероятным светом.
– Пойдем, Льюис, тут нечего смотреть.
– Это так прекрасно! Может вернёмся в город? Там наверно все сейчас празднуют. Слышишь? Музыка на площади играет, танцуют видимо.
Роб не хотел слушать своего друга. Который раз волшебник обманывает ожидания. Салют! «Адский взрыв!» Верх тупости! Но то, что по его прихоти произошло с королевством – вот где вершина странностей учителя. Роб думал как было бы хорошо исправить все, не потому что это нужно, а потому что интересно как от этого все изменится. Поэтому салют просто был детским лепетом его учителя, в сравнением с ближайшими неделями жизни Роба, как он думал. А ещё у него родился интересный план, и ему не терпелось его осуществить.
– Идём, Льюис.
– Куда же мы так торопимся, что даже не можем остаться?
Роб помолчал несколько секунд, и повернувшись к другу лицом, ответил.
– Мы торопимся, мой друг, в замок. К королю.
Льюис немного недопонял.
– К королю?
– Да.
– И что же мы забыли у короля?
Роб слегка улыбнулся.
– Мы ничего не забыли. Просто нужно представить королю нового мага.
Льюис опять ничего не понял.
– Но ты же такой себе маг.
Роб широко улыбнулся.
– Но это знаем лишь мы с тобой. А с этой книгой заклинаний, я смогу сойти за первоклассного волшебника.
Льюис уже лучше стал понимать, к чему клонит Роб.
– Но раз ты «волшебник», то зачем нужен я?
– А ты, новая звезда королевства! – засмеялся Роб, – Ты будешь
бродячим артистом, которому посчастливилось случайно стать временным спутником волшебника. О тебе все будут знать, и все будут мечтать увидеть твоё выступление.
– Я шарманщик, а не звезда!
– Да хоть пастух. Никто не будет тебя знать в лицо. Просто пустим слух о такой-то звезде. Расслабься.
Льюис не мог расслабиться.
– Зачем это тебе нужно?
– Не знаю, мне показалось, что так будет веселее, – засмеялся Роб, – Ну ещё я слышал, что принцесса у нас меломан, так что у тебя есть время, чтобы придумать как ее удивить.
Роб повернулся спиной к тому месту, где раньше был замок волшебника, и натянув на себя сумку с книгой и другими полезными вещами сделал шаг в сторону замка короля. Льюис немного постояв на месте, не смог совладать с собой, и взяв все свои мешки, тоже сделал шаг.
– Нам предстоит долгая дорога.
– Да.
…
Они уже шли давно. Солнце клонилось к закату, небольшой ветер орошал усталых путников прохладными брызгами как-бы помогая взбодриться. Роб ворочался от капель начавшегося дождя. Его лицо было искажено гримасой недовольства, а глаза так и искали какое-нибудь место, чтобы демонстративно отказаться от помощи природы. Льюис напротив, собирал дождевую воду в руках и умывал ею лицо. Когда водные процедуры прекратили хоть как-то приносить удовольствие, Льюис стал жадно поглощать воду, которая собиралась у него в сомкнутых ладонях.
– Будешь?
– Нет.
Льюис сделал еще глоток.
– Странно, что мы отправились в путь. А ещё более странно, что ни ты, ни я не догадались взять собой еду и воду, – Льюис говорил очень серьезно, – Роб, надо как-то не помереть с голоду, и подумать, где хранить воду.
Роб шел и молчал. Постепенно его одежда все больше темнела и провисала под тяжестью накопленной влаги. Он был взбешён. Никто не мог предвидеть что начнётся дождь.
– Может в книге есть какое-нибудь заклинание? Ну чтобы хранить воду, или волшебство, которое создаёт еду, может глянем?
Роб шёл и молчал. Как холодно и сыро. И нет ни единого валуна, или большого дерева. Одни трава и кусты кругом, да протоптанная дорога. Ни одного солнечного луча, лишь серое небо, которое застыло в удобном для себя положении, а может быть именно сейчас небо не хочет видеть перед собой каких либо существ, и пока два путника не уйдут из под взора неба, дождь не прекратиться. Роб улыбнулся. Если бы это было так, то он бы чисто ради любопытства сел на землю и из принципа не уходил. Интересно, может так начнётся великий потоп?
– Может быть есть в книге какое-нибудь заклинание, которое организует нам крышу над головой, чтобы хотя бы спрятаться от погоды?
Роб перестал улыбаться, а вместе с ней и появился лучик заходящего солнца. Как жаль. Значит небу плевать на все, что происходит внизу. Там всем плевать.
Они, мокрые и голодные, шли дальше. Солнце уже почти село, оно не собиралось сушить вещи путников, а ветер все дул и дул, пытаясь помочь. Роб проклинал ветер. Но вот за холмом послышался шум воды. Река!
– Роб, там река!
– Да слышу я.
Льюис прибавил шагу, а Роб не стал разгоняться постепенно, а сразу включил полную скорость.
Прибежав к берегу, они увидели недалеко расположившийся рыбацкий домик. Без лишних разговоров они ускорились и через пару минут уже стучали в дверь. Из-за двери послышались тяжелые шаги, вопросов не последовало. Открыл дверь высокий седой мужчина.
– Вы кто? – спросил хозяин.
Роб сразу взял инициативу в свои руки.
– Мы путники, идём из далекого края. Наш дом находится далеко на востоке. Оттуда доходит мало вестей в эти земли. Мы прошли долгий путь, все наши запасы иссякли, а наше снаряжение, которое мы добыли честным путём, ещё на родине забрали разбойники. Мы молим бога, что хотя бы наши жизни они нам оставили!
Льюис не понял что происходит.
– Ты что несёшь? Мы же…
– Замолчи!
Льюис послушался Роба. Эти странные диалоги не прошли мимо ушей рыбака, но почему-то он на них никак не отреагировал.
– Я рад гостям. Заходите, хотя бы высохните и отдохнете.
– Спасибо, добрый человек. А случайно не найдётся ли у вас еды в дорогу и мешок с водой?
– Да найдётся, – но тут в рыбаке что-то переклинило. Его лицо застыло, а глаза остекленели. И он странным голосом произнёс.
– За любую услугу нужно либо платить, либо предоставить услугу.
Роб стоял перед седым рыбаком с серьезным лицом.
– Приехали, так, раньше такая реакция у меня не вызывала вопросов. Ладно, что же вы хотите, или сколько вы хотите?
Рыбак запрограммированным голосом продолжил.
– Любой товар или услуга меняется на любой другой товар или услугу. Вы просите два товара, следовательно вы должны мне либо два товара, либо две услуги, либо два серебряника.
Тут льюис изменился в голосе, и такой же монотонной речью сказал.
– Я могу предложить услугу шарманщика. Две песни, за два товара.
– Одна песня и одна услуга, так как товар разный.
– Идёт, – влез в этот странный диалог Роб.
Лица рыбака и шарманщика опять изменились.
– Вы что ещё не зашли? Заходите быстрее в дом, – радостным голосом сказал рыбак.
Путники зашли в жилище рыбака. Они не стали долго распинаться, а сразу сняли всю сырую одежду и разложили ее у печки. Роб сел поближе к теплу и спросил у хозяина.
– Вы так добры, может нам как-нибудь вам отплатить?
– Да нет, ребята, нет нужды.
Роб выдохнул, значит все нормально. Хотя неизвестно как в дальнейшем поведёт себя этот мужик.
Рыбак положил на стол еду, разнообразную рыбу, икру, соленья, хлеб. Роб и Льюис быстро оторвались от огня и набросились на еду, как дикие животные. Не прошло и пяти минут, как весь стол был завален объедками, а сами путники довольные попивали предложенный хозяином мёд.
– Ну раз такое дело,– сказал Льюис, – То пора спеть песню.
– Так вы музыканты?
Роб опять перехватил инициативу.
– Нет, я не музыкант. А вот он, – и Роб обеими руками стал показывать на Льюиса, – Звезда мировой величины. Он известен на трёх континентах, на остальных он просто не успел побывать. Такое случается, когда ты слишком молод, за столь короткую но уже успешную жизнь трудно добраться на своих двоих до всех уголков мира. Представься пожалуйста!
– Меня зовут Льюис…
– Максимус! – вставил Роб, чуть не задыхаясь от сдержанного смеха,– Он учился искусству пения у великих учителей, назови их имена.
– Диврей Соловьиный, и Аневрий эль Лютня, – серьезно сказал Льюис.
Рыбак поднял бровь.
– Так Диврей же здесь недалёко живет. Он здорово поёт, но как вы,Льюис, из дальних уголков смогли учиться у Диврея, если он все время живет здесь?
Роб чутка приподнялся.
– И вы ещё сомневаетесь. Музыке не учатся в школах, или где нибудь ещё. Ей овладевают ушами и сердцем.
– Вообще-то я как раз… – начал Льюис. Но Роб остановил своей рукой голос Льюиса, дав ему по губам.
– Тексты и музыка великих певцов передаются от музыканту к музыканту, и исполняя мелодию автора, музыкант учится у него всему, что то знает. Учится добру, уважению, труду, смирению, терпению, а самое главное – любви.
Рыбак смотрел и кивал словам Роба, что-что, а Диврей знал толк в любви. Ещё он трудолюбиво веселился, уважал вино, и смиренно терпел когда ему нальют.
– Трудно не согласиться с вами, молодой человек.
Он подошёл к Льюису и с добрым лицом сказал.
– А исполни что нибудь про любовь.
Льюис приподнялся, расчехлил ткани, и достал свою шарманку. Он взял второй мешок и достал из него какой-то барабан. С серьезным выражением лица, он открыл один спрятанный отсек своей шарманки, вытащил барабан, который был внутри, и вставил другой.
– О, так сколько у тебя этих штук с собой?
– Много, – улыбнулся Льюис.
Он поднялся, нацепив на себя шарманку, начал петь.
Она пришла ко мне однажды вечером,
В тумане и ласкании зари.
А я, ну, очень скромный и доверчивый,
Скрывал обиду, боль и ужасы тоски.
Она мне улыбалась и не думая,
Что знаю тайны и потерянный покой,
Спросила «Почему печальный я,
И почему ее не провожаю в дом?»
Тогда я, пьяный бесконечной болью,
И протрезвевший от предательской любви,
Ответил «Девушка, а мы знакомы?»
Она сказала «Да, знакомы мы.»
«Так почему же так мне тяжело даётся,
Узнать вас не могу среди знакомых дам
Так почему же память не вернётся,
Как будто дьявол мне ее сковал?
И почему мне так же не знакомы
Все ваши тонкие и милые черты
И линии и странные узоры
Не скроются посредством темноты,
Но не могу узнать их, уж поверьте.
Как вас, поверьте, не могу узнать.»
Она стояла, стихнул ветер,
А ночь все продолжала нагнетать.
Она «Я вас люблю. И вы…К чему все это?
Зачем же нам устраивать здесь цирк?»
Я, в свою очередь не высказав ответа,
У этой девушки без умысла спросил.
«Зачем же вы приходите в мой дом,
Уйдите и забудем наши встречи.
Зачем вино мы каждый вечер пьём,
Ложимся тоже вместе каждый вечер
Зачем друг другу признаемся мы в любви,
А вы потом уходите из дома,
И узнаю, что ночь вы провели,
Не здесь, а у кого-нибудь другого.
Зачем все это нужно, если вам,
Не дороги минуты нашей жизни,
Вы затерялись по чужим домам,
Неужто мысли ваши так корыстны?
Уйдите, и не преследуйте меня»
Она пошла, но вскоре встала мило,
Все тот же лик и лучезарный взгляд,
Она всегда этим манила.
Я провожал ее глазами, и смотрел,
На точку, что сияет в небосводе
И думал, «Я этого хотел?
Такого я желал исхода?»
И с мыслями что сердце разрывали,
Я стал мириться и ее простил.
Отныне с сердцем боль не знали,
И никогда я больше не любил.
Когда кончилась песня, рыбак начал громко хлопать. Никто не мог представить, что сильный, рослый мужчина способен поддаться чувствам. Мужик вытер слезы и сказал.
– Как в душу глядел. Не знаю что эта за песня, но как точно передана суть.
Льюис не знал как себя вести. Спел он волшебно, но такая реакция была для него в новинку.
– Эта песня очень стара. Ее пели наверно ещё наши деды, а может кто постарше. И да, суть на протяжении нескольких веков неизменна.
Роб сидел рядом, его лицо полностью отражало его мысли. Он смотрел на двух мужчин, смотрел как их лица исказила боль, как утрата задела какие-то внутренние рецепторы и боль нашла способ показать себя. Но мужчина не должен показывать боль, так все говорят. Роб улыбался, и злорадно усмехнулся.
– Интересно получается, да?
– Что именно?
Роб с видом знатока положил ногу на ногу, и начал рассуждать.
– Вот смотрите, есть человек. Он всю жизнь пашет, работает, торгует, не знаю, сторожит и тому подобное.
– Ну и?
– Так вот, каждый день этот человек встаёт утром, как запланировано расписанием и делает все, что даёт ему возможность дальнейшего существования. Ну и как полагается, для того чтобы было людям проще сотрудничать есть правила.
– Ну да, законы.
– Да, – Роб кивнул другу, – но выходит следующее. Эти правила обложили все, вся наша жизнь зависит от правил, которые мы выполняем, даже не замечая этого. Это уже не желание и хотение, а просто рельсы, путь, который нам предложили, и приняв который обратной дороги уже нет и не будет.
– Но при чем тут песня, – Льюис явно был раздражён.
Роб посмотрел на рыбака и на друга, улыбка смягчилась, на двоих мужчин смотрел уже другой человек, словно этот юноша понимал больше этих двоих.
– А при том, что все правила полностью рушатся, когда человек влюблён. Что весь мир ничего не способен сделать, нельзя подогнать это чувство под закон и это и есть основная брешь в мире состоящем из правил.
– Ну да.
– Вот вы, – Роб посмотрел на рыбака, – Посетило ли вас ощущение, что что то неправильно, когда ваша жена от вас ушла?
Рыбак немного вздрогнул.
– Да, не просто посетило, оно по сей день разрывает меня изнутри.
– А теперь, вы оба, вспомните хоть один случай из жизни, когда вы ощущали что то подобное. Ну хоть что нибудь, несправедливость, там, отчаяние.
Льюис смотрел в точку и пытался припомнить хоть один такой момент, рыбак так же не мог припомнить. Роб с довольным лицом вздернул подбородок.
– А не кажется ли вам это странно?
Льюис и рыбак переглянулись и отрицательно помотали головой. Роб с недовольным лицом опустил подбородок. Ничего удивительного.
Время пролетело незаметно, уже давно было за полночь. Хозяин приготовил спальные места поближе к печи, и сам готовился ко сну. Гости расположились в уютных спальниках и спокойно уснули. Через какое-то время, может через час, может через два, Льюиса толкнули в плечо.
– Псс, собирайся, мы уходим, – прошептал Роб.
Льюис не понял что происходит и в полудреме начал собирать вещи. Роб открыл свою сумку и положил в неё немного еды, которую насобирал по всему дому, также он взял бурдюк уже наполненный водой.
– Это не наше, – сказал ещё не проснувшись Льюис, – Положи.
– Я заплатил, все хорошо.
– А, ладно.
Льюис последовал к выходу, куда его любезно направлял друг. Роб аккуратно закрыл дверь, чтобы не разбудить хозяина и повернулся к реке. Рассвет. Только только начало появляться солнце, а чайки уже мешают воде одиноко плескаться и пытаться забраться на мостик. Кое-где на мостке были разбросаны высохшие речные создания. Они пытались эволюционировать, как завещали великие мыслители, но что-то пошло не по плану.
Льюис с отвращением шёл по грязным доскам, изредка поглядывая на красивые ракушки. Роб же шёл очень уверенно, специально спинывал мусор обратно в реку. Для него это было просто развлечение, но многим это могло показаться милосердием.
– Что ты собираешься делать Роб? – уже проснувшись, приоткрыв один глаз спросил Льюис.
– Хочу одолжить лодку.
– Ну хорошо.
Льюис закинул в лодку сначала один мешок, потом аккуратно положил второй и сел сам. Роб тоже сел, не забыв отвязать веревку от мостка.
– Ну что сидишь, греби давай.
Шарманщик повиновался приказу, взял два старых весла и начал медленно двигаться дальше от берега. На водной глади появлялись намеки на живность, и падающие с неба птицы, тоже на что-то намекали, но Роба не волновала рыба, он жевал запасы, и думал как скоро они приплывут.
–Как думаешь, течение ускорит процесс передвижения?
Льюис остановил лодку и убрал вёсла, несколько секунд посидел, и ответил.
– Не сильно, течение слабое.
– Ясно, ничего не поделаешь, – Роб достал книгу.
Он листал страницы, и понял что так вряд ли что-нибудь отыщет сказал.
– «Плыть быстро».
Внизу у книги высветились страницы подходящих заклинаний.
– Ты уверен что хочешь потратить заклинание?
Роб оторвал глаза от книги.
– Помнишь? Любое очевидное решение требует времени. Использовать магию тоже очевидно, но время все же экономит.
– Если при всяком удобном случае ты будешь использовать магию, то ты не имеешь фантазии, – выразился Льюис.
Роб улыбнулся.
– Я волшебник, волшебники не имеют фантазии, – сказав это он засмеялся, а от смеха Роба засмеялся и Льюис.
– Так-то ты прав.
– Вспомни, каждый изобретает огненный шар, каждый хочет остановить время. Подходы разные, а результат один и тот же. Магия – это божественный юмор, когда она исчезнет, это будет означать, что боги проклинают тот день, когда создали людей.
Льюис задумался.
– Вот, «Быстрое движение», подходит, тебе нужно будет только рулить, – восторженно сказал Роб.
– Слушай, а что если правда магия перестанет существовать? Какой будет жизнь?
Роб придерживая рукой нужную страницу, ответил.
– Не знаю, мне кажется ничего не изменится, в любом случае, магию трудно будет забыть. Она будет иногда, наверное, всплывать, но скорее всего это будет всего лишь странные шутки. Может в виде чудес, а может в виде явлений, которые невозможно объяснить, но этот юмор будет не чтобы показать силу, а просто чтобы напомнить людям о себе, – Роб призадумался, – Хотя людям трудно понять богов, поэтому мы будем уничтожены.
Он не дал сказать слова Льюису и начал читать заклинание. Одна его рука касалась лодки, а другая держала книгу.
Вдруг лодка резко рванула вперёд. Роб еле усидел на месте, а Льюис упал с носа лодки в ноги к другу. От такого рывка сумка Роба, которая аккуратно лежала рядом с ним, вылетела за борт. Книгу он смог удержать.
– Стой, сумка, там еда и деньги!
– Слишком быстро, Роб, она уже далеко! – кричал Льюис с трудом поднимаясь на своё место. Он взял весло и направился к другой стороне лодки. Идти было легче, попутный ветер и дальше бы продолжил помогать Льюису, но тот схватился за борт и смог удержать себя и не свалиться в реку. Он вонзил весло в воду и стал направлять лодку вдоль берега. Дальнейшее путешествие по реке было без интересных происшествий. Роб ныл о потерянном золоте, Льюис чувствовал себя капитаном корабля, а лодка весело резала своим носом волны, приближая приключенцев к цели.
…
Уже несколько часов двое путников лежали на песке и отдыхали после неожиданного заплыва. Никто не знал как остановить судно, поэтому друзья выпрыгнули из него, и, держась за импровизированные поплавки, добирались до берега. Пока они гребли ногами, они услышали много интересного. Как их лодка безжалостно уничтожала рыбаков, разбивая их судна в щепки. Как их любимая лодка врезалась в корабль какого-то торговца, чем тоже удивила моряков, о чем свидетельствовали дошедшие до Роба и Льюиса крики. Но Роба ничего не волновало, в любом случае денег и еды нет, а значит платить нечем. Банкрот.